Михаил Дмитревич Скобелев

Будущий полководец появился на свет 17 сентября 1843 года в Комендантском  доме Петропавловской крепости, где  его знаменитый дед, генерал Иван Никитич Скобелев, был комендантом. Военную карьеру блестяще продолжил  его сын Дмитрий Иванович. Воспитываясь рядом с дедом, внук унаследовал  его военный талант, любовь к солдату  и заботу о нем. Профессией Скобелева  стала защита Родины. Российская академия Генерального Штаба очень высоко оценила полководческий талант Скобелева  Михаила Дмитриевича, назвав его  “равным Суворову”. Генерал Скобелев не проиграл ни одного сражения, проявив  при этом исключительную храбрость  и высокое военное мастерство. Особенно наглядно это было во время  Русско-турецкой войны 1877-1878 г.г.

 Дедушка Михаила, Иван  Никитич, в Отечественную войну  1812 года состоял адъютантом у  самого Кутузова, дослужился до  чина генерала от инфантерии, был комендантом Петропавловской  крепости и одновременно оригинальным  военным писателем и драматургом.  Дед был главной фигурой в  домашнем воспитании внука. После  его смерти мать юного Скобелева  решила направить сына во Францию,  где он обучался в пансионе, овладел несколькими языками.  Впоследствии Скобелев говорил  на восьми европейских языках (на французском, как на родном  русском) и мог читать наизусть  большие отрывки из произведений  Бальзака, Шеридана, Спенсера, Байрона,  Шелли. Из русских авторов он  полюбил Лермонтова, Хомякова, Киреевского.  Играл на фортепьяно и пел  приятным баритоном. Словом был  настоящим гусаром - романтиком  в мундире офицера. Вернувшись  на родину, Михаил в 1861 году  поступил в Петербургский университет,  но вскоре семейные традиции  взяли верх, и он подал прошение  царю о зачислении его юнкером  в Кавалергардский полк. Так началась  его военная служба.

22 ноября 1861 года 18-летний  Скобелев перед строем кавалергардов  принес присягу на верность  государю и Отечеству и с  рвением начал постигать азы  военного дела. В марте 1863-го  он стал офицером, в следующем  году перевелся в лейб-гвардии  Гродненский гусарский полк, носивший  имя героя Отечественной войны  1812 года Я.Кульнева, где был произведен  в поручики. В воспоминаниях офицеров  Гродненского полка он остался  "истым джентльменом и лихим  кавалерийским офицером". В 1866 году Скобелев, блестяще сдав  вступительные экзамены, поступил  в Академию Генерального Штаба.  Это была эпоха расцвета академии, в которой преподавали такие  видные военные ученые, как Г.Леер, М.Драгомиров, А.Пузыревский. Но темпераментному  офицеру учеба давалась нелегко,  он то упорно занимался, восхищая  преподавателей своими знаниями, то переставал ходить на лекции, предаваясь холостяцким пирушкам. Вероятно, ему не удалось бы  окончить курс академии, если  бы не профессор Леер, который  угадал в нем исключительные  военные дарования и потому  со всем вниманием опекал его.  По ходатайству Леера штабс-ротмистр  Скобелев по выпуску из академии  был зачислен в штат офицеров  Генерального Штаба. Однако прослужил  он там недолго. При первом  же удобном случае испросил  себе право на участие в  боевой деятельности. В 1869 году  в качестве представителя Генерального  штаба он участвует в экспедиции  генерал-майора А.Абрамова к границам  Бухарского ханства. Предприятие  это было не совсем удачным,  однако, позволило Михаилу Дмитриевичу  познакомиться с азиатскими способами  ведения войны, разительно отличавшимися  от тех, что применялись в  Польше. Увиденное захватило молодого  офицера, и с тех пор Средняя  Азия магнитом тянула его к  себе. За участие в Хивинском  походе 1873 года Михаил Дмитриевич  получил свою первую георгиевскую  награду - орден св. Георгия IV степени.

 В 1874 году Михаил  Дмитриевич был произведен в  полковники и флигель-адъютанты,  женился на фрейлине императрицы  княжне М.Гагариной, но уютная  семейная жизнь была не для  него. В следующем году он вновь  добивается направления его в  Туркестан, где вспыхнуло Кокандское  восстание. В составе отряда  Кауфмана Скобелев командовал  казачьей конницей, и его решительные  действия способствовали поражению  противника под Махрамом. Затем  ему было поручено во главе  отдельного отряда действовать  против участвовавших в восстании кара-киргизов; победы Скобелева под Андижаном и Асаке положили конец восстанию. Одетый в белый мундир, на белом коне Скобелев оставался целым и невредимым после самых жарких схваток с противником (сам он, внушал себе и другим, что в белой одежде никогда не будет убит). Уже в то время сложилась легенда, что он заговорен от пуль. За свои подвиги в Кокандском походе Скобелев был награжден чином генерал-майора, орденами святого Георгия 3-й степени и святого Владимира 3-й степени с мечами, а также золотой саблей с надписью "За храбрость", украшенной бриллиантами. К нему пришла первая слава.

