Англия в XX веке

_*«Рыночный механизм заменяется тем, что принято называть вертикальной интеграцией. Планирующая организация ( корпорация) завладевает источниками поставок, в которых она нуждается, или рынком сбыта. Таким образом, сделки, в которых предметом торга служат цены и объемы продукции, уступают место передаче продукции внутри планирующей организации».        «... Врагом рынка является не идеология, а инженер... Рыночный механизм начинает отказывать как раз тогда, когда возникает необходимость исключительно высокой надежности, когда существенно необходимым становится планирование. Современная крупная корпорация и современный аппарат социалистического планирования являются вариантом приспособления к одной и той же необходимости».

_*До недавнего времени максимизация прибыли была всеобщим законом. Гелбрейт рассмотрел влияние размера прибыли на техноструктуры. При низких доходах или убытках она начинает испытывать внешние влияния и утрачивает свою самостоятельность. Но увеличение прибыли выше определенного уровня ничего не добавляет к безопасности; высокие доходы достанутся другим (акционерам, через налоги государству). Если максимизация прибыли связана с увеличением риска потерь, то техноструктура, исходя из своих коренных интересов, отказывается от такой возможности. Такова особенность коллективного сознания. «Ничто так не давит, как необходимость выжить. Как только техноструктуре удается обезопасить себя с помощью минимального уровня прибыли, у нее появляется известная свобода выбора целей. В подавляющем большинстве случаев эта цель состоит в том, чтобы достичь максимально возможного темпа роста корпорации, измеряемого продажами».

_*Проконтролировать количество и качество умственного труда техноструктуры гораздо труднее, чем труда физического. Это заставляет корпорации в условиях конкуренции заинтересовывать работников умственного труда в результатах своей работы в большей мере, чем работников физического труда, и часто следовать принятым ими решениям. Канадская газета «Ситизен» отмечала, что потери, вызванные незаинтересованностью работников умственного труда и проявляющиеся лишь в прямых потерях рабочего времени, оценивались в 1989г. в 15млрд дол.. Не удивительно, что доля оплаты труда в национальных доходах развитых капиталистических стран повысилась с 30—35% (доля преимущественно простой рабочей силы до эпохи научно-технической революции) до 65—70% (доля научно-технической рабочей силы).

_*Политика Тетчер никак не затронула основ существования корпораций. Наоборот, монополии получили поддержку от государства, государство в значительной мере подавило профсоюзы, противостоявшие корпорациям. Если в 1979г. профсоюзы насчитывали 12млн человек, то в 1991г.—8млн. Количество забастовок за тот же период было наименьшим за полвека. Поэтому все недостатки , свойственные монополиям, сохранились и не позволили коренным образом изменить экономическое развитие к лучшему.

_*Осенью 1990г. начались экономические трудности. Внутрипартийная критика руководства усилилась. 1 ноября 1990г. в отставку подал заместитель премьера Хау, последний из тех министров, с которыми Тетчер начинала свою деятельность. Причины отставки— авторитарный стиль руководства Тетчер и ее антиевропейская политика. Давний противник Тетчер М. Хезлтайн выставил свою кандидатуру на пост лидера партии и получил в первом туре 152 голоса при 204 у Тетчер, которой не хватило нескольких голосов до очередного избрания лидером консерваторов. Тетчер намеревалась продолжить борьбу, но кабинет министров не поддержал ее, и она была вынуждена отказаться от борьбы. Во втором туре выставили свои кандидатуры министры Мейджер и Херд. Первый набрал наибольшее количество голосов и стал лидером партии, несмотря на то, что двух голосов ему не хватало; его конкуренты сняли свои кандидатуры. Смена руководства позволила продлить пребывание консерваторов у власти. На выборах в парламент в 1992г. консерваторы получили 41,9% голосов и 336 мест, а лейбористы—34,4% и 271 место, либеральные демократы—17,8% и 20 мест [53, 93].

_*Подводя итоги периода тетчеризма, который был движением, а не учением, сопоставим мнения двух экспертов—противника и сторонника тетчеризма. По мнению Джона Кингдома, преподавателя политических наук в Шеффилской школе бизнеса, награжденного в 1991г. премией Политической ассоциации Великобритании за книгу «Правительство и политика Британии», профессионала самой высокой квалификации, «тетчеризм—это марш новых правых; их кредо: репатриация иммигрантов, доминирование мужчин в обществе и семье, силовое присутствие Британии в мире, милитаризм, преданность королеве и стране, смертная казнь через повешенье, авторитарный стиль правительства».

_*По-видимому, многие в таком описании не узнают тетчеризм, так как в России он преподносится исключительно в толковании апологетов этого движения. Поэтому сосредоточим внимание на результатах анализа одного из сторонников тетчеризма и посмотрим, каковы факты, а не симпатии.

_*«Тетчеризм—это не теория, а практическое действие, провозгласившее ряд ценностей: активная добродетель—главная ценность, своего рода цель тетчерзима; индивидуальность, личность, которая активна, ценит друзей, сражается с врагом. Вторая ценность тетчеризма—это семья, воспитывающая активную добродетель. Все то, что подавляет активную добродетель, —это враги, в частности, социализм, истеблишмент».

