Елизавета Петровна Карцева

Елизавета Петровна Карцева

Имя Елизаветы  Петровны Карцевой стало священным  для русского воина, да и не только для русского. На памятнике этой легендарной женщины, прослужившей на поприще милосердия более 40 лет.( на кладбище Новодевичьего монастыря в Санкт-Петербурге выбита надпись: «Больше той любви никто же не имать, да кто душу свою положит за други своя (Севастополь, Черногория, Болгария, Турция) Да любите друг друга, яко же и Я возлюбил вы». Две цитаты из Евангелия и название мест боевых подвигов Е.П. Карцевой отражают суть её жизненного пути.) Она стала одной из первых русских сестёр милосердия, когда сестринское движение только зарождалось.   
 
      Елизавета Петровна Карцева родилась в 1823 году в Старорусском уезде Новгородской губернии в небогатой помещичьей семье. Сведений о её жизни в детстве и юности практически нет. Известно, что в семье Карцевых «воспитание детей было трудовым: они помогали в обработке земли, продаже урожая, заготовке выращенных ягод». С детства в семье утверждались нравственные начала на основе религиозных. Мать стремилась определить сыновей в кадетский корпус, а дочь – в институт благородных девиц.  
      В юности Елизавета Карцева была увлечена идеями известного хирурга и педагога Николая Ивановича Пирогова (1810-1881), в частности, изложенными в его работе «Идеал женщины», в которой он обсуждал вопросы женской эмансипации и роль женщины в развитии общества. Эта работа Пирогова никогда не издавалась, и его поклонники, в том числе и Карцева, переписывали её от руки и распространяли в своих кругах.  
27 ноября 1855 года во время Крымской войны Елизавета Карцева вступила в Крестовоздвиженскую общину, готовившую сестёр милосердия для отправки на фронт. Вскоре она отправилась с отрядом сестёр в Крым. Николай Иванович Пирогов, возглавлявший госпитальное дело во время войны, оценив по достоинству личность Елизаветы Петровны, направил её старшей сестрой главного отряда в Симферополь. Отряд состоял из 28 дежурных сестёр в двух госпиталях Симферополя, куда были перевезены тяжелораненые и ампутированные.  
 
      Священник С.К. Махаев писал о Е.П. Карцевой в своей книге «Подвижницы милосердия»: «Вся сгорая жаждой подвига, вся отдавшись новому для нее делу помощи страждущим, она быстро изучила его под руководством знаменитого Пирогова, сразу угадавшего, какое огромное любящее сердце бьется в груди этой самоотверженной женщины».  
 
      О первых подвигах Карцевой известно главным образом благодаря Пирогову. Из его писем жене, написанных с Крымской войны, можно составить представление о личности Елизаветы Петровны: «Карцева принялась совестливо за дело, и мы с ней так поставили запущенный госпиталь на ногу, что теперь не узнаешь. Отдали вместе с нею смотрителя под следствие, завели контрольные дежурства из сестер, и обо всем каждый день она приходит сообщать отчет»; «Карцева…несмотря на то, что мала ростом, так славно работает в госпиталях, что любо смотреть»; «Карцева просто неутомима, день и ночь в госпитале; и варит для больных, и перевязывает, и сама делает все, и всякий день от меня выходит с новыми распоряжениями».  
 
      Н.И. Пирогов писал впоследствии Э.Ф. Раден о Карцевой (27 февраля 1876 г.): «Когда же, наконец, прибыла и третья значительная личность общины (Крестовоздвиженской), Е.П. Карцева, с некоторыми новыми сестрами, и прямо выехала в Симферополь, где приняла дирекцию одной партии сестер, то уж была введена настоящая гармония в воззрениях и действиях общины. Е.П. Карцева, хотя моложе и неопытнее Хитрово и Бакуниной, притом она молчаливого и тихого нрава, показала, однако, что у нее много такта, последовательности и особенной самостоятельности в исполнении взятых на себя обязанностей. Попечение о больных, надсмотр и контроль госпитальной прислуги ведены были этими тремя личностями с такою бдительностью и энергией, что их действия невольно повлияли на всех членов госпитальной администрации, и все отношения к общине существенно изменились  Симферопольские лазареты и бараки были наполнены ранеными после штурма Малахова, и меж ними царствовали тиф и кровавый понос…  
Я заботился, на сколько мог, с пользой распределить сестер с…молодыми врачами по разным лазаретам…В городских лазаретах действовали Е.А. Хитрово и Е.М. Бакунина с Тарасовым, Хлебниковым и другими врачами. На другой половине симферопольских госпиталей действовали сердобольные с военными медиками. Е.П. Карцеву с Боткиным и еще несколько молодых врачей я занял в бараках, лежащих вне города. Это был лучший период существования общины во всей ее истории…».  
 
