Бородинское сражение

Основная  группировка  армии  сосредоточивалась,  на  правом  фланге.  Около  70%  всех  сил  было  сконцентрировано  у  Новой  Смоленской  дороги.  В  результате  всестороннего  анализа  обстановки  Кутузов  пришел  к  правильному  решению:  прочно  прикрывать  Новую  Смоленскую  дорогу,  как  основное  стратегическое  направление  на  Москву  (остальные  пункты  имели  только  тактическое  значение).

Мощная  правофланговая  группировка  русской  армии  создавала  постоянную  угрозу  флангу  и  тылу  противника,  его  артиллерийским  паркам  и  сковывала  действия  его  войск.  Кроме  того,  большая  часть  сил,  сосредоточенных  на  правом  крыле,  должна  была  играть  роль  главного  резерва,  готового  не  допустить  обхода  противником  этого  участка  обороны  и  способного  поддержать  центр  и  левое  крыло.  Кутузов,  зная  стратегические  и  тактические  приемы  Наполеона,  создал  такую  группировку  сил,  которая  не  позволила  Наполеону  применить  его  излюбленные  методы  ударов.

Усиленно  готовился  к  предстоящему  генеральному  сражению  и  Наполеон.  Во  время  двухдневного  пребывания  в  Гжатске  он  произвел  последние  приготовления.  Подтягивались  войска,  осматривалось  и  приводилось  в  порядок  оружие,  пополнялись  боевые  запасы.  Одновременно  принимались  меры  по  доукомплектованию  конницы,  артиллерии  и  пехоты.  Дважды  —  24  и  22  августа  —  производились  перекличка  всего  личного  состава  армии  и  точный  учет  наличия  пехоты,  конницы,  артиллерии,  боеприпасов,  перевязочных  средств  и  т.  д.  По  армии  был  отдан  приказ.  В  нем  говорилось,  что  император  счел  нужным  снова  предоставить  отдых  армии,  с  тем,  чтобы  дать  время  отставшим  догнать  свои  части,  артиллеристам  пополнить  артиллерийский  боезапас,  а  всем  нижним  чинам  —  время  для  приведения  в  порядок  оружия.  « Его  величество  приказывают,—  писал  начальник  Главного  штаба  армии  Наполеона  маршал  Бертье,—сегодня,  3  сентября  [22  августа],  в  3  часа  пополудни  произвести  новую  перекличку  людей,  находящихся  в  строю  и  готовых  к  предстоящему  сражению.  Для  составления  списков  необходимо  выстроить  всех  в  колонну.  Списки  должны  быть  немедля  отправлены  начальнику  штаба,  чтобы  он  получил  их  не  позднее  10  часов  вечера,  командиры  полков  должны  принять  все  необходимые  меры  к  тому,  чтобы  солдаты,  способные  участвовать  в  бою,  в  том  числе  и  ездовые,  в  день  баталии  находились  в  строю,  на  своем  месте.

Войска  предупреждены,  что  армия  выступает  завтра  рано  утром,  а  посему  все  отряды,  которые  были  посланы  за  продовольствием,  должны  возвратиться,  и  армия  должна  быть  готова  к  выполнению  приказов,  каковые  будут  отданы  в  течение  ночи » ¹⁷.

В  10  часов  вечера  22  августа  начальник  штаба  Бертье  представил  Наполеону  общие  данные  о  состоянии  армии:  103  тыс.  пехоты,  30  тыс.  кавалерии  и  587  орудий  ¹⁸.

В  отношении  численности  войск,  участвовавших  в  сражении,  в  военно-исторической  литературе  приводятся  различные  данные.  Назывались  цифры  160—180  тыс.  французской  и  100—140  тыс.  русской  армии.  Но  при  всем  расхождении  в  определении  численности  войск  все  исследователи  сходятся  на  одном:  силы  французов  превосходили  русскую  армию.  Более  близкими  к  истине  являются  цифры:  120  тыс.  русской  армии  и  640  орудий;  130—  135  тыс.  французов  при  587  орудиях  ¹⁹.

Как  уже  говорилось,  численность  наполеоновской  армии  по  мере  углубления  на  территорию  России  сокращалась  не  только  за  счет  того,  что  французы  вынуждены  были  оставлять  большие  силы  для  охраны  растянувшихся  коммуникаций,  но  и  от  потерь  в  боях  с  русской  армией  и  от  все  усиливавшихся  активных  действий  партизан.  Перед  Бородинским  сражением  в  приказе  по  армии  23  августа  Наполеон  через  своего  начальника  штаба  потребовал  от  командующих  корпусами  усилить  охрану  команд,  направляемых  для  фуражировок,  отмечая,  что  « мы  ежедневно  теряем  много  людей  вследствие  отсутствия  порядка  в  способах  сбора  продовольствия...  Число  пленных,  захватываемых  неприятелем,  доходит  ежедневно  до  нескольких  сот » ²⁰.

Итак,  и  русские  и  французские  войска  завершали  последние  приготовления  к  решающему  бою.

3.  Бой  при  деревне  Шевардино

Почти  двенадцатичасовое  Бородинское  сражение  развернулось  в  110  километрах  от  Москвы.  Поле  за  Можайском,  на  котором  происходило  сражение,  по  фронту  занимает  8  километров.  Оно  ограничено  с  севера  и  северо-востока  Москвой-рекой,  с  юга  —  Старой  Смоленской  дорогой:  с  запада  —  условной  линией,  проходящей  через  деревни  Валуева,  Фомкино,  Ельня,  и  с  востока  —  деревнями  Маслово,  Татариново,  Псарево.

Завязкой  сражения  явился  бой  при  деревне  Шевардино,  где  имелись  важные  господствующие  высоты.

Перед  битвой

В  течение  25  августа  обе  армии  вели  подготовку  к  сражению.  На  рассвете  Наполеон  в  сопровождении  маршалов  проехал  вдоль  линии  русских  аванпостов.  В  течение  дня  он  изучал  местность  и  расположение  русских  войск.  Его  выводы  сводились  к  следующему:  с  потерей  передового  укрепления  левый  фланг  русских  оказывался  сильно  ослабленным.  Правое  крыло  войск,  располагаясь  за  Колочей  позади  деревни  Бородино,  защищено  более  надежно.  Совершив  обходной  маневр,  можно  было  бы  вынудить  Кутузова  оставить  эту  позицию.

Вечером  Наполеон  разработал  план  сражения  и  отдал  приказы,  предусматривающие  начало  боевых  действий  утром  26  августа  (7  сентября).  У  Наполеона  не  было  решительного  превосходства  в  силах.  Лошади  в  кавалерии  и  артиллерии  были  утомлены.  И  он  не  хотел  играть  ва-банк,  ибо  знал,  что  в  случае  выхода  его  войск  в  тыл  противнику  русские  не  будут  деморализованы,  они  вновь  соберут  свои  силы. 

Но  стоит  ли  отодвигать  столь  необходимое  генеральное  сражение?  Тем  более  что  позицию  для  атаки  Наполеон  считал  в  общем-то  удобной  и  выгодной.  Русские  не  были  в  состоянии  ее  укрепить  и  оборудовать  для  обороны,  их  силы  не  превышали  французской  армии,  что  же  касается  боевых  качеств,  то  Наполеон  не  сомневался  в  превосходстве  своей  армии,  он  верил  в  свою  звезду,  считал  гарантированной  победу,  но  боялся,  что  русские  вновь  увильнут  от  решающего  сражения.  Всю  ночь  он  почти  не  спал,  несколько  раз  спрашивал  адъютантов,  не  ушел  ли  Кутузов,  и  часто  сам  выходил  из  палатки  удостовериться,  что  огни  в  русском  лагере  горят  ²⁶.  Когда  на  совещании  Даву  предложил  осуществить  окружение,  выйти  к  8  часам  утра  со  своими  пятью  дивизиями  через  леса  к  Утице,  ударить  во  фланг  русским  и  силами  40  тыс.  солдат  отбросить  противника  к  устью  Колочи,  Наполеон  счел  эту  мысль  « превосходной » ,  но,  подумав,  шутливо  упрекнул  Даву:  « Вы  всегда  хотите  все  окружать » ,  и  отклонил  его  предложение  именно  потому,  что  боялся  « спугнуть  Кутузова » ²⁷.  Он  отказался  от  маневра  на  окружение  и  принял  окончательное  решение  нанести  главный  удар  в  направлении  деревня  Семеновское  —  батарея  Раевского  с  тем,  чтобы,  прорвав  здесь  оборону,  лишить  русскую  армию  основных  опорных  пунктов  и  затем  уничтожить  ее.  В  целях  ослабления  центральной  группировки  русских  войск  и  отвлечения  резервов  с  этого  направления  он  предусмотрел  нанесение  вспомогательных  отвлекающих  ударов  по  флангам  русской  армии.

