Фитометафора как средство характеристики человека в немецком языке

Метафора отражает творческое осмысление человеком окружающего  мира, в основе которого лежит опыт: «Метафора – наиболее мощное средство … отражения в языковой форме нового знания о мире – эмпирического, теоретического или же художественного освоения действительности. <...> в метафоре прослеживается само зарождение мысли и ее осуществление в языке» [Телия 1986, с. 81].

В современной теории метафоры принято различать диафору (резкую, контрастную метафору) и эпифору (привычную, стертую метафору)

• Лексическая метафора (или стертая), в которой прямое значение полностью уничтожено; дождь идет, время бежит, стрелка часов, дверная ручка.
• Простая метафора - построенная на сближении предметов или по одному какому-либо общему признаку у них: град пуль, говор волн, заря жизни, ножка стола, заря пылает.
• Развёрнутая метафора — это метафора, последовательно осуществляемая на протяжении большого фрагмента сообщения или всего сообщения в целом.
• Реализованная метафора предполагает оперирование метафорическим выражением без учёта его фигурального характера, то есть так, как если бы метафора имела прямое значение. Результат реализации метафоры часто бывает комическим [URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/%CC%E5%F2%E0%F4%EE%F0%E0].

Среди других тропов метафора занимает центральное место, так как позволяет создать ёмкие образы, основанные на ярких, неожиданных ассоциациях. В основу метафор может быть положено сходство самых различных признаков предметов: цвета, формы, объёма, назначения, положения и т. д. [Там же].

Согласно классификации, предложенной Н. Д. Арутюновой, метафоры разделяются на:

1. номинативные, состоящие в замене одного дескриптивного значения другим и служащие источником омонимии;
2. образные метафоры, служащие развитию фигуральных значений и синонимических средств языка;
3. когнитивные метафоры, возникающие в результате сдвига в сочетаемости предикатных слов (переноса значения) и создающие полисемию;
4. генерализирующие метафоры (как конечный результат когнитивной метафоры), стирающие в лексическом значении слова границы между логическими порядками и стимулирующие возникновение логической полисемии [Арутюнова 1998, с. 896].

 Начинаясь с определения признаков вспомогательного, исходного объекта, метафора приходит к выведению признаков основного субъекта: суть ее состоит либо в отборе признака, присущего исходному объекту метафоры и сопоставляемого с природой денотата, либо в переосмыслении его. Представляется, что отбор этого признака (или набора признаков) не может быть объяснен без определения мотивации метафоры (пусть и – нередко – бессознательной). Так, например, большую способность конкретной лексики к метафоризации можно объяснить тем, что выявляемые признаки в таких случаях обладают вещной сущностью – они определяются зрительным, слуховым или же тактильным восприятием. Изучая языковую метафору с точки зрения ее семантической структуры, необходимо обращаться к приёмам компонентного анализа, так как переносное значение оказывается связанным с исходным номинативным неким смысловым элементом, отражающим определённые признаки. Процесс развития метафоры при этом может быть определен как трансформация в семной структуре слова. Самые различные семы, отражающие признаки основные, второстепенные и вымышленные, могут актуализироваться при метафоризации и лежать в основе создаваемого в процессе переноса образа [Гак 1988, с. 13].

 

ВЫВОДЫ

 

Таким образом, метафора представляет огромный интерес для изучения, так как до настоящего времени нет однозначного определения данного явления. Тем самым существуют различные споры о природе, содержании и употреблении метафоры. Изучение метафоры на материале различных языков позволяет проникнуть в общие закономерности человеческого мышления, выявить типичные ассоциации и вместе с тем определить специфику каждого языка, отделяющую его от общего и всеобщего. Постулируя метафоричности ранг универсальной категории, мы тем самым определяем ее центральное место в отражении метафорической языковой картины мира: «сущность языка состоит в том, чтобы отливать в форму мыслей материю мира и явлений» [Гумбольдт,1985,с. 20].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ФИТОМЕТАФОРА  КАК СРЕДСТВО ХАРАКТЕРИСТИКИ ЧЕЛОВЕКА В НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ

 

Фитоморфные образы акцентируют  идею естественности и непрерывности  развития жизни, близости и взаимосвязанности  человека и природы, наглядно отражают причинно-следственные связи в природе.

Фитонимические единицы  немецкого языка построены с  учётом семантической мотивированности, указывающей на те или иные особенности  и свойства каждого растения. Мотивировочные признаки выполняют гносеологическую функцию, однако, как отмечает И.Н. Волкова, «признак, составляющий основу наименования, может иметь разную понятийную ориентацию» [Волкова 1984, с. 70-71]. В становлении фитонимической лексики значительную роль сыграло ассоциативное мышление, ориентированное на связь между явлениями окружающей среды и растительными объектами номинации. Применительно к ботаническим наименованиям можно выделить мотивировочные признаки, несущие объективную информацию об особенностях растений, и признаки субъективного характера, отобранные под воздействием эмоционального состояния номинатора. Иными словами, для фитонимической лексики характерен как прямой, так и опосредованный, метафорический способ номинации [Телия 1986, с. 15].

