Русская дореволюционная школа

Русская дореволюционная школа

Русские геополитические  истоки

Геополитика в  России подпитывалась многими течениями, берущими начало в лоне географических, гуманитарных, естественных наук. Об универсальности  научных интересов Н.Я. Данилевского, оказавшего сильное влияние на формирование взглядов геополитиков-евразийцев, мы еще скажем. Нельзя не отметить и статьи В.Ф. Головачева «О значении флота для России на основании истории», работы С.А. Скрегина «Мореходство и его влияние на развитие российского государства».

Большой интерес  представляют труды вице-адмирала, крупного теоретика морского дела, этнографа, экономиста и политика Василия Михайловича Головкина (1776—1831). Его книгой «Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах» зачитывались не только в России, но и во всей Европе. Сочинения мичмана Мореходова (под таким псевдонимом публиковался Головнин) «О состоянии Российского флота в 1824 году», напечатанные в Санкт-Петербурге в 1861 г., содержат много идей, которые гораздо позже Головнина развил американец А. Мэхэн.

Наиболее глубоко, с нашей точки зрения, исследовал интересующую нас проблему морской  истории старший лейтенант флота Е.Н. Квашнин-Самарин. Его фундаментальную работу «Морская идея в Русской земле. История до Петровской Руси с военно-морской точки зрения» можно назвать настольной книгой по геополитике. В ней прекрасно показано огромное значение флота в становлении русской государственности с VIII по XVIII в. Книга была издана Морским генеральным штабом в Санкт-Петербурге в 1912 г.

Нельзя не упомянуть  труды Михаила Васильевича Ломоносова (1711—1765), написавшего трактат «Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию» (1763) и «Примерную инструкцию морским командующим офицерам, отправляющимся к поисканию пути на Восток Сибирским океаном» (1765). Идеи этого гениального русского ученого стали востребованы только в начале XXI в.

В 1853 г. была издана любопытная книга Владимира Ивановича Даля (1801—1872) «Матросские досуги». Автор известного четырехтомного «Толкового словаря живого великорусского языка» тоже видел Россию могучей морской державой.

Нельзя не упомянуть  и вклад в развитие морской  идеи величайшего ученого Д.И. Менделеева. В архивах найден черновой вариант его докладной записки СЮ. Витте «Об исследовании Северного Полярного океана».

Но решающее воздействие на формирование геополитических  идей все же оказала география. Сочинения  крупных русских ученых-географов  А.И. Воейкова («Будет ли Тихий океан главным морским путем земного шара?»), географа и демографа П.П. Семенова-Тян-Шанского («Значение России в колонизационном движении европейских народов»), труд Л.И. Мечникова («Цивилизация и великие реки. Географическая теория развития современных сообществ»), военного географа Д.А. Милютина и других ученых подготовили хорошую теоретико-методологическую базу для формирования отечественной геополитической школы.

Ее основателями можно считать военного географа, статистика, Д.А. Милютина, а также А. Вандама, издавшего в 1912 г. геополитический труд «Наше положение». Но наиболее крупным представителем русской геополитической школы по праву считается В.П. Семенов-Тян-Шанский — единственный автор, развивавший геополитические идеи в Советской России, который в 20—30-х гг. XX в. был профессором страноведения географического факультета Ленинградского государственного университета (подробнее о его геополитических концепциях будет рассказано дальше).

Первыми в России, кто поняли огромную важность роли пространств в развитии государства, были полковник Языков и генерал-фельдмаршал России Д.А. Милютин.

Войны Французской  республики и Наполеона, их огромный пространственный размах дали толчок к осмыслению роли пространства (географического  фактора) в военных операциях. Первый русский учебник по военной географии был написан для русской Академии Генерального штаба полковником Языковым. Он поставил вопрос о влиянии на военные действия не только топографии, но и состава населения, экономики, государственного устройства, военной администрации, климата, этнологии, философии и даже богословия.

Дмитрий Алексеевич Милютин (1816—1912) — автор многих трудов, но наибольший интерес с точки зрения геополитики представляет работа «Критическое исследование значения военной географии и военной статистики». В ней заложены идеологические и теоретические основы русской геополитики.

В 1846 г. полковник  русской армии Д.А. Милютин подвел черту под дискуссией о предмете военной географии, выпустив брошюру  «Критическое исследование значения военной географии и военной статистики». Блестящий офицер (генерал в 40 лет), ученый с обширными познаниями, обладающий мощным аналитическим умом, Милютин в 1860 г. стал заместителем (товарищем) военного министра а затем возглавлял военное министерство. В последние годы жизни Александра II, после отставки канцлера Горчакова в 1878 г., фактически под его началом оказалось и министерство иностранных дел.

