Концепция социального пространства П. Бурдье

Люди, занимая определенное место в профессионально-квалификационной структуре, постоянно стремятся к улучшению своего положения, что сопровождается их переходом из одной общественной страты в другую, совершенствованию совокупной общественной структуры. Данные процессы определяются понятием социальной мобильности, которая может рассматриваться на индивидуальном, групповом, общественном уровне. Она может отражать движение без изменения стратификационной группы, куда входит индивид, то есть, смену места профессиональной работы, принципиально не меняющую уровня доступа работающего к экономическим ресурсам, доходу и не приводящую к изменению его социального статуса.

«Таким образом, в современных условиях важнейшим критерием формирования структурных элементов общества становится собственность индивида на человеческий капитал – важнейший ресурс, дающий человеку неравную возможность доступа и участия в профессиональной трудовой деятельности, неравный вклад в совместные трудовые действия, неравную результативность трудовых действий, неравные экономические результаты труда, и как итог – неравные доходы и доступ к материальной собственности и потреблению» [16].

Поэтому владение неоднородным человеческим капиталом приводит к расслоению общества относительно участия его членов в социально неоднородной профессиональной деятельности и социально неоднородном потреблении, а также к воспроизводству социально неоднородных духовных и материальных потребностей людей.

В этой связи важно отметить, что воспроизводство социального неравенства и воспроизводство человеческого капитала выступают стратегически однородными процессами, осуществляющимися в структурах нематериального производства общества, и поэтому можно говорить, что «система образовательного целевого развития человека является в то же время системой социального расширенного воспроизводства культурного человеческого капитала, определяющая структурно изменяющийся процесс воспроизводства социального неравенства в обществе» [16].

Социальная неоднородность собственников человеческого капитала представляет собой не только различия в способностях и потребностях членов общества, но и различия в возможности удовлетворения и развития материальных и духовных потребностей как основе расширенного воспроизводства человека в структуре всякого рода его деятельности, в том числе и производительной. «Поэтому те или другие носители человеческого капитала – это не только какая-либо общественная группа, это социальная страта, отражающая иерархическое ранжирование общества относительно общих условий существования и причинно-следственных связей в специфике их жизнедеятельности. Поэтому формирование человеческого капитала и появление в нем качественных сдвигов представляет собой основу совершенствования социальной структуры общества, перехода одного социального слоя в другой, совершенствование и появление новых общественных слоев» [16].

Переход к каждому новому уровню человеческого капитала приводит к определенному этапу формирования и накопления капитала, росту результативности трудовой деятельности, изменению социальной структуры человеческой жизнедеятельности, а значит, и к социальному переструктурированию всего общества. «Происходит изменение социальной структуры общества, совершенствование деятельной характеристики того или иного общественного слоя, закрепления его качественных характеристик, способностей. Те или иные виды деятельности закрепляются совокупностями людей, проявляющиеся в их отношениях с другими людьми в процессе создания духовных и материальных благ, способствующих развитию дальнейшей их жизнедеятельности» [16]. И в результате процесса формирования человеческого капитала совершенствуется общественная структура. Наблюдается взаимосвязанность и взаимообусловленность данных социальных процессов.

Критерий стратификации общества относительно реально задействованного человеческого капитала имеет социальную и экономическую определенность. «Социальная определенность заключается в дифференциации общества по критерию профессиональной групповой принадлежности индивидов с учетом уровня задействованности их потенциального человеческого капитала. Экономическая определенность отражает экономическую результативность накопления потенциального человеческого капитала в системе общественного воспроизводства: «размеры получаемых доходов и достигнутый уровень жизни, масштабы накопленной личной собственности и производственного капитала»» [16].

Процессы перехода от коммунизма к демократии потребовали от населения России выработки новых моделей социально-экономического поведения, адаптации к новым условиям жизнедеятельности, мобилизации всех имеющихся индивидуальных ресурсов. «Обесценивание доходов и сбережений граждан в начале 1990-х годов поставили их перед необходимостью опираться исключительно на собственные знания, умения и способности, то есть на нематериальные ресурсы адаптации, которые накапливаются в ходе социализации и не могут быть «отчуждены» никакими социальными экспериментами» пишет Е.М. Авраамова в своем исследовании «Образование как адаптивный ресурс населения» (Проблемы доступности высшего образования, Независимый институт социальной политики, М., 2003 г., с. 90–102). К нематериальным адаптационным ресурсам автор относит: достигнутый уровень образования, уровень профессиональной квалификации, возможность обращения к широкому набору культурно-информационных каналов и широта и плотность социальных связей.