Анализ показал, что  подавляющее большинство флористических метафор относится к антропосфере – когнитивной сфере представления знаний о человеке и его жизнедеятельности. В этой обширной когнитивной сфере можно выделить несколько относительно автономных областей, компоненты которых регулярно осмысляются в терминах растений.

В рамках исследуемого материала наиболее репрезентативной является сфера осмысления человека как биолого-физиологического  существа, т.е. представления о его внешности, строении, росте и развитии, здоровье, физических ощущениях, инстинктах.

Наиболее часто флористическая метафора может использоваться для репрезентации таких данных о человеке, как поведение, возраст, характер, умственные способности, внешность, физические свойства, национальность.

 

• Для указания на глупость человека в немецком языке используются обозначения растений и их частей, напоминающих по форме человеческую голову. Примером этому могут послужить слова типа der Krautkopf (кочан капусты), die Birne (груша), die Nuß (орех). Вероятно, данные предметы ассоциируются у носителей языка с глупой головой и поэтому их названия переносятся на наименования человека. Существуют свои особые критерии, по которым носители немецкого языка сравнивают человека и растения. В немецком языке тыква - der Kürbis является эталонным воплощением очень большой головы, (ср. нем. j-d hat einen Kopf, grofi wie ein Preiskurbis - голова как тыква) [URL: http://31f.ru/page,30,400-disertaciya-invektivnye-oboznacheniya-cheloveka-kak-lingvokulturnyj-fenomen.html].

 

• Флоронимы используются в инвективном значении для характеристики внешности и черт характера человека. Например, die Rose (роза) - эталон женской красоты, die Tanne (ель) - стройности, die Zeder (кедр) - высокого роста, das Holzklotz (пень)  - бесчувственности, глупости [Толкового словаря немецкого языка Я. Гримма и В. Гримма, 1961, с. 202].  Слово der Stinkmorchel (вонючий гриб) обозначает нечистоплотного человека. Здесь очевиден перенос по общему эмоциональному впечатлению [Толкового словаря немецкого языка Я. Гримма и В. Гримма,1961, с 354]. Die Pfingstrose (пион) встречается в выражении sie sieht aus wie eine Pfingstrose - она как маков цвет, das Schneeglockchen (подснежник) – галантный человек [Электронный словарь ABBYY Lingvo].

 

• Следующая когнитивная область содержит метафоры, характеризующие человека как субъект эмоциональных переживаний. Сами концепты эмоций и чувств неизбежно носят метафорический характер, поскольку данные стороны человеческой натуры недоступны непосредственному наблюдению. Большая роль в концептуализации эмоций отводится именно флористической метафоре, поскольку она предоставляет наглядную базу для осмысления невидимого. Слово die Zwiderwurzen (неприятно пахнущие пряности) используется для обозначения человека в плохом настроении. Здесь негативное впечатление от восприятия этих пряностей послужило основанием для семантического переноса значения на человека, который, будучи в плохом настроении, как бы источает неприятный запах, вызывая отвращение у каждого, кто пытается вступить с ним в контакт.

 

• Так же выделяется область, включающая в себя представление о человеке как личности, его характере и моральных качествах. В целом положительные качества предстают как объект сознательного выращивания, в то время как негативные черты натуры подлежат «выпалыванию». Например, в слове die Klette - лопух, репейник (an Wegrändern und auf Schuttplätzen wachsende) Pflanze mit kugeligen, meist rötlichen, mit Widerhaken versehenen Blütenköpfen «надоедливый человек»: Person, die durch ihre Anhänglichkeit lästig wird) [Duden, 1996, с.154]. Слово Storax (ароматная древесная смола) характеризует упрямого человека. В последнем случае основание для переноса эксплицитно не выражено. Вероятно, существовал миф, в котором два этих несовместимых понятий употреблялись в одном контексте. Die Mimose – мимоза (hoher Baum mit gefiederten Blättern und gelben, kugeligen Blüten an Rispen. ‘чувствительный человек’: sehr empfindsamer Mensch)[Duden,1996,с.192]. Так же как и мимоза das Rührmichnichtan - бальзамин может характеризовать человека-недотрогу [Толкового словаря немецкого языка Я. Гримма и В. Гримма,1961,с.303]. Der Spargel - спаржа (als Staude wachsende) Pflanze mit wie feine Nadeln erscheinenden Blättern und grünlichen Blüten, aus deren Wurzelstock stangenförmige Sprosse hervorwachsen, die (bevor sie an die Erdoberfläche kommen) abgeschnitten u. als Gemüse gegessen werden; ‘худой, высокий’: ein großer, dünner Mann) и т.д [Duden,]. Номинация die Lettfeige (грязный плод фигового дерева) характеризует трусливого мужчину. В основе такого переноса лежит не ассоциативная связь фига - трусость, а смешивание омофонов die Feige (фига) – feige (трусливый) [Толкового словаря немецкого языка Я. Гримма и В. Гримма,1961, с.235].