Милютин верно  определил геополитические приоритеты России. Основным ее противником он считал Британскую империю, но предпринимать активные действия против Великобритании считал преждевременным. Россия еще не залечила раны Крымской войны 1853—1856 гг. Для поддержания равновесия в Европе и на Ближнем Востоке, по его мнению, нужен был военно-политический союз России и Германии.

В Средней Азии Россия стремилась подчинить себе огромный Туркестанский край, где необходимо было ликвидировать феодальную зависимость  среднеазиатских городов от полудиких  племен кочевников. По сути, в Туркестане Милютин делал все, для того чтобы занять необходимые позиции, с которых можно было бы угрожать Индии — основе могущества Британской империи, которая была одновременно и ее ахиллесовой пятой.

Сложны и  противоречивы были и геополитические  отношения России с Турцией. По плану военного министра турок нужно было изгнать из Европы и создать Балканскую конфедерацию под общим покровительством Европы, проливы должны получить нейтральный статус.

Персия и  Китай получали гарантии Российской империи от всех превратностей английской политики. Персию и Китай, как и США, Д.А. Милютин считал естественными союзниками России.

Плоды геополитических  расчетов генерал-фельдмаршала, умевшего мыслить континентами, Россия смогла пожинать уже в 1877—1878 гг. Русские  войска тогда били турок на Балканах, а английская эскадра смогла решиться только на маневрирование в проливе Дарданеллы. Британию больше беспокоили казачьи полки, расквартированные в Мерве и Ташкенте, нацеленные на Индию.

Таким образом, за 10—11 лет в Европе и на Балканах создалась совершенно иная геостратегическая и геополитическая ситуация. Все это стало возможным в силу ряда объективных условий и субъективных факторов. Одним из этих факторов было практическое применение знаний по военной географии, разработанной русскими офицерами-учеными Языковым, определившим военную географию как науку теоретическую, отрасль или часть военной стратегии, а в большей степени Д.А. Милютиным.

Последний генерал-фельдмаршал  России справедливо критиковал работу Языкова и других писателей (европейских), «старавшихся, военной географии, придать некоторое значение специальное и самостоятельное», он отмечает, что «ни один не достиг этой цели в самостоятельном исполнении, и что в немногих сочинениях, служащих образцами отдельных описаний театров войны, все исследования к другим эпохам применены быть не могут» (стилистика сохранена полностью. — Н. Н.).

Предметом военной географии  и военной статистики, по мнению Милютина, являются общие и частные  закономерности функционирования и  развития государства — политическая система, экономическая и военная мощь, территория, географическое положение, а также общие топографические свойства — очертания границ, включая соседей: «иное государство растянуто на большое протяжение или разбросано отдельными частями, другое округлено и составляет сплошную массу; одно по своему положению есть государство исключительно континентальное, другое исключительно морское; одно принуждено иметь для обороны сравнительно гораздо большие войска, чем другое; одно обращает главное внимание на сухопутные войска, другое на флот»2.

Как видно из этого фрагмента  работы, русский военный ученый еще  в 1846 г., т.е. задолго до рождения Макиндера  и в то время, когда другому  крупнейшему теоретику США, автору теории «морского могущества» было только шесть лет, ставил вопросы о роли пространства, очертания береговых линий и границ, роли того или иного вида войск в защите государства.

Далее в своей работе последний  генерал-фельдмаршал Российской империи  рассуждает как классик геополитической  науки, превосходя во временнум отношении Ратцеля и Челлена: «Производительность почвы, климат и другие свойства местности определяют собственные средства государства... Наконец, сообщения водные и сухопутные, искусственные и естественные... облегчают или затрудняют перевозку...»

Под углом зрения основных принципов геополитики рассматривает  Д.А. Милютин проблему народонаселения  и роль государственного устройства в геополитическом и геостратегическом  отношении.

