Феодальная раздробленность Руси: проблемы взаимодействия русских княжеств в трудах Н. Карамзина, С. Платонова, Г. Вернадского

Содержание 
Введение.......................................................................................................................2 
Глава1. Карамзин о периоде раздробленности.........................................................4 
Глава 2. Платонов о периоде раздробленности........................................................8 
Глава 3. Вернадский о периоде раздробленности..................................................13 
Заключение.................................................................................................................20 
Список использованной литературы.......................................................................22 

Введение 
 Раздробленность - закономерный этап развития Древней Руси. Закрепление отдельных территорий-земель за определенными ветвями киевского княжеского  рода было ответом на вызов времени. Период раздробленности начался в середине XI века и продолжался до второй половины XV-го. Причинами её являлись: ослабление центральной власти, отсутствие прочных экономических связей между землями; рост городов, которые превратились в самостоятельные центры экономического и политического развития; возникновение и укрепление в удельных княжествах собственных княжеских династий. Феодальной раздробленности предшествовали многочисленные княжеские междоусобицы. Характер бедствия на Руси приобрели княжеские усобицы во второй половине XI в. Сыновья Ярослава Мудрого совместно боролись против Ростислава Владимирович, захватившего Тмутаракань, а так же Всеслава Полоцкого, который захватил Псков, а затем Новгород. После поражения триумвирата Ярославичей в 1068 от половцев, восставшие киевляне изгнали их из города. Князь Черниговский Святослав Ярославич выгнал из Киева своего старшего брата Изяслава, "положив начало изгнанию братьев". После смерти Всеволода на престол вступил Святополк Изяславич Туровский, но междоусобицы продолжались. Сын Святослава Олег вошёл в союзные отношения с половцами и неоднократно приводил половецкие орды на Русь. Врагом Олега был Владимир Мономах. В начале XII в. образовалось около 10 независимых княжеств, в середине XII в. было 15, а в XIV в. - 250. Например, в 1341 Золотая Орда признала самостоятельность Нижегородского княжества, а в 1392 Василий I Дмитриевич купил у них ярлык на Н.Новгород, Городец, Мещеру и Тарусу. Присоединил к Москве Суздальско-Нижегородское княжество. Дробление русских земель усиливалось. В 1346 началась междоусобная борьба тверских князей. Феодальная раздробленность просуществовала на Руси до конца XV в., когда большая часть территории Киевской Руси объединилась в составе Русского централизованного государства со столицей в Москве. 
 Распад Киевской Руси на множество враждующих между собой княжеств, их покорения монгольским войском, постепенное вызревание предпосылок объединения Руси вокруг Москвы и подготовка свержения ордынского ига - эти проблемы привлекали и привлекают как профессиональных историков, так и просто интересующихся историей.  
 Важную роль в их изучении сыграли такие выдающиеся исследователи, как Николай Михайлович Карамзин, Сергей Фёдорович Платонов и Георгий Владимирович Вернадский. Поэтому интересно изучить их взгляды на этот сложный период истории нашего отчества.  
 При этом каждый из этих историков по своему представляет свою эпоху. Карамзин писал свою «Историю государства Российского» тогда, когда история становилась наукой. Платонов - яркий представитель дореволюционной русской исторической науки, наследник традиций российских учёных XIX века. Вернадский - один из последних, кто получил историческое образование в предреволюционной России, эмигрант, оказавший огромное влияние на зарубежных историков, изучающих Россию.  
 При этом в трудах Платонова мы с лёгкостью находим оценку Карамзина, а у Вернадского – из обоих, и Карамзина и самого Платонова.  
 Поэтому интересно сравнить взгляды этих разных историков на период раздробленности, чем мы и займёмся в данном реферате.  
 Сразу оговоримся, тема реферата звучит как: «Феодальная раздробленность Руси: проблемы взаимодействия русских княжеств в трудах Н. Карамзина, С. Платонова, Г. Вернадского». Однако ни один из этих авторов сам такой термин – «феодальная раздробленность» - не использует. При Карамзине такой термин просто ещё не появился, а Вернадский уже прямо спорил с теми историками, которые говорили о средневековой Руси как о феодальной стране. 
 
