Деятельность учреждений культуры в годы ВОВ 1941-1945 гг

Несмотря на все сложности  и противоречия, литературно-художественная жизнь 70-х годов отличалась разнообразием  и богатством. В литературе и искусстве  продолжали жить идеалы гуманизма и  демократии, звучала правда о настоящем  и прошлом советского общества.

Острые социальные проблемы, и прежде всего советской деревни, поднимали писатели В.Г. Распутин (повести "Последний срок", "Живи и  помни" и "Прощание с Матерой"}; В.А. Солоухин ("Владимирские проселки"); В.П. Астафьев ("Кража" и "Царь-рыба"), Ф.А. Абрамов (трилогия "Пряслины" и роман "Дом"), В.И. Белов (1"Плотницкие рассказы", роман "Кануны"), Б.А. Можаев ("Мужики и бабы"). Содержание большинства произведений не оставляло равнодушным никого, ибо речь в них шла о проблемах общечеловеческих. Писатели-"деревенщики" не только зафиксировали глубокие изменения в сознании, морали деревенского человека, но и показали более драматичную сторону этих сдвигов, коснувшихся изменения связи поколений, передачи духовного опыта старших поколений младшим.

Автором популярных остроконфликтных нравственных пьес "Старший сын", "Утиная охота", "Прошлым летом  в Чулимске" был драматург А.В. Вампилов.

Большой популярностью в  стране и за рубежом пользовалось творчество национальных писателей: киргиза  Ч. Айтматова (повести "Джамиля", "Прощай Гульсары", "Белый пароход", "И дольше века длится день" и др.), белоруса В. Быкова (повести "Мертвым не больно", "Круглянский мост", "Сотников" и др.), грузина Н. Думбадзе (повести "Я, бабушка, Илико и Илларион", "Я вижу солнце", роман "Белые флаги"), эстонца Я. Кросса (романы "Между тремя поветриями", "Императорский безумец").

На 60-е годы приходится творчество рано ушедшего из жизни (1971) русского поэта  Н. Рубцова. Его лирике свойственны предельно простая стилистика, напевная интонация, душевность, неразрывная связь с Родиной.

Теме Родины, ее судеб  посвящал свои музыкальные произведения композитор Г.В. Свиридов ("Курские  песни", "Пушкинский венок"), сюиты "Время, вперед", музыкальная иллюстрация  повести А.С. Пушкина "Метель").

70-е годы были временем  подъема советского театрального  искусства. Особенной популярностью  у передовой общественности пользовался  Московский театр драмы и комедии  на Таганке. На его сцене  были поставлены "Добрый человек  из Сезуана" Б. Брехта, "Десять дней, которые потрясли мир" по Дж. Риду, "А зори здесь тихие..." Б. Васильева, "Дом на набережной" Ю. Трифонова, "Мастер и Маргарита" М. Булгакова. Среди других коллективов выделялись театр имени Ленинского Комсомола, театр "Современник", театр им.Е. Вахтангова.

Центром музыкальной жизни  оставался Академический Большой  театр в Москве. Его прославили имена балерин Г. Улановой, М. Плисецкой, Е. Максимовой, балетмейстеров Ю. Григоровича, В. Васильева, певиц Г. Вишневской, Т. Синявской, Б. Руденко, И. Архиповой, Е. Образцовой, певцов 3. Соткилавы, Вл. Атлантова, Е. Нестеренко.

В 70-е годы началась так  называемая "магнитофонная революция". Песни прославленных бардов записывались в домашних условиях и передавались из рук в руки. Наряду с сочинениями  В. Высоцкого, Б. Окуджавы и А. Галича большой популярностью пользовались произведения Ю. Визбора, Ю. Кима, А. Городницкого, А. Дольского, С. Никитина, Н. Матвеевой, Е. Бачурина, В. Долиной. Повсеместно возникали молодежные клубы самодеятельной песни, начали проводиться их всесоюзные слеты. Симпатии молодежи все более завоевывали эстрадные вокально-инструментальные ансамбли (ВИА).

В целом художественная культура сумела поставить перед советским  обществом ряд насущных проблем  и попыталась в своих произведениях  эти проблемы решить.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

7. Отечественная  культура и "перестройка"

Обновление системы государственного социализма, начатое партийным руководством во главе с М.С. Горбачевым в 1985 году имело большие последствия для всех отраслей культуры. В ходе "перестройки" (1985 - 1991 годы) развернулась интенсивная ломка сложившихся стереотипов во всех направлениях социокультурной жизни. За шесть лет ситуация в культурной жизни изменилась радикальным образом. Исчез монолит "советской культуры", искусственно скрепленный идеологическими догмами. Культурная жизнь стала несравненно сложнее, разнообразнее, многовариантнее.

Перестройка как процесс  трансформации советского общества теснейшим образом связана с  культурой, игравшей огромную роль в  духовной подготовке перемен. Культура стала стержнем идеологической перенастройки  общества.

Решающее значение для  перемен в культурной жизни общества имела политика гласности. Реформаторы  рассматривали гласность как  необходимое условие курса на демократизацию и ускорение социально-экономического развития. Были смягчены или частично пересмотрены постулаты официальной  идеологии. Классовый подход с его  идейной непримиримостью постепенно вытеснялся идеей приоритета общечеловеческих ценностей и "социалистического  плюрализма" мнений. Однако разрешенный  сверху плюрализм мнений очень быстро вышел за рамки социалистического.

Для "перестройки" характерны идейные разногласия и политическое размежевание художественной интеллигенции, что раскололо некогда единые творческие союзы. Из парадных казенных мероприятий съезды творческой интеллигенции  превратились в дискуссии. Появлялись новые группировки, хотя их организационное  оформление сдерживалось трудностью раздела  собственности, принадлежавшей союзам.

Нестабильность политической и экономической ситуации и облегчение процедуры выезда привели к новой  волне эмиграции из страны. Нормализация отношений с Русским Зарубежьем и современные средства транспорта и коммуникации помогали поддерживать единство российской культуры. В СССР стала свободно продаваться эмигрантская периодика.

Ослабление цензуры вызвало  бурный поток публикаций на ранее  запретные темы. На первый план выдвинулось  обсуждение и осуждение "деформаций социализма", которых накопилось немало за 70 лет существования советской  власти. Среди авторов острокритических публицистических статей преобладали "шестидесятники".

80-е годы - время сосредоточения  художественной культуры вокруг  идеи покаяния. Мотив всеобщего  греха, плахи заставляет прибегать  к таким формам художественного  образного мышления как притча, миф, символ ("Плаха" Ч. Айтматова,  фильм "Покаяние" Т. Абуладзе).

Смягчение идеологического  диктата позволило расширить  культурно-информационное пространство, в котором жило общество. Массовый читатель получил доступ к литературе, которая десятилетиями пряталась  в спецхранах. За два-три года толстые  литературно-художественные журналы вернули читателям десятки произведений ранее запрещенных авторов. Граница между подцензурной литературой и самиздатом размывалась. На экраны возвращались полочные (не пропущенные в свое время цензурой) фильмы, на сцены театров - "старые новые" пьесы. Началась реабилитация диссидентов.

Характерным явлением духовной жизни конца 80-х годов  стало переосмысление истории советского периода. Еще раз нашла своеобразное подтверждение мысль о том, что  в России непредсказуемо не только будущее, но и прошлое.

Важнейшей особенностью художественной ситуации восьмидесятых  годов - является возникновение мощного  потока возвращенной художественной культуры. Российская общественность получила возможность  открыть для себя сознательно  изгнанные ранее из отечественной  культуры имена и произведения, широко известные на Западе: лауреатов Нобелевской  премии Б.Л. Пастернака, А.И. Солженицына, И. Бродского, а также В.В. Набокова, Э. Лимонова, В. Аксенова, М. Шемякина, Э. Неизвестного.

По многообразию творческих стилей, эстетических концепций, пристрастий к той или иной художественной традиции, культура конца 80-х начала 90-х годов напоминает начало XX века в русской культуре.

Отечественная культура как бы добирает несостоявшийся естественный момент своего развития (спокойно пройденный западно-европейской культурой XX века) и насильственно остановленный известными социально-политическими событиями у нас в стране.

Вместе с тем  ликвидация цензуры и политика "открытых дверей" в культурном обмене имели  и негативную сторону. В страну устремились  сотни проповедников различных  конфессий, религиозных школ и сект, которые формировали свои отделения в СССР. На смену идеологическому диктату в искусстве пришел диктат рынка. В поток массовой западной культуры вливалась низкопробная отечественная продукция.

К концу перестройки  государственная культурная политика должна была решать принципиально новые  задачи: как обеспечить поддержку  высокого уровня отечественной культуры в рыночных условиях и цивилизованными  мерами регулировать распространение  массовой культуры.

8. Эвакуации  в СССР в годы ВОВ

 

27 июня 1941 года

В этот день были приняты решения "О  вывозе из Ленинграда ценностей и  картин ленинградского Эрмитажа, Русского и других музеев" и "О вывозе из Москвы государственных запасов  драгоценных металлов, драгоценных  камней, алмазного фонда СССР и  ценностей Оружейной палаты Кремля" . Оба эти постановления и особенно второе, несомненно, свидетельствовали о большой тревоге, которая охватила на шестой день войны Сталина и высшее руководство страны в результате угрожающего развития боевых действий.

