Эпитет

Эпи́тет (от др.-греч. ἐπίθετον — «приложенное») — определение при слове, влияющее на его выразительность. Выражается преимущественно именем прилагательным, но также наречием («горячо любить»), именем существительным («веселья шум»), числительным (вторая жизнь), глаголом («желание забыться»).

Эпитет — слово или  целое выражение, которое, благодаря  своей структуре и особой функции  в тексте, приобретает некоторое  новое значение или смысловой  оттенок, помогает слову(выражению) обрести  красочность, насыщенность. Употребляется как в поэзии (чаще), так и в прозе.

Не имея в теории литературы определённого положения, название «эпитет» прилагается приблизительно к тем явлениям, которые в синтаксисе называются определением, в этимологии — прилагательным; но совпадение это только частичное.

Установленного взгляда  на эпитет у теоретиков нет: одни относят  его к фигурам, другие ставят его, наряду с фигурами и тропами, как  самостоятельное средство поэтической  изобразительности; одни отождествляют  эпитеты украшающий и постоянный, другие разделяют их; одни считают эпитет элементом исключительно поэтической речи, другие находят его и в прозе.

Александр Веселовский охарактеризовал  несколько моментов истории эпитета, являющейся, однако, лишь искусственно выделенным фрагментом общей истории стиля.[1]

Теория литературы имеет  дело только с так называемым украшающим эпитетом (epitheton ornans); название это неверно  и ведёт своё происхождение из старой теории, видевшей в приёмах  поэтического мышления средства для  украшения поэтической речи; но только явления, обозначенные этим названием, представляют собой категорию, выделяемую теорией литературы в термине «эпитет».

Как не всякий эпитет имеет  форму грамматического определения, так не всякое грамматическое определение  есть эпитет: определение, суживающее объём определяемого понятия, не есть эпитет.

Логика различает суждения синтетические — такие, в которых  сказуемое называет признак, не заключённый  в подлежащем (эта гора высока) и  аналитические — такие, в которых  сказуемое лишь повторяет признак, уже имеющийся в подлежащем (люди смертны).

Перенося это различение на грамматические определения, можно  сказать, что название эпитета носят  лишь аналитические определения: «рассеянная  буря», «малиновый берет» не эпитеты, но «ясная лазурь», «длиннотенное копьё», «щепетильный Лондон», «Боже правый» — эпитеты, потому что ясность есть постоянный признак лазури, щепетильность — признак, добытый из анализа представления поэта о Лондоне, и т. д.

Для логики это различение не безусловно, но для психики творящей мысли, для истории языка оно имеет решающее значение.

Эпитет — начало разложения слитного комплекса представлений  — выделяет признак, уже данный в  определяемом слове, потому что это  необходимо для сознания, разбирающегося в явлениях; признак, выделяемый им, может нам казаться несущественным, случайным, но не таким он является для творящей мысли.

Эпитеты могут быть выражены разными частями речи (матушка-Волга, ветер-бродяга, очи светлые, сыра земля). Эпитеты - очень распространённое в  литературе понятие, без них невозможно представить ни одного художественного произведения.

 

Цветообозначения – это системно организованная лексическая компактная группа слов, внутри которой хорошо прослеживаются системные отношения. При этом возникает вопрос, какие именно цветообозначения считать основными для немецкого языка. В природе существует непрерывная цветовая гамма, в языке она выражена определенным количеством отдельных названий. Ни в спектре, ни в восприятии его человеком нет ничего, что обусловливало бы подобное членение спектра.

То или иное членение спектра  в разных языках является частью структуры этих языков. Логично предположить, что цветовая номенклатура также является открытым множеством; ведь хотя мы и употребляем цветообозначение "зеленый", в случае необходимости для обозначения цвета растительности можно придумать множество других слов, выражающих требуемые цветоощущения. Наличие двух-трех имен цвета (ИЦ) в каком-нибудь "экзотическом" языке по сравнению с семью-восмью в европейских говорит лишь о том, что в соответствующем "экзотическом" языке нет однословного эквивалента для одного (двух, трех и т.д.) немецких цветообозначений.

