Биография Саввы Морозова

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание

 

Введение           3 с.

 

Биография Саввы Морозова         4 с.

 

Экономическая, политическая и меценатская деятельность

Саввы Морозова           7 с.

 

Заключение          13 с.

 

Список использованной литературы      15 с.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

Обращаясь к современным проблемам формирования российского предпринимательства, можно заметить, что у многих из них есть свои корни, уходящие в глубокую древность. В числе основных факторов истории делового мира следует назвать характерную для нашей страны природно-климатическую и геополитическую ситуацию, объективно обусловленную неустойчивостью товарного спроса, а также особую роль государства в регулировании деловых отношений.

Российское предпринимательство имело свои деловые, культурные и нравственные традиции. Многие промышленные династии дали России выдающихся коммерсантов, организаторов производства, талантливых экономистов, политиков, ученых, меценатов, деятелей культуры, журналистов.

Таким неоднозначным, богато одаренным и талантами, и порокам личностью был С.Т. Морозов. Если большинство фабрикантов и торговых деятелей России были заняты только упорной повседневной работой, тем самым способствуя развитию отечественной промышленности, Савва Морозов успевал способствовать развитию культуры и медицины нашей, заниматься благотворительностью. Страна уверенно шла по пути индустриального развития, благодаря таким людям как Савва Тимофеевич Морозов.

Цель работы – изучить личность и деятельность Саввы Тимофеевича Морозова.

Задачи:

- Знакомство с развитием  и становлением личности промышленника  и мецената;

- Выявление особенностей  и направлений деятельности Саввы  Морозова.

 

 

Биография Саввы Морозова

 

Отцом Саввы Морозова был, на тот момент уже потомственный предприниматель, основатель младшей ветви Морозовского дома Тимофей Саввич. Тимофей был одержим двумя идеями – умножением семейного состояния и сохранением семейных традиций. Любовь во всех ее проявлениях он считал признаком глупости и слабости.

В ноябре 1846 года Тимофей по совету отца женился на купеческой дочери Марии Федоровне Симоновой. Она происходила из семьи казанских татар, принявших православие, но, войдя в клан Морозовых, перешла в старообрядчество – таково было непременное условие Тимофея Саввича. Несмотря на разность воспитания, это был во всех отношениях удачный брак: Мария Федоровна оказалась умной и сильной женщиной и сумела заслужить уважение своего сурового мужа, в том числе и умением держать дом и детей в строгости. [3]

Савва Морозов родился 15 февраля (по новому стилю) 1862 года. Его детские и юношеские годы прошли в Москве в родительском особняке, расположенном в Большом Трехсвятском переулке. Свобода детей в доме ограничивалась молельней и садом, за пределы которого их не пускала прислуга. Отца он видел редко, мать, казалось ему, отдавала предпочтение другим детям. Впервые родители проявили к нему интерес, когда Савва был уже подростком: домашние учителя объявили Тимофею Саввичу и Марии Федоровне, что больше ничему Савву научить не могут – мальчик проявляет недюжинные способности к точным наукам и нуждается в серьезном образовании. [7] По окончании в 1881 году гимназии Савва поступил на физико-математический факультет Московского университета, а, прослушав курс, в 1885 году уехал в Англию. В Кембридже Савва Тимофеевич успешно и глубоко изучал химию, собирался защищать здесь диссертацию, но необходимость возглавить семейное дело заставила его вернуться в Россию.

Незадолго до окончания университета Савва известил родителей, что влюбился и собирается жениться на разведенной жене своего близкого родственника, Зинаиде Григорьевне Зиминой. Его избранница была совершенно не похожа на покорных, наивных купеческих дочек, с которыми знакомили Савву родители. Это была «… сильная, обаятельная, страстная и тонко чувствующая женщина с острым умом». [1] Несмотря на попытки родственников отговорить Савву от этого брака, свадьба все-таки состоялась. А сразу после окончания университета молодожены отбыли в Англию. После возвращения в Россию для жены по проекту Ф. О. Шехтеля был построен дом на Спиридоновке, где на приемах бывал весь цвет тогдашней интеллигенции Москвы. Получить приглашение на прием от Зинаиды Григорьевны почитали за честь самые высокопоставленные лица города. Однако сам Морозов на этих приемах появлялся редко и чувствовал себя лишним. Тяжеловесный и неуклюжий, он не мог органично вписаться в высшее общество. Через несколько лет такой жизни Морозов постепенно охладел к своей супруге и не одобрял ее чрезмерно роскошного образа жизни. [4]

В феврале 1905 года, когда Савва Тимофеевич задумал провести на своей фабрике какие-то крайние преобразования, которые должны были дать рабочим право на часть получаемой прибыли, мать – Мария Федоровна отстранила его от управления. Кроме этого события 9 января 1905 года, вошедшие в историю как «Кровавое воскресенье» стали для него настоящим потрясением. Видимо, все эти обстоятельства стали причиной тяжелого нервного срыва. Морозов начал избегать людей, много времени проводил в уединении, не желая никого видеть. У него начались бессонница, внезапные приступы тоски и навязчивые страхи сумасшествия. [6]  Созванный в апреле по настоянию жены и матери консилиум врачей констатировал, что у Саввы Тимофеевича наблюдается «тяжелое общее нервное расстройство» [7], и рекомендовал направить его за границу. Морозов уехал вместе с женой в Канн и здесь в номере «Ройяль-Отеля» 13 мая 1905 года был найден мертвым.

Официальная версия гласила, что это самоубийство, но Зинаида Григорьевна в это не поверила. А сопровождавший в поездке супругов врач с удивлением отметил, что глаза покойного были закрыты, а руки – сложены на животе. У кровати лежал никелированный браунинг, окно в номере было распахнуто. Кроме этого, Зинаида Григорьевна утверждала, что видела в парке убегающего мужчину, но каннская полиция следствия проводить не стала. Впоследствии все попытки выяснить правду о гибели Морозова решительно пресекла его мать Мария Федоровна, якобы сказавшая: «Оставим все как есть. Скандала я не допущу». [5]

В память об ушедшем сыне Мария Федоровна Морозова вместе с сыном Сергеем и дочерью Юлией выделила средства на строительство двух корпусов Старо-Екатерининской больницы, корпуса для нервных больных на 60 кроватей и корпуса родильного дома на 74 кровати.

Свой вклад в память о муже внесла и вдова Зинаида Григорьевна Морозова, которая построила в Пресненской части Москвы дом дешевых квартир им. Саввы Морозова, затратив на него 70 тыс. руб.

 

Экономическая, политическая и меценатская деятельность Саввы Морозова

 

Экономическая деятельность.

После стачки 1885 года здоровье отца Саввы Морозова стало ухудшаться, и он фактически отошел от дел. По инициативе матери Саввы Тимофеича из родственников было создано паевое товарищество, техническим директором которого и стал 25-летний талантливый инженер Савва Тимофеевич Морозов, с удовольствием взявшийся за управление мануфактурой.

Став руководителем Никольской мануфактуры, Савва Морозов поспешил уничтожить наиболее вопиющие притеснительные меры, введенные отцом. Он отменил штрафы, построил для рабочих много новых казарм, образцово поставил медицинское обслуживание. Все эти улучшения он провел на правах управляющего. [2]

Однако в подлинном смысле хозяином мануфактуры он никогда не являлся, поскольку большая часть паев после смерти Тимофея Саввича перешли к матери Саввы Тимофеевича. Обладая огромным капиталом, Мария Федоровна никогда не забывала о делах благотворительных, и по масштабам превзошла мужа. На средства Морозовой были построены студенческое общежитие и корпус для лаборатории механической технологии волокнистых веществ Императорского Технического училища (ныне имени Баумана). Свое завещание М. Ф. Морозова составила в 1908, распределив состояние между детьми и внуками и выделив 930 тыс. руб. на благотворительные цели. Она умерла в 1911 году в возрасте 80 лет, оставив после себя 29 млн. 346 тыс. руб. чистого капитала и увеличив состояние мужа, доставшееся ей по наследству, почти в 5 раз. [1]

Благотворительная деятельность. 

Громкую известность Савве Морозову принесла его благотворительная деятельность. Кроме того он был большой меценат, и многие культурные начинания тех лет происходили при участии его капиталов. Он, впрочем, имел здесь свои взгляды — давал деньги не всем и не без разбору. К примеру, на создававшийся при деятельном участии Цветаева Музей изящных искусств Морозов не пожертвовал ни копейки. [4] Но зато, не считаясь ни с какими расходами, он поддерживал все, в чем предчувствовал важное влияние на отечественную культуру. В этом смысле показательно его отношение к Московскому художественному театру. На учреждение театра требовались значительные средства. Их не было ни у Станиславского, ни у Немировича-Данченко. Получив отказ от правительства, они стали обращаться к меценатам. Морозов с самого начала в 1898 г. дал на театр 10 тыс. рублей. В 1900 году, когда в деятельности труппы возникли большие осложнения, он выкупил все паи и один взялся финансировать текущие расходы. Его пожертвования стали для театра важнейшим источником средств. В течение трех лет он поддерживал театр на плаву, избавив его руководителей от изматывающих финансовых хлопот и дав им возможность всецело сосредоточиться на творческом процессе. По словам Станиславского, «он взял на себя всю хозяйственную часть, он вникал во все подробности и отдавал театру все свое свободное время». [6] Морозов очень живо интересовался жизнью МХАТа, ходил на репетиции и предрек, «что этот театр сыграет решающую роль в развитии театрального искусства».[6] Под его руководством было перестроено здание и создан новый зал на 1300 мест. Это строительство обошлось Морозову в 300 тыс. рублей, а общая сумма, издержанная им на МХАТ, приблизилась к полумиллиону.