   

Глава 1  
   Карамзин о периоде раздробленности  
 Николай Михайлович Карамзин (1766-1826) прославился своей «Историей государства Российского». Он начал работать над ней, уже будучи известным писателем. Впервые задумался он о написании истории России в 1790-м году, начал серьёзно работать над ней через несколько лет. В 1800-м году он писал в письме одному своему знакомому: «Я по уши влез в русскую историю; сплю и вижу Никона с Нестором»¹. Из писателя он постепенно сделался историком-специалистом и, задумывая свой труд изначально как литературный, всё более и более погружался в науку. Первые восемь томов «Истории» Карамзина были изданы в 1818 году. Всего он написал их двенадцать, доведя изложение событий до конца Смутного времени. Умер он, как пишет В. Г. Вернадский «в разгаре работы»².  
 «История» Карамзина вызвала горячий интерес в тогдашнем русском обществе. 
 Пушкин писал:  
 «Это было в феврале 1818 года, первые восемь томов Русской истории Карамзина вышли в свет. Я прочёл их в своей постели с жадностью и со вниманием. Появление сей книги (как и быть надлежало) наделало много шуму и произвело сильное впечатление. 3000 экземпляров разошлись в один месяц - пример единственный в нашей земле. Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Древняя Россия казалась найденной Карамзиным, как Америка Колумбом».  
 Другой поэт, Вяземский, отозвался так: «Карамзин - наш Кутузов 1812 года. Он спал Россию от нашествия забвения, воззвал её к жизни, показал нам, что у нас отечество есть, как многие узнали о том в 12-м году».  
 О том же говорил Жуковский: «Историю Карамзина можно назвать воскрешением прошедших веков нашего народа. По сию пору они были для нас мёртвыми мумиями… Теперь они все оживятся, подымутся, получат величественный привлекательный вид» ³.  
 Уже только из этих отзывов ясно, что заслуга Карамзина велика. Он сумел привлечь к русской истории внимание образованного общества. И до него в России были историки, но труды ни одного из них не получали такой популярности. Для многих русских дворян русской истории до книги Карамзина словно не существовало, зарубежную историю они знали намного лучше отечественной.  
 Карамзин не выделял отдельно период раздробленности. Во введении к первому тому он разделил всю историю России на три периода: древний – от Рюрика до Ивана III, средний - до Петра I, и новый - послепетровский. Событиям с момента смерти Ярослава Мудрого и до Ивана III посвящены тома со второго (кроме первых трёх глав) по пятый. События он излагает по княжениям, причём берёт только тех князей, которые носили титул великих. Приведём пусть пространную, но ярко характеризующую книгу Карамзина цитату из сочинений другого историка, В. О. Ключевского:  
 «К[арамзин] смотрит на исторические явления, как смотрит зритель на то, что происходит на театральной сцене. Он следит за речами и поступками героев пьесы, за развитием драматической интриги, ее завязкой и развязкой. У него каждое действующее лицо позирует, каждый факт стремится разыграться в драмат[ическую] сцену. По временам является на сцену и народ; но он остается на заднем плане, у стены, отделяющей сцену от кулис, и является обыкновенно в роли deus ex machina [бог из машины] или в виде молчаливой либо бестолково галдящей толпы… действующего лица. Герои Карамзина действуют в пустом пространстве, без декораций, не имея ни исторической почвы под ногами, ни народной среды вокруг себя… Они ведут драматическое движение, но сами не движутся, не растут и не стареют, уходя со сцены такими же, какими пришли на нее: русские князья Южной Руси XI—ХП вв. говорят, мыслят и чувствуют так же, как русские князья Северной Руси XIV и XV вв., т. е. как мыслил ист[орик]. Это люди разных хронологических периодов, но одинакового исторического возраста. …К[арамзин] не заглядывает за исторические кулисы, не следит за исторической связью причин и следствий, даже как будто неясно представляет себе, из действия каких исторических сил слагается исторический процесс и как они действуют. Потому у него с целой страной совершаются неожиданные перевороты, похожие на мгновенную передвижку театральных декораций. вроде, например, его взгляда на ход дел в Русской земле до Ярослава I и после него, в удельное время, когда, по его словам, «государство, шагнув в один век от колыбели своей до величия, слабело и разрушалось более 300 лет»… Он не объяснил и не обобщил, а живописал, морализировал и любовался…»⁴  
 Как причину распада Руси Карамзин указывал лишь то, что князья делили страну между своими сыновьями, не желая кого-то из них обижать. Как причину для междоусобиц он выделял только «спорное право наследства»⁵. То есть всё сводил к личной воле и характеру того или иного князя. У Карамзина получилась не общая картину раздробленной Руси, а ряд портретов великих князей.  
 Неудивительно, что погружённая в княжеские распри Русь не смогла дать отпор внешнему врагу - татарам. Карамзин перечисляет ряд негативных последствий татарского ига (от разорения страны нашествием до того, что именно «иго татарское ввело телесные наказания»⁶ на Руси). Внутренний порядок в стране изменился, но в итоге это привело к свержению ига, так как «рождалось самодержавие»⁷, благодаря которому Россия потом и возвысилась. Москва обязана своим величием ханам. 

