Национальные стереотипы в русском и английском языках

 
   
 
Еще пример. Комиссия ООН решила проверить разные народы на выживаемость и в порядке эксперимента поместила на отдельные необитаемые острова представителей разных национальностей - двух мужчин и одну женщину. Через десять лет комиссия отправилась инспектировать острова. На английском острове два джентльмена играли в теннис. "У нас все прекрасно, мы в хорошей спортивной форме, проблем нет, - заявили они. - А дама? Мы ничего о ней не знаем, нас никто не представил". На французском острове веселая Мари сказала: "Это Пьер, это Жак, у нас все замечательно, мы все трое очень довольны". На испанском острове Мария рассказала комиссии, что на второй день эксперимента Хосе убил Хуана, и с тех пор они живут очень счастливо. Русских острова было два: дореволюционный и послереволюционный. На дореволюционном русском острове печальная Ольга сообщила, что она любила одного, вышла замуж за другого, и все трое глубоко несчастны. На послереволюционном русском острове два крепких мужика играли в избе в карты, когда прибыла комиссия. "У нас все в полном порядке, - сказал один из них. - Мы организовали колхоз: я - председатель, он - парторг". - "А где же ваша дама?" - поинтересовались члены комиссии. - "Народ? Народ в поле", - был ответ. (Заметим в скобках, что это выражение - народ в поле - вошло в разговорный язык как поговорка.) 
 
Широко распространенный во всем мире анекдот о международном конкурсе на лучшую книгу о слонах в российском варианте выглядит так: Немцы привезли на тележке многотомный труд "Введение к описанию жизни слонов". Англичане принесли книгу в дорогом кожаном переплете "Торговля слоновой костью". Французы представили жюри изящно иллюстрированное издание "Любовь у слонов". Американцы издали тоненькую карманную книжечку "Все о слонах". Русские написали толстую монографию "Россия - родина слонов". Болгары предложили брошюру "Болгарский слоненок - младший брат русского слона". В норвежском варианте этого анекдота немцы представляют на конкурс книгу "150 способов использования слонов в военных целях", французы - "Сексуальная жизнь у слонов", американцы - "Самый большой слон, которого я когда-либо видел", шведы - "Политическая и социальная организация общества слонов", датчане - "150 рецептов блюд из слона", норвежцы - "Норвегия и мы, норвежцы". 
 
И последний пример из большого числа такого рода анекдотов. Ученые решили провести эксперимент: какая нация лучше переносит холод? В морозильную камеру представители разных национальностей могли взять с собой что пожелают, и, когда терпеть будет невмоготу, они должны постучать в двери камеры, чтобы ее открыли. Француз сказал: "Дайте мне много вина и хорошеньких женщин" и пошел в морозильную камеру. Через полчаса раздался слабый стук, и дрожащий от холода француз вышел из камеры. Англичанин решил взять с собой сигару, бутылку виски и одну женщину, хорошо владеющую собой. Через час раздался стук, и из камеры вытащили полузамерзшего англичанина. Русский пожелал собутыльника, ведро водки, два соленых огурца и отправился в морозилку. Через три часа встревоженные ученые приоткрыли дверь, опасаясь несчастного случая. Из камеры показался кулак, обрушившийся на экспериментатора, и послышались слова: "Вот свиньи! И так холодно, а они еще дверь открывают", и дверь захлопнулась.   
 
Подобные шутки можно продолжать долго, но основное ясно - стереотипы национальных характеров в них вполне очевидны. 
 
В английских анекдотах высмеиваются жадные шотландцы и пьяницы-ирландцы. Европейские стереотипы хорошо видны в следующей шутке: "Paradise is where cooks are French, mechanics are German, policemen are British, lovers are Italian and it is all organized by the Swiss. Hell is where cooks are British, policemen are German, lovers are the Swiss, mechanics are French, and it is all organized by Italians [Рай там, где повара - французы, механики - немцы, полицейские - англичане, любовники - итальянцы, а организуют все швейцарцы. Ад - где повара англичане, полицейские - немцы, любовники - швейцарцы, механики - французы, а организуют все итальянцы]". 
 