_*Возвращаясь к экономическим проблемам Британии, следует упомянуть, что за период 1966—1979гг. ВВП возрос на 29%, а промышленное производство—только на 11%. После падения производства на 17% в течение 1979—1981гг. вследствие политики Тетчер ежегодный рост производства так и не достиг 1% в течение 80-хгг., т.е. оставался на уровне 70-хгг., но был много ниже 60-хгг. Более того, после 1979г. объем промышленного производства падал быстрее, чем ВВП, т.е. его доля в ВВП в сопоставимых ценах уменьшалась. Это был процесс деиндустриализации. Неудивительно, что с 1983г. и позже дефицит торгового баланса промышленной продукции постоянно увеличивался и к концу 80-хгг. оказался главной составной частью дефицита платежного баланса в целом.

_*Все эти скромные результаты были бы еще хуже, если бы с 1975г. не началась добыча нефти в Северном море.

_*У промышленности не было дефицита в кредитах для развития производства, а налоги на компании после 1950г. снижались. Таким образом, краткосрочными факторами объяснить снижение объема производства не удается.

_*Британская деиндустриализация явилась следствием неоптимальных цен и претензии на постоянство прибылей, что привело к потере рынка. Доля Британии в мировой торговле снижалась: 1950г.— 25,4%, 1954—20,5, 1964—14,2, 1974—8,8, 1984г.—7,6%. Британские промышленные товары были неконкурентоспособны на мировом рынке. Спрашивается, почему?

_*Была выдвинута гипотеза о том, что расходы на НИОКР в послевоенные годы были ошибочно ориентированы на развитие авиации, в частности, сверхзвукового пассажирского «Конкорда» и на высокие технологии, особенно на разработку новых видов оружия; в 1940—1950гг. существовала программа исследований в области ядерного оружия и энергетики. Теперь, оглядываясь назад, автор признает эти направления ошибочными. Эти мнения отличаются крайне слабой аргументацией. Франция, территория которой была оккупирована во время Второй мировой войны, создала ядерное оружие и энергетику, вместе с Англией создала «Конкорд», но имеет существенно лучшие показатели, чем Британия. К тому же Франция имеет свое ракетостроение. Считается, что средства на НИОКР надо было направить на разработку товаров потребления, как было сделано в Германии и Японии, и бороться за соответствующий сектор мировой торговли. Надо признать, что Франция это сделала в большей степени, развивая свою автомобильную промышленность, разрабатывая бытовую технику и электронику активнее Британии. 
     В странах континентальной Европы сложилось мнение о том, что послевоенное восстановление нужно было вести за счет ограничения личного потребления. В Британии же наоборот с победой связывался рост потребления, что произошло за счет инвестиций, которых не получила промышленность. Это и привело к началу долгого падения конкурентоспособности британских товаров на мировом рынке. В странах континентальной Европы профсоюзы были относительно слабыми, и предприниматели подчинили своей воле социально-экономические процессы. В Великобритании очень сильные профсоюзы, внесшие немалый вклад в победу в войне, успешно отстаивали свои повседневные интересы. А правящий класс не нашел в этих условиях пути к промышленному росту. Еще одна причина британских проблем кроется в недостатках системы социальной защиты. В 1950г. Британия тратила на социальные нужды меньшую долю ВВП, чем Германия, Австрия и Бельгия. К 1952г. по расходам на социальные нужды ее превзошли Франция и Дания, в 1954г.—Италия, в 1955г.—Швеция, в 1957г.—Нидерланды, а в 1970г.—Норвегия и Финляндия. С тех пор Британия тратит на социальные нужды меньше, чем кто-либо в Европе, за исключением Швейцарии, т.е. расточительности, которая бы негативно повлияла на снижение промышленного производства, в области социальной защиты нет. В начале 60хгг. расходы на здравоохранение с учетом правительственных, муниципальных и частных источников финансирования в Британии были ниже, чем где-либо в Европе, кроме Италии и Ирландии, а в начале 70-хгг. Британия по этим расходам опережала в Европе только Австрию и Швейцарию. Другое дело, что британская система социальной защиты направлена на помощь не столько временно безработным и больным, сколько маргинальным слоям, которые полностью исключены из рынка труда. Такого нет нигде в Европе. Во Франции централизованная социальная защита была отменена в 1966г. Франция и Германия используют современную систему социального страхования, а не защиты. Британия же использует систему, являющуюся прямой наследницей закона о бедных. Это оплата бедности за счет налогоплательщиков вместо национальной системы страхования, основанной на регулярных взносах страхуемых. Такова же и система здравоохранения Британии. Таким образом, одна из традиций культуры британцев привела к растратному механизму социальной защиты и медицинской помощи.

_*В британской промышленности после войны структурная перестройка проходила медленно. Британские промышленники и политики традиционно предпочитали полагаться на «невидимую руку» конкуренции, вместо того чтобы опираться на реальную современную корпоративную структуру экономики, как это делали их конкуренты в США, Германии, Японии, в которых возникали корпорации, напоминавшие государства в государстве и характеризовавшиеся многопрофильностью, иерархичной структурой управления, вертикальной интеграцией производства продукции и распределения, контролем за трудовыми ресурсами, интеграцией финансового и промышленного капитала. По этому пути британская промышленность пошла лишь с 60-хгг.

_*В анализе причин отставания британской промышленности видное место занимает взгляд американского историка Мартина Уайнера, который английским коллегам кажется «эфемерным», «карикатурным» и оскорбительным. Суть его позиции состоит в том, что глубоко укоренившиеся культурные нормы британского общества тормозили технологические изменения и рост производительности труда, причем речь идет не об «обструкционизме» тред-юнионов, который стал пугалом, кочующим из одной книги в другую, а об элитарной английской культуре. Итак, каким же образом культура высшего слоя английского общества влияет на национальное экономическое развитие?

_*Для ответа на этот вопрос необходимо вернуться к идее о двух слоях английской культуры—аристократической культуре высшего слоя общества и народной культуре, восходящей к англосаксам. Со времен Вильгельма Завоевателя народная культура пробивала себе дорогу, но во все эпохи верхние слои общества наследовали аристократизм, и даже в начале ХХв. аристократические привычки процветали, несмотря на технологическое отставание страны (см. выше).

_*Носители народной североморской культуры из века в век были инициаторами технического прогресса, отличались предприимчивостью, трудолюбием, самоконтролем, бережливостью, т.е. чертами, особенно характерными для пуритан. Некоторые из них добивались богатства, но со временем, находясь в высших слоях британского общества, усваивали традиционную аристократическую культуру. Параллельно существовал встречный процесс: аристократы начинали заниматься предпринимательством и увеличивали свое богатство, сохраняя аристократическую культуру. Этот двуединый процесс быстро пошел после Войны Алой и Белой розы.

_*Аристократы были, как правило, в большей степени рантье, чем предпринимателями. Рантье-аристократы были гегемонами в культуре страны и привили новой буржуазии свои установки, свою систему ценностей. В викторианскую эпоху аристократия уступила политическую власть, но сохранила психологическое влияние. Аристократия медленно и долго уступала буржуазии, формируя культуру последней по своему образу и подобию. Новая буржуазная культура с тех пор несет отпечаток , наложенный старой аристократией.

_*В ХХв. аристократический образ жизни, как и в прежние времена, включал прежде всего неиндустриальные ценности. Ценилась деревенская, а не фабричная Англия. Считалось, что образ жизни должен быть не экономический и технический, а духовный. Он связывался с освящением традиций. Главную задачу носители аристократической культуры видели в укрощении опасного джина технического прогресса, который неумышленно был выпущен из бутылки.

_*«Аристократизированная» буржуазная культура со временем окрепла, закостенела, прочно захватив аристократические псевдоценности, и стала прокрустовым ложем для экономических усилий. Вся правящая элита общества была ориентирована на систему ценностей, которая больше сдерживала экономическое развитие, чем способствовала ему. Промышленники тяготели к тому, в чем они видели аристократические ценности и стиль жизни, в ущерб экономической эффективности.

_*Главным институтом культурной консолидации были так называемые публичные школы. Это очень специфичный английский институт. С 40-хгг. старые публичные школы получили второе дыхание, были созданы новые школы, и начал выкристаллизовываться общегосударственный нравственный облик, который впитал социальные пристрастия викторианской эпохи, институировал их и распространил. К концу викторианской эпохи британское общество имело гомогенную и прочно спаянную элиту, которую объединяло общее образование, общие взгляды и набор ценностей. Последнее определялось влиянием как традиционной землевладельческой аристократией, так и социальной революцией, вызванной индустриализацией .

_*Публичные школы «паблик-скул»—это частные, независимые школы. После их окончания значительная часть выпускников больше уже нигде не учится и достигает больших высот в британском обществе, настолько велико влияние таких школ. К началу 70-хгг. выпускниками «паблик-скул» были 70% епископов англиканской церкви. Большинство «паблик-скул» мало отличаются от «грэмма-скул» по системе ценностей и нравственному облику, но они до сих пор воспитывают в своих учениках очень специфичный смысл их миссии и самосознания. Особо влиятельны те девять «паблик-скул», которые были выделены Кларендонской комиссией 1861—1864гг. Среди них— Итон (основан в 1440г.) и Винчестер (1382)—чемпионы влияния.

_*Дети бизнесменов, начиная со школы, становились полноправными членами высшего класса наряду с отпрысками аристократических семей. Восприятие «культуры наслаждений» новыми и старыми лендлордами (буржуазия скупала землю и устраивала свой быт согласно старинным традициям английской аристократии) означало стирание североморской культуры промышленников XVIIIв. и обретение аристократической культуры. Например, в традиции британцев высшего класса в ХХв. вошли такие аристократически привычки, как охота в Шотландии, занимавшая ежегодно по три месяца.