Империя Чингис-хана и государства

Трудно сказать что0либо определенное об источниках «уложения хана Тауке» некоторые ученые ищут их в Ясе Чингис хана, другие говорят о полной независимости «Жеты Жаргы» от Ясы. Поскольку Яса представляла собой продукт обычного права, то естественно, что его традиционные нормы, вошедшие в свое время в состав Ясы и не потерявшие своего значения в условиях казахского общества конца 17 века, были учтены составителями «Жеты Жаргы», но в соответствии с требованиями своего времени. Очевидно, в качестве основного источника.  «Жеты Жаргы» скорее всего, следует признать старое обычное право казахов, