Реформы Н.С.Хрущева

Содержание 

 

 

 

Введение

Тема Хрущевских реформ — одна из самых популярных в  публицистике и исторических исследованиях  последних лет.

Популярность эта не случайна. Сам характер времени, известного громкими начинаниями и столь же оглушительными провалами, колоритная личность главного героя эпохи, дающая повод для самых разноречивых суждений, наконец, весьма близкие аналогии с современностью — все это питает научный и общественный интерес к проблемам «великого десятилетия».

Можно, конечно, по-разному относиться к Н. Хрущеву, его проектам и идеям, по-разному оценивать накопленный  в тот период опыт общественной модернизации.

Однако при всех «плюсах» и «минусах» 50-е — начало 60-х  годов интересны для современников уже тем, что именно тогда начинали формироваться элементы новой политической культуры, культуры реформаторства. Процесс этот так и остался незавершенным.

О чем лучше всего  свидетельствуют реалии дня сегодняшнего. Последнее обстоятельство — еще один повод, чтобы вновь вернуться к опыту сорокалетней давности.

Н. С. Хрущев, став  секретарем ЦК КПСС, и получив возможность через партийный аппарат реально влиять на ситуацию.

Он по собственной  инициативе поставил задачу разоблачить «культ личности», создать прочные гарантии против его повторения. Свое предназначение как лидера страны Хрущев видел в том, чтобы дать мир и благосостояние советскому народу. Однако личная причастность Хрущева к репрессиям, ограниченный политический кругозор, недостаточная общая культура не позволили ему быть до конца последовательным. Он неясно представлял средства для достижения поставленных целей. В экономике Хрущев видел задачу в основном в изменении методов руководства министерствами, Госпланом, но не смог подняться до осознания необходимости глубоких структурных реформ. Не был готов Хрущев к демократизации общественных институтов, а также к тому, чтобы по-настоящему включить в борьбу за реформы широкие слои общества.

Хрущевская  альтернатива не была безупречной, но она в большей мере отвечала потребностям развития страны, интересам партийно-государственной номенклатуры, потому победил курс на медленное освобождение от пут сталинизма, модернизацию советской системы.

1. Новый курс  в деревне

1.1. Меры по подъему сельского хозяйства

К началу 50-х годов в  наиболее сложном положении оказалось сельское хозяйство страны. Заявление Г. М. Маленкова на XIX съезде КПСС (1952 г.) «об окончательном и бесповоротном решении зерновой проблемы» было откровенной фальсификацией. Во всех республиках ощущалась острая нехватка зерна, мяса, сахара. Реальный сбор урожая в 1949 — 1952 гг. был ненамного выше дореволюционного, так же как и средняя урожайность. В то же время численность населения страны выросла почти на сорок миллионов человек. В 1952 г. страна собрала не 8 млрд. пудов, как это было официально заявлено, а всего 5,6 млрд. пудов зерна. Колхозы и совхозы сдали даже часть семенного фонда. Но зерна не хватало даже для текущих потребностей, приходилось использовать государственные резервы.  Поголовье скота и производство мяса было ниже, чем в 1916 или доколхозном 1928 г. Российская деревня жила фактически на грани голода. Незначительные капитальные вложения первых послевоенных лет были направлены в наиболее пострадавшие от войны западные области и республики страны и мало коснулись российского Нечерноземья, районов Сибири и Дальнего Востока. Колхозы Российской Федерации, Украины, Белоруссии, являясь основными поставщиками сельхозпродуктов страны, были вынуждены отдавать почти все производимое ими в «закрома Родины».

Деревня с 20-х годов  развивалась как сырьевой придаток города. Обмен продукцией между ними не был эквивалентным. Не до конца оправившаяся от военных разрушений, деревня давала обществу больше, чем получала. Заготовительные цены во много раз были ниже рыночных цен. В 1953 г., как и четверть века назад, государство платило колхозам около 80 копеек за центнер зерна. Затраты же на его производство составляли шесть рублей. Цены на картофель не возмещали даже расходов по его доставке на заготовительные пункты.