Велики так же заслуги Морозова и в области национальной культуры. Он оказал неоценимую поддержку Московскому художественному театру в самый тяжелый период его становления и развития. Много добрых слов о щедром меценате содержится в воспоминаниях Станиславского, который счел своим долгом почтить память Морозова на торжественном заседании, посвященном 30-летию МХАТ, в октябре 1928 г. [2]

Для создания нового театра, цели  и задачи которого значительно отличались от существовавших в то время, требовались крупные средства, которых у инициаторов не было. Начался поиск меценатов. Городская дума на просьбу о субсидии не откликнулась. Немирович-Данченко, который вел административно-финансовую часть нового театра, решил обратиться за помощью к предпринимателям, состоявшим директорами-попечителями Филармонического общества. В их числе были крупные капиталисты: директор Егорьевской бумагопрядильной фабрики, Норской мануфактуры и Северного страхового общества Д. Р. Востряков, владелец фабрики металлических пуговиц  и фирмы по изготовлению музыкальных инструментов К. А. Гутхейль, московский миллионер-виноторговец К. К. Ушков и другие. Сравнительно небольшие денежные взносы позволяли этим дельцам на концертах «занимать места в первых рядах» и «перед всей Москвой щеголять своим меценатством». Ушков обещал 4 тысячи, остальные – и того меньше; требовалась более солидная поддержка, ведь театр мыслился как «общедоступный», с очень умеренными ценами на билеты.  Лишь в конце 1897 г. или начале 1898 г., когда Станиславский и Немирович-Данченко обратились к Морозову, он сразу же внес 10 тыс. руб., поставив лишь одно условие: театр не должен иметь никакого «высочайшего покровительства». [5]

Театр он любил страстно, постоянно посещал спектакли в Москве, Петербурге Нижнем Новгороде, куда летом, на время ярмарки, съезжались театральные труппы со всей России. Сохранились свидетельства, что Савва Тимофеевич оказывал и раньше поддержку театральным начинаниям. Еще в начале 90-х годов XIX в. он предоставил средства Московскому частному театру. Актер В. П. Далматов вспоминал, что в тот раз, передавая деньги, Морозов настоятельно просил сохранить это в тайне: «Понимаете, коммерция руководствуется собственным катехизисом. И потому я буду просить Вас и Ваших товарищей ничего обо мне не говорить». [1]

В марте 1898 г. возникает «Товарищество для учреждения в Москве «Общедоступного театра», в состав которого вошли Савва Тимофеевич и Сергей Тимофеевич Морозовы. После первых спектаклей, из которых лишь «Царь Федор Иоаннович» имел сдержанный успех, выяснилось, что денег катастрофически не хватает, дефицит составил 46 тыс. рублей. На помощь опять пришел С. Т. Морозов, преданный и бескорыстный друг театра. В сентябре 1899 г. О. Л. Книппер сообщила Чехову: «Савва Морозов повадился к нам в театр, ходит на все репетиции, сидит до ночи, волнуется страшно... Я думаю, что он скоро будет дебютировать, только не знаю в чем». [1]

В феврале 1900 г. Станиславский писал Немировичу-Данченко: «Не сомневаюсь в том, что такого помощника и деятеля баловница судьба посылает раз в жизни... такого именно человека я жду с самого начала моей театральной деятельности». И подчеркивал далее, что в порядочность Морозова, в отличие от других меценатов, «слепо верит». Для ликвидации дефицита и финансового оздоровления театра Савва Тимофеевич предложил «долг погасить и паевой взнос дублировать», что было и сделано. В первый год существования Художественного театра Морозов потратил на него около 60 тыс. рублей; постепенно его пожертвования стали для театра важнейшим источником средств. [3] Однако в то время он старался сохранить коллективную форму финансирования, убеждал других предпринимателей вносить деньги, хотя их сравнительно небольшие взносы существенной роли не играли.

Увлечение театром говорит о высоких культурных запросах Морозова. Осенью 1900 г. Горький писал Чехову: «Когда я вижу Морозова за кулисами театра, в пыли и трепете за успех пьесы – я ему готов простить все его фабрики,  - в чем он впрочем не нуждается, - я его люблю, ибо он бескорыстно любит искусство, что я почти осязаю в его мужицкой, купеческой, стяжательной душе». [7] Имея в виду Художественный театр, Морозов сознавал, что «этот театр сыграет решающую роль в развитии сценического искусства». Постепенно Художественный театр завоевал признание, встал на собственные ноги, и тогда Морозов разрабатывает план создания паевого товарищества, с участием ведущих актеров, руководителей театра и некоторых других близких театру лиц; большинству привлеченных, включая и Станиславского, он открывал кредит. Его взнос составил в итоге 15 тыс. рублей.