Карамзин писал свою «Историю» в начале XIX века. А ведь, как писал Платонов, «наукою история стала только в начале XIX века»⁸. До этого её расценивали как литературу и как моральное поучение (именно так описывает задачи истории и Карамзин в своём введении).  
 Отсюда двойственность книги Карамзина. С одной стороны, это, по словам того же Платонова, «первый цельный взгляд на русское историческое прошлое»⁹. С другой - труд историка отмечен всеми теми недостатками, которые указывал Ключевский. Платонов писал, что это была художественная картина, а не научная система. Всего через три года после смерти Карамзина другой историк, Н. А. Полевой, сказал: «Историю его мы не можем назвать творением нашего времени»¹⁰. К этому можно добавить слова Пушкина: «Карамзин есть первый наш историк и последний летописец. Своею критикой он принадлежит истории, простодушием и апофегмами - хронике». То есть, работая в то время, когда история становилась наукой, Карамзин не смог в полной мере стать учёным, а не писателем.  
 Тем не менее, его заслуга, как вызвавшего интерес к истории отечества и как, хотя самого не вполне соответствовавшего научным требованиям времени, стоявшего выше предыдущих историков.  
 
 
 
 
 

 
 
       Глава 2  
   Платонов о периоде раздробленности  
 Сергей Фёдорович Платонов (1860-1933) - выдающийся представитель русской исторической науки начала XX века. Больше всего он прославился своими исследованиями Смутного времени, однако, и остальные периоды истории России не остались без его внимания. В 1890 году он стал профессором Санкт-Петербургского университета и затем многие годы преподавал студентам общий курс русской истории. Этот курс, неоднократно читавшийся им, и лёг в основу многократно издававшейся в начале XX века книги «Лекции по русской истории». Г. В. Вернадский сравнивал этот труд с работой другого выдающегося русского историка - Василия Осиповича Ключевского: 
 «“Лекции” Платонова и “Курс” Ключевского - это два столпа русской историографии конца XIX - начала XX века.  
 Тысячи студентов прослушали их в университете.  
 Десятки тысяч русских образованных людей их прочли. На них воспиталось русское общество.  
 На них в конце XIX и начале XX века создавалось русское общественное мнение»^11. 
 Для Платонова «история… есть наука, изучающая конкретные факты в условиях… времени и места, и главной целью её признаётся систематическое изображение развития и изменений жизни отдельных исторических обществ и всего человечества»¹². В соответствии с этим определением он и создавал картину развития средневековой Руси, показывая как постепенно родовой уклад сменялся удельным, а затем удельный - государственным.  
 Мы уже указывали, что Платонов не использует термин «феодализм» по отношению к истории России. Для него в Киевской Руси царил родовой порядок, затем он сменился удельным строем, «который обнимает время от XIII до конца XV в., когда уже устанавливается единодержавие»¹³.  
 Говоря о причинах распада Киевской Руси, Платонов указывает, что с самого начала своего существования она несколько раз дробилась на части, так как каждый раз княжество делилось по числу сыновей и «лишь политическая случайность приводила к тому, что в конце концов восстанавливалось единодержавие»¹⁴. Затем, на XI-XII века, установился родовой порядок наследования власти – от брата к брату и от дяди к племяннику. Однако этот порядок с самого начала постоянно нарушался, княжеские съезды могли принять решения, противоречившие ему: например, Любечский съезд решил, чтобы каждый князь «держал отчину свою» - то есть наследовал бы княжество отца. Этот принцип «отчинности» - т. е. наследования от отца к сыну, подрывал родовой порядок наследования.  
 К тому же это не было по настоящему единое государство, «точнее всего будет определить Киевскую Русь как совокупность многих княжений, объединённых одной династией, единством религии, племени, языка и народного самосознания… Политическая связь киевского общества была слабее всех его других связей, что и было одной из самых видных причин падения Киевской Руси»¹⁵. На первое место среди причин упадка Руси, в которой она была к XIII веку, к Батыеву нашествию, Платонов ставит то, что «в единой земле, в едином обществе не было  единой политической власти»¹⁶ - Русь владел многочисленный княжеский род, который постепенно всё больше погрязал в междоусобицах и борьбе за власть. На второе место Платонов ставил усиление её степных врагов, половцев, и постоянную борьбу с ними, на третье - падение торговли и бегство населения с юга Руси на север, подальше от княжеских войн и набегов кочевников. 

