Хождение в народ в 70-х годах XIX века Организация «Земля и воля»

Томский Государственный Университет

Систем Управления и Радиоэлектроники.

ФЭТ - Кафедра ПрЭ

Реферат по теме: «Хождение в народ» в 70-х гг. XIX в. Организация «Земля и воля».

План.

1. Вступление

2. Ишутинцы.

3. Чайковцы.

4. «Земля и воля».

5. Революционный террор.

6. «Черный передел».

Литература.

«Хождение в народ» и политический террор. (Лариса Бадя)

В 60-х гг. ХIX в. началась эпоха Великих реформ. Перемены – неотвратимые, необходимые, долгожданные, пугающие – по-разному воспринимались людьми. Одни отвергали их, другие относились к происходящему в стране с опаской и недоверием, третьи – прежде всего молодежь – торопили события, страстно мечтая о том, чтобы уже завтра в России наступила эра свободы, равенства, братства. Революционные настроения чрезвычайно распространились в стране.

В конце 1861 г. единомышленники Чернышевского, вдохновлённые А.И. Герценом и Н.П. Огарёвым создали тайное общество «Земля и воля», объединившее революционные кружки в различных городах России. Герцен призывал образованных молодых людей идти «в народ» для его просвещения и революционной пропаганды. Охваченная энтузиазмом молодежь начала серьезную подготовку к этому, в официальной записке сотрудников органов надзора сообщалось; «В Петербурге и Москве в среде учащейся молодежи стало появляться стремление к образованию ассоциаций, кружков с целью денежного о вспомоществования,

обмена мыслей и дополнения путем чтения и бесед пробелов школьного учения... Нет никакого сомнения в том, что направление, принятое... нашею так называемою обличительною печатью... с громкими фразами о нуждах, пользе и бедственном положении низших классов, не могло пройти бесследно и не повлиять на впечатлительную молодежь, столь естественно стремящуюся в своих мечтах к возможности осуществления в жизни недосягаемых идеалов всеобщего братства, равенства, свободы».

Члены кружков и обществ ставили перед собой разные задачи – от самообразования до пропаганды революционных идей. Спорили: нужно ли «учиться у народа, как служить народу и как лучше вести его дело» (так призывал Бакунин)? Или избрать иной путь: учить народ, объяснять «ему всю правду до последнего слова»? А может быть, просвещать мужиков, обучать их грамоте? В течение всего периода подготовки к большому походу в деревню кружковцы изучали проблемы общественной жизни, печатали разного рода нелегальную литературу, составляли и распространяли «Наставление о том, каким образом собирать сведения в народе и на что главным образом обращать внимание»

ИШУТИНЦЫ

Одним из самых ранних был кружок ишутинцев – тайное революционное общество в Москве, названное по имени его организатора и руководителя Николая Андреевича Ишутина. Выросло общество из кружка, примыкавшего к «Земле и воле», и действовало в 1863–1866 гг. Знаменитый русский революционер П. А Кропоткин писал, что ишутинцы хотели стать «носителями знания и просвещения среди народа... Они надеялись, что при известном такте и терпении удастся воспитать людей из народа и таким образом создать центры, из которых постепенно среди масс будут распространяться лучшие идеи. Для осуществления плана были пожертвованы большие состояния. Любви  и преданности делу было очень много».

Под    влиянием    социалистических  идей  (а  особенно  романа Н. Г. Чернышевского  «Что делать?» кружковцы  открывали артели  и мастерские, в которых не  было какого-то одного хозяина и  прибыль делили  между  собой  сами  артельщики. Молодые работники  надеялись, что таким  образом  сумеют  создать традиции   коллективной  собственности и коллективного труда. В  этом они видели  залог  будущего  о социалистического   преобразования  России.

Но в то же время в  программе кружка предусматривалась  организация заговоров   против   представителей власти.  О   двойственности  тактики   ишутинцев  свидетельствовала: структура  их  организации, сложившаяся к 1866 г.: узкий центр - «А тайное  общество   -  «Организация» и легальные «Общества взаимновспомоществования». Заговорщицкий центр ишутинского тайного общества утверждал в  качестве конечной цели  борьбы введение  в России социализма путем  революции . « ,, Общество «,  -  говорилось  в одном из его  документов,  -  должно действовать не только путем устной пропаганды, но не обращать внимания и на средства для достижения цели – употреблять и нож". Террор, по мнению ишутинцев, следовало применять не только против самодержавия, но и против всех, кто может послужить помехой для намеченных революционных планов.

4 апреля 1866г. ишутинец Дмитрий Каракозов неудачно стрелял в Александра II. Революционеры считали, что цареубийство либо позволит им захватить власть в стране либо вынудит власти пойти на уступки. И уж обязательно разбудит инертные массы. По "каракозовскому делу" находились под следствием более 2 тыс. человек З6 из них судили. Многие были сосланы. Каракозова повесили. Ишутин сошел с ума в Шлиссельбургской крепости.

