Землетрясение в Нефтегорске

Нефтегорск

Нефтегорск – милый, уютный российский городок с населением не более трех тысяч человек. Городок  задумывался как вахтовый поселок  нефтяников, но, как это случается  практически со всеми городами и  поселками Сахалина, временщики пустили  на сахалинской земле корни. Нет, нефтегорцы не считали себя временщиками – хорошие зарплаты, хорошее жилье – стоит ли уезжать из пусть по-провинциальному скромного, но любимого и ухоженного города, в котором уже выросли дети? В Нефтегорске было аж четыре детских сада и одна десятилетка, в 1995 году готовившая проводить во взрослую жизнь 26 выпускников, для которых 25 мая прозвенел последний школьный звонок.

Многие из них, как водится, собрались отметить это событие в местном кафе. Играла веселая музыка, вопреки родительским запретам дымились сигареты и звенели бокалы отнюдь не с газировкой. Одна парочка убежала из кафе целоваться. Эти мальчик и девочка тогда даже не подозревали, от чего они спасаются - через несколько минут потолок кафе обрушился на бывших школьников.

Вместе с 19 выпускниками в эту ночь погибло более двух тысяч нефтегорцев.

28 мая в 1 час 4 минуты  в Нефтегорске произошло землетрясение  силой 10 баллов.

Землетрясения в Нефтегорске  не ждал никто, отчасти и потому, что север Сахалина традиционно  считался зоной меньшей сейсмоактивности, чем южная часть острова или Курилы. Да и обширная сеть сахалинских сейсмостанций, построенная в советские времена, к 1995 году практически развалилась.

Землетрясение оказалось  неожиданным и страшным. Толчки силой  от пяти до семи баллов ощущались в  городе Оха, поселках Сабо, Москальво, Некрасовка, Эхаби, Ноглики, Тунгор, Восточный, Колендо. Самый мощный толчок пришелся на Нефтегорск, который был расположен в 30 километрах от эпицентра землетрясения. Впоследствии писали, что с вертолетов была видна многокилометровая трещина, такая глубокая, что казалось – лопнула земля.

Собственно, стихия длилась  недолго – один толчок, и некогда  ухоженные дома превратились в бесформенную груду. Хотя, очевидцы рассказывали, что  не все дома рухнули сразу, и некоторые  горожане даже спросонья сумели сориентироваться и выпрыгнуть из окон, но падающие бетонные плиты накрывали их уже на земле.

Большинство же нефтегорцев  погибло в собственных квартирах  – там, где и положено быть в  час ночи добропорядочным горожанам.

Для кого-то смерть наступила  так неожиданно, что они не успели осознать происшедшее.

Но настоящая человеческая трагедия наступила уже после  землетрясения. Те, кто выжил после  толчка, оказались заживо погребенными под руинами, в кромешной темноте, неподвижности, один на один с мыслями  о страшной судьбе близких, с осознанием неизбежности конца. Чудом же уцелевшие  метались по городу, а точнее по тому, что осталось от города, пытаясь  найти своих родных под завалами. Хаос продолжался несколько часов, до тех пор, пока не прибыли спасатели.

Кстати, после землетрясения  Россия официально отказалась от помощи иностранных спасателей, за что подверглась  критике и внутри страны и за рубежом. Тогда этот шаг казался безумием, но в Нефтегорске спасатели служб  МЧС России на самом деле спасли всех, кого МОЖНО было спасти. Помощь пришла с небывалой скоростью  – уже через 17 часов после землетрясения  в городе работали камчатские, сахалинские, хабаровские поисково-спасательные службы, военные, всего же в спасательной операции было задействовано около 1500 человек и 300 единиц техники. Ни для  кого не секрет, что именно после  трагедии в Нефтегорске на российском политическом олимпе появилась звезда Сергея Шойгу, министра по чрезвычайным ситуациям. И именно после Нефтегорска высокий класс российских спасателей был признан во всем мире, и практически во всех случаях крупнейших катастроф заграницей, если потерпевшие страны приглашали иностранных спасателей, они в первую очередь приглашали службы МЧС России.

Тогда, в Нефтегорске  перед всеми живыми стояла одна задача – спасти тех, кто под завалами. Спасти любой ценой – детей, дряхлых  стариков, мужчин, женщин, изувеченных, искалеченных, но все еще живых. Ради этого спасатели и все те, кто  чудом уцелел после землетрясения, работали сутками. Ради этого были привлечены собаки, которые нашли не один десяток  заживо погребенных. Ради этого устраивались часы тишины, когда замолкала техника, и в Нефтегорске воцарялась мертвенное молчание, в котором можно было услышать чей-то стук, чей-то стон, чье-то дыхание.

Были и мародеры. Один, два, три человека, но они были. Они  копались в остатках домашнего скарба, искали какие-то ценности, точнее то, что  для них только для них тогда  считалось ценностью. Это противно, но с этим еще можно смириться. Но среди мародеров были и те, кто отрезал пальцы с живых  людей, заваленных плитами.

Трагедия в Нефтегорске  встряхнула и власти. Страшно сказать, но после землетрясения на Курилах, которое случилось за несколько  лет до трагедии в Нефтегорске, и  в котором, слава богу, было намного  меньше человеческих жертв, нашлись  чиновники, нажившие состояния на выделенных субсидиях. Нефтегорцы же, те, кто остался  в живых, получили и жилье, и материальную помощь, а их дети, а также дети жителей Охинского района - возможность  учиться в любом вузе страны бесплатно. Не знаю, может чиновников на этот раз  заела совесть, а может они  поняли, что наживаться на такой  трагедии – смертный грех, страшнее которого нет ничего. Конечно, не обошлось и без бюрократических проблем  – государство, переживая, как бы оставшиеся нефтегорцы не получили большего, чем положено, выдало нефтегорцам  сертификаты на бесплатное жилье  с условием проживания в любой  точке России, но по установленным нормам. Нормы оказались смешными - одинокий человек может получить не более 33 квадратных метров.

 Впрочем, те, кого я называю нефтегорцами – уже бывшие нефтегорцы. Они давно разъехались, кто в Южно-Сахалинск, кто на материк. А города Нефтегорска больше нет. На его месте ныне мертвое поле. Все, что осталось от милого, уютного городка нефтяников.

Трагедия не прошла для  них незаметно. Почти каждый из оставшихся в живых потерял кого-то из родных и близких. Даже на материке они первым делом справлялись о том, сколько  баллов выдержит их новый дом. И пусть  в Нижнем Новгороде или в Хабаровске сроду не было землетрясений, они  все равно изредка, но поглядывают  на люстру – не качается ли.

Правда, до сих пор никакой  единой программы защиты населения  сейсмоактивных зон не существует. Если в Японии каждый житель имеет  свою личную антисейсмическую каску, если там регулярно проводятся учение «на случай землетрясений», и даже пятилетние карапузы знают, куда им бежать и где стоять, если вдруг запрыгают  стаканы на столе, то в России о  таких учениях и слыхом не слыхивали.

Трагедия не прошла бесследно  и для Сахалина. После Нефтегорска  сейсмическая устойчивость зданий –  первое, на что обращают внимание и  строители и члены принимающих  комиссий. Возродилась работа сейсмостанций, и теперь каждый сахалинец знает, когда и в каком районе острова  ожидается пик сейсмоактивности.

http://www.vmeste.org/tema/main_0090.shtml