Отрывки из воспоминаний Екатерины Михайловны Бакуниной (1811-1894), также прославившейся в Крымскую войну: «…приехали в Симферополь. Тотчас же я пошла к Екатерине Александровне Хитрово, и с ней вместе вечером к Николаю Ивановичу Пирогову, где увидала Елизавету Петровну Карцеву. О ней я не буду говорить: она слишком хорошо известна и теперь, как самая отличная сестра, и в Крестовоздвиженской, и в Георгиевской общинах. Она произвела на меня очень приятное впечатление. Елизавета Петровна очень встревожена была всем, что здесь происходило…  
         Екатерина Александровна (Е.А. Хитрово – настоятельница Крестовоздвиженской общины) скончалась. Боже мой! За что Бог лишил общину такой примерной сестры милосердия… 
Я получила короткое письмо от Тарасова; они там все в отчаянии, а ее помощница, Елизавета Петровна Карцева, которая во время ее болезни управляла общиной, лежит в тифе, так что доктор Тарасов по необходимости остался во главе симферопольского отделения. Я ему писала в полной надежде, что Елизавета Петровна поправится; я находила, что она вполне может занять место Екатерины Александровны… 
       Тогда я писала Н.И. Пирогову . Он же мне пишет, что на это мне будет отвечать откровенно и без затруднения. Отдав полную справедливость всем качествам сестры Карцевой, он пишет, что, несмотря на все ее достоинства, она не может и не хочет быть пастырем нашего стада…И кончает так: “Итак, с теплой верой в Бога и упованием на Его всемогущество и милосердие, принимайте тяжелый крест правления. Елизавета Петровна поправляется и просит вас тоже принять эту должность… 
        Наконец 14 мая (1856 г.) я приехала в Симферополь. Слава Богу, я нашла сестер в очень хорошем положении. Были некоторые не совсем здоровы, но не в опасности. Карцева давно совершенно поправилась и заведовала и распоряжалась служением сестер. Сестры были в лагере, где было до 1600 больных в это время». 
        После окончания Крымской войны Е.П. Карцева продолжала работать старшей сестрой Крестовоздвиженской общины, которую после смерти Е.А. Хитрово возглавила Е.М. Бакунина. Пирогов писал Бакуниной: «Если община будет наконец введена в военные петербургские госпитали, то я бы советовал поручить их непременно Елизавете Петровне, - никому другому…»                                                                                По той же причине, что и Е.М. Бакунина, Е.П. Карцева вынуждена была уйти из общины, не примирившись с тем, что великая княгиня Елена Павловна пыталась превратить её в религиозный орден. В 1867 году Елизавета Петровна поступила в московскую Лепешкинскую лечебницу, содержавшуюся на средства семьи Мосоловых, в которой проработала до 1870 года.  
         В конце 1870 года Карцева по рекомендации С.П. Боткина (1832-1889), с которым вместе трудилась в Крыму, была приглашена в Свято-Георгиевскую общину сестёр милосердия и приехала в Санкт-Петербург.  
        Свято-Георгиевская община начала свою деятельность 26 ноября 1870 года под покровительством цесаревны Марии Фёдоровны, супруги будущего императора Александра III. Цели и задачи Общины были определены в её уставе очень широко: «Главная цель Общины – подготовление сестер милосердия для ухода за больными и ранеными в военное время – находится в прямой связи с другим высокоблаготворительным делом доставления возможности нуждающимся классам одной из беднейших частей города пользоваться лечением и уходом бесплатно». Помощь нуждающимся понималась разносторонне: «Наше маленькое учреждение – такая среда, куда стекается теперь немалое число больных, для которых доброе слово, указание, сочувствие, маленькая поддержка весьма важны. Ободрить, расспросить, походатайствовать: старушку ли определить в богадельню, ребенка ли поместить в детскую больницу, придумать работу нуждающемуся в ней, снабдить мясною пищей на несколько дней истощенного, грамотку подарить ребенку, который хотел бы учиться, да книг не имеет, навестить на квартире несчастных, чтобы удостовериться в их положении – вот разнообразные милости, которые можно оказать приходящим за врачебным пособием в Общину».                                                                                                   Идея создания Свято-Георгиевской общины принадлежала председательнице 5-го Санкт-Петербургского комитета Российского общества Красного Креста (РОКК) графине Е.Н. Гейден (1833-1894). Она же привлекла к созданию Общины председательницу 2-го Санкт-Петербургского комитета РОКК принцессу Е.М. Ольденбургскую (1845-1925). Медицинскую часть в Общине возглавил С.П. Боткин.  
            Свято-Георгиевская община стала первой в Петербурге общиной сестёр милосердия, созданной в ведении Российского общества Красного Креста, равно как и первой сестринской общиной, основанной в мирное время для попечения о раненых и больных воинах на совершенно иной концепции, нежели другие общины. Основу Общины первоначально составляли 5 сестёр Крестовоздвиженской общины. Елизавета Петровна Карцева была назначена настоятельницей Свято-Георгиевской общины. На этом посту она прослужила более 25 лет вплоть до своей кончины.                                                                                                          История Общины началась с устройства маленькой больницы на 10 коек с аптекой и амбулаторным приёмом, где осуществлялась практическая подготовка сестёр. Изначально занятия с сёстрами вела сестра-настоятельница Е.П. Карцева.  
 