Данные, полученные в ходе исследования, свидетельствуют о том, что образование является базовым ресурсом, на основе которого формируется весь ресурсный потенциал человека. С достижением высшего образования возможности развития прочих адаптационных ресурсов заметно возрастают (см. табл. 1).

Таблица 1. Композиция высокоразвитых адаптационных ресурсов в зависимости от уровня образования

Высокий профессиональный уровень и обладание развитым социальным капиталом вдвое чаще достигается при условии наличия высшего образования, информационно-культурный капитал развивается преимущественно на базе высокоразвитого образовательного капитала. С этим связан рост потребности в получении высшего образования.

«После некоторого сокращения в первые годы реформ, начиная с 1994 г., отмечается ежегодный рост числа студентов, причем с каждым годом увеличение спроса становится все более настоятельным. В результате в 2000 году доля студентов на 1000 населения увеличилась по сравнению с 1990 годом в 1,7 раза. При этом растет платежеспособный спрос: наряду с повсеместными и неизбежными затратами на поступление в вуз и «потерянными заработками» полностью оплачивали в 2000 году свое обучение почти 600 тыс. студентов, тогда как в 1992 году возможностями полностью или частично платного обучения воспользовались немногим более 250 тыс. человек» [18].

Интересно отметить, что «при средних показателях дохода (от одного до двух прожиточных минимумов) отсутствуют значимые различия в возможностях получения высшего образования. Вместе с тем в крайних группах зависимость получения образования от материального положения семьи проявилась в полной мере: в низкодоходной группе шансы доступа к высшему образованию сокращаются вдвое, а в группах с высоким доходом вырастают более чем в три раза. Тем не менее, вряд ли возможно говорить о наличии порога доступности высшего образования, определяемого уровнем дохода, так как более 30% представителей низкодоходной группы получают высшее образование» [18]. Итак, вопреки бытующему мнению, относительно низкий достаток при существующей на сегодня системе представления высшего образования не является преградой для получения детьми вузовского диплома.

Сегодня образование не является универсальным критерием социальной идентичности. «Среди тех, кто получает высшее образование, более 80% считают его ресурсом повышения социального положения, и только пятая часть данной группы не склонна рассматривать образование в этом качестве. Но в другой группе достаточно большее число (41%) не видят в повышении уровня образования способа подняться по социальной лестнице. С другой стороны, 59% тех, кто не получает высшего образования, видят преимущества образования, но другие факторы доступности ограничивают возможности его получения. Здесь, видимо, сосредоточен резерв расширения доли высокообразованных членов общества» [18]. Лишь половина респондентов рассматривают образование как более значимый ресурс по сравнению с другими адаптационными ресурсами (социальные связи, поддержка семьи).

Основные выводы исследования:

– образование является значимым адаптационным ресурсом, роль которого возрастает в последние годы;

– «в сложившихся социально-экономических условиях достаточно сложно добиться успеха даже при условии наличия высшего образования;

– в случае, если высокий уровень образования дополняется другими высокоразвитыми адаптационными ресурсами, шансы достичь высоких материальных и статусных позиций резко возвышаются;

– высшее образование является необходимым базовым уровнем для наращивания других адаптационных ресурсов;

– спрос на высшее образование постоянно растет, что связано с пониманием его роли в достижении высоких позиций;

– доступность высшего образования ограничивается не только материальными, но и другими факторами, главными из которых являются территориальные, статусные и адаптационные. Эти факторы должны учитываться при разработке и реализации государственной политики в сфере образования» [18].

Таким образом, оценка образовательного потенциала (капитала) как средства воспроизводства и повышения социального статуса индивида российскими исследователями весьма схожа с взглядом П. Бурдье. Разница заключается в упоре российских исследователей на бурные трансформационные процессы в становлении и развитии российского общества после распада Советского Союза.

