Опиумные войны в Китае

11 января 1851 г. секта подняла своих  адептов на вооруженную борьбу  с маньчжурами, а уже в сентябре ее успехи были настолько велики, что в городе Юнъане было объявлено о создании государства Тайпин тяньго, а Хун Сюй-цюань был признан мессией, получив титул Небесного Князя (Тянь-ван). 

Рассказ об истории грандиозной гражданской войны, полтора десятилетия сотрясавшей Китай, не входит в нашу задачу. Расмотрим только, как восстание тайпинов отразилось на политике Европы по отношению к династии Цин. 

В марте 1853 г. тайпины захватили Нанкин, и это стало высшим военных успехом в истории их государства: держава Цин фактически оказалась рассечена надвое. Сюда было перенесено «небесное» правительство, и Нанкин на долгие годы стал столицей революционеров. 

Экспедиция на Пекин, осуществленная тайпинами в том же году, не удалась (хотя их армия дошла до Тяньцзиня), после чего стало ясно, что одним ударом цинское правительство не свалить. У императора Сяньфына (1851-1861) оказалось много сторонников не только среди маньчжуров, но и в собственно китайской среде, недовольной реформами тайпинов (возвращавшими общество в состояние первобытного коммунизма) и их религиозной проповедью. 

Капиталистическая Англия, а вслед за ней Франция и США решили использовать благоприятную для них обстановку, чтобы добиться новых преимуществ в Китае и установить свое влияние на цинское правительство. Уже в 1854 г. дипломатические представители Англии, США и Франции предъявили правительству Китая совместное требование о пересмотре договоров, навязанных Китаю в 1842-1844 гг. При этом была использована статья китайско-американского договора 1844 г. о пересмотре договора через 12 лет. Державы требовали разрешения неограниченной торговли во всем Китае, допущения иностранных послов в Пекин, официального разрешения торговли опиумом. Шантажируя цинское правительство, американский посланник Маклейн заявил наместнику провинций Цзянсу и Чжэцзян и Ляну: «Если все наши требования будут удовлетворены, цинскому правительству будет оказана помощь в подавлении тайпинского движения. В противном случае я доложу обо всем своему правительству, и мы сохраним за собой свободу действий».

Открыто капитулировать перед державами цинское правительство боялось, так как это могло вызвать взрыв негодования народных масс на контролируемой им территории и усилить позиции тайпинов. Поэтому оно не приняло требований представителей Англии, США и Франции.4

Однако капиталистические агрессоры не могли в 1854-1855 гг. Напасть на Китай, так как Англия и Франция вели в эти годы войну против России в Крыму. Лишь после заключения Парижского мира правящие круги Англии, искали лишь повод, чтобы окончательно раздавить заносчивую китайскую империю. 

И такой повод вскоре нашелся – в октябре 1856 г. в Гуандунском порту по обвинению в незаконной торговле и пиратстве было арестовано судно «Эрроу» («Стрела»), которое принадлежало китайцам, но ходило под британским флагом. Этот незначительный инцидент и послужил формальному началу Второй опиумной войны, которая также получила название «Война Эрроу». Суть его состояла в следующем. В октябре 1856 г. китайские власти арестовали 12 моряков с этого судна по обвинению в пиратстве у китайского побережья. Обвинение, оче­видно, имело основания. Однако проблема заключалась в том, что корабль был зарегистрирован в Гонконге (правда, ко време­ни описываемых событий срок регистрации уже истек) и носил на борту британский флаг. Внешне происходящее выглядело как арест китайскими властями экипажа английского судна. Именно так и стремились представить дело англичане. Цинично признавая, что дело не в задержанных контрабандистах, а в стремлении английских империалистов к наживе, газета «Таймс» писала: «Продвижение английской предприимчивости столкнулось со структурой самоизолирующегося китайского общества. Ничтожные детали, является ли этот акт легальным, а тот - целесообразным, преданы забвению. При нормальном и неизбежном развитии мира было необходимо, чтобы в известный момент предприимчивый народ мореплавателей, подобно англичанам, насильно вступил в сношения со слабым, неспособным к прогрессу народом, вроде китайцев, населяющих богатую страну, доступную нашей торговле». Инцидент с «Эрроу» произошел 10 октября 1856 г., а уже в конце октября английская эскадра подвергла Кантон варварской бомбардировке, в результате которой в городе было соженно около 5000 домов. В начале 1857 г. американское военное судно приняло участие в обстреле кантонских фортов. Захватчики жестоко расправлялись с мирным населением, жгли китайские деревни.

Разбойничьи «подвиги» колонизаторов вызвали отпор китайского народа. На юге начали создаваться как и в период первой опиумной войны, отряды для борьбы с англичанами, вспыхнули волнения в Гонконге и на иностранных кораблях, произошли нападения на английские фактории и купцов.