26 августа 1941 года

Перемещении в тыл Кировского и Ижорского заводов.

 

Эвакуация в СССР во время Великой Отечественной войны — крупномасштабное перемещение в начальный период войны с Германией из угрожаемой зоны в восточные регионы страны населения, промышленных предприятий, культурных и научных учреждений, запасов продовольствия, сырья и других материальных ресурсов. Эвакуация позволила сохранить основную экономическую базу страны и стала одним из факторов, обеспечившим победу в войне.

Работой по эвакуации руководил Совет по эвакуации при СНК СССР, созданный по указанию Сталина на третий день войны. В 1941—1942 годах различными видами транспорта было эвакуировано около 17 млн человек. По неполным данным, в течение второго полугодия 1941 года на Восток только по железным дорогам было перевезено 2593 промышленных предприятия. Около 70 % из них было размещено на Урале, в Западной Сибири,Средней Азии и Казахстане, остальное — в Поволжье и Восточной Сибири. Вместе с промышленными объектами было эвакуировано до 30-40 % рабочих, инженеров и техников. Во втором полугодии 1941 года в восточную часть страны было перемещено 2393,3 тыс. голов скота.

В своём большинстве местные  жители хорошо относились прибывшим  беженцам. В частности, в Узбекистане, где появилось движение за усыновление  эвакуированных детей-сирот, было размещено 200 тыс. детей и подростков, оставшихся без родителей. Широкую известность  получил кузнец из Ташкента Шаахмед Шамахмудов и его жена Бахри, усыновившие и воспитавшие 16 сирот. По данным Центрального статистического управления СССР, из учтённого по спискам на 15 сентября 1941 года населения, подлежащего эвакуации (кроме детей из эвакуированных детских учреждений), доля евреев составляла 24, 8 % (второе место после русских — 52,9 %).

Эвакуированы были также театры. Так, Большой театр был эвакуирован в Куйбышев.

Попытки советских исследователей изучить потери российских музеев в результате гитлеровской оккупации оказывались безуспешными из-за отсутствия материалов в открытой печати и явного нежелания власти «ворошить» их в государственных архивах. На протяжении более чем полувека интересующимся этой темой приходилось черпать информацию из отечественных газет военного времени, где были сообщения о варварском отношении гитлеровцев к нашему культурному наследию на оккупированных территориях.

В феврале 1942 года музейщиков освобожденных территорий обязали «принять срочные меры к документированию разрушенных музеев... для доклада правительству и для предъявления в будущем счета неприятелю...». Полученные Наркомпросом РСФСР сведения осенью 1942 года были переданы Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК).

ЧГК, созданная для сбора данных, проверки и систематизации всех материалов о злодеяниях гитлеровских захватчиков и материальном ущербе, получила огромное количество документальных и вещественных доказательств. Частично эти сведения были предъявлены на Нюрнбергском процессе. Однако исчерпывающих данных о размерах ущерба, нанесенного российским музеям войной, обнаружить до сих не удается.

Позднее в научных публикациях появлялись данные о том, что в СССР было разрушено или полностью уничтожено около 3 тыс. памятников архитектуры, разграблено 427 музеев. Была названа и цифра вывезенных оккупантами за пределы страны наиболее ценных художественных и научных экспонатов — свыше 100 тысяч. В 1957 году в Министерстве культуры появилась информация, что 64 музея потеряли в войну свыше 783 000 экспонатов. Тогда же выяснилось, что ЧГК не включила в свой перечень утраты 12 крупных музеев.

Проведенные ЧГК исследования потерь культурных ценностей не являются полными и требуют серьезного научного изучения. ЧГК не учитывала, что многие музеи и другие учреждения культуры пострадали от авианалетов и артобстрелов, от перемещений, связанных с эвакуацией и реэвакуацией или необходимостью освободить площади хранения для других организаций. Имели место потери из-за отсутствия элементарных условий хранения.

Обнаруженные за последнее время архивные материалы позволяют более точно оценить масштабы потерь, в частности, учитывая допущенные государством просчеты при вывозе музейного имущества из районов, к которым подходила война.

В предвоенные годы Наркомпрос России не имел планов эвакуации музейных ценностей на случай возникновения угрозы их гибели. Такие планы были лишь у некоторых музеев Ленинграда и области: рядом проходила государственная граница с Финляндией. Нападение гитлеровской Германии и стремительное развитие военных действий не позволили властям на местах принимать продуманные решения по эвакуации музеев в восточные районы страны.