      Долгое время духовным руководителем Георгиевской общины был отец Алексей Колоколов.В 1873 году при Общине было открыто отделение для призрения сирот и детей, родители которых проходили стационарное лечение в общинной больнице. 
В 1879 году постановлением Военного Совета Общине был передан в безвозмездное пользование участок земли со зданием старого склада на берегу Невы, принадлежавший Клиническому военному госпиталю. Община купила и соседний участок.                                                                                                                            Будучи настоятельницей Свято-Георгиевской общины, Елизавета Петровна Карцева ещё дважды трудилась на полях сражений. В 1875 году во время войны Черногории с Турцией она возглавила отряд сестёр милосердия, отправленный на помощь черногорцам. Когда сестры Общины покидали Черногорию, князь Черногорский обратился к Елизавете Петровне с такими словами: «В ту минуту, когда Вы возвращаетесь на родину, радуюсь, что могу быть относительно Вас и Ваших любезных и преданных сотрудниц, истолкователем благодарности всей страны, особенно же раненых и больных, которые благословляют благодетельные руки, успокоившие их страдания». На проводах в госпитале один из раненых сказал сестре Карцевой: «Мать, ты завтра уезжаешь: когда доедешь до Катарро, сними свой портрет и пришли его нам: мы повесим его в госпитале, чтобы все видели, какой была черногорская мать».  
  С началом русско-турецкой войны (1877 г.) Свято-Георгиевская община оправила в действующую армию два отряда сестёр милосердия. Уже пожилая Карцева трудилась во главе отряда из 27 сестёр на этапах в Румынии, Болгарии, в госпиталях Горного Студня, Тырново, Габрово, Сан-Стефано. Её отряд был один из немногих допущенных на передовые позиции близ осаждённой Плевны. Следуя за русскими войсками, отряд Карцевой преодолел Шипкинский перевал и, пройдя через всю Болгарию, трудился в Андрианополе и Филипполе, в непосредственной близости от Турции. 
Брат Елизаветы Петровны Павел Петрович Карцев, командовавший 3-й пехотной дивизией и посетивший сестру в одном из лазаретов, вспоминал: «Внутренность шатра представляла ужасающее зрелище. Вскрикивание, стоны, хрипение, бред – все это смешивалось в какой-то раздражающий душу гул…В конце шатра несколько докторов без сюртуков, с засученными рукавами, суетились возле столов, на которых лежали голые люди, а вокруг пахло кровью и хлороформом. У одного ампутированного стояла сестра моя; я не виделся с нею 2 года, со времени отъезда ее в Черногорию. Увидя меня, она быстро подошла и, целуя, проговорила: “Здравствуй и, ради Бога, уходи скорее. Теперь видишь, некогда слова сказать, приезжай после, когда управимся”…Мне страшно было оглянуться…Из шатров ежеминутно выносили умерших и клали тут же, так что образовались уже ряды трупов, покрытых простынями и шинелями».  
Н.И. Пирогов, считавший Карцеву образцовой сестрой, писал: «И Е.П. Карцева на театре войны в Болгарии, и Е.М. Бакунина, действовавшая в эту войну в Азиатской Турции, могут служить для нас идеалом старших сестер…»  Имя Елизаветы Петровны Карцевой стало одним из священных для русского воина.  
Скончалась она на своём посту настоятельницы Свято-Георгиевской общины 24 октября 1898 г. на 76-ом году жизни.                                                                                                                                                                                     Через 10 лет после кончины Е.П. Карцевой в отчёте Свято-Георгиевской общины за 1908 год был опубликован некролог, написанный главным врачом Общины Н.Я. Чистовичем сразу после её смерти, но так и не напечатанный. Он писал: «Одаренная выдающимся умом и непреклонной волей, Елизавета Петровна воспитывала сестер милосердия всего более своим личным примером. Она требовала от них полного забвения своих личных интересов, полного самоотвержения во имя любви к страждущему; она буквально применяла к жизни слова Христа: «Кто не оставит отца своего и матерь свою ради Меня, не Елизаветы Петровны Карцевой смысле этого слова, Елизавета Петровна принципиально не допускала каких-либо наград и отличий сестрам: “Только сознание честно исполненного долга должно быть наградой сестры” – было ее заветом своим ученицам…Из множества желавших поступить в Общину она избрала этих немногих женщин, которые могли увлечься ее примером и вместе с нею положить жизнь свою за други, но зато немногие создали блестящую историю Георгиевской общины». 
Если вам доведётся оказаться в Новодевичьем монастыре Петербурга, то, посетив, как принято, могилы известных поэтов и художников, вспомните и о могиле одной из «лучших русских женщин» - Елизаветы Петровны Карцевой.

Доклад подготовила Кулагина Вероника 23 группа.