Черты образцового европейца на юмористической открытке строятся на контрасте: он должен быть разговорчивым, как финн; доступным, как бельгиец; технически способным, как португалец; щедрым, как голландец; терпеливым, как австриец; робким, как испанец; организованным, как грек; трезвым, как ирландец; знаменитым, как люксембуржец; скромным, как датчанин; сдержанным, как итальянец; он должен водить машину, как француз, и готовить, как англичанин. 
 
В американской шутке по поводу национальности Иисуса Христа также явственно видны стереотипы разных культур и представлений о разных национальностях: 
 
Три доказательства того, что Иисус Христос был евреем: 
 
1. Он продолжил бизнес своего отца. 
 
2. Он жил дома до 33 лет. 
 
3. Он был убежден, что его мать девственница, а его мать была уверена, что он Бог. 
 
Три доказательства того, что Иисус был ирландцем: 
 
1. Он так и не женился. 
 
2. У него никогда не было постоянной работы. 
 
3. Его последним желанием было выпить. 
 
Три доказательства того, что Иисус был итальянцем: 
 
1. Он говорил с помощью жестов. 
 
2. Он пил вино на каждой трапезе. 
 
3. Он занимался плотницким делом. 
 
Три доказательства того, что Иисус был негром: 
 
1. Он всех называл братьями. 
 
2. У него не было постоянного места жительства. 
 
3. Никто не брал его на работу. 
 
Три доказательства того, что Иисус был пуэрториканцем: 
 
1. Его звали Иисус.    
 
2. Он всегда был в неладах с законом. 
 
3. Его мать не знала, кто его настоящий отец. 
 
Три доказательства того, что Иисус был из Калифорнии: 
 
1. Он никогда не стриг волосы. 
 
2. Он всегда ходил босиком. 
 
3. Он основал новую религию. 
 
В последнее время в печати стали появляться описания реальных экспериментов, вызванных модным увлечением проблемами разнообразия культур и национальных характеров. Эти эксперименты иногда приближаются к ситуациям международных анекдотов, а иногда оставляют их далеко позади. 
 
Вот пример, характеризующий особенности национального отдыха: "Лондонская "Гардиан" рассказывает о снятой 4-м каналом британского телевидения серии документальных фильмов о группах отдыхающих из Германии, США, Англии и Японии, получивших путевки в один из пансионов Турции. За особенностями их поведения в различных ситуациях следила скрытая камера. 
 
Например, актер, игравший роль водителя автобуса, на котором туристы должны были отправиться на экскурсию, сел за руль в пьяном виде. Англичане, увидев это, отказались садиться в автобус. Японцы оставались невозмутимыми, пока руководитель их группы не указал им на бутылку спиртного, стоявшую у ног водителя. Немцы стали волноваться, что его могут уволить с работы, если они поднимут шум. 
 
Во время экскурсий, в которых принимали участие все четыре группы, актер закурил, хотя в автобусе курить было запрещено. Англичане вежливо попросили его потушить сигарету. Японцы, не желавшие нарушать гармонии, предпочли молчать. Немцы сначала устроили голосование и только потом выразили недовольство, а американцы стали курить сами. 
 
В баре, когда бармен ушел из-за стойки, актер начал брать, не заплатив, бутылки пива. Англичане и американцы радостно последовали его примеру. Немцы воровать пиво не стали, а японцы не только не стали воровать, но еще и сообщили о случившемся администрации пансионата". 
 
Если взять национальных литературных героев национальных литератур, то прежде всего поражает их контраст со стереотипными персонажами международных анекдотов. Действительно, легкомысленные французы, думающие о вине и женщинах, на уровне своей классической литературы мирового масштаба представлены драматическими героями Стендаля, Бальзака, Гюго, Мериме, Мопассана, Золя, решающими сложные человеческие проблемы и не имеющими ничего общего с легкомысленными героями-любовниками. 
 
Наоборот, чопорные и сдержанные до абсурда англичане из анекдотов создали литературу, полную искрящегося юмора, иронии, сарказма: литературу Джонатана Свифта, Бернарда Шоу, Оскара Уайльда, Диккенса, Теккерея. Шекспира, наконец, у которого на пять трагедий приходится 22 комедии. Ни в одной культуре юмор не ценится так высоко. 
 
