Государство и право Древнего Китая

В книге V Ли цзы были закреплены своеобразные нижний и верхний пределы  брачного возраста: для мужчин с 16 до 30, для женщин с 14 до 20 лет, фиксировавшие как бы пределы терпения и сдерживания гнева предков на неблагодарного и непочтительного потомка. В соблюдение этих возрастных пределов в древности было вовлечено и само государство, следившие за тем, чтобы они не нарушались. С этой целью, по свидетельству Чжоу ли (кн. XI), особый чиновник составлял списки мужчин и женщин, достигших предельного возраста, и наблюдал, чтобы мужчины, достигшие 30 лет, брали себе в жены девиц, которым исполнилось 20 лет.

Одним из основополагающих принципов установленного социального порядка был принцип "Один муж — одна жена", но действовал он своеобразно, требуя лишь строгой верности жены мужу. Муж мог иметь "второстепенных" жен и наложниц (особенно в случае бесплодия жены), число которых определялось в зависимости от социального положения мужчины (Ли цзы, кн. XIV, Чжоу ли, кн. VII). Служили препятствием к браку и определенные сроки ношения траура по мужу и его родителям, а также браки с лицами,. совершившими преступление. Запрещались и межсословные браки, влекущие за собой уголовную ответственность, особенно браки свободных с рабами. Свободный, взявший в жены рабыню, наказывался как вор. В китайском традиционном праве в отличие от большинства других восточных правовых систем развод не только разрешался, но и поощрялся или прямо предписывался под угрозой уголовного наказания в случае "нарушения супружеского долга". Имелось в виду, например, причинение вреда путем оскорблений, побоев, ранений и пр. самому супругу и его родственникам. Требование развода могло предъявляться не только супругами, но и членами их семей. "Ли" предписывали развод мужчине под страхом наказания, если жена не "оправдала надежд предков", была непослушна свекру и свекрови, бесплодна, распутна, завистлива, болтлива, тяжело больна, а также воровски использовала семейное имущество'.

Возможности женщины  оставить своего мужа или протестовать против развода были незначительны. Согласно древнему правилу, жена должна была оставаться с мужем в "жизни  земной и загробной" (Ли цзы, кн. XI), ей нельзя было выходить второй раз замуж, но и мужу, требующему развода без оснований, грозила каторга. Он не мог развестись, если жене некуда было уйти или она носила траур по его родителям и пр. Ответственность мужа за жену выражалась и в том, что при всех ее правонарушениях, кроме тяжкого преступления и измены, она выдавалась ему на поруки.

В древности отец мог  продавать детей, кроме старшего сына, пользовавшегося рядом преимуществ  перед другими детьми. Безнаказанность  убийства отцом, матерью, дедом и  бабкой по отцу сына, внука, невестки, явившегося следствием нанесения им побоев, сохранилась до XIX в. Члены семьи, связанные обязанностью ношения траура по умершим родственникам, несли ответственность за целый ряд "семейных" преступлений, например несоблюдение сроков ношения траура. Наказывались сыновья, внуки, пытавшиеся без разрешения отселиться от большой семьи или присвоить часть семейного имущества. Родственные отношения, положение старших и младших в семье влияли на тяжесть наказания как за "семейные", так и за другие преступления. Например, кража отца у сына не считалась преступлением, но донос на старшего в семье, даже совершившего преступление, строго наказывался.

     4. Регулирование имущественных отношений  в Древнем Китае. 

Нормы частного права  не получили самостоятельного развития в традиционном праве Китая, хотя глагол "ю" в значении "иметь собственность" известен был Китаю еще с конца Чжоу (IV — III вв. до н.э.).

Верховная государственная  собственность на землю сосуществовала в Древнем Китае с общинным и частным землевладением крестьян.

Земля в Китае стала  продаваться и покупаться, дробиться  на мелкие участки или концентрироваться  в крупные наделы, но, какие бы превращения землепользование не претерпевало, частный или коллективный владелец мог распоряжаться лишь правом владения ею, никогда не переходящим в полную частную собственность. На этом пути стояло всесильное государство, сохранявшее неизменно свою руководящую роль в хозяйственной жизни. "Азиатская" социально-экономическая структура исключала правовые и политические гарантии, которые могли бы создать условия для процветания частной собственности вообще, на землю в особенности. Кризисный для такой структуры рост частной собственности незамедлительно влек за собой реформы, восстанавливающие экономический контроль государства.

Несмотря на ранний переход  основной массы общинной земли в  частное владение, община еще в 1 в. до н.э. могла вступать в договорные поземельные отношения как самостоятельная  сторона, а присутствие представителя  общины являлось непременным условием при совершении поземельных сделок. Согласно источникам 1 в. н.э. заключать договоры купли-продажи земли могли женщины и государственные рабы. Поземельная сделка (купчая крепость) заносилась красной киноварью на медную доску, что являлось отражением ранее распространенного обычая записывать подобные сделки кровью жертвенных животных. Наряду с куплей-продажей распространен был договор аренды земли, как правило, на условиях испольщины, ее заклад. Широко были распространены также договоры найма людей, ростовщического займа, условия которых регулировались обычным правом.

В целях поощрения  земледелия с древнейших времен существовало право каждого занимать бесхозные  или покинутые земли. По истечении  определенного срока эти земли  записывались в кадастр как частные за обрабатывающими их.

В Древнем Китае часто  издавались законы, которые в той  или иной мере отражали требования защиты мелкого крестьянского землевладения. Это особенно ярко проявилось в 1 в. до н.э. в изменении государственной  политики в отношении лиц, попавших в рабство за долги, и в отношении рабовладения. Обычай закладывать детей за долги, которые становились рабами, если не были выкуплены в течение трех лет, существовал повсеместно.

В 1 в. н.э. император Уди  издал рескрипт об освобождении всех обращенных ранее в государственных рабов и рабынь, "если прежними законами не было предусмотрено наказание за совершение ими преступлений". Были освобождены в ряде областей Китая также рабы, продавшие себя из-за голода и насильно проданные в рабство, а также женщины, отданные в наложницы. Запрещено было клеймение рабов, а к лицам, "силой чинившим препятствия" освобождению рабов, было предписано применять наказания "в соответствии с законом о насильственной продаже людей в рабство".

     5. Судебный процесс.

В состязательном по своему характеру процессе в Древнем  Китае очень рано стали вводиться  элементы розыскного процесса, который  со временем утвердился безраздельно. Расследование преступлений еще  в древности поручалось особому  чиновнику (линьши).

Оно начиналось с заявлении или доноса в уездную управу или окружное управление. Донос, особенно касающийся кражи и убийства, должен был быть точно определенным, неточность влекла за собой наказание. "Право" на донос зависело от социального положения лица и его места в системе кровнородственных связей, за исключением доноса о преступлении против государя и государства. Жестко, на основе принципа "возврата обвинения", карался лжедонос. В этом случае доносителю грозила та же кара, которая предполагалась лицу, если бы донос был правдив. Запрещались под угрозой смертной казни доносы на родителей, деда, бабку и других близких родственников, кроме убийства отца, при котором доносить можно было даже на мать. Подлежали удавлению рабы, донесшие на своего хозяина, за исключением обвинения последнего в мятеже и измене. Запрещались анонимные доносы, осужденные по такому доносу освобождались. Выдавать своих людей, т.е. представлять в суд домочадцев и рабов должен был глава семьи, в противном случае он наказывался сам. Ему же предоставлялось право наказывать своих рабов, а по специальному разрешению властей даже убивать их за провинности. Уездные чиновники вели следствие и приводили в исполнение .приговор, например битье палками осуществлялось тут же, в суде. Расследование тяжких преступлений (мятежей, измены и пр.) передавалось в окружные управы.

Одним из важных доказательств, наряду со свидетельскими показаниями  и вещественными доказательствами, добытыми в ходе осмотра места  преступления или освидетельствования  трупа, считалась клятва. Циньское руководство по расследованию уголовных преступлений свидетельствует о применении пыток в судах в том случае, "если преступник был изобличен, но отказывался признать себя виновным, или если преступник менял свои показания в ходе дознания". Действовал принцип презумпции виновности обвиняемого. Гарантией от злонамеренного применения пыток, битья палками было наказание следователя каторжными работами за смерть обвиняемого под пытками. Широко применялось вынесение решения по делу по аналогии.

Тела или головы преступников, подвергшихся смертной казни, выставлялись для публичного обозрения в открытом поле, на рынке или во дворе дворца, если преступник был сановным лицом.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

- Чжоуское законодательство // Хрестоматия по истории государства и права

   зарубежных стран (Древность и Средние века) / Сост. В. А. Томсинов. М.,

   1999. С. 83–85.

- Книга правителей области Шан (Шан цзюнь шу) // Там же. С. 85–89.

- Циньское уложение о наказаниях // Там же. С. 89–90.

- Законодательные акты начала династии Хань // Там же. С. 90–95.

- Васильев Л. С. История Востока: В 2 т. М., 1994. Т. 1. С. 177–211.

- Всеобщая история государства и права: Учебник / Под ред. К. И. Батыра.

   М., 1998. С. 55–57.

- История государства и права зарубежных стран: Учебник для вузов в 2 ч. /

  Под ред. Н. А. Крашенинниковой и О. А. Жидкова. М., 1999. Ч. 1. С. 87–98.

- Крашенинникова Н. А. История права Востока. М., 1994. 168 с.