Царствование Александра III

Контрреформы в сфере  образования также дали результат, прямо противоположный ожидаемому: в университетах усилился дух свободомыслия. Не имели успеха и мероприятия правительства в области печати: количество изданий в России год от года увеличивалось. Росло и число желающих «тиснуть» где-нибудь свою статейку — за всем не уследишь, как бы ни мечтали об этом сторонники российской державности.

Реальные итоги контрреформ  в полной мере дали знать о себе тяжелейшими социальными потрясениями в начале XX в. Однако в последние  годы XIX в., на исходе царствования главного «контрреформатора» Александра III, власти предержащие могли быть довольны: основные цели, намеченные в царском манифесте 1881 г., казались достигнутыми или близкими к достижению. Самодержавие находилось в зените, территория империи увеличилась за счёт завершившегося присоединения среднеазиатских земель, международное положение России упрочилось, а внутренний мир, пусть и призрачный, всё же поддерживался. И лишь два крупных события омрачили последние годы царствования Александра III. Они приподняли завесу над реальным по­ложением вещей в империи. Неурожай и голод 1891 г., а также последовавшая вскоре эпидемия холеры обнаружили неспособность государства справляться с результатами стихийных бедствий, страшную и безысходную нищету народа.

«Неподвижные газетчики  на углах, без выкриков, без движений, неуклюже приросшие к тротуарам, узкие пролётки с маленькой откидной скамеечкой для третьего, и, одно к  одному, — девяностые годы, — вспоминал  Мандельштам, — слагаются в моём представлении из картин разорванных, но внутренне связанных тихим  убожеством и болезненной, обречённой провинциальностью умирающей жизни». Забудутся конкретные исторические имена, канут в лету издававшиеся указы, но два последних десятилетия XIX в. останутся в памяти потомков как эпоха, обладавшая осо­бым историческим ароматом, своим, пусть еле слышным в мировой истории, «шумом». («Шум времени» — такое название дал своим воспоминаниям О. Э. Мандельштам.)

Однако спокойствие и  тишина уходящего века не означали молчания, некоего исторического  провала, упадка. Жизнь вопреки диктуемым  ей правилам продолжалась, заставляя  каждого совершать собственный  неповторимый выбор. Прислушаться к  тишине этой эпохи стоит хотя бы потому, что именно в последние  десятилетия XIX столетия росли и  воспитывались люди, которые в  недалёком будущем станут вершителями  судеб России.

увеличилась за счёт завершившегося присоединения среднеазиатских земель, международное положение России упрочилось, а внутренний мир, пусть и призрачный, всё же поддерживался. И лишь два крупных события омрачили последние годы царствования Александра III. Они приподняли завесу над реальным положением вещей в империи. Неурожай и голод 1891 г., а также последовавшая вскоре эпидемия холеры обнаружили неспособность государства справляться с результатами стихийных бедствий, страшную и безысходную нищету народа.

«Неподвижные газетчики  на углах, без выкриков, без движений, неуклюже приросшие к тротуарам, узкие пролётки с маленькой откидной скамеечкой для третьего, и, одно к  одному, — девяностые годы, — вспоминал  Мандельштам, — слагаются в моём представлении из картин разорванных, но внутренне связанных тихим  убожеством и болезненной, обречённой провинциальностью умирающей жизни». Забудутся конкретные исторические имена, канут в лету издававшиеся указы, но два последних десятилетия XIX в. останутся в памяти потомков как эпоха, обладавшая осо­бым историческим ароматом, своим, пусть еле слышным в мировой истории, «шумом». («Шум времени» — такое название дал своим воспоминаниям О. Э. Мандельштам.)

Однако спокойствие и  тишина уходящего века не означали молчания, некоего исторического  провала, упадка. Жизнь вопреки диктуемым  ей правилам продолжалась, заставляя  каждого совершать собственный  неповторимый выбор. Прислушаться к  тишине этой эпохи стоит хотя бы потому, что именно в последние десятилетия XIX столетия росли и воспитывались люди, которые в недалёком будущем станут вершителями судеб России.

Политика контрреформ

Первые шаги государственной  деятельности Александра Ш были впечатляющими. Была значительно усовершенствована карательная система, что позволило окончательно разгромить внутренне ослабленную «Народную волю». Уже в августе 1881 г. было утверждено «Положение о мерах к сохранению государственной безопасности и общественного спокойствия». Этот документ расширял полномочия губернаторов и давал им право вводить чрезвычайное положение на неограниченный срок и проводить любые репрессивные акции. Возникли «охранные отделения», находив­шиеся в ведении жандармского корпуса, деятельность которых была направлена в первую очередь на подавление и пресечение любой деятельности, прямо или косвенно связанной с изменением существующего строя и порядка.

В августе 1882 года были приняты  меры по ужесточению цензуры. В 1883-1884 годах прекратили существование  все радикальные и многие либеральные  периодические издания. В этом же году издается циркуляр о средней  школе, в котором предусматривалось  усиление дисциплинарных наказаний, а  в 1887 году вышел в свет циркуляр, получивший название «указа о кухаркиных детях». В нем открыто говорилось о запрете приема в гимназии «детей кучеров, лакеев, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей». Вводится новый  университетский устав (1884 год), который  фактически ликвидировал автономию  университетов, выборные должности  ректора, декана, профессора стали назначаемыми, причем учитывалась политическая благонадежность  соискателей этих должностей. При  поступлении в университет требовалась  характеристика о благонадежности, плата за обучение возрастала. Из университетов  увольнялись известные профессора с прогрессивными взглядами. Фактически ликвидировалось женское высшее образование.

Земская и городская контрреформы

На рубеже 90-х годов XIX века правительством Александра III были приняты  реакционные законы, которые сводили  на нет реформы самоуправления: сохранилась  и закрепилась крестьянская сословная  обособленность, а власть передавалась долж­ностным лицам из числа местных помещиков, соединявшим в своих руках судебную и административную власть. Новое Земское уложение и Городовое положение не только значительно урезали самостоятельность местного самоуправления, но и в три-четыре раза уменьшили число избирателей, которые к тому же делились строго по сословному признаку. Правда, не удалось изменить реформированную судебную систему, были проведены лишь незначительные дополнения в деятельность судов.

Контрреформы в социально-экономической  сфере

Реакционность правительства  Александра III проявилась и в социально-экономической  сфере. Попытка защитить интересы разоряющихся помещиков привела к ужесточению  политики по отношению к крестьянству, в результате которой, с целью  недопущения возникновения сельской буржуазии, ограничивались семейные разделы  крестьян и ставились препоны  отчуждению крестьянских наделов. Однако правительство в условиях осложняющейся  международной обстановки не могло  не поощрять развитие капиталистических  отношений, и в первую очередь  в области промышленного производства, хотя делало это не очень последовательно. Приоритет отдавался предприятиям и отраслям стратегически важного значения. Проводилась политика их поощрения и государственной защиты, что фактически превращало их в монополистов. В результате этих действий нарастали угрожающие диспропорции, которые могли привести к экономическим и общественным потрясениям.

Реакционные преобразования 1880-1890-х годов получили название контрреформ. Их успешное проведение было обусловлено отсутствием в русском  обществе сил, которые были бы способны создать действующую оппозицию  политике правительства. Своих целей  контрреформы не достигли: общество было уже невозможно остановить в его развитии. В довершение ко всему они крайне обострили отношения между властью и обществом.