Замуштрованные порядком (Ordnung!) и самодисциплиной немцы из международных шуток дали миру нежнейшую и глубочайшую поэзию Гёте и Гейне. 
 
Наконец, анекдотические хулиганы и алкоголики - русские - внесли в сокровищницу мировой литературы драгоценный вклад: произведения Пушкина, Лермонтова, Толстого, Тургенева, Чехова, Достоевского. Герои этих произведений, с их философскими исканиями и тонкими душевными переживаниями, - это интеллигенты среди персонажей мировой классической литературы (недаром само слово интеллигенция вошло в европейские языки из русского языка). 
 
Так где же русский национальный характер? В анекдотах или в классической литературе? Кто типичный русский - мужик с ведром водки в морозильной камере или Пьер Безухов? 
 
Конечно же высокая литература является отражением субъективного представления автора, хотя и основана на глубоких наблюдениях, тогда как анекдот, передаваемый из уст в уста является носителем национального бессознательного, а потому более правдивого "мы". 
 
Так, международные анекдоты, полностью базирующиеся на стереотипных представлениях о том или ином народе, не столько отражают некие наиболее существенные и типичные черты народа, сколько формируют их и в глазах других народов, и в собственных глазах. (Сколько русских за границей пьют водку только для того, чтобы подтвердить ожидаемую от них стереотипную русскость).

Среди представлений о мире, характерных для той или иной культуры, важное место занимают представления о своем и о других народах — так называемые национальные  стереотипы. Существуют различные методы выявления национальных  стереотипов, например непосредственный опрос информантов или исследование бытующих в культуре эксплицитных суждений о свойствах того или иного народа. Однако ориентация на эксплицитные суждения носителей культуры может вводить в заблуждение, поскольку значительное число стереотипов не вполне осознаются их носителями и потому не эксплицируются, и, напротив, в наличии каких-то стереотипов их носитель может не желать признаваться. Поэтому в качестве вспомогательного приема выявления этнических стереотипов могут использоваться методы, нацеленные на выявление имплицитных стереотипов, стоящих за высказываниями носителей исследуемой культуры. Высказывание персонажа Сергея Довлатова «все думали — еврей, а оказался пьющим человеком» более надежно свидетельствует о наличии стереотипа «евреи обычно не склонны к пьянству», нежели эксплицитное утверждение «евреи мало пьют». В качестве косвенных методов выявления этнических стереотипов можно упомянуть анализ сочетаемости прилагательных, обозначающих национальную принадлежность[1]: если сочетание такого прилагательного и существительного, обозначающего некое человеческое качество, является лингвистически отмеченным (т. е. регулярно встречается в речевой практике носителей языка), то данное качество соответствует этническому стереотипу (который является фоном для интерпретации всего сочетания). При помощи этого теста для русской культуры удается установить составляющие этнического стереотипа немца (организованность, размеренность,серьезность, основательность, аккуратность, тщательность, дотошность, добротность,честность, бережливость, экономность, хозяйственность, деловитость, практичность, а такжепедантичность, рассудочность, расчетливость, ограниченность) и француза (тонкость,утонченность, грациозность, изящество, изысканность, любезность, галантность, а такжежеманность, кокетливость, легковесность, ветреность). Более бедны стереотипные представления об американцах (деловитость) и англичанах (чопорность). Интересен также набор существительных, которые выявляет этот тест для автостереотипа русских (стереотипного представления о самих себе):удаль, широта, прямота; сметка, смекалка; гостеприимство (хлебосольство), (за)душевность,щедрость; беспечность, бесхозяйственность, расхлябанность, лень, барство; хамство, свинство,дикость, варварство.

Среди русских анекдотов, базирующихся на этнических стереотипах, можно выделить две разновидности: собственно национальные анекдоты и «многонациональные» анекдоты.