Однако неорганизованная стихийная борьба народных масс, предававшихся маньчжурским правительством, его наместниками и чиновниками, не увенчалась успехом. В 1857 г. к Англии присоединилась Франция. Объединенная англо-французская эскадра в декабре 1857 г. подошла к Кантону. После того как кантонские власти отвергли требования представителей Англии и Франции об открытии новых морских портов и праве иностранного судоходства по Янцзы, эскадра бомбардировала Кантон, который затем был занят англо-французами и подвергнут ими разграблению.

В 1858 г. военные действия были перенесены на север. Там английские и французике войска, высадившись с кораблей, заняли в мае крепость Дагу и порт Тяньцзинь. Правительство Китая начало переговоры о мире.5 

В июне 1858 г. в Тяньцзине были заключены англо-китайский и франко-китайский договоры, по которым Англия и Франция получили право иметь в Пекине свои миссии и возможность для своих поданных свободно передвигаться по Китаю, а также торговать по реке Янцзы. Кроме того, для иностранной торговли были открыты новые морские порты, установилось право неограниченной деятельности миссионеров. Еще более понижались таможенные и транзитные пошлины, легализовалась преступная торговля опиумом. Китай обязывался уплатить Англии и Франции контрибуцию.

США, официально не участвовавшие в войне, но фактически поддерживавшие Англия и Францию, также навязали Китаю договор (за несколько дней до заключения договоров с Англией и Францией), открывавший китайские порты для американских кораблей в целях ремонта, пополнения запаса горючего и продовольствия. Для американской торговли были открыты семь портов, в которые направлялись консулы США. Согласно договору американцы в открытых портах могли арендовать здания, землю и т. д., расширялось право консульской юрисдикции. На основе так называемого принципа наибольшего благоприятствования США получили те же привилегии в торговле, что и Англия и Франция, а также право иметь постоянную дипломатическую миссию в Пекине.

Тяньцзиньские договоры Китая с Англией, Францией и США означали новый шаг по пути превращения Китая в полуколонию. Если по Нанкинскому договору капиталистические державы добились открытия части морского побережья Китая для своей экспансии, то в 1858 г. они получили возможность распространить ее во внутренние провинции в долине великой китайской реки Янцзы.

Россия, которая не участвовала в войне, заключила 28 мая 1858 г. Айгунский договор с Китаем, закреплявший успехи русских в исследовании и освоении Амурского края (экспедиция капитана Г.И.Невельского 1849 ., основание Николавска-на Амуре в 1850 г. и других русских поселений и т.д.). в 1855 г., во время Крымской войны, русский флот и войска отбили нападение англо-французов в этом районе. По Айгунскому договору левый берег Амура от р. Аргуни до устья признавался собственностью России, а Уссурийский край от впадения р. Уссури в Амур до моря оставался в совместном владении России и Китая «впредь до определения границ между двумя государствами». Плавание по Амуру, Сунгари и Уссури запрещалось для всех государств, кроме России и Китая. Вслед за этим в июне 1858 г. в Тяньцзине был подписан русско-китайский договор, предоставивший России права торговли в открытых портах, консульской юрисдикции, направления в Китай посланника и консулов и т.д. По Тяньцзинскому договору китайское правительство признало условия Айгунского договора. 

Правящие круги Англии и Франции, вырвав у Китая новые привилегии, не были, однако, удовлетворены результатами Тяньцзинских договоров.Считая, что можно пойти дальше по пути агрессии и захватов, английское и французское правительства решили спровоцировать новую войну против Китая. Для этого была использована необходимость ратификации Тяньцзинских договоров, назначенная через год после их заключения. Уполномоченные Англии и Франции, направляясь в Пекин для ратификации договоров, решили плыть до Тяньцзиня по р. Байхэ в сопровождении военной эскадры из 19 кораблей. Когда же китайские власти воспротивились этому и форты Дагу открыли огонь по иностранным военным кораблям, незаконно вторгшимся на китайскую территорию, английское и французское правительства использовали этот инцидент как повод для новой, третьей опиумной войны. Разжигая звериные шовинистические настроения, газета «Дэйли телеграф» писала: «Так или иначе, нужно действовать террором, довольно поблажек!... Китайцев надо научить ценить англичан, которые выше их и которые должны стать их господами».

Англо-французские войска и июне 1860 г. развернули операции на Ляодунском полуострове и в Северном Китае. 25 августа ими был захвачен Тяньцзинь, жители которого подвергались разграблению и насилиям со стороны оккупантов. Решающая битва произошла 21 сентября 1860 г. на мосту Балицяо, в районе Пекина. В этом сражении маньчжуро-монгольская конница потерпела поражение от артиллерии англо-французов, которым открылся путь на столицу. Интервенты разграбили знаменитый летний дворец императора Юаньминъюань, который был после этого сожжен, чтобы скрыть следы преступлений европейских «цивилизаторов».