Объяснив распад Киевской Руси и причины общего упадка русских  земель, Платонов переходит к описанию истории отдельных русских земель. 
 Здесь он сосредотачивается на Владимиро-Суздальской земле (хотя и о других княжествах не забывает). Здесь формируется великорусская народность (то есть уже тот народ, который мы именуем русским, а не древнерусским), здесь же складывается и новый политический строй, «иной, чем на юге» (т. е. на старых киевских землях)¹⁷. До этого обычно подлинным хозяином того или иного города и княжества было вече, народное собрание. Князь приходил со стороны. Теперь же, в осваиваемых новых землях Северо-Восточной Руси, первым владельцем земли и города оказывался князь, а население в большинстве своём - пришлым. Роли переменились и так же они стали меняться и в управлении. «В лице князя произошло соединение двух категорий прав на землю: прав политического владельца и прав частного собственника. Власть князя стала шире и полнее»¹⁸. С этим усилением власти князя не хотели смириться старые города, разгорелась их борьба с князьями и - одновременно - с новыми городами. Закончилась она победой княжеской власти: «Полнота власти князя становится признанным фактом. Князь не только носитель верховной власти в стране, он её наследственный владелец, “вотчинник”. На этом принципе вотчинности (патримониальности) власти строится всё общественные отношения, известные под общим названием “удельного порядка” и весьма несходные с порядком Киевской Руси»¹⁹.  
 Едва обозначился этот новый порядок, как Русь была захвачена татарами. Платонов задаётся вопросом, насколько татары влияли на внутренние дела страны. Ведь некоторые историки выводили дальнейшее укрепление власти князя и возникновение самодержавия именно из татарского ига. Он указывает, что первую сотню лет ига старый родовой порядок наследования власти (но как и раньше - с постоянными нарушениями) оставался прежним, что среди князей было обычным неподчинение великому князю, назначенному Ордой, что татары «видели все эти свары и усобицы и не думали, что их существование подрывает на Руси значение татарской власти, напротив… они смотрели на ссоры князей как на лишний источник дохода и цинично говорили князю: будешь великим… если будешь платить больше соперника…»²⁰ Татарская власть застала на Руси разложение старого родового порядка и «зародыши семейно-вотчинного владения; при них продолжался распад, и развивались и крепли зародыши семейно-вотчинного владения. Нарушения этого процесса, давно и глубоко изменявшего основы общественной организации, мы не замечаем»²¹. То есть для Платонова развитие русских княжеств и изменение их устройства - это процесс, развивающийся из-за внутренних причин, а внешние факторы (такие, как татарское иго) влияли на него минимально, даже, можно сказать, почти не влияли. Единственное, в чём, по Платонову, сказалось влияние татар, так это окончательное разделение Руси на Северо-Восточную часть, из которой позже вырастет Россия, и на часть Юго-Западную, вскоре попавшую под власть Литвы, а затем, после объединения Литвы с Польшей в Речь Посполитую - под власть поляков.  
 Важная черта нового удельного строя - это то, что удел рассматривается как собственность князя. Раз каждый князь владеет уделом как личной собственностью, то и отношения между князьями перестают быть отношениями родственников, а становятся отношениями договорными. Появляются служилые князья, которые, хоть и могут ещё распоряжаться своей вотчиной, но по положению своему - слуги великого князя и никак не могут претендовать на его престол.  
 Отдельно Платонов описывал Новгородскую землю. Так как Новгород находился в отдалении от Киева, то он, не считаясь важной территорией, оказался в стороне от княжеских распрей, что позволило ему развиваться своим путём. Форму новгородского правления Платонов определяет как демократическую республику²². Причины падения Новгорода и подчинения его Москве Платонов видел в том, что власть к XV веку постепенно перешла от веча к небольшой группе бояр, возникло олигархическое правление. К тому же значительная часть населения новгородских областей была равнодушна к судьбе своего главного города. Падение Новгорода было неизбежно, так как «он сам носил в себе семена разложения»²³, и, если бы он не пал жертвой Москвы, то пал бы жертвой кого-нибудь другого.  
 Говоря о возвышении Москвы и объединению под её главенством русских земель, Платонов в первую очередь указывает выгодное географическое положение города и личные способности московских князей. Затем он добавляет к ним сочувствие духовенства, «политическую близорукость татар, которые не смогли своевременно заметить опасное для них усиление княжества», отсутствие сильных врагов и «сочувствие бояр и сочувствие населения»²⁴. Закончилось объединение русских княжеств при Иване III. В начале своего княжения он ещё был одним из удельных князей, а в конце возглавлял уже все русские земли. Из владельца удела он стал государем-самодержцем и поэтому его «можно назвать создателем Московского государства»²⁵. Начался период существования единого русского государства.    
 