ЧАЙКОВЦЫ

В 1869 – 1874 гг. в Петербурге действовала организация чайковцев. Свое название она получила случайно – от фамилии Николая Васильевича Чайковского, рядового члена общества, который занимался  сбором средств для деятельности кружка, поддерживал связи с петербургскими газетчиками, вёл переговоры с людьми, желавшими войти в общество. Первоначально студенты объединились исключительно для занятий самообразованием: они вместе изучали социалистическую литературу и проштудировали "Капитал" К. Маркса еще до того, как он был издан в России. Их увлекла мечта о переустройстве страны по социалистическим принципам. Они попытались разработать план и программу революционной деятельности. Чайковцы считали, что русские крестьяне – стихийные социалисты, так как испокон веков все делают вместе "обществом". Нужно только разбудить их социалистические инстинкты. В то же время чайковцы понимали как глубока в России пропасть между городом и деревней, между интеллигентом и мужиком. И потому полагали, что социалистические идеи в село должны нести люди, к которым крестьяне отнесутся с доверием. Чайковцы создавали кружки самообразования прежде всего среди фабричных рабочих, которые относились к своим занятиям в городе как к отхожему промыслу. Весной они обычно возвращались в село на полевые работы. Чайковцы надеялись, что "фабричные" и понесут в село социалистические идеи.

Молодые революционеры тоже готовились к походу в деревню. Чтобы не быть там лишними, чужими людьми, они осваивали ремесла, которые могли пригодиться в селе. В Петербурге тогда открылось множество столярных, слесарных, сапожных мастерских, где народники приобретали нужные специальности.

Много внимания уделяли кружковцы "книжному делу". Они закупали, рассылали и даже издавали социалистическую и просветительскую литературу, комплектовали библиотеки. Тысячи томов сочинений Чернышевского, Добролюбова, Лаврова, Маркса, Вольтера, Сеченова произведений  Кропоткина, Кравчинского, Тихомирова и других народников хранились под кроватями и в сундуках знакомых студентов Чайковцы буквально наводнили книгами, брошюрами, листовками социалистического содержания десятки губерний. Установили связи

с революционными кружками в Москве, Киеве, Казани, Харькове...

Попасть в кружок чайковцев было непросто. Они предъявляли к кандидату чрезвычайно высокие требования: обсуждали его моральный облик, привычки, склонности. Принимали только тех, чье безупречное поведение не вызывало сомнений. Историк В. Богучарский писал о том, что созданный М Натансоном и В. Александровым кружок чайковцев представлял собой "одно из самых светлых явлений даже и среди других кружков того русского юношества семидесятых годов, которое дало так много примеров настоящего морального подвижничества". Все без исключения вспоминали об атмосфере честности, веры друг в друга, равноправия чайковцев. Они непримиримо относились к нечаевщине , считая отвратительными террористические принципы деятельности "Народной расправы"

Весной 1874 г. началось массовое "хождение в народ". Тысячи молодых людей из крупных городов отправились на Волгу, Дон, Урал, Днепр. Движение не задержал даже разгром в марте 1874 г. петербургского кружка чайковцев. Образованные юноши и девушки вели в деревнях беседы на просветительские революционные и политические темы, читали вслух, раздавали брошюры и прокламации, старались убедить крестьян в необходимости борьбы с самодержавием и помещиками. Но деревня социалистическую пропаганду не воспринимала: народников там слушали как сказочников. Больше верили в царя и Бога, чем в агитацию революционеров. Не оправдались надежды чайковцев и на

пропагандистов из фабричных рабочих. С энтузиазмом занимаясь в кружках   самообразования, рабочие тем не менее не желали вести революционную агитацию в деревне. Молодые революционеры, действовавшие открыто, быстро становились жертвами полиции.

В 37 губерниях были арестованы и брошены в тюрьмы более 1,5 тыс. человек За три года следствия, которое велось крайне жестокими методами, произошло 93 случая самоубийства, помешательства и гибели, Даже известный консерватор Константин Победоносцев осуждал эту правительственную акцию: жандармы, по его мнению, "повели это страшное дело по целой России, запутывали, раздували, разветвляли, нахватали по невежеству, по низкому усердию множество людей совершенно даром".