Вот как описывал один из европейцев, присутствовавших при разгроме Юаньминъюаня, действия цивилизованных разбойников: «Солдаты, зарывшись с головой в сундуки красного лака, копались в вещах императрицы, другие ворошили груды парчи и шелков, кто рассовывал по карманам или просто ссыпал в рубаху или фуражку рубины, сапфиры, жемчуга, горный хрусталь; кто увешивался драгоценными жемчужными ожерельями. Растаскивали часы с каминов, снимали часы со стен; саперы орудовали топорами, расколачивая мебель в щепы, чтобы выбрать драгоценные камни, которыми были инкрустированы дворцовые кресла. Один из них очень усердно старался разрубить прелестные часы в стиле Людовика XV, чтобы извлечь циферблат, на котором сверкали хрустальные цифры: он вообразил, что это бриллианты». После этого постыдного «подвига» англо-французские войска заняли Пекин, ворота которого были открыты маньчжурскими властями. Император Сяньфын и его придворные бежали в провинцию Жэхэ, не пытаясь оборонять столицу. В Пекине остался принц Гун, выступивший за прямую капитуляцию перед капиталистическими державами.6

Пекинские конвенции  

В октябре Гун заключил в Пекине конвенции с представителями Англии и Франции, согласно которым подтверждались условия Тяньцзиньских договоров. Китай уплачивал 8 миллионов лянов контрибуции, для иностранной торговли открывался Тяньцзинь, Англия захватывала южную часть Коулунского (Цзюлунского) полуострова (напротив о. Гонконг), китайское правительство соглашалось на вывоз из Китая кули. Исход третьей опиумной войны привел к установлению сильного влияния капиталистических держав на цинское правительство в Пекине, которое с 1861 г. фактически возглавлялось принцем Гуном. Этот представитель проиностранной группировки пришел к власти в результате государственного переворота, совершенного им после смерти императора Сяньфына. Пользуясь поддержкой иностранных представителей в Пекине, принц Гун сговорился с Цыси - матерью четырехлетнего наследника и при помощи войск совершил переворот, предав суду регентов, назначенных умиравшим Сяньфыном. Регенты были обвинены в том, что они не искали мира с Англией и Францией, и осуждены на смерть.

Вскоре после заключения англо-китайской и франко-китайской конвенции, в ноябре 1860 г., представитель России Игнатьев заключил в Пекине договор с правительством Китая, закреплявший права России на Уссурийский край.

По  итогам Второй опиумной войны Китай de facto перестал существовать как субъект международных отношений, а судьба его внутренней и внешней политики решалась на европейском и североамериканском континентах. Опиумные войны стали страшным национальным унижением для Китая, который до этого времени считал себя единственным центром цивилизации. Впрочем, у любой медали есть две стороны – Китай, наконец, был открыт для современных западных технологий. Инструментом проникновения на китайский рынок стал именно наркотик, орудия сказали свое слово только в последнем акте. Однако цена подобной модернизации оказалась непомерна высока. К тому же, с обратной стороной медали столкнулись и западные коммерсанты – торговля ненаркотическими товарами в Китае год от года становилась все менее эффективной, так как почти все серебро на китайском рынке поглощал опиум.

После второй Опиумной войны англичане продолжали наращивать продажу индийского опиума в Китае. В пиковый для них 1880 год, там было продано 6,500 тонн опиума. Чтобы как то противостоять англичанам, Китай стал сам выращивать опиум. И очень успешно: к 1905 году половина потребляемого в Китае опиума была «отечественная», а вскоре урожайность опиума в Китае достигла 22,000 тон в год. Между тем, население страны стремительно деградировало: Китай превращался в полуколонию, которой правили из за рубежа с помощью компрадорской мафии. Несколько восстаний за освобождение Китая от наркозависимости и коррумпированной администрации были подавлены с помощью западных стран. 
Самое известное среди такого рода восстаний— Ихэтуаньское или боксёрское восстание— было организовано одной из тайных спортивно-религиозных сект в ноябре 1899. Поначалу это восстание пользовалось некоторой поддержкой со стороны официальных властей, видевших в нем инструмент давления на западные страны. Но вскоре гнев ихэтуаней, в основном направленный против западной цивилизации, обрушился и на соотечественников, принявших христианство. От их рук погибли 30.000 местных католиков, 2.000 протестантов и 300 (из 1000) православных китайцев, 222 из которых впоследствии были причислены к лику местночтимых святых.