 
 
 
 
 
 
      Глава 3   
   Вернадский о периоде раздробленности  
 Георгий Владимирович Вернадский (1887-1973) получил историческое образование и успел защитить магистерскую диссертацию в 1917-м году, за несколько дней до Октябрьского переворота. Однако в результате Гражданской войны он оказался в эмиграции, какое-то время жил в Европе, а с 1927-го года стал работать в США, где преподавал русскую историю в Йельском университете. Когда Вернадский начал там работать, то во всех американских университетах было два-три человека, считая его самого, читавших курсы по русской истории. К концу его жизни русистикой в Америке занималось уже множество специалистов и крупнейшие из них так или иначе (как через чтение книг, так и через личное знакомство) испытали на себе его влияние. Историк В. Н. Козляков указывает, что Вернадский «был одним из “отцов-основателей” современной американской школы русской историографии»²⁶. При этом Вернадский и другие историки-эмигранты олицетворяли старые традиции русской исторической науки. «Именно эти традиции, - пишет В. Н. Козляков, - впитывала от них американская историография, сумев их не только воспринять, но и творчески переработать и добиться впечатляющего уровня исследований по российской истории»²⁷.  
 Вернадский много и плодотворно работал, написал немало книг. Он известен как автор многотомной «Историей России», которую довёл до 1682-го года - то есть до воцарения Петра I. Помимо этого он известен как представитель такого течения мысли, как евразийство. Кратко взгляд на историю России с позиций евразийства он выразил в книге «Начертание русской истории», впервые напечатанной в 1927 году. Эти же идеи он развивал и в написанном позднее многотомнике. История России для Вернадского - это история Евразии. Евразией он именует не всю территорию Европы и Азии, а пространство между Западной Европой и Южной Азией, которые, по его мнению, так отличается от них, что его можно выделить в особый континент. История России - это вначале история части Евразии, а потом, с конца XIX века, - Россия занимает всю территорию Евразии и история России с этого момента - история всей Евразии. Для него нет двух разных европейской и азиатской частей России - они едины. Как он пишет, «географической основой русской истории является соотношение лесной и степной полосы, борьба леса и степи»²⁸. «История России есть с этой точки зрения есть история постепенного освоения Евразии русским народом»²⁹.  
 Поэтому и периодизацию нашей истории Вернадский даёт по соотношению сил земледельцев, живших в лесах, и кочевников, населявших степи. Первый период длится до X века - это попытки объединить степь, предпринимавшиеся разными правителями. Это и попытки, предпринимаемые хазарами, завоёвывавшими Русь,  и русскими князьями (последняя попытка - походы Святослава). Затем идёт второй период, с X до середины XIII века, когда «связь между лесом и степью разорвана. Идет отчаянная борьба между русскими князьями и печенегами (затем половцами). Русский народ сбивается к лесу, удерживается в пристепье, но не в самой степи. Период этот может быть назван борьбою между лесом и степью. Хронологические рамки его условно могут быть обозначены так: от 972 года до 1238 года (Батыева нашествия)»³⁰. Третий период начинается с нашествия татар: «Монгольское завоевание кладет предел раздорам степи и леса; оно несет с собой победу степи над лесом. Русские княжества надолго освобождаются от борьбы со степью. Подчинением великому монгольскому хану (затем и «царю ордынскому», то есть хану Золотой Орды) достигается формальное объединение русских княжеств; когда падает власть Орды, Москва оказывается в силах принять эту власть на свои плечи; Орда распадается (выделяет царства Казанское и Крымское). В эту же эпоху происходит отделение Западной Руси от Восточной; Западная Русь попадает в состав Литвы и Польши»³¹. Временные рамки этого периода: 1238 г. (начало похода Батыя на Русь) - 1452 г. (год основания зависимого от Москвы Касимовского татарского царства при Иване III). Затем следуют четвёртый и пятый периоды, когда север, лес, побеждает степь, а затем Российское государство распространяется «почти до естественных пределов Евразии»³². Получается, что вначале пространство Евразии объединили монголы, пришедшие с востока, а затем, после распада их империи - русские, шедшие с запада. 
 Как видим, период раздробленности Руси (XI-XV века) здесь совпадают с окончанием второго периода и со всем третьим целиком.  
 Свой взгляд на причины раздробленности Вернадский изложил в томе своей «Истории России», названном «Киевская Русь», который заканчивался описанием события накануне нашествия Батыя.  