Собственно этнические анекдоты

Распространенность анекдотов об инородцах в русской среде обусловлена тем, что в России с ее огромной территорией и многонациональным населением русские издавна сталкивались с различными типами «неправильного» с русской точки зрения поведения и «неправильной» русской речью. Любопытен уже сам выбор героев анекдотов об инородцах. Выбор персонажей русских анекдотов об этнических меньшинствах весьма ограничен. Из множества народов, населявших территорию Российской империи, а затем — Советского Союза, лишь о единицах рассказывались анекдоты. При этом выбор героев для анекдотов изменился с течением времени. В начале ХХ века героями анекдотов часто были цыгане или армяне. В современном фольклоре (1970—1990-х гг.) анекдотов про цыган почти нет, анекдоты про армян тоже редкость (а популярная в 1960-е серия анекдотов об армянском радио по жанру не принадлежит к разряду анекдотов об инородцах). Наиболее частые герои советских анекдотов об этнических меньшинствах в современном фольклоре — это грузины, чукчи, украинцы и евреи (отметим, что анекдоты о малороссах и еврейские анекдоты имеют давнюю историю, а анекдоты о грузинах и тем более о чукчах стали активно рассказываться в советское время). В 1990-е годы получили распространение анекдоты об эстонцах (в советское время такие анекдоты были единичными, как, например, известный анекдот о горячих эстонских илифинских парнях)[3].

Грузины: установка на контакт и взаимопонимание

Каждому из типичных персонажей анекдотов про инородцев свойственны особые характерные черты. Например, как мы можем описать грузина — героя русских анекдотов советского времени? Это человек заметный, шумный, пестро, часто безвкусно, но всегда «богато» одетый. Больше всего на светегрузин озабочен тем, чтобы другие не подумали, что у него чего-то нет, он очень любит прихвастнуть, показать свое реальное или мнимое богатство. Грузины в русских анекдотах — люди гостеприимные, любящие компанию, застолье, тосты; щедрые, иногда даже слишком щедрые; они преувеличенно мужественны, но при этом отношение к женщине у них «восточное» — как к низшему существу (напомним известную фразу из анекдота о том, как грузин расточал многочисленные комплименты некоей даме, беседуя с ее спутником, однако когда она попыталась принять участие в разговоре, ей было сказано: Молчи, женщина, когда джигиты разговаривают). Среди анекдотических грузин много долгожителей, хотя они любят выпить, вкусно поесть и поухаживать за женщинами (исключения встречаются редко). -Например:

Корреспондент берет интервью у пожилого грузина: «Скажите, в чем секрет вашего долголетия?» — «Я не пил, не курил и всю жизнь избегал женщин». Тут раздается какой-то шум. Корреспондент спрашивает: «Что это?» — «А, это мой старший брат вернулся, пьяный, как всегда, и с какими-то девками».

Поскольку мы в основном рассматриваем анекдоты, появившиеся в советское время, одной из обязательных тем анекдотов о любом народе является тема взаимоотношений героев анекдотов и советской власти. Конечно, представители всех народов в русских анекдотах советскую власть не любят, она мешает всем, но всем по-разному. Так, грузинам советская власть мешает наслаждаться жизнью (вспомним анекдот про то, как грузина принимают в партию и говорят, что теперь он не должен пить вино, зарабатывать слишком много денег, ухаживать за женщинами. Он вынужден согласиться, но затем на вопрос, готов ли он отдать жизнь за идеалы коммунизма, отвечает:Конечно, готов, зачем мне такая жизнь?!).

Недостаточное владение русским языком усиливает некоторые черты характера анекдотическогогрузина:

«Гиви, ты свою жену утром будишь?» — «Канечно, буду».

Для имитации русской речи грузин в анекдотах помимо попытки имитировать грузинский акцент используются особые прагматические маркеры. Независимо от того, в какой степени они характерны для реальной русской речи грузин, их рассмотрение позволяет добавить некоторые штрихи к нарисованной картине.