Налоги, платежи, производственные расходы, отчисления в неделимый фонд поглощали 68 % денежных доходов колхозов России (против 51% в 1940 г.). Дорого обходились колхозам услуги МТС — в 1/5 урожая зерновых. В результате колхозы России за редким исключением были убыточными. Убытки погашались за счет государственных кредитов, которые чаще всего просто списывались.

Вследствие  подобной политики сельское хозяйство фактически было отсталым, крестьянский труд — тяжел и непривлекателен. Сами крестьяне утрачивали интерес к земле, стремились уехать в город. Каждый год деревня теряла около двух миллионов человек.

Сталин до последних дней жизни не видел  причин для изменения аграрной политики. В феврале 1953 г. он в очередной раз предложил повысить налог на колхозы еще на 40 млрд. рублей.

Н. С. Хрущев первым среди  руководителей страны сказал правду о тяжелом положении российской деревни. Но его первые попытки еще при жизни Сталина несколько сгладить антикрестьянскую направленность аграрной политики успехом не увенчались.

И лишь в сентябре 1953 г. на Пленуме ЦК КПСС была предпринята попытка перехода от административных к экономическим методам хозяйствования на селе: если стране необходимо продовольствие, то крестьянам надо платить. Комплекс намеченных мер был нацелен на решение двух взаимосвязанных задач: расширение самостоятельности колхозов и совхозов и усиление их экономической заинтересованности. Даже их частичное осуществление обеспечило в 50-е годы самый высокий за все время после коллективизации рост сельскохозяйственного производства. К 1958 г. валовая продукция выросла более чем на треть. Сельское хозяйство впервые стало рентабельным.

Однако эта линия  в аграрной политике не могла быть последовательной. Во-первых, из-за крайне ограниченной возможности реализации в рамках избранной «модели социализма» принципа материальной заинтересованности. Во-вторых, руководство страны, включая и Хрущева, не было готово к серьезной «ревизии» теоретического наследства. Существующая социалистическая система воспринималась ими однозначно как правильная, нуждающаяся лишь в освобождении от крайностей сталинизма.

В-третьих, в  условиях политической нестабильности, наличия в руководстве разных подходов и взглядов на будущее страны решающим часто оказывался фактор времени, ставка на немедленный успех. Административные методы позволяли получать подобный эффект немедленно. Хрущев не мог ждать. Отсюда его вера шарлатанским обещаниям Лысенко, нежелание знакомиться с работами генетиков: «Нам хлеб нужен, а они мушек разводят». Отсюда пристрастие к организационным мерам, всевозможным реорганизациям, перестановке кадров и т. п.

1.2. Целинная «Эпопея»

Через полгода  после сентябрьского (1953 г.) Пленума, ориентировавшего страну на оказание помощи деревне, другой Пленум, февральско-мартовский (1954 г.), определил курс на освоение целинных земель. Решения сентябрьского Пленума были по существу заблокированы. На востоке — в Казахстане, Западной Сибири, Восточной Сибири, Дальнем Востоке, частично в районах Поволжья и Северного Кавказа имелись огромные массивы целинных и залежных земель. Идея освоения земель, лежащих в зоне так называемого рискованного земледелия, с их суховеями, нехваткой влаги, возникла из-за острого продовольственного кризиса, из желания предотвратить новый голод, опасения «попасть в экономическую кабалу» к Западу. Вместе с тем еще была жива идеология и практика «великих скачков», которые как нельзя более соответствовали сути административной системы, мышлению ее руководителей, ориентированных решать все проблемы одним махом, с помощью одного, нередко надуманного, средства. Подобный подход разделяли миллионы рядовых граждан.