Наполеон  развернул  на  направлении  главного  удара  основную  массу  войск,  выделив  сюда  корпуса  Мюрата,  Даву,  Нея,  Жюно,  сосредоточив  на  этом  направлении  свои  резервы.  Для  действий  на  флангах  были  выделены  незначительные  силы:  для  удара  вдоль  Старой  Смоленской  дороги  на  Утицу  —  корпус  Понятовского,  для  удара  на  Бородино  —  часть  сил  корпуса  Богарне.

В  ночь  на  26  августа  (7  сентября)  Наполеон  отдал  приказ  по  армии:  « Воины!  Вот  сражение,  которого  вы  так  желали.  Победа  в  руках  ваших:  она  нужна  нам.  Она  доставит  нам  изобилие,  хорошие  зимние  квартиры  и  скорое  возвращение  в  отечество!  Действуйте  так,  как  действовали  вы  под  Аустерлицем,  при  Фридланде,  Витебске  и  под  Смоленском,  и  позднее  потомство  вспомнит  с  гордостью  о  подвигах  ваших  в  этот  день  и  скажет  о  вас:  и  он  был  в  великой  битве  под  стенами  Москвы!

Наполеон » ²⁸

Очень  интересным  мне  показалось  следующее  описание  обстановки  перед  сражением,  которое  я  счел  нужным  привести  полностью,  с  сохранением  стиля:

« День,  предшествующий  этой  великой  битве,  был  исполнен  необычайного  спокойствия,  как  будто  все  заранее  условились  об  этом  между  собой.  К  чему  было  причинять  себе  бесполезные  муки?  К  тому  же  всем  нужно  было  подготовиться:  каждому  отряду  позаботиться  о  своем  оружии,  о  своих  боевых  силах,  о  своей  амуниции;  армии  предстояло  вернуть  порядок,  нарушавшейся  постоянным  передвижением.  Генералам  необходимо  осмотреть  диспозиции  на  случай  атаки,  защиты  и  наступления,  для  того,  чтобы  согласовать  действия  отдельных  частей  армии  и  заранее  предусмотреть  все  особенности  данной  местности,  так,  чтобы  по  возможности  избежать  непредвиденных  случайностей.

Прежде  чем  начать  ужасную  борьбу,  два  противника  внимательно  наблюдали  друг  друга,  как  будто  взглядом  хотели  измерить  свои  силы  и  в  тишине  готовились  к  страшному  столкновению.

Император,  не  сомневаясь  более  в  том,  что  предстоит  битва,  вернулся  в  свою  палатку  для  отдачи  приказаний.  Тут  ему  представилась  вся  серьезность  его  положения.  Он  видал  перед  тем  два  равных  войска,  приблизительно  по  ста  двадцати  тысяч  человек  и  шестисот  орудий  с  каждой  стороны;  русские  пользовались  преимуществом  местоположения,  их  объединяли  единство  языка  нации,  единство  военного  мундира,  они  сражались  во  имя  одной  идеи,  но  у  них  в  армии  было  много  вновь  набранных  рекрутов  и  ополченцев,  не  обученных  военному  строю;  у  французов  было  то  же  число  людей,  но  более  опытных  солдат;  императору  только  что  дали  отсчет  о  состоянии  его  войска,  и  так  как  в  данном  случае  вопрос  касался  не  народного  смотра  и  раздачи  наград,  а  предстоящей  битвы,  то  на  этот  раз  количество  сил  не  было  преувеличено  и  ясно  предстало  перед  его  глазами.  Правда,  его  армия  уменьшилась  в  числе,  но  солдаты  были  бодры  и  закалены,  подобно  тому,  как  человеческое  тело,  утратив  нежную  округлость  юности,  приобретает  в  позднейшее  время  формы,  более  определенныя  и  мужественныя.

Тем  не  менее,  в  течение  многих  дней  Наполеон  замечал,  что  солдаты  хранят  молчание,  то  молчание,  которое  предшествует  великому  ожиданию  или  великой  неожиданности;  молчание,  которое  наблюдается  в  природе  перед  большой  бурей  и  которое  охватывает  толпу  перед  большой  опасностью...

В  середине  этого  дня  Наполеон  заметил  в  неприятельском  лагере  необычайное  движение;  действительно,  вся  русская  армия  стояла  под  ружьем.  Кутузов,  окруженный  церковной  и  военной  пышностью,  движется  посреди  ея.  Этот  полководец  приказал  попам  и  архимандритам  надеть  богатыя  и  величественныя  облачения,  заимствованные  у  греков.  Духовенство  шло  впереди,  неся  священныя  изображения  и  во  главе  всего  святую  икону,  бывшую  заступницей  Смоленска,  которая,  по  их  словам,  чудесным  образом  спаслась  от  святотатственного  надругательства  французов.

Когда  русский  военачальник  увидел,  что  его  солдаты  достаточно  растроганы  этим  необычайным  зрелищем,  он  возвысил  голос  и  стал  говорить  им  о  небе,  единственном  убежище,  которое  остается  рабам.  Во  имя  религии  и  равенства  он  призывал  этих  закрепощенных  защищать  имущество  их  господ,  и,  указывая  им  на  эту  священную  икону,  укрывавшуюся  среди  их  рядов,  он  возбуждал  их  храбрость  и  вызывал  их  негодование.

Наполеон,  по  его  словам,  « всемирный  деспот,  тиран-возмутитель  всего  света,  червяк,  мятежник,  опрокидывающий  алтари,  обагряющий  их  кровью,  который  представляет  истинную  святыню  Господню  —  эту  святую  икону,  —  кощунству  людей  и  суровости  непогоди! »

Затем  он  указал  этим  русским  на  их  печальные  города,  он  напомнил  им  об  их  женах  и  детях,  прибавив  несколько  слов  об  императоре,  и  закончил  обращением  к  их  набожности  и  патриотизму,  составлявшим  прирожденныя  свойства  этого  слишком  грубого  народа,  которому  знакомы  были  лишь  одни  ощущения,  что  делало  его  тем  более  опасным  противником.  <...>.

Эта  торжественная  картина,  эта  речь,  увещевания,  обращенныя  офицерами  к  солдатам,  благословения  священников  довели  до  высшего  напряжения  их  отвагу.  Все  до  последнего  солдата  верили  в  то,  что  они  предназначены  самим  Богом  на  защиту  небес  и  их  родной  земли.

У  французов  не  было  ни  военного,  ни  религиозного  парада,  никакого  смотра,  они  не  прибегали  ни  к  каким  попыткам  возбуждения.  Даже  речь  императора  была  роздана  довольно  поздно  и  прочтена  солдатам  почти  перед  самым  сражением,  так  что  некоторые  двинулись  в  бой  прежде  чем  смогли  ее  выслушать.  Между  тем  русские,  казалось  бы,  уже  достаточно  воодушевленные,  призывали  на  свою  защиту  меч  Михаила  архангела,—  призывали  все  силы  небесныя,  тогда  как  французы  искали  подкрепление  в  самих  себе,  будучи  уверены,  что  истинныя  силы  и  воинство  небесное  скрываются  в  человеческом  сердце.<...>.

Наступила  ночь,  а  вместе  с  ней  и  опасение,  —  как  бы  русская  армия  не  удалилась,  воспользовавшись  темнотой.  Это  мучительное  беспокойство  прерывало  сон  Наполеона.  Он  беспрестанно  подзывал  своих  приближенных,  спрашивал,  который  час,  не  слышно  ли  какого-нибудь  шуму,  и  посылал  осведомиться,  на  месте  ли  неприятель.  Этот  вопрос  вызвал  в  нем  такия  сомнения,  что  он,  раздавая  свое  обращение  к  войску,  приказал  прочесть  его  лишь  на  следующее  утро,  и  то,  если  битва  состоится.

Успокоившись  на  несколько  минут,  он  чувствует,  что  его  охватывает  иная  тревога:  его  волнует  жалкое  состояние  его  солдат.  Смогут  ли  они,  слабые  и  изголодавшиеся,  вынести  это  продолжительное  и  ужасное  столкновение?  В  предстоящей  опасности  его  гвардия  кажется  ему  единственной  надежной  поддержкой,  которая  стоит  двух  армий...  Он  приказывает  раздать  этим  старым  солдатам  трехдневную  порцию  сухарей  и  риса,  взятую  из  запасных  фургонов.  И,  наконец,  опасаясь  неисполнения  своих  поручений,  он  встает,  и  сам  справляется  у  гренадеров  гвардии,  стоят  ли  при  входе  в  его  палатку,  о  том,  получили  ли  они  провиант.  Удовлетворившись  их  ответом,  он  возвращается  и  погружается  в  легкую  дремоту.