Если в работах Милютина геополитические идеи были похожи на вкрапления в военную географию и статистику, то уже в начале XX в. появились оригинальные геополитические работы. К их числу можно смело отнести солидный труд А. Вандама «Наше положение», вышедший в 1912 г. Давая характеристику местоположения России, он, в частности, пишет: «Несмотря на большие размеры своей территории, русский народ, по сравнению с другими народами белой расы, находится в наименее благоприятных для жизни условиях». И далее, развивая эту мысль, ученый констатирует: «Страшные зимние холода и свойственные только северному климату распутицы накладывают на его деятельность такие оковы, тяжесть которых совершенно незнакома жителям умеренного Запада. Затем, не имея доступа к теплым наружным морям, служащим продолжением внутренних дорог, он испытывает серьезные затруднения в вывозе за границу своих изделий, что сильно тормозит развитие его промышленности и внешней торговли и, таким образом, отнимает у него главнейший источник народного богатства»3. Отсюда, отмечает ученый, в народных массах хранится инстинктивное стремление «к солнцу и теплой воде», что определило положение русского государства на театре борьбы за жизнь.

Мысли А. Вандама  перекликаются с идеями, высказанными моряком-историком Е.Н. Квашниным-Самариным: «Ведь многие в России до сих пор  не понимают того, что на море лежат главные русские интересы», что «флот более верное средство для защиты их интересов».

Вандам полностью  разделяет точку зрения Милютина, что главным геополитическим, геостратегическим  противником нашей страны является Англия. Это противостояние, по его мнению, определяет облик мира. Если пользоваться понятиями геополитики, то он говорит о противостоянии морской и континентальной держав. По этому поводу он пишет: «Главным противником англосаксов на пути к мировому господству является русский народ». И главные их цели— оттеснить русских «от Тихого океана в глубь Сибири, вытеснить Россию из Азии на Север от зоны между 30-м и 40-м градусами северной широты».

Для того чтобы противостоять  англосаксонской экспансии, нужно  создать баланс сил. Противником Британской империи должна стать коалиция «сухопутных держав против утонченного деспотизма Англии». На взгляд русского геополитика, такую коалицию должны составить Россия, Франция и Германия.

Геополитические работы Вениамина Петровича Семенова-Тян-Шанского (1870—1942), сына знаменитого путешественника, географа и демографа Петра Петровича Семенова-Тян-Шанского, многие геополитики, а также ученые различных отраслей знания считают классическими. В очерке по политической географии «О могущественном территориальном владении применительно к России» вышедшем в 1915 г., автор рассмотрел много вопросов, представляющих большой интерес и в конце XX в. Первым из них был вопрос «об естественных границах», где описаны земные оболочки для сгущения органической жизни, миграция и стихийное переселение, естественные границы, главное развитие человечества вне площади Тихого океана. В этой главе Семенов-Тян-Шанский во многом соглашается с идеями немецкого геополитика Ратцеля. Но уже в главе «О формах могущественного территориального владения вообще» виден оригинальный, глубоко продуманный новый подход. Обстоятельно проанализированы проблемы первоначального ареала человечества, значение ледниковой эпохи для развития человека, три среднеземноморских моря на земле, территориальные системы политического могущества — кольцеобразная, от моря до моря, клочкообразная — и результаты их применения.

Он выделял  на земной поверхности обширную зону между экватором и 45° северной широты, где расположены три большие  океанические бухты: Европейское Средиземное  море с Черным, Китайское (Южное и Восточное) море с Японским и Желтым, Карибское море с Мексиканским заливом. В этой зоне, по мнению В.П. Семенова-Тян-Шанского, сформировались наиболее сильные цивилизации и религиозные системы. А господином мира, полагал он, будет тот, кто сможет владеть одновременно всеми тремя морями, или тремя “господами мира” будут те три нации, из которых каждая в отдельности завладеет одним из этих морей.

Семенов-Тян-Шанский  описывает три исторически сложившиеся  системы геополитического контроля над пространством. Первая – кольцеобразная – появилась на Средиземноморье в незапамятные времена: сухопутные владения державы-метрополии представляли собой кольцо, которое позволяло контролировать внутреннее морское пространство. Замыкали в кольцо свои владения греки, карфагеняне, римляне, венецианцы, генуэзцы. Их примеру следовали в XVII в. шведы, в XIX в. – Наполеон. Эта идея реализуется сейчас блоком НАТО в Атлантике.

Вторая система  – клочкообразная, или точечная, – применяется европейцами начиная  с эпохи Великих географических открытий. Порты, пункты, военные базы построены по морям и океанам в стратегически важных географических точках планеты. Эту систему создавали португальцы, испанцы, голландцы, французы. Но наиболее преуспели в этом англичане, особенно в XIX в. Клочкообразную систему они дополнили важными элементами государств-буферов. В XX в. с разной степенью эффективности ее пытались реализовать СССР и США.