Гражданская война в Сибири

К весне 1919 года партизанское движение в Сибири становиться повсеместным явлением, летом-осенью 1919 года оно выливается в форму массовой повстанческой войны, в результате которой огромные территории края освобождаются от колчаковщины еще до прихода Красной Армии. Наряду с такими крупными соединениями, как партизанские армии Е. Мамонтова, А. Кравченко, П. Щетинкина, И. Третьяка, В. Яковенко и других, с колчаковцами активно сражались десятки менее крупных отрядов и буквально сотни небольших по численности, но маневренных и боевитых отрядов и групп, наносивших ощутимые удары по силам белогвардейцев.

Осенью 1919 года партизанские отряды захватили почти все населенные пункты Ангаро-Ленского края. Для объединения всех отрядов партизан, которые насчитывали около 10 тысяч человек, был создан Северо-Восточный фронт. Главнокомандующим фронтом был Даниил Зверев. В составе этого фронта действовали три крупные партизанские группы (иногда их называли дивизиями): Братская под командованием Н. Бурлова, Балаганская – Н. В. Дворянова и Ленская – А. Е. Молчанова. В освобожденных районах партизаны создавали Советы и передавали им власть.

Отдельно действовали  партизанские отряды Н. А. Каландаришвили, Л. Н. Карнаухова («Дед Лука» - в районе Черемхова), Ивана Новокшонова (вблизи Зимы), бурятский отряд Павла Балтахинова (в Боханском и Эхирит-Булагатском  аймаках) и другие. Особенно  широкой славой овеяны действия отряда Нестора Александровича Каландаришвили. Имя Каландаришвили наводило ужас на белогвардейцев и вливало новые силы в сердца партизан. С весны 1919г. Каландаришвили возглавил партизанский отряд, действующий под руководством иркутской партийной  организации. Летом отряд Каландаришвили развернул смелые боевые действия: напал на железную дорогу, взорвал мост через реку Китой, пускал под откос вражеские эшелоны³.

Масштабы партизанского  движения в Сибири поразительны. Но дело не только в массовости движения, а в его характере, политической направленности. В крестьянском, по преимуществу, крае, со специфическими условиями положения сибирского крестьянства, которые, казалось, должны были стать особенно питательной почвой для анархо-кулацкого движения типа махновщины, партизанское движение в Сибири, несмотря на неоднородный социальный состав отрядов, не только не дало примеров массовой «махновщины», но в своем подавляющем большинстве с самого начала проходило на четко выраженной советской позиции, под преобладающим влиянием большевиков.

Если сравнить историю  партизанского движения на Украине  и в Сибири, то на Украине оно  было куда более разношерстным и  противоречивым, хотя там партизанские отряды создавались и действовали  близко к фронту, к партийным центрам, имевшим несравнимо лучшие условия для оказания практической помощи партизанским отрядам, для осуществления более конкретного и повседневного руководства ими.

Истинное значение партизанского  движения определялось тем, что в  годы гражданской войны в Сибири оно являлось практическим выражением военно-политического союза рабочего класса и трудящегося крестьянства. Возникновение партизанского движения, вылившегося в массовую войну против внутренней и внешней контрреволюции, свидетельствовало о создании такого соотношения социальных сил, которое с неизбежной закономерностью должно было привести и привело к краху всех попыток реставрации старого, буржуазно-помещичьего строя, к полной победе Красной Армии, к восстановлению Советской власти в Сибири. Этим прежде всего определяется историческая значимость партизанского движения в Сибири.

Подавляющей массой населения  дореволюционной Сибири являлись крестьяне. Они же составляли большинство в партизанских отрядах. Но даже и после опыта гражданской войны, которая довольно отчетливо продемонстрировала сущность политических симпатий крестьянства, имел широкое распространение взгляд на сибирское крестьянство как на силу, не заинтересованную в Октябрьской революции, не ждавшую от нее даже земли (так как будто бы ее с лихвой хватало), как о силе в высшей степени политически инертной, способной только на защиту чисто собственнических экономических интересов. Этот взгляд, казалось, подтверждался событиями 1920-1921 годов, когда недовольство продразверсткой привело к участию в кулацко-белогвардейских мятежах значительной части сибирского трудового крестьянства, в том числе и некоторой части бывших партизан.

В сложных политических условиях начала 20-х годов вопрос о сибирском  крестьянстве, о его позициях являлся одним из важнейших теоретических и практических вопросов. Известно, что вообще в период до полной ликвидации кулачества как класса, до построения основ социализма проблема крестьянства оставалась центральной в политике партии, советского государства. В первые же после окончания гражданской войны годы она крайне обострялась исключительно тяжелым экономическим и весьма неблагоприятным внешнеполитическом положении страны.

