Отсутствие конкретного видения внешней политики США

Федеральное государственное  бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального  образования

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАРОДНОГО  ХОЗЯЙСТВА И ГОСУДАРСТВЕННОЙ  СЛУЖБЫ

ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

НИЖЕГОРОДСКИЙ ИНСТИТУТ УПРАВЛЕНИЯ

Факультет : заочного обучения

Кафедра : государственное муниципальное управление

 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

ПО ДИСЦИПЛИНЕ «Английский язык»

Перевод текста

«Отсутствие конкретного видения внешней политики США»

 

 

 

                                                                                       Специальность : ГМУ

Выполнил : студент Рябов А.Ю.

           Номер группы Гк-512

Научный руководитель:

Шахматова Наталья Александровна.

 

 

 

 

г. Нижний Новгород

2012г.

No clear vision on U.S. foreign policy

There are just a few days left until America chooses its next president. The debates are over, and there is unlikely to be any dramatic changes between now and November 6. So what conclusions can we draw, after the third and final debate on foreign policy, on how the top of the US government is thinking in regard to America’s role in the world?

Foreign policy has never been the focus of presidential elections in the United States. Americans tend to vote with their checkbook and their confidence in the future: jobs, income, etc. As such, candidates tend to highlight international issues that have a direct bearing on these more pressing concerns.

Nevertheless, it’s clear in this election that the U.S. world outlook has become narrower than usual. In their third and final debate, devoted entirely to foreign policy, Barack Obama and Mitt Romney spoke about concrete issues, the overwhelming majority of which involved the Middle East.

In one respect, this is logical. The fundamental changes underway in the region will influence both America’s Mideast policy and its attitude to global processes as a whole. This explains the debate’s focus on the merits of the U.S. intervention in Libya, the proper approach to Syria, the meaning of the Arab Spring, how to deal with Iran and how to ensure the safety of Israel. These are not local but rather conceptual issues. Although the opponents sharply criticized each other at the rhetorical level, there is essentially no difference between them. The current administration has assumed a cautious and mostly reactive posture. And while the Republican challenger has denounced this approach, he has not offered any meaningful alternative.

The candidates act like vast swathes of the world simply don’t exist. China is mentioned only in terms of the manufacturing jobs the United States is losing to it. Their concerns are understandable, but a country that wishes to preserve its global supremacy can’t afford such a cramped perspective.

America’s pivot to Asia, announced in Obama’s first term, was certainly logical, but it’s unclear what this means in practical terms. Since 2008, Obama has been talking about the changing world, saying that America should develop new relations with emerging centers of power and influence and that America must maintain its leadership role through different means, because hegemony is no longer acceptable.

However, he has not said what practical steps should be taken to achieve these goals. Obama has a clearer vision of the 21st century world than many, but his first term has not convinced anyone that he knows how America should navigate this new reality.

Romney believes that America can return to the same means that brought the country to the pinnacle of global power 25 years ago. As long as he’s just a candidate, he does not have to worry about how to actually apply the methods of Ronald Reagan in the 2010s. He can blabber all he likes about labeling China a “currency manipulator”  and indicting the Iranian president under the UN genocide convention, because this is unlikely to result in political action.

A relevant example is the transformation of George W. Bush, whose China policy went from highly aggressive in his first term to one of the most positive among US presidents by the end of his second term.

Russia did not feature prominently in the foreign policy debate. And the closer to election day, the less frequently it has been mentioned.

Obama generally brings up Russia in the context of the New START arms reduction treaty and sanctions against Iran, while Romney caused quite a stir by calling Russia “our number one geopolitical foe.” But this is just Republican boilerplate used to disguise the lack of a clear stance on Russia.

Fortunately for Romney, few Americans care what the candidates think about Russia. If the Republican challenger wins, his administration’s real Russia policy will emerge long after election day. This again brings to mind President Bush, who started his first term saying essentially that Moscow doesn’t matter. His lack of a sound policy toward Russia cost everyone dearly, and by the time America decided that Russia should be taken seriously, bilateral relations were at their lowest point in decades.

The general takeaway from the foreign policy component of the U.S. presidential election is that neither candidate has offered a clear vision of the global situation or a corresponding strategy. Instead, they have focused on practical aspects of foreign policy, possibly because they don’t want to peer into the murky future.

 

 

 

 

Отсутствие конкретного  видения внешней политики США

Осталось всего лишь несколько  дней до того, как Америка выберет  своего следующего президента. Дебаты закончились, и там вряд ли случатся какие-то  драматические изменения, с сегодняшнего дня до 6 ноября. Так  какие же выводы мы можем сделать, после третьей и заключительной дискуссии о внешней политике, о том, как в верхней части  правительства США думают по поводу роли Америки в мире?