 В апреле 1877 года началась  русско-турецкая война, в которой  Россия пришла на помощь братским  славянским народам, и Скобелев  решил непременно в ней участвовать.  Но в Петербурге о молодом  генерале к тому времени сложилось  недоброжелательное мнение: завистники  обвиняли его в чрезмерном  честолюбии. С трудом Скобелев  добился назначения в Дунайскую  армию на пост начальника штаба  казачьей дивизии, но вскоре  его направили состоять при  штабе главнокомандующего, великого  князя Николая Николаевича. Когда  наступили дни подготовки русской  армии к форсированию Дуная,  Михаил Дмитриевич добился прикомандирования  его помощником к начальнику 14-й  дивизии М.Драгомирову. Дивизии  было поручено первой форсировать Дунай, и приезд Скобелева оказался как нельзя кстати. Драгомиров и солдаты встретили его как "своего", и он активно включился в работу по подготовке переправы у Зимницы. Умело организованная, 15 июня она прошла успешно, несмотря на сильное сопротивление турок. После форсирования армией Дуная вперед, к Балканам, двинулся передовой отряд генерала И.Гурко, и по поручению главнокомандующего Скобелев помог отряду в овладении Шипкинским перевалом. К этому времени крупные турецкие силы под командованием Осман-паши перешли в контрнаступление против главных сил русской армии и организовали прочную защиту Плевны - стратегически важной крепости и города. Михаилу Дмитриевичу довелось стать одним из активных участников эпопеи борьбы за Плевну. Первые два штурма города (8 и 18 июля), окончившиеся для русских войск неудачей, вскрыли серьезные изъяны в организации их действий. Слабое утешение Скобелеву доставило то, что при штурме 18 июля сводный казачий отряд, которым он командовал, продвинулся вперед дальше соседей, а при общем отступлении отошел назад в полном порядке. В промежутке между вторым и третьим штурмами он предложил захватить Ловчу - важный узел дорог, ведущих к Плевне. "Белый генерал" руководил действиями русского отряда, взявшего Ловчу. Перед третьим штурмом Плевны в конце августа Скобелеву были поручены в командование части 2-й пехотной дивизии и 3-й стрелковой бригады. Проявив огромную энергию и поставив всех на ноги, он и его начальник штаба А.Куропаткин привели свои войска в максимально боеготовое состояние. В день штурма Скобелев, как всегда на белом коне и в белой одежде, возглавил действия своего отряда на левом фланге наступавших войск. Его отряд шел в бой с музыкой и барабанным боем. После жестоких схваток с противником он овладел двумя турецкими редутами и прорвался к Плевне. Но в центре и на правом фланге неприятеля сломить не удалось, и русские войска получили команду на отход. Этот бой принес Скобелеву больше славы и сделал его имя более известным всей России, чем все предыдущие его успехи. Александр II, находившийся под Плевной, наградил 34-летнего военачальника чином генерал-лейтенанта и орденом святого Станислава 1-й степени.

 Резкий рост популярности  Скобелева во многом объяснялся  неординарностью его личности  и умением завоевать сердца  солдат. Своим святым долгом он  считал заботу о подчиненных,  которых он обеспечивал горячей  пищей в любых условиях боевой  обстановки. Искренними и эмоциональными  патриотическими лозунгами и  живым обращением к войскам  бесстрашный генерал воздействовал  на них, как никто другой. Его  сподвижник и бессменный начальник  штаба Куропаткин вспоминал: "В  день боя Скобелев каждый раз  представлялся войскам особенно  радостным, веселым, симпатичным... Солдаты и офицеры с доверием  смотрели на его воинственную  красивую фигуру, любовались им, радостно приветствовали его  и от всего сердца отвечали  ему "рады стараться" на  его пожелания, чтобы они были  молодцами в предстоящем деле". В октябре 1877 года Михаил Дмитриевич  принял под Плевной в командование 16-ю пехотную дивизию. Три полка  этой дивизии уже находились  под его началом: Казанский - под Ловчей, Владимирский и Суздальский - при штурмах Плевны. В период полного окружения и блокады города он привел в порядок свою дивизию, расстроенную большими потерями в предыдущих боях. После капитуляции Плевны, не выдержавшей блокады, Скобелев принял участие в зимнем переходе русских войск через Балканы. В его приказе перед выступлением в горы говорилось: "Нам предстоит трудный подвиг, достойный испытанной славы русских знамен: сегодня мы начинаем переходить через Балканы с артиллерией, без дорог, пробивая себе путь, в виду неприятеля, через глубокие снеговые сугробы. Не забывайте, братцы, что нам вверена честь Отечества. Дело наше святое!" В составе Центрального отряда генерала Ф.Радецкого Скобелев со своей дивизией и присоединенными к ней силами преодолел Иметлийский перевал, справа от Шипки, и утром 28 декабря пришел на помощь колонне Н.Святополк-Мирского, обошедшей Шипку слева и вступившей в сражение с турками у Шейново. Атака колонны Скобелева, произведенная почти с ходу, без подготовки, но по всем правилам военного искусства, закончилась окружением турецкого корпуса Вессель-паши. Турецкий военачальник сдал русскому генералу свою саблю. За эту победу Скобелев был награжден третьей золотой шпагой с надписью: "За храбрость".