Освоение  целины велось штурмом, без серьезной научной проработки. На целину по комсомольским путевкам ехала в основном заводская и фабричная молодежь из крупных промышленных центров, зачастую не знавшая, как подступиться к трактору. На целину отправляли все, что имели. Все гусеничные тракторы направлялись только в Казахстан и Сибирь. К 1965 г. в колхозах и совхозах Северного Казахстана тракторов было почти в три раза больше, чем во всех северо-западных областях РСФСР, включая Карельскую АССР. За 1954—1961 гг. в освоение целинных земель было вложено более 20 % всех государственных вложений в сельское хозяйство за эти годы.

В Российской Федерации новые земли осваивались на Урале, в Алтайском и Красноярском краях, Омской, Новосибирской, Саратовской и Сталинградской областях, на Северном Кавказе. В 1956 г. почти половина урожая зерновых была выращена на целине. Освоение новых земель позволило создать крупную базу производства сильных и твердых сортов пшеницы, крайне необходимых в хлебопечении.

Освоение целинных земель сыграло немаловажную роль в развитии сельского хозяйства Западной и Восточной Сибири, где посевные площади за 50-е годы увеличились почти на 10 млн. га. На целине были впервые освоены новые агротехнические и почвозащитные системы, такие, как применение плоскорезов для борьбы с ветровой эрозией почв. На алтайской целине была освоена склоновая система земледелия. Люди не останавливались ни перед чем, чтобы улучшить положение с продовольствием в стране. Но целина не оправдала надежд на стабильные урожаи зерновых. В неурожайные годы в некоторых областях не собирали даже семян. Целина безусловно задержала перевод сельского хозяйства на интенсивный путь развития.

Несмотря на всю непоследовательность, новый курс в деревне дал практические результаты. После длительного застоя начался значительный рост как в земледелии, так и в животноводстве. Среднегодовые темпы роста индустрии сблизились с темпами роста сельского хозяйства. Применение принципа материальной заинтересованности привело к росту жизненного уровня колхозников и работников совхозов.

1.3. XX съезд: разоблачение «культа личности»

Жизнь шла своим чередом, а все дальнейшие преобразования  в политической, идеологической и экономической областях все более упирались в необходимость решительного разрыва с прошлым. Следовало открыто сказать правду о массовых репрессиях, вскрыть причины глубоких деформаций советского общества.

Частично это удалось сделать Н. С. Хрущеву на XX съезде КПСС, состоявшемся в феврале 1956 г. К этому времени его позиции в руководстве страны серьезно укрепились. Был персонально изменен состав карательных органов, они были поставлены под контроль ЦК КПСС. В начале 1955 г. Маленков был заменен на посту главы правительства Н. А. Булганиным. Все это дало возможность Хрущеву предпринять новую попытку очистить советское общество от сталинского наследия. Незадолго до XX съезда была создана специальная комиссия по расследованию деятельности Сталина. 1935 — 1940 гг. в нашей стране являются годами массовых арестов советских граждан. Всего за эти годы было арестовано по обвинению в антисоветской деятельности 1 млн 920 тысяч 635 человек, из них расстреляно — 688 тысяч 503 человека». Хрущев считал необходимым сказать об этом на XX съезде. Умолчание, по его мнению, грозило отрывом партии от масс, утратой ею авторитета. Тем более что у большинства осужденных по политическим статьям заканчивались сроки заключения и их нужно было вернуть домой. Все это создавало определенное настроение в обществе. Из-за противодействия Молотова, Ворошилова, Кагановича, Маленкова, непосредственно причастных к массовым репрессиям, вопрос о Сталине не был поставлен в Отчетном докладе. В результате компромисса доклад «О культе личности и его последствиях»   был зачитан  на закрытом заседании съезда 25 февраля и впервые опубликован лишь в 1989 г. Доклад не отличался глубиной теоретического анализа, в нем было много умолчаний. Но он произвел глубочайшее впечатление на делегатов съезда. Хрущев говорил о личной причастности Сталина к массовым репрессиям, о жестоких пытках заключенных, о гибели выдающихся полководцев и руководителей партии. В секретном докладе было сказано о политическом завещании В. И. Ленина, в котором он предлагал переместить Сталина с поста генсека. Здесь же говорилось о полном пренебрежении Сталина принципами коллективности руководства, установленными Лениным. На Сталина докладчик возложил   ответственность   за   тяжелейшее   положение сельского хозяйства, за поражения Красной Армии на начальном этапе Великой Отечественной войны, за грубые просчеты и извращения в национальной политике. Хрущев не сказал, да и не мог сказать всей правды о сталинских репрессиях, как по причине личной причастности к ним, так и нежелания лишиться возможных союзников в продолжающейся борьбе за власть. Оставаясь в плену идеологических догм, он, по существу, создал порочный круг. В докладе причины возникновения массовых репрессий объяснялись исключительно личными качествами Сталина, пресловутым «культом личности». Тем, что «Сталин настолько возвысил себя над партией и народом, что перестал считаться и с ЦК и с партией». Осуждая преступления Сталина, Хрущев не затронул   сталинскую   систему,   природу   авторитарной власти. Из теоретических догм в секретном докладе были раскритикованы лишь концепция о «врагах народа» и «теория» классовой борьбы в период социализма.

Таким образом, ограничение на XX съезде критики сталинизма «культом личности», сохранение в неприкосновенности основных теоретических догм тоталитаризма закрыло на многие годы путь к реальной перестройке советского общества, лишило жизненной силы все последующие реформы Хрущева. Тем. не менее историческое значение XX съезда огромно. Тоталитарное общество начало постепенно трансформироваться в авторитарное.

2. И после XX съезда

2.1. Реформа управления экономикой

В мае 1957 г. ликвидацией отраслевых министерств и созданием совнархозов началась реализация одной из крупных реформ, осуществленных в годы руководства Н. С. Хрущева.

После XX съезда страна находилась на подъеме. Пятая пятилетка по ряду показателей была выполнена досрочно. Среднегодовые темпы прироста промышленного производства были весьма высоки — 13,1 %, втрое выше, чем у США. Большинству населения казалось, что выигрыш в экономическом соревновании с капиталистическим Западом не за горами. Однако на деле положение в экономике было тревожным. Директивы на шестую пятилетку, принятые XX съездом в феврале 1956 г., в декабре были пересмотрены. Был составлен переходной план на 1—2 года, а затем появился новый — семилетний план на 1959—1965 гг. Командно-административная система в условиях ликвидации принудительного труда, отмены суровых наказаний, усложнения условий хозяйствования стремительно теряла свои сильные стороны. В народном хозяйстве подспудно нарастали диспропорции, бесхозяйственность и расточительность. Отчетливо проявлялись такие недостатки, как распыление средств между многочисленными объектами, долгострой. Интересы предприятий все больше расходились с интересами потребителей, с потребностями непрерывного технологического обновления производства. К концу пятой пятилетки в стране насчитывалось уже более 300 тыс. предприятий и строек, большая часть которых находилась далеко от Центра.

Для многоцелевой экономики больше не подходили методы управления, ориентированные на «главное   звено  в   цепи»,   на  традиционное  разделение между легкой и тяжелой промышленностью с обязательным преимуществом развития средств производства.

Научно-техническая    революция    требовала    развития новых отраслей промышленности: развития электроники, химии, электрификации железных дорог, изменения структуры топливного баланса, перехода от угля на нефть и газ. Такие задачи были поставлены на XX съезде КПСС. Однако в новых условиях управлять промышленностью из министерских кабинетов становилось  все  труднее.  Жесткая ведомственная система, основанная на максимальной централизации   хозяйственного   руководства   и   ограничении самостоятельности мест, стала тормозить дальнейший рост производительных сил. Поэтому мнения экономистов и хозяйственников о путях совершенствования руководства хозяйством в изменившихся условиях разделились. Одни стояли за перестройку самих методов руководства, за расширение хозяйственной самостоятельности предприятий. Другие верили лишь в организационные реформы,   настаивали   на  ликвидации   министерств. Советская экономическая наука в те годы не могла дать обоснованных, подтвержденных экспериментами рекомендаций.