Россия обладает развитой устойчивой сетью образовательных учреждений различных уровней, в которых сосредоточены высокопрофессиональные кадры профессорско-преподавательского состава. Их потенциал достаточен для решения задач, обеспечивающих запросы населения в получении всех направлений образования.

Государственные образовательные учреждения в силу объективных условий не могут обеспечить удовлетворение желаний всех граждан в получении искомого образования. Эту естественную нишу заполняют негосударственные образовательные учреждения. Некоторая снисходительная настороженность к НОУ с течением времени снимается успешной практикой функционирования последних. Стало очевидным, что организаторы НОУ в большей степени выступают государственниками, создавшими условия для молодежи найти свое место и обеспечить заметное число рабочих мест для высокопрофессиональных специалистов. Последнее обстоятельство важно, т. к. сохранился достаточный контингент преподавателей в России и не покинул ее в поисках решения материальных проблем. Это обстоятельство имеет непреходящее значение.

Образование НОУ приняло массовой характер. Судить о достоинствах и погрешностях каждого из них может только потребитель своим выбором того или иного образовательного учреждения. И все-таки стали очевидными некорректные действия представителей НОУ, уводящие от истинного положения дел в организации и содержании учебного процесса, состояния материальной базы и особенно кадрового обеспечения, перспектив будущего специалиста. В селах и весях возникают многочисленные образования, филиалы, представительства, не имеющие лицензии и аккредитации.

Широкая сеть образовательных учреждений не порок, если подкреплена соответствующей материальной базой и кадровым обеспечением. Регулирование развития их – задача единого органа. Ясно, что обман в образовательной деятельности несовместим со статусом учебного заведения.

Не может быть двойного стандарта: для государственных и негосударственных учебных заведений. Образовательное учреждение любого типа должно обеспечивать подготовку специалистов отвечающих требованиям времени.

Качество подготовки определяется многими компонентами, важнейшим из которых является издание учебно-методической литературы, что обеспечит не только сокращение материальных затрат учебных заведений, но повысит уровень методических изданий. Можно было бы определить специализацию учебных заведений различных уровней в подготовке методических пособий. Тем самым удастся избежать возможной монополизации дела в отдельных руках.

Качество специалистов высшего звена по заочной системе образования целесообразнее сосредотачивать в специализированных вузах. Такая интеграция позволит повысить качество подготовки специалистов с учетом специфики работы.

Образовательный потенциал страны несравнимо выиграет, если заинтересованные «хозяйственные» органы и организации будут составлять единое целое с учебными заведениями в определении мест практики, постоянном совершенствовании материальной базы. Специалиста необходимо готовить для конкретного производства по заказу последнего. Например, юристов готовят сотни вузов, для отраслей же хозяйства необходимы конкретные специалисты.

Учебные заведения – центры подготовки не только специалистов, они формируют патриотов России. Весь процесс должен проходить в добротных материальных условиях. В связи с этим образовательные учреждения, особенно аккредитованные, должны быть поддержаны в улучшении материальной базы (выделение зданий или их частей). Целесообразно на договорных началах создать постоянно действующие вузовские оздоровительные комплексы для студентов и преподавателей.

Введение платного образования, сокращение бюджетных мест в вузах приводит студентов к необходимости воспользоваться образовательным кредитом для получения высшего образования. На сегодняшний день ситуацию с доступностью образовательного кредита нельзя назвать даже удовлетворительной. В России нас, конечно, есть несколько банков, где можно получить такие кредиты, но под огромные проценты (17–20 процентов) и на довольно короткий срок (6–14 лет). Банкиры неохотно предоставляют такие услуги, их пугают невозвраты, им нужны гарантии.

В Госдуме прошел «круглый стол», на котором законодатели и банкиры обсуждали международный опыт государственной поддержки образовательного кредита. Как напомнил президент Ассоциации региональных банков России, зампред Комитета ГД по кредитным организациям и финансовым рынкам Анатолий Аксаков, в августе 2006 года правительство одобрило проект Концепции государственной поддержки образовательного кредитования, подготовленный минобрнауки. В течение 2007–2010 годов проводится эксперимент по предоставлению такой поддержки.