Названия цветообозначений в разных языках часто возникали  в силу жизненных условий народов. В некоторых языках нет специального обозначения для некоторых цветов, поскольку представители этих языков предпочитают определять цвета по аналогии с чем-то хорошо знакомым: цвет "гороха, розы, озера, цветущего хлопка, фисташки, табака, печени, вина” (Фрумкина Р.М., 1984). Некоторым народам просто не нужны европейские термины. Папуасы тангма, живущие в горах, называют только два цвета - мули (черный и зеленый) и мола (белый, красный, желтый), а чтобы понять о чем идет речь, добавляют уточняющие слово. У вьетнамцев всего четыре основных названия цвета, но наряду с этим большое количество дополнительных, поясняющих оттенок слов: от слова "голубой" образуется 42 производных обозначения "синего", "голубого" и "зеленого". По современным представлениям насчитывается десятки или сотни тысяч оттенков цвета, различаемых человеком (Nickerson D., Newhall S., 1943, p. 419-422). В толковых словарях зарегистрировано не более 150 имен цвета. Это объясняется тем, что термин - всегда абстракция, а абстракция и обобщения не существуют в неизменном виде на всех этапах; они сами являются продуктом социально-экономического и культурного развития. Из сказанного выше можно заключить, что одно имя цвета должно охватывать очень много разных оттенков цветов, различаемых человеком. Семь цветов радуги, принятые в европейской культуре – есть условность. Спектр можно было бы разделить и на меньшее или большее количество отрезков. Леонардо да Винчи считал, например, что основных цветов - только пять, а в цветовом круге Гёте - шесть цветов.Есть мнение, что семь цветов понадобились Ньютону, чтобы непременно привязать их к семи тонам хроматической музыкальной гаммы - что тоже совершенно условно.

Б.Берлин и П.Кей дают перечень основных ИЦ для нескольких десятков языков. При этом бросается в глаза тот факт, что если в языке есть только два основных цветообозначения, то это будут слова, указывающие на белый и черный, если три - на белый, черный и красный, если четыре - и т. д. (Berlin B., Kay P., 1969). При выделении основных ИЦ мы исходим из критериев, предложенных Б. Берлином и П. Кейем:

1. Основное ИЦ должно  быть непроизводным и не относиться  к сложным словам.

2. Его значение не должно  быть уже значения другого ИЦ, указывающего на какой-либо близкий оттенок.

3. Основное ИЦ должно  обладать широкой сочетаемостью.

4. Основное ИЦ должно  быть "психологически выделенным" значимым для носителей данного языка (Berlin B., Kay P., 1969).

Вышеперечисленные критерии выделения основных цветообозначений могут вызвать возражения разного рода. Р.М. Фрумкина считает, что сама идея "основных" цветов в отличие от "прочих" … принадлежность "наивной картины" мира (Фрумкина Р.М., 1984, с.30, 116-117). Однако для нас представляется важным и тот факт, что эти критерии учитывают и историко- культурную традицию (пункт 4).

Исходя из вышеизложенного, мы выделяем в качестве объекта исследования следующие основные цветообозначения: weiß, schwarz, rot, blau, grün, grau, gelb, braun. Данные квантитативного анализа подтверждают, что выделенные нами на основе критериев, предложенных Б.Берлином и П.Кейем, цветообозначения действительно употребляются чаще, чем другие.

Мотивы номинации цвета  в немецком языке многообразны и  связаны с областями окружающего  мира (реклама, мода, торговля, названия плодов, растений /Tomate - tomatenrot, von gedaempften Orangerot wie reife Tomaten/, наименования животных, различных веществ /Anilin - braun bis tiefschwarz/, топонимов /Siena - siena, rotbraun/, напитков, имен собственных /Tizian - оттеночная краска для волос, ein leuchtendes goldenes bis braunes Rot aufweisend/ и т.д.) При образовании же новых цветообозначений лексемы претерпевают различные семантические сдвиги (расширение основного значения слова и появление нового - семантическая инновация, либо развитие омонимии).

Немецкие цветономинации представляют собой систему, сформированную по принципу поля и отражающую не только общеязыковые системные качества (центр и периферия), но и свойства, определяемые особенностями микросистем и их суммой.

С одной стороны, это - система, в центре которой слово, обозначающее понятие цвет, а на периферии слова, содержащие сему конкретного цвета. С другой стороны, это ряд микросистем, в центре каждой - центральное цветообозначение, вокруг которого в определенном порядке группируются слова, связанные с семой  данного центрального цветообозначения. Так, микросистема красного цвета /rot/ включает несколько подгрупп цветообозначений, передающих различные отенки красного цвета: hellrot (fleischfarben, zartrosa, korallenrot, pink); dunkelrot (himbeerfarbig, weinrot, bordeauxrot); тяготеющие к gelb (через orangefarben); тяготеющие к braun (terrakottafarben, kupferig usw.); тяготеющие к blau (через violett usw.) Порядок распределения периферийных объектов вокруг центрального цветообозначения зависит от семантического значения (степень цветовой насыщенности), стилистических возможностей, степени употребительности.

К группе центральных  цветообозначений принадлежат основные цветономинации (rot,gelb,gruen,blau, weiss, grau, schwarz, braun); остальные (оттеночные) цветообозначения занимают периферийное положение.

Оттеночные цветообозначения являются аналитическими единицами (цветообозначения вторичной номинации - milchig, rosig, krebsrot, bleifarben usw.) и синтетическими образованиями, уточняющие интенсивность окрасти (gelblichgruen, goldgelb; а также двусоставные - polar-blau usw.); выступают как в форме сложных цветообозначений (словосочетаний - von der Farbe des Bleis, roetlich braun usw.), так и в виде конструктивно сложных оборотов (сравнительные обороты - braeunlich rot wie rost usw.).

