Аграрный вопрос в России в XX веке

Отчуждение помещичьей земли за счет государства с вознаграждением  по справедливой оценке и организацию  государственной помощи переселенцам предлагали кадеты. Социал-демократы (меньшевики) выступали за муниципализацию земли, за развитие различных форм землевладения и за уничтожение помещичьего землевладения. У партии большевиков не было своей программы решения аграрного вопроса.

Одним из первых законов Советской  власти был «Декрет о земле», в  основу которого был положен крестьянский наказ, составленный на основании 242 местных крестьянских наказов.

Сущность Декрета сводилась  к отмене частной собственности  на землю, ликвидацию помещичьего землевладения, национализации земли, передачи ее в  распоряжение крестьянских организаций и к уравнительному землепользованию. В целом «Декрет о земле» включал основные положения эсеровской программы по аграрному вопросу. В. И. Ленин по этому поводу сказал: «В духе ли в на шем, в духе ли эсеровской программы, не в этом суть. Суть в том, чтобы крестьянство получило твердую уверенность в том, что помещиков в деревне больше нет, что пусть сами крестьяне решают все вопросы, пусть сами они устраивают свою жизнь… » После переворота 1917 года земельный вопрос был решен массой. Насильственными методами отнимали земли у помещиков, грабили поместья. Но все же уравнительного перераспределения нельзя было достигнуть. Основной чертой хозяйственного строя, созданного коммунистической политикой до 1921 года, была национализация продуктов крестьянских хозяйств. С помощью вооруженных продовольственных отрядов и комитетов у крестьян отбирались все «излишки», убивая у крестьян охоту сеять и выращивать более того, что нужно собственной семье.

По мере того как воздвигалось здание этой системы хозяйства, производственные силы России падали все более и более.

Глубочайший кризис охватил все  стороны общественной жизни, промышленность, сельское хозяйство. Сократились посевные площади, понизились урожаи. Рвались  традиционные связи между городом  и деревней. Росло сопротивление крестьян продразверстке. Однако осознание большинством руководителей страны глубины кризиса еще не наступил. Для этого потребовалось потрясение восстаниями крестьян и восстанием военных матросов в Крондштате. В. И. Ленин понял пагубность коммунистической поли тики, и на съезде в марте 1921 года выступил с предложением отказаться от нее и перейти к новой экономической политике.

Он признал на этом съезде, что  к перемене политики его толкает  основное экономическое соображение  – «увеличить количество продуктов. Мы находимся в условии такого обнищания, разорения, переутомления и истощения главных производственных сил рабочих и крестьян, что этому основному соображению – во что бы то ни стало увеличить количество продуктов – приходится на время подчинить все. » В. И. Ленин также признал, что крестьянство недовольно существующей формой отношений, и дальше оно так существовать не будет.

Если при коммунистической политике партия стремилась опереться на союз с беднейшем крестьянством, то при НЭПе она за говорила о союзе с середняком.

Главной задачей НЭПа, по мнению В. И. Ленина, явилась необходимость  создания экономической смычки «между нашей социалистической работой  по крупной промышленности и сельскому  хозяйству и той работой, которой  занят каждый крестьянин и которую он ведет так, как он может». Новая экономика, строящаяся на основе нового производства, распределения, частнокапиталистического производства и торговли, была ориентирована на смычку с крестьянской экономикой. Новая экономическая политика давала возможность выхода на: – экономические связи города и деревни; – кооперирование населения страны; – повсеместное внедрение хозрасчета, личной заинтересованности в результатах труда; – хозяйственную самостоятельность, которую дал деревне продналог; – борьбу с бюрократизмом, административно-командными замашками; – повышение культуры во всех сферах деятельности человека.

Во время проведения новой экономической  политики у зажиточного крестьянства появились некоторые перспективы. Но с приходом к власти И. В. Сталина вопрос о земле решается в пользу формального марксизма. Набиравший силу во второй половине 20-х гг. «большой скачок» в индустриализации повлек за собой крутой перелом политики в деревне – коллективизацию.

Индустриализация требовала крупных капиталовложений. Их могли дать товарные хозяйства крепких крестьян, в том числе кулацкие. Кулак, по своей природе экономически свободный товаропроизводитель, не «вписывался» в рамки административного регламентирования экономики. В своем хозяйстве он использовал наемную силу, т.е. был эксплуататором, классовым врагом.

Усиление «антикулацкой линии» во второй половине 20-х гг.