 

• Флористическая метафора так же характерна для таких эталонов немецкой ментальности как образцы здоровья, силы, красоты, глупости, бедности и т.д. Например, в немецком национально-культурном представлении образцом враждебности являются пырей - Spitzgras (нем. stechen wie Spitzgras), улыбчивости – примула die Primel (нем. strahlen wie eine Primel), бессердечия – фиалка das Veilchen (нем. ein Gemtit wie ein Veilchen haben), глупости - бобовая солома das Bohnenstroh (нем. dumm wie Bohnenstroh), самодовольства - орхидея die Orchidee (нем. eingebildet wie eine Orchidee mit bekleckerten Bliitenblattern) и т.п. [URL: http://31f.ru/page,30,400-disertaciya-invektivnye-oboznacheniya-cheloveka-kak-lingvokulturnyj-fenomen.html].

Проанализировав вышеизложенный материал, можно говорить о том, что метафорические обозначения являются неотъемлемой частью языковой картины мира, поскольку не только называют, но характеризуют и оценивают объект.

 

 

 

ВЫВОДЫ

 

В ходе исследования было установлено, что флористические метафоры формируют значительный фрагмент языковой и концептуальной картины мира носителя немецкого языка. Концептуальная область приложения флористических метафор очень широка. В ней можно выделить 3 наиболее общих сферы (представления о его внешности, строении, росте и развитии, здоровье, физических ощущениях, инстинктах; характеристика человека как мыслящее существо; представления о человеке как личности, о его характере и моральных качествах)  объекты которых либо полностью осмысляются в терминах растений, либо получают переносные флористические именования, если прямые названия не отвечают целям коммуникации.

Таким образом, мы видим, что флористическая метафора проникает  в самые разнообразные стороны  жизни человека, она помогает формировать  понятия о невидимых сущностях мира, таких как мысли и чувства или абстрактные категории, с ее помощью многие объекты получают именования и характеристику. По-видимому, причина такой глубокой внедренности флористической метафоры в сознании коренится в далеком прошлом человечества, когда существовал особый вегетативный, то есть через призму растений, код восприятия действительности, наследием которого мы пользуемся и сейчас, сами того, порой, не замечая.

 

.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Подводя итог выше сказанному, можно сделать вывод, что метафора предназначена для воздействия на эмоции и воображение адресата. Метафора часто рассматривается как один из способов точного отражения действительности в художественном плане. Однако И. Р. Гальперин говорит, что «это понятие точности весьма относительно. Именно метафора, создающая конкретный образ абстрактного понятия, даёт возможность разного толкования реальных сообщений».

Рассмотрев различные  определения метафоры, можно сделать  вывод, что большинство источников определяют это явление как скрытое сравнение, осуществляемое путем применения названия одного предмета к другому и выявляющее таким образом какую-нибудь важную черту второго. Метафора заставляет обратить внимание на некоторое сходство – часто новое и неожиданное – между двумя и более предметами. Делая какое-то буквальное утверждение, метафора порождает или подразумевает определенный взгляд на предмет, а не выражает его открыто.

Процессы метафоризации, таким образом, часто протекают  в противоположных направлениях: от человека к природе, от природы к человеку, от неодушевленного к одушевленному и от живого к неживому. Перенос от предметных категорий к абстрактным инвентируется редко.

Естественное для себя место метафора находит в поэтической (в широком смысле) речи, в которой  она апеллирует к воображению и через него к пониманию жизни и сути вещей. Метафору роднят с поэтическим дискурсом следующие черты: актуализация далеких и неочевидных связей, нераздельность образа и смысла, диффузность значения, допущение разных интерпретаций, устранение мотивировок и разъяснений. Метафора основана на принципах функционирования поэтического слова, компенсирующих отказ от мотивировок единственностью и точностью выбора. Метафора расцветает на почве поэзии, но она не составляет ее вершины. Порожденная воображением, метафора всегда – прямо или косвенно – соотнесена с действительным миром. Это отличает ее от символа, часто получающего трансцендентные смыслы. Метафора углубляет понимание чувственно воспринимаемой реальности, но не уводит за ее пределы.

Как только метафора была осознана, вычленена из ряда других языковых явлений и описана, сразу возник вопрос о её двоякой сущности: быть средством языка и поэтической фигурой. Первым, кто противопоставил поэтической метафоре языковую, был Ш. Балли, который показал всеобщую метафоричность языка.

Таким образом, был подтвержден  тот факт, что метафоры можно разделить  на определенные группы согласно той оценке, которую они выражают. В данных группах имеет место оценка морально-этических качеств, интеллектуальных качеств, эмоционально-психологических качеств, оценка деятельности референта, оценка внешности, оценка социального статуса, уровня образованности, профессиональной принадлежности.

Широкая представленность растительной метафоры в исследуемых  языках свидетельствует о том, что  лексика, объединённая семой «растение», имеет важный аксиологический статус, что обусловливает широкие возможности образования производных значений, поскольку метафоризации подвергаются в первую очередь единицы лексических полей, репрезентирующих наиболее релевантные для носителей языка участки внеязыковой действительности.