 Хотя единое государство перестало существовать при сыновьях Ярослава Мудрого, окончательный распад Руси Вернадский относил позже: «Единство Киевской державы, поддерживавшееся всемерными усилиями, но с умеренным успехом, таким выдающимся правителем, как Владимир Мономах, и его первыми двумя преемниками, окончательно рухнуло со смертью Ярополка II в 1139 г. Теперь каждая княжеская ветвь дома Рюрика пыталась обеспечить себе главенство, но ни одна из них не была достаточно сильна или популярна в национальном масштабе, чтобы достичь своей цели»³³. Говоря о причинах этого распада, историк указывал, что нельзя сводить их только к борьбе князей за власть, и что «чаще всего межкняжеское соперничество было внешним выражением куда более глубокого соперничества между городами и княжествами»³⁴. Причины эти были разнообразны, среди них, например, «не следует упускать этнические разногласия. Это был зачаточный период формирования украинской и белорусской национальностей. Разумеется, различия в языке между разными группами все еще были незначительными, но тенденция вела скорее к расхождению, нежели к объединению. И в этом случае, как и во многих других, язык являлся не чем иным, как символом культурных традиций и обычаев. Противостояние киевского населения суздальским боярам, привезенным в Киев князем Юрием Долгоруким в 1154 г., можно считать одним из первых проявлений русско-украинского соперничества»³⁵. Кроме того, причиной распада было и экономическое движение вперёд разных частей страны, усиление городов и отдельных княжеств, их политическое и социальное развитие. «Провинциальное общество быстро развивало свою материальную и духовную культуру, и каждый город и княжество теперь считали себя самостоятельными, как в экономическом, так и в культурном отношении. Таким образом, как это ни парадоксально, политическая слабость Руси в этот период явилась частично результатом ее экономического и культурного развития. Если это была болезнь, то она сопутствовала развитию возрастающей демократии. Возможно, что со временем Русь могла бы достичь нового политического и экономического единства на демократической основе, но монгольское вторжение положило конец любым возможностям для разрешения кризиса»³⁶. Перед приходом на Русь Батыя суздальские князья смогли поставить под свой контроль как большую часть Северо-Востока, так и  Север – подчинив себе Новгород. На юго-западе же усилилось Галицко-Волынское княжество. «Таким образом представляется, что полностью была подготовлена почва для постепенного восстановления всерусского союза; во всяком случае, политическая ситуация выглядела значительно лучше, чем в конце двенадцатого века. Однако надпись уже была на стене, хотя русские и не видели ее. Вскоре монгольское вторжение разбило на куски всю политическую и экономическую структуру Киевской Руси»³⁷. Таким образом, если согласно взглядам Платонова татарское нашествие почти не повлияло на закономерный внутренний ход событий, то с точки зрения Вернадского оно отсрочило объединение Руси и изменило дальнейший ход её развития.  
 Здесь же Вернадский спорит с советскими историками. Ещё до революции 1917 года некоторые русские историки (например, Павлов-Сильванский) стали говорить о феодализме на Руси. Однако в большинстве случаев термин «феодализм» применялся только по отношению к западноевропейским странам. В советское время использование термина «феодализм» и описание средневековой Руси как феодальной стали обязательными для всех историков, живших в СССР. Вернадский задаётся вопросом: так ли это и действительно ли можно говорить о Киевской Руси и о княжествах периода раздробленности как о феодальных государствах?  
 Он пишет, что «любое определение развитого феодального режима должно включать три следующие признака: 1) "политический феодализм" - шкала опосредования высшей политической власти, существование лестницы больших и меньших властителей (сюзеренов, вассалов, еще меньших вассалов), связанных личным контактом, взаимностью такого соглашения; 2) "экономический феодализм" - существование манориального режима с ограничением правового статуса крестьян, а также разграничение между правом владения и правом пользования относительно того же земельного владения; 3) феодальные узы - нераздельное единство личных и территориальных прав, при обусловленности владения землей вассала со стороны службы сеньору»³⁸. Если всех трёх признаков нет, то говорить о феодализме нельзя (только о феодализации).   
 Вернадский не находит второго признака феодализма, зависимости крестьян (т. е. появившегося в России много позднее крепостного права). И поэтому он считает, что нельзя говорить о домонгольской Руси как о феодальном государстве.   
 Затем он переходит к политическим признакам феодализма. Он пишет, что «с середины двенадцатого века принципы сюзеренитета и политического вассалитета доминировали как в Суздале, так и в Галиче. Здесь нам нужно согласиться, что межкняжеские отношения как в Восточной, так и в Западной Руси развивались в направлении установления феодальной лестницы правителей. Однако нет свидетельств о существовании двусторонних договоров между сюзереном и вассальными князьями. Более того, федеративная идея равенства всех правящих князей не исчезла полностью. Все князья продолжали думать друг о друге как о "братьях". Идея княжеской солидарности была достаточно сильной, чтобы ее сразу вытеснили новые понятия о сюзеренитете и вассалитете. Никто из них не мог забыть, что все они были "внуками одного деда"». Кроме того, «княжеское господство было лишь одним из элементов власти, и никакие перемены в межкняжеских отношениях не могли повлиять на основные принципы города-государства или полностью упразднить авторитет веча. Не только в Новгороде, но также и в Киеве народ в этот период никогда не забывал, что он был наделен основными политическими правами»³⁹. Ближайшая аналогия в государственном устройстве, которую Вернадский находит для княжеств домонгольской Руси - это не феодальные страны Европы, а греческие демократии и республиканский Рим.   
 Таким образом, для Вернадского в средневековой Руси не было феодализма, а потому и название «феодальная раздробленность» он не использует. 
 В периоде монголо-татарского ига Вернадского больше интересует не взаимодействие русских княжеств между собою, а влияние на них Золотой Орды. И в «Начертании русской истории» и в следующем томе «Истории России» («Монголы и Русь») он делит своё изложение на части по периодам княжения татарских ханов - для большинства книг по истории России приём необычный. Основное внимание он уделяет именно событиям в Золотой Орде, поэтому мы не будем подробно об этом говорить. Укажем лишь, что многое в Московском княжестве, начиная от типа взаимоотношений князя и бояр, отличавшегося от Киевской Руси и заканчивая придворным этикетом, связывает с татарским влиянием. Даже принятый позднее московскими правителями титул царя связан с Ордой: «Следует вспомнить, что титул "царь" русские впервые применили по отношению к византийскому императору, а затем – и к монгольскому хану».⁴⁰  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
     Заключение 
 Мы ознакомились со взглядами трёх выдающихся русских историков на период феодальной (или, как её именовал Платонов - удельной) раздробленности Руси.  
 Николай Михайлович Карамзин не выделял особый период раздробленности. Он создал скорее не научной исследование, а ряд литературных портретов русских князей. Большую часть событий в истории России, в том числе наступившую в XI веке раздробленность Руси, Карамзин объяснял только личными побуждениями того или иного князя. Тем не менее, он пытался ответить на вопрос, откуда на Руси взялось «единодержавие» (то есть крепкая власть, которая позже станет царской властью) и был первым историком, который связал его усиление с влиянием Золотой Орды.  
 Сергей Фёдорович Платонов рассматривал ход событий как закономерный процесс развития общества, обусловленный его внутренними причинами. Для него распад единой некогда Киевской Руси - это результат закономерного разложения родового порядка. В русских княжествах постепенно складывается новый удельный порядок, из которого позже и вырастает сильная централизованная московская власть, объединяющая вокруг себя Русь. Влияние монголов на эти внутренние процессы - ничтожно. У них - внутренние причины, а не внешние.  
 Георгий Владимирович Вернадский - историк-евразиец. Он рассматривает развитие Руси неразрывно от её борьбы со степью. Распад Киевской Руси для него - закономерное явление, вызванное развитием её городов и отдельных княжеств, результат их прогресса. Он спорил с советскими историками, рассматривавшими это период в нашей истории как феодальный. Для него ближайший аналог русских княжеств – не феодальные страны Европы, а античные демократии. Накануне Батыева нашествия положения в раздробленной Руси стабилизировалась, возможно было объединение. Однако это процесс был прерван нашествием из степи, объединение Руси случилось позже, чем могло бы, при этом сложился совсем другой политический и социальный строй, далёкий от того, что было в Киевской Руси, многие его черты были определены влиянием Золотой Орды. 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список используемой литературы  
1. Вернадский Г.В. Киевская Русь.: http://oldru.com/vernadsky/ver02/menu.htm