Русская вопросительная частица да? в конце высказывания может иметь различные смыслы — в зависимости от интонации и типа дискурса. В составе рассуждения да? может указывать на стремление говорящего проверить, понимают ли его слушающие («преподавательское» да?) или согласны ли они с проводимым рассуждением. Если же обсуждаются планы на будущее, да? выражает неуверенную надежду на то, что собеседник согласится со сделанным предложением. Именно этому последнему типу да? близко использование да? в качестве речевой характеристики грузина в анекдотах, когда оно может сопровождать императив (употребление, противоречащее русской литературной норме): Позвони, да? Выпей, да? Несколько иную функцию несет да? в таких конструкциях, как Обидно, да?, когда оно выражает сочувствие или, наоборот, просьбу о сочувствии. Можно заметить, что во всех случаях использование да? в анекдоте выражает установку грузина на контакт и взаимопонимание с собеседником.

Эта же установка подчеркивается и тем, что грузины в анекдотах всегда используют обращение на ты — даже в разговоре с незнакомым человеком. Обращение на вы является слишком формальным и разрушало бы стереотипный образ грузина. Грузинам в анекдотах свойственно употребление побудительных предложений и риторических вопросов; обычные сообщения в форме повествовательных предложений встречаются относительно редко. Просто сухая передача информации не столь существенна для грузина, как установление и поддержание контакта с собеседником. Обратиться с просьбой, дать совет, пригласить вместе подумать над каким-либо вопросом для грузина в анекдотах значительно важнее, нежели просто сообщить что-то. Не случайно и широкое использование обращений в речи грузина — героя анекдотов. Приведем пример анекдота, в котором на фоне не вполне совершенного владения русским языком (и полного непонимания особенностей украинского языка) ярко проявляется характер анекдотического грузина:

Накануне Пасхи в Великий пост едут в купе одного поезда грузин и украинка. Грузин достает хачапури, шашлык и множество всяких вкусных вещей, начинает есть. А украинка тихонько сидит и ничего не ест. Постится. Грузин ей предлагает: «Вах, дарагой, угощайся!» Она: «Щиродякую, та я не можу зараз. Во мне Великийпист!» Грузин: «Ээээ, великий п..., маленький п... — кушать-то надо!».

Чукча: человек Руссо

Совсем иной характер у других постоянных героев анекдотов 1970—1980-х годов — у чукчей. Чукча — это природный, естественный человек Руссо, попавший в чуждую для него городскую технократическую цивилизацию. Чукча кажется очень глупым лишь потому, что он в городе продолжает жить по законам тайги (охотится на старушку или на дельтаплан, не умеет пользоваться телефоном и т. п.), а по-своему чукча хитер и умен. Особенно ярко это проявляется в анекдотах о том, как чукча воспринимает действительно бредовые советские лозунги и реалии — напомним анекдот о том, что все у нас в стране делается во благо человека,и чукча знает этого человека, или о том, как чукча отстоял очередь в магазин, а продавец умер(анекдот про Мавзолей Ленина); ср. также анекдот, в котором фигурирует типичное для советской городской топонимики, хотя и достаточно абсурдное название улицы — улица Восьмого Марта:

Едет чукча в трамвае. Водитель: «Следующая остановка “Восьмого Марта”»… Чукча: «Ой, а раньше никак нельзя!?».

Стандартной речевой характеристикой чукчи в анекдотах является слово однако. Его функции в языке состоят в том, чтобы указывать на несоответствие тому, что можно было бы ожидать. Такое употребление однако соответствует общему внутреннему состоянию чукчи в анекдотах — пассивному изумлению перед окружающим миром и недоумению человека, столкнувшегося с непривычной для него цивилизацией. Этой же цели служит и свойственное чукче в анекдотах обозначение себя в третьем лице: он как бы глядит на себя со стороны, удивляясь своему месту в приоткрывающемся ему мире.

Чукчи в анекдотах, как и грузины, чаще всего обращаются к собеседнику на ты, однако для них функция такого способа обращения несколько иная: это как бы речь ребенка или человека, почти не затронутого цивилизацией и условностями этикета.

Словарный запас чукчи в анекдотах беден, он ограничивается словарем-минимумом, состоящим из самых простых и употребительных слов; при этом он чаще всего употребляет слова и формы, уместные скорее в разговорах с детьми. Выход за пределы такого словарного запаса воспринимается как маркированный и создает добавочный комический эффект, как в высказывании Тенденция, однако, заимствованного из анекдота и ставшего «крылатым словом» в современной русской речи.