 В начале 1878 года Михаил  Дмитриевич возглавив авангардный  корпус, обеспечил занятие Адрианополя  (Эдирне). После непродолжительного  отдыха его корпус выступил  на Стамбул (Константинополь), 17 января  ворвался в Чорлу, что в 80 километрах от турецкой столицы.  В феврале войска Скобелева  заняли Сан-Стефано, стоявший  на ближних подступах к Стамбулу, всего в 12 километрах от него. Обессилевшая Турция запросила  мир. 

 Скобелев был назначен  командующим 4-м армейским корпусом, расквартированным в окрестностях  Адрианополя. 3 марта 1878 года в  Сан-Стефано был подписан мирный  договор, согласно которому Болгария  становилась самостоятельным княжеством, Турция признавала суверенитет  Сербии, Черногории и Румынии.  После подписания мира турецкий  султан пожелал лично познакомиться  с русским Белым генералом  — Ак-пашой и пригласил Скобелева  в Стамбул. На турок очень  сильное впечатление произвел  тот факт, что прославленный генерал  знал Коран и мог цитировать  его по-арабски. Русская армия  по условиям Сан-Стефанского мирного  договора на два года осталась  на болгарской земле. В январе 1879 года Скобелев был назначен  её главнокомандующим. В награду за победу на этой войне он получил придворный чин генерал-адъютанта. Подписанный в Сан-Стефано мирный договор был вполне выгоден для России и балканских народов, но через полгода под давлением европейских держав он был пересмотрен в Берлине, что вызвало резко отрицательную реакцию Скобелева. К концу 70-х обострилась борьба России и Англии за влияние в Средней Азии, и в 1880 году Александр II поручил Скобелеву возглавить экспедицию русских войск в ахалтекинский оазис Туркменистана. Главной целью похода стало овладение крепостью Геок-Тепе (в 45 километрах северо-западнее Ашхабада) - основной опорной базой текинцев. После пятимесячной борьбы с песками и мужественными текинцами 13-тысячный отряд Скобелева подошел к Геок-Тепе, и 12 января после штурма крепость пала. Затем был занят Ашхабад, к России были присоединены и другие районы Туркмении. По случаю успешного завершения экспедиции Александр II произвел Скобелева в генералы от инфантерии и наградил орденом святого Георгия 2-й степени.

 Вступивший в марте  1881 года на престол Александр  III настороженно отнесся к громкой  славе "Белого генерала". Мировоззрение  Михаила Скобелева сформировалось  за несколько лет до конца  его жизни. Уже в конце войны  на Балканах он говорил: "Мой  символ краток: любовь к Отечеству;  наука и славянство. На этих  китах мы построим такую политическую  силу, что нам не будут страшны  ни враги, ни друзья! И нечего  думать о брюхе, ради этих  великих целей принесем все  жертвы". Именно в последние  годы жизни генерал сблизился  со славянофилами и особенно  И.С. Аксаковым, который немало  влияние оказал на него, что  было замечено современниками. С  Аксаковым и славянофилами его  сближали общие взгляды на  внешнюю политику России, которую  все они считали непатриотической, зависимой от внешнего влияния.  Это убеждение сложилось у  Скобелева после Берлинского  конгресса, где России-победительнице  государственные мужи не воевавших  европейских держав продиктовали  свои условия. Скобелев был  горячим сторонником освобождения  и объединения славянских народов,  но без жесткого диктата со  стороны России. Следует заметить, что его отношения к славянству  было романтически-альтруистическим, схожим с позицией Ф.М. Достоевского.

В июне 1882 году он умер при  очень странных обстоятельствах  в московской гостинице "Дюссо". Официально был зарегистрирован "паралич  сердца". Но по Первопрестольной ходили слухи: одни предполагали, что его  отравили агенты иностранных государств или масоны, другие считали это  политическим убийством. И до сих  пор тайна его смерти остается тайной за семью печатями... ...Похороны Скобелева вылились в грандиозную  народную демонстрацию. От церкви Трех Святителей до вокзала гроб несли на руках. Вдоль всего движения траурного поезда, до самой родины Скобелева - села Спасского, к железной дороге выходили крестьяне со священниками, - выходили целыми деревнями, городками с хоругвями и знаменами. Не будет преувеличением сказать, что Михаил Дмитриевич мог бы решительно изменить ход всей российской истории. Не вызывает сомнения, что именно он стал бы военным министром. И если бы такое случилось, то, наверное, Скобелев стал главнокомандующим во время дальневосточной кампании 1904-05 годов. И уж, конечно же, не упустил бы побед ни при Ляояне, ни при Мукдене, и спас бы Порт-Артур, да и всю кампанию в целом. Тогда и политическая ситуация в России была бы совсем другой и, вполне возможно, развитие страны пошло бы по более удачному руслу, без революций 1905 и 1917 годов. Но, увы, историю переписать нельзя…