Оставшиеся на свободе продолжали работу в деревне и среди рабочих. Но жандармы не без помощи самих крестьян жестоко преследовали народников, подвергали их арестам, издевались над подследственными. К лету 1875 г. за решёткой оказались еще около тысячи человек. К началу 80-х гг. по делам участников "хождения в народ" состоялось около 80 судебных процессов, Самыми крупными и громкими из них были "процесс 193-х" и "процесс 50-ти". Большинство подсудимых вели себя во время судебных заседаний мужественно и достойно, вызывая симпатии присутствовавшей в зале публики. Впервые революционеры открыто высказали свои взгляды. Расправились с народниками жестоко: их приговорили к каторге, ссылке, заключению в крепость. В передовой статье газеты "Земля и воля" в 1878 г. было сделано горькое признание, что "хождение в народ" нерационально; результаты его "ничтожны... по сравнению с теми силами, которые были на них употреблены, и с теми жертвами, которых они стоили".

В 1875 – 1876 гг. "хождение в народ" еще продолжалось, но уже шли поиски новых форм борьбы.

«ЗЕМЛЯ И ВОЛЯ»

Многие из участников событий первой половины 70-х гг. пришли к выводу, что главная причина поражения народников заключалась в отсутствии у них центра движения, в кружковщине, в объединении молодежи не по идейным признакам, а по нравственным качествам. Поэтому трудно было согласовать методы борьбы. Выход видели в создании единой организации революционеров. В 1876 г. в Петербурге возникла новая "Земля и воля". Организаторами этого тайного общества были М. Натансон, А. Михайлов, Г. Плеханов, О. Аптекман, В. Осинский. В 1878 г. к обществу присоединились Н. Морозов, С. Перовская, А. Желябов, В. Фигнер и др.

Землевольцы считали, что невозможно искусственно насадить революционные настроения: "Революция – дело народных масс. Подготовляет их история. Революционеры ничего поправить не в силах. Они могут быть только орудиями истории, выразителями народных стремлений. Роль их заключается только в том, чтобы, организуя народ во имя его стремлений и требований и поднимая его на борьбу с цепью их осуществления, содействовать ускорению того революционного процесса, который по непреложным законам истории совершается в данный период".

В основе своей программа "Земли и воли" была "бакунистской": конечной целью движения провозглашались коллективизм и анархия. И хотя землевольцы   утверждали, что политика для них не столь важна, жизнь заставляла их поступать иначе – в декабре 187б г. они стили участниками первой в России политической демонстрации у Казанского собора в Петербурге. Тогда народникам удалось увлечь за собой множество петербургских рабочих, впервые над толпой было поднято красное знамя с надписью: «Земля и воля» позже они участвовали в различных демонстрациях, в стачках петербургских рабочих.

Землевольцы попытались заменить эпизодическую "летучую" пропаганду в деревне организацией поселений интеллигентов, которые работали учителями, фельдшерами, писарями и т. п., одновременно занимаясь революционной агитацией. Однако даже двухлетнее "сидение" в деревне не дало утешительных результатов: в лучшем случае наблюдалось некоторое сближение поселенцев с крестьянами. Трудно было горожанам жить вдалеке от политической жизни, переносить материальные лишения. Усиливался и террор со стороны полиции. Осенью 1878 г. был разгромлен петербургский кружок "Земли и воли". Пришлось сворачивать работу в деревне. К концу 1878 г. там осталось всего два поселения.

Народническая деятельность теперь сосредоточилась в городах и стала приобретать выраженный политический характер. Все чаще совершались террористические акты против представителей власти, участились случаи вооруженных выступлений. И раньше землевольцы не исключали террор из средств освободительной борьбы, но рассматривали его как крайнюю меру, к которой можно прибегнуть в целях самозащиты или возмездия за злодеяния чинов администрации. В короткой истории существования "Земли и воли" были громкие политические дела. 24 января 1878 г. Вера Засулич тяжело ранила петербургского градоначальника Трепова за избиение розгами арестованного студента Емельянова. В феврале того же года Влериан Осинский совершил в Киеве покушение на товарища прокурора (заместителя прокурора. – Прим. ред.) окружного суда Котляревского, известного своей жестокостью, а в мае Григорий Попко убил в Киеве жандармского полковника Гейкинга – инициатора высылки революционно настроенных студентов. 4 августа Сергей Кравчинский заколол кинжалом среди бела дня в Петербурге шефа жандармов Мезенцова. Это была месть за казнь революционера Ивана Ковальского, оказавшего при аресте вооруженное сопротивление полиции.

В программе "Земли и воли" появилось положение о " систематическом истреблении наиболее вредных или выдающихся ниц из правительства и вообще людей, которыми держится тот или другой ненавистный... порядок". Первые террористические акты землевольцев привлекли внимание общества к положению политических заключенных, которых подвергали в тюрьмах унижениям и издевательствам. И, кроме того, они заметно напугали правительство. У радикальной части землевольцев возникла уверенность в том, что с помощью террора можно "дезорганизовать" государственную власть.

В организации зрел раскол, поскольку "деревенщики" не одобряли террористический путь борьбы, так как он отвлекал силы от главного – работы среди крестьянства. Они также были убеждены, что "убийство никогда не служит делу свободы".