В немецкой культуре имеются свои толкования и интерпретации цветов.

Известно, что прилагательные в немецком языке имеют несколько  символических значений. Например,

    schwarz – черный, негативный, мрачный, злой, пессимистичный;

    blau – синий, море, небо, бесконечность;

    grьn – зеленый, молодой, неопытный, незрелый;

    gelb – желтый, завистливый;

    weiß – белый, чистый, честный, невинный.

    Цветообозначение  – важный элемент описания  и различения объектов окружающего  человека мира.

    Состав и характер  цветообозначений в немецком языке отличается особой спецификой, которая обусловлена различными этнопсихолингвистическими отличиями, лингвокультурологическими, семантико-стилистическими и структурными свойствами.

Для обозначения различных  цветовых оттенков используются определенные языковые средства. Это простые слова (blau, gelb, grьn) и производные от них (blдulich, gelblich) и сложные слова (honiggelb, blaurot).

Основные цвета обозначаются простыми словами, смешанные цвета  – производными и сложными словами. Цветообозначения в немецком языке представлены прилагательными, существительными и глаголами, причем прилагательные преобладают среди них. Цветообозначения в немецких фразеологизмах в основном относятся к группе простых слов. Например:      rot sehen – освирепеть, озвереть; j-m grьnes Licht geben fьr etwas – кому-либо дать «добро», разрешение на что-либо;

Сложные слова – цветообозначения могут быть представлены прилагательными или существительными. Например: den Rotstift ansetzen – прекратить финансировать что-либо или продолжать финансировать лишь частично с целью экономии денег; dem Rotstift zum Opfer fallen – что-либо не будет больше финансироваться, т.к. власти поставили цель сэкономить деньги.

Итак, цветообозначения в немецком языке отличаются особой спецификой. Являясь составным компонентом фразеологизмов, они переосмысляются и приобретают новые функции. Существенное влияние на образование фразеологичных единиц (ФЕ) с наименованием цвета оказали мировая и национальная немецкая литература, история, библия и мифология.

В качестве первого  компонента очень часто выступают  имена прилагательные. Однако валентные  отношения иногда до такой степени  непроницаемы, что трудно представить  себе, что же обозначает тот или  иной композит. Возьмём, к примеру, цветообозначение blau, имеющее в употреблении как семема одно значение – синий, голубой.

Каким образом  тогда красная капуста (Rotkohl) получила территориальное название Blaukraut? Взять  хотя бы наименования многих птиц, окрас  которых не имеет ничего общего с  этим цветообозначением. При наличии этого цвета в оперении ясно, что синица названа по цвету так же, как Blaumeise. Разновидность синицы в русском – «лазоревка», в немецком – Blaumüller, где ярко выражена экзоцентричность семантики. Само собой разумеется, что это терминоидная лексика, специалисты, да и просто знатоки птиц знают, что Blaufelge – сиг, Blauspecht – поползень, Blauhаbicht – лунь полевой и т.д.

Но что такое Blauоfen? Для специалистов это шахтная, сыродувная печь. Как распознать в Blaumehl выбрасываемую при помоле ржи засоренную муку? А в Blaukissen – один из видов весенних садовых цветов? Как известно, существительное Silber является во многих компонентах цветобозначением. Так, Silberfuchs имеет серебристый оттенок, так и Silbermöwe (чайка серебристая). Но что скрывается за Silberlöwe? Пума. Но здесь ясно значение основного компонента. Но и тогда, когда семантика основного компонента прозрачна или даже, допустим, однозначна, значение компонента может остаться за пределами его семантической структуры. Что понимается под Silberfischchen, если не Silberfisch? Это насекомое – чешуйница обыкновенная.

Wasserlime – рясна  на воде, на пруду, а Wasserhahnenfuß  – прибрежный цветок шелковник.  Сумма значений составляющих  не имеет ничего общего с  истинным значением.

В отдельных случаях экзоцентрическими являются историзмы. Так, Silberflotte – это испанский флот, курсировавший между Европой и Южной Америкой с грузом cеребра.

рассмотреть структуру  и семантику фразеологизмов с

компонентом «синий/голубой  цвет», а также проследить их употребления в художественной литературе.

Следует отметить тот факт, что русским словам "голубой" и "синий" в немецком языке соответствует

одно слово "blau". Однако могут также использоваться слова «dunkelblau» для обозначения  слова

«синий» и «hellblau»  для обозначения слова «голубой». В широком смысле слова гoлубoй цвет

считается успoкaивaющим и рaсслaбляющим. Синий цвет вoспринимaется кaк тяжелый, мрaчный,

неустoйчивый цвет: перехoдит либo в гoлубoй, либo в  черный. Считaется, чтo синий цвет пoрoждaет