Внешняя политика никогда  не была в центре внимания президентских  выборов в Соединенных Штатах. Американцы, как правило, голосуют за чековую книжку и их уверенность  в завтрашнем дне: рабочие места, доходы и т.д. Таким образом, кандидаты, как правило, выделяют международные  вопросы, которые имеют прямое отношение  к этим более насущным проблемам.

Тем не менее, ясно, что на этих выборах, американский мир стал более узким, чем обычно. В своей  третьей и заключительной дискуссии, целиком посвященной внешней  политике, Барак Обама и Митт Ромни говорили о конкретных вопросах, подавляющее большинство из которых относятся к Ближнему Востоку.

С одной стороны, это логично. Фундаментальные изменения, происходящие в регионе, будут влиять как на ближневосточную политику Америки, так и на ее отношение к глобальным процессам в целом. Это объясняет, фокус дискуссии по существу -  интервенции США в Ливию, правильный подход к Сирии, смысл арабской весны, как иметь дело с Ираном и как  обеспечить безопасность Израиля. Это  не местные, а скорее концептуальные вопросы. Несмотря на резкую критику  оппонентов друг с другом на уровне риторики, по существу, нет никакой  разницы между ними. Нынешняя администрация  приняла предусмотрительную и в  основном противодействующую позицию. И в то время как соперник республиканец  осудил этот подход, он не предложил  каких-либо значимых альтернатив.

Кандидаты ведут себя так, как будто огромных территорий в  мире просто не существует. Китай упоминается  только в плане производственных рабочих мест, так как Соединенные  Штаты уступают ему. Их опасения понятны, но страна, которая хочет сохранить  свое мировое господство не может  позволить себе такой ограниченной перспективы.

Основание Америки в Азию, объявленное в первый президентский  срок Обамы, был, конечно, логичным ходом, но неясно, что это означающим в  практическом плане. С 2008 года Обама говорил о меняющемся мире, заявив, что Америка должна разработать новые отношения с новыми центрами власти и влияния и что Америка должна сохранять свою ведущую роль с помощью различных средств, потому что гегемония больше не является приемлемой.

Тем не менее, он не сказал, какие  практические шаги следует предпринять  для достижения этих целей. У Обамы  есть более четкое видение мира 21-го века, чем у многих, но его первый срок не убедил кого-либо, что он знает, как Америка должна перейти в  эту новую реальность.

Ромни считает, что Америка  может вернуться к тем же средствам, которые привели страну к вершине  мировой власти 25 лет назад. Пока он всего лишь кандидат, он не должен беспокоиться о том, как на самом  деле применять методы Рональд Рейгана  в 2010-е годы. Он может болтать все, что угодно о маркировке Китая "валютным манипулятором" и обвинении президента Ирана в рамках Конвенции ООН в геноциде, так как это вряд ли приведет к политическому действию.

Соответствующий пример является превращение Джорджа Буша, чья  политика в отношении Китая началась очень агрессивно в его первый срок и перешла в одну из самых  позитивных, среди президентов США  к концу его второго срока.

Россия не занимает видного  места в иностранных политических дискуссиях. И чем ближе ко дню  выборов, тем реже она упоминалась.

Обама в основном упоминает  Россию в контексте нового договора о сокращении оружия и санкций  против Ирана, в то время как Ромни  вызвал настоящий переполох, называя  Россию "нашим главным геополитическим  противником". Но это только Республиканский  шаблон, которым пользуются, чтобы  замаскировать отсутствие четкой позиции  в отношении России.

К счастью для Ромни, немногих американцев волнует то, что кандидаты  думают о России. Если Республиканский  претендент победит, реальная политика в отношении России будет появляться вскоре после дня выборов. Это  еще раз напоминает президента Буша, который начал свой первый срок говоря по существу, что Москва не имеет значения. Его отсутствие разумной политики по отношению к России стоило дорого, и к тому времени как Америка решила, что Россию следует принимать всерьез, двусторонние отношения были на самом низком уровне за последние десятилетия.

Общий вывод от внешнеполитической составляющей в президентских выборах  в США является то, что ни один из кандидатов не предложил четкого  видения ситуации в мире или соответствующей  стратегии. Вместо этого они сосредоточились  на практических аспектах внешней политики, возможно, потому, что они не хотят  заглянуть в темное будущее.