Недовольство крестьян чрезмерными  тяготами, связанными с продразверсткой, всячески использовалось врагами революции. Претендентов на роль «спасителя» крестьян от диктатуры пролетариата, от социализма было немало. В Сибири в 1921 году эсеры через кулацкий «Крестьянский союз» подняли западно0сибирский контрреволюционный мятеж, вовлекши в него и некоторую часть трудового крестьянства. С белогвардейскими бандами, которые тоже не прочь были выступить под флагом «защиты» крестьян от Советской власти, в некоторых районах Сибири борьба шла до середины 20-х годов.

В такой сложной обстановке вопрос о союзе рабочего класса с крестьянством, о месте крестьянства в социалистической революции оставался важнейшим политическим вопросом, а проблема характера партизанского движения в годы гражданской войны в Сибири являлась чрезвычайно актуальной. Не случайно именно в 20-х годах развернулась полемика о времени возникновения партизанского движения, о движущих силах его, о роли большевиков и рабочего класса в партизанском движении, о политической направленности движения¹.  

Партизанское движение оказывало большую помощь Красной Армии в борьбе против Колчака. Белогвардейцы посылали против партизан крупные карательные отряды, но те неизменно терпели поражение. Особенно широко развернулось движение партизан летом и осенью 1918 года, когда Красная Армия наносила Колчаку удар  за ударом и его полчища стали откатываться на восток. Действия партизан лишили колчаковцев поддержки тыла, так как партизаны опирались на крестьян и рабочих. Это приближало окончательный разгром и ликвидацию колчаковщины⁴.

Глава 2 Завершение разгрома колчаковщины и восстановление советской власти

1. Бегство Колчака из Омска.

Под руководством Коммунистической партии рабочие и крестьяне всей страны поднялись на борьбу против Колчака.

Красная Армия под  руководством талантливых полководцев М. В. Фрунзе, М. Н. Тухачевского, В. В. Куйбышева, В. И. Чапаева нанесла колчаковцам поражения под Уфой, Златоустом, Челябинском. В авангарде советских войск наступала 5-я Армия под командованием М. Н. Тухачевского. В Челябинск первым ворвался Петроградский полк 27-й дивизии во главе с командиром полка Степаном Сергеевичем Востровцевым – одним из героев гражданской войны. За взятие Челябинска он был награжден орденом Красного Знамени, а в последствии его мужество и отвага были отмечены еще тремя такими орденами.

К концу гражданской  войны, кроме С. С. Вострецова, только четыре командира Красной Армии  – В. К. Блюхер, И. Ф. Федько, А. И. Егоров и Я. Ф. Фабрициус – имели по четыре ордена Красного Знамени – высшего боевого отличия Советской республики.

Не помогли Колчаку  ни хваленый корпус Каппеля, ни иностранная  помощь.

В августе 1919 года советские войска начали освобождать Сибирь и в ноябре ворвались в столицу колчаковцев город Омск.

Колчак с остатками  своих войск бежал на восток. Его  взоры были устремлены на Иркутск, где  он решил устроить новую столицу  и дать решающий бой Красной Армии. Но население Иркутской губернии готовило палачу народов иную встречу.

2.2   Восстание в тылу колчаковцев.

К концу 1919 г власть колчаковцев  сохранялась только вдоль линии  железной дороги, да и то лишь с помощью  войск интервентов. Партийные организации  Иркутской губернии готовили вооруженные  восстания на крупнейших станциях магистрали. По их заданию партизанские отряды стали подходить к Зиме, Черемхову, Иркутску и другим населенным пунктам.

Почти одновременно восстание  против Колчака стали готовить эсеры, боясь, что власть захватят большевики. Эсеры создали в Иркутске Политцентр, который вступил в переговоры с англо-французскими и американскими интервентами. Видя гибель колчаковщины, интервенты решили поддержать эсеров и меньшевиков, выступавших против Советов. Эсеры создали организацию и среди офицеров, недовольных Колчаком. Военную организацию эсеров возглавил эсеровский террорист капитан Калашников. По приказу Политцентра первое восстание было поднято во Владивостоке, но его подавили белогвардейцы с помощью японцев.

В середине декабря большевики подготовили восстание в Черемхове, но было решено его начать со всеобщей забастовки шахтеров, чтобы поставить под свой контроль железную дорогу и помочь иркутским рабочим подготовиться к восстанию, а затем уже выступить вместе с ними. Создавшейся обстановкой решили воспользоваться эсеры и меньшевики. Они произвели военный переворот силами местных офицеров и объявили в Черемхове власть Политцентра. Этот переворот 21 декабря шахтеры называли «недоворотом» и требовали установления власти Советов. Черемховский комитет партии вызвал из тайги партизанскую дивизию Н. Дворянова.

В Иркутске восстание  также начали эсеры. Сочувствующие  им офицеры под командованием  Калашникова 24 декабря подняли на восстание солдат 53-го полка, расположенного в Глазгово, и две роты отряда особого назначения.

Сибирский комитет партии совместно с губернским и районными  комитетами к этому времени уже  подготовил восстание рабочих. Была проведена запись в рабочие дружины, рабочим раздали оружие, большевики имели пулеметы, бомбометы и орудия. 25 декабря совещание большевиков, проанализировав обстановку в городе, пришло к выводу, что восстание эсеров обречено на провал, если его не поддержат рабочие дружины. Но в случае поражения восстания Политцентра колчаковцы обрушили бы репрессии против массы рабочих и могли арестовать многих коммунистов. Поэтому большевики решили участвовать в восстании, но не под бело-зеленым флагом Политцентра, а под своим Красным знаменем, и не поддерживать эсеровского лозунга созыва Учредительного собрания. Для руководства восстанием были назначены представители Сибирского комитета: А. Ширямов – в Знаменское предместье, К. Миронов – в Глазково, И. Сурнову был поручен контроль за деятельностью Политцентра, А. Флюков был послан в отряд Н. Каландаришвили с приказом военного штаба губкома немедленно двигаться к Иркутску.

К моменту начала восстания  в Иркутске значительная часть партизанских отрядов вышла к железной дороге на участках Тайшет – Нижнеудинск – Зима – Черемхово. Движение по железной дороге велось только под усиленным  конвоем белочехов. Белогвардейцы и интервенты чувствовали, что земля уже горит у них под ногами. Восстания охватили также Енисейскую, Алтайскую и Томскую губернии. В этих условиях интервенты не решались поддержать колчаковцев военной силой, так как понимали, что в этом случае им живым из Сибири не уйти.

2.3    Декабрьско - январские бои в Иркутске.

Под руководством большевиков  рабочие  дружины Иркутска захватили  предместья Глазково и Знаменское. Возник фронт по реке Ушакове. С 27 декабря велась непрерывная ружейная и пулеметная перестрелка. Рабочие освободили  политических заключенных из тюрьмы и из них была сформирована дружина в 250 человек.

Рабочие строили баррикады, несколько раз атаковали противника. 29 декабря с утра повстанцы повели наступление на город по направлению к Тихаинской площади и по Большой улице и заняли ряд кварталов до улицы Ланинской. Затем наступление велось через мост у тюрьмы до «барахолки» (площади, где торговали старьем). Но взять центр города не удалось, так как колчаковский генерал Сычев собрал довольно значительные силы. Рабочие дружины к вечеру вновь отошли за Ушаковку. Чувствовалось, что ни та, ни другая сторона не имеют решающего преимущества в военных силах. Приходилось ждать помощи. Отряд Каландаришвили подошел уже близко, но задержался в Хомутово.

На следующий день на помощь белогвардейцам подошли три  бронированных поезда с «дикой дивизией», посланные атаманом Семеновым. Железнодорожники пустили на встречу головному  поезду паровоз на всех парах. Паровоз  столкнулся с балластными платформами, груженными песком, и упал под откос, но повредил путь, и бронепоезда дальше пойти не смогли. Семеновцы повели наступление на Глазково. Солдаты 53-го полка по приказу Политцентра стали отступать к Иннокентьевской. Но дружины железнодорожников отступать не стали, потому что это грозило расправой их семьям. Дружинники отчаянно сопротивлялись. В разгар боя подошла пулеметная команда их Черемхова и завязала горячую перестрелку с семеновцами у вокзала. В то же время у глазковского кладбища были стянуты резервы дружинников  и они ударили во фланг «дикой дивизии». Штыковой атакой рабочие смяли врагов и погнали их по деревне Кузьмихи, от куда семеновцы бежали на бронепоездах.

Силы красногвардейцев увеличились за счет железнодорожной  дружины станции Иннокентьевская и крестьянской дружины из села Смоленщины. Среди колчаковцев началась паника, часть солдаты дезертировала, казаки отказались подчиняться Сычеву. Колчаковское правительство бросилось просить помощи у интервентов, но вступить в бой не решались, несмотря на подход японских войск. Колчаковская «особая тройка» министров никакой власти не имела, многие министры бежали из гостиницы «Модерн». Бежал из города с остатками войск генерал Сычев. Заехав в Оренбургское училище и не застав там начальника, он оставил ему записку: «Спасайся, как я сам это делаю».