2. Вернадский Г.В. Монголы  и Русь.: http://oldru.com/vernadsky/ver03/menu.htm

3. Вернадский Г.В. Начертание  русской истории. М., 2008.

4. Вернадский. Русская  историография. М., 1998.

5. Карамзин Н.М. История  государства Российского. М., 2003.

6. Ключевский В.О. Собрание  сочинений. Т. 7. Специальные курсы.  М., 1989.

7. Платонов С.Ф. Лекции  по русской истории. М., 1993. 
8.Рубинштейн Л.Н. Русская историография. М., 1941. 
9. Вьюнова Ю.А. Русский культурный архетип. Страноведение России: учебное пособие. М., 2005.  
10. Александров И.Н. , Кропоткина Ю.Л. История российского государства. М.: ЭСКМО, 2007. 
11.Рыбаков Б.А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1982. 
12. Гумилев Н.Н. От Руси к России. М., 1998. 
13. Греков И.Б. Восточная Европа и упадок Золотой орды. М., 1975. 
14. Рыбаков Б.А. Киевская Русь ХII-XIII вв. и русские княжества. М., 1982 
15. Фенол Дж. Кризис Древней Руси. М., 1990.  

¹  Цитируется по: Рубинштейн Л. Н. Русская историография. М., 1941. С. 171.

²  Вернадский. Русская историография. М., 1998. С. 72.

³  Цитируется по: Там же. С. 73.

⁴  Ключевский В. О. Собрание сочинений. Т. 7. Специальные курсы. М., 1989. С. 275-276.

⁵  Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 2003. С. 240.

⁶  Там же. С. 445.

⁷  Там же. С 446.

⁸  Там же. С. 39.

⁹  Там же. С. 46.

¹⁰  Цитируется по: Рубинштейн Л. Н. Указ. соч. С. 187.

¹¹  Вернадский. Русская историография. М., 1998. С. 244.

¹²  Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. М., 1993. С. 39.

¹³  Там же. С. 139.

¹⁴  Там же. С. 116.

¹⁵  Там же. С. 122-123.

¹⁶  Там же. С. 130.

¹⁷  Там же. С. 134.

¹⁸  Там же. С. 135.

¹⁹  Там же.

²⁰  Там же. С. 136.

²¹  Там же. С. 137.

²²  Там же. С. 152.

²³  Там же. С. 154.

²⁴  Там же. С. 169-170.

²⁵  Там же. С. 182.

²⁶  Козляков В. Н. «Это только персонификация не нашего понимания исторического процесса….» (Георгий Владимирович Вернадский (1887-1973) и его «Очерки по русской историографии»)//Вернадский Г. В. Указ соч. С. 5.

²⁷  Там же. С. 6.

²⁸  Вернадский Г. В. Начертание русской истории. М., 2008. С. 8.

²⁹  Там же. С. 14.

³⁰  Там же. С. 25.

³¹  Там же. С. 26.

³²  Там же. С. 27.

³³  Вернадский Г. В. Киевская Русь. – Электронная версия: http://oldru.com/vernadsky/ver02/menu.htm Глава 8. Русская федерация (1139-1237 гг.) Предварительные замечания.

³⁴  Там же.