ставило кулака перед вопросом: зачем  разводить скот, зачем расширять  запашку, если «излишки» в любой  момент могут отобрать? Хлебозаготовительный кризис ставил под угрозу планы индустриализации. Выход из сложившийся ситуации руководство видело в наживе за счет кулака и опоре на широкую бедняцкую массу. Выход из кризиса И. В. Сталин увидел в производственном кооперировании деревни – коллективизации. С ним был не согласен Бухарин, который видел выход из кризиса в нормализации экономики, повышении налогов на зажиточную часть деревни, гибкость в заготовительных ценах на хлеб, увеличении выпуска промтоваров.

В настоящее время окончательно развеян один из основных мифов нашей официальной истории: будто бы так называемая «сплошная коллективизация» явилась результатом массового добровольного движения крестьян в колхоз. На самом деле это была насильственная акция, следствием которой явилось «раскрестьянивание» страны.

В апреле 1929 г. устранением группы Бухарина были отброшены несталинские идеи и варианты, открылась зеленая  улица модели «социализма», базирующейся на упрощенных представлениях о новом  обществе и путях его построения. Окончательно определилась сталинская альтернатива социалистического преобразования сельского хозяйства: кардинальная перестройка его по типу промышленности. Это вело к коренному изменению классово го содержания крестьянства, отделению его от средств производства, в первую очередь от земли, превращению в наемного работника, прикрепленного к колхозу поденщика.

Речь Сталина на конференции  аграрников-марксистов 27 декабря 1929 г., в которой он провозгласил лозунг – «ликвидация кулачества как  класса на базе сплошной коллективизации», открыла первый этап создания жестко централизованной командно-мобилизационной системы сельскохозяйственного производства. Сердцевину механизма ее осуществления составил тезис об обострении классовой борьбы в ходе строительства социализма.

Главным врагом был объявлен кулак, а все трудности, ошибки, просчеты стали объяснятся кулацкими происками. Это и понятно: отчуждение производителя от средств производства требовало применения насильственных акций. Были репрессированы выдающиеся ученые-аграрники: А. В. Чаянов, Н. Д. Кондратьев, А. Н. Челенцев и др. Их подлинно научные обоснования путей развития сельского хозяйства не могли устроить сталинское руководство.

С самого начала обобществления крестьянских хозяйств был сделан упор на высокие  темпы. После принятия 5 января 1930 г.

ЦК ВКП(б) постановления «О темпе  коллективизации и мерах по мощи государства колхозному строительству» уровень коллективизации стал стремительно расти: в начале января 1930 г. в колхозах числилось свыше 20 % крестьянских хозяйств, к началу марта – свыше 50 %. Сплошная коллективизация проводилась одновременно с раскулачиванием – невиданной по масштабу репрессивной кампанией. Она резко отличалась от антикулацких акций 1918 – 1920 гг. тогда у зажиточных крестьян изымали «лишнюю» землю и технику, теперь конфисковали все хозяйство, а семьи раскулаченных выселяли в отдельные районы Севера, Востока, Средней Азии на вечное жительство в наспех сооружаемых здесь «спецпоселениях». Также выселялись и середняцкие семьи, которых в иных районах было значительно больше, чем «кулацких».

Во многих областях выселялись так  называемые подкулачники, то есть даже бедные крестьяне, выступавшие против методов коллективизации. Выселяли также сельских священников, мелких торговцев, кузнецов, вообще всех неугодных людей. Случалось, что под выселение попадали целые селения (на Кубани, напри мер, было выселено население 16 станиц, включая колхозников и бедняков-единоличников) . По данным историка Н. А. Ивницкого, всего в 1930 – 31 гг. было раскулачено около 600 тыс. хозяйств, кроме того, примерно 200 – 250 тыс. «самораскулачились», то есть распродали и побросали свое имущество и бежали в город и на новостройки. Существует утверждение, что на вопрос У. Черчилля о жертвах коллективизации, И. Сталин показал две свои пятерни, то есть 10 млн. человек.

В ходе сплошной коллективизации и раскулачивания в стране вновь обострилась политическая обстановка. Недовольство крестьян проявилась в различных формах, что было реакцией крестьянства на извращение в политике коллективизации. Ответом стало определенное снижение темпов коллективизации, рос пуск «бумажных» колхозов. Но с конца 30-х годов вновь наблюдается рост численности колхозов. К началу второй пятилетки число их достигло 224,5 тыс., в них было объединено 65 % крестьянских хозяйств. На XVII съезде ВКП/б/ И. Сталин заявил, что «реорганизационный период сельского хозяйства, когда количество колхозов и совхозов и число их членов росли бурными темпами, уже закончен, закончен еще в 1932 году. Следователь но, дальнейший процесс коллективизации представляет процесс постепенного всасывания и перевоспитания остатков индивидуальных крестьянских хозяйств». Он нацелил на свертывание экономической деятельности единоличных хозяйств, ограничение их воспроизводственной структуры, ликвидацию арендных отношений.

Начался второй этап формирования всеобъемлющей колхозной системы, который завершился в конце 30-х годов. К этому времени удельный вес единоличных хозяйств в посевных площадях сократился до 1 % в 1940 г. (в границах до 17 сентября 1939 г.) , в СССР было коллективизировано 96,9 % крестьянских хозяйств.

С самого начала создания колхозов советские  и партийные органы стали бесцеремонно вмешиваться во внутрихозяйственные  дела, подрывая тем самым основы кооперативного хозяйствования. Начался  процесс огосударствления колхозов, регламентации деятельности подсобного хозяйства, а вместе с тем и процесс «раскрестьянивания» деревни. На протяжении 30-х годов был принят ряд документов, всячески ограничивающих права крестьян в сфере владения и распоряжения средствами производства.

В конце 30-х годов за подписью Сталина и Молотова было принято постановление «О мерах охраны общественных земель колхозов и совхозов от разбазаривания», которым запрещалась заготовка кормов для личного скота, изымались излишки из при усадебных земель, ликвидировались хутора (почти 690 тыс. хуторов) , полевая земля единоличников в хлопковых районах – поливных – была ограничена десятью сотыми гектара, в неполивных, а также в районах садово-огородных свекловичных – поло виной, во все остальных – гектаром. Если не хватало приусадебной земли колхозникам, ее прибавляли за счет единоличных наделов. Вследствие этого сокращалось поголовье скота. Все это вместе с тяжелыми налогами и штрафами обрекало единоличное хозяйство на полное исчезновение. Были огосударствлены МТС, действовавшие вначале как акционерные предприятия; еще в начале 1930-х гг. ликвидированы все неколхозные виды сельскохозяйственной кооперации.

Неэквивалентный обмен между сельским хозяйством и государством искажал, уродовал систему расширенного воспроизводства  в колхозах. Обязательная сдача продукции по низким ценам не могла обеспечить нормальное воспроизводство общественного хозяйства колхозов. После выполнения годовых обязательств по поставке продукции государству, сдаче зерна в порядке натуроплаты работ МТС и возврата ссуд колхозам разрешалось приступить к засыпке семенных фондов, образованию фуражных фондов, небольшой части (10-15%) страховых фондов. Создание других фондов (для оказания помощи инвалидам, семьям красноармейцев, на содержание детских яслей и др.) запрещалось. И лишь после этого остатки продукции разрешалось распределять между колхозниками по трудодням.

Отчуждение крестьян от средств  производства и произведенного продукта приводило к негативным последствиям, что выражалось в огромных потерях. В ряде колхозов только в 1931 году потери исчислялись в размере 20-40% валового сбора; потери зерновых хлебов от несвоевременной уборки достигли 216 млн.

пудов. Прокатившаяся в начале 1930 г. волна крестьянских восстаний  обеспокоила руководство. 2 марта 1930 г. в «Правде» появляется статья И. В. Сталина «Головокружение от успехов». В ней вся вина за «перегибы» коллективизации была возложена на местное руководство.

В 1930-е годы сложился жесткий централизм в управлении колхозами. Производственные планы их заменялись разверсткой государственных зданий, диктуемых из центра. Организация производства была строго регламентирована и централизована. Дело дошло до того, что постановлением СНК СССР и ЦК ВКП/б/ от 10 февраля 1933 г. предписывалось » обязательно ввести там, где еще не организованно, ежедневную чистку лошадей, своевременную расчистку копыт.

В конечном счете поставленная Сталиным цель создать крупное сельскохозяйственное производство – была достигнута.

Но за это пришлось уплатить непомерно  высокую цену, а главное сконструированная система была лишена внутреннего источника саморазвития: она более эффективно проявляла себя в изъятии производственного продукта, чем в организации его производства. Следует все же подчеркнуть, что создание крупных хозяйств открывало дорогу для применения в сельском хозяйстве современной техники, что способствовало повышению производительности труда. В результате оказалось возможным высвободить из деревни часть рабочих рук, которые были использованы в других отраслях народного хозяйства. Применение машин дало стимул для культурного развития села, т.к. для овладения трактором, комбайном и т.п. требовался известный уровень образования. Но в целом создание такой системы не привело к каким-либо крупным сдвигам и эффективности аграрного производства. Валовая продукция сельского хозяйства в 1936-1940 гг., по существу оставалась на уровне 1924-1928 гг., а поголовье крупного рогатого скота в 1934 г. уменьшилось вдвое по сравнению с 1928 г. Количество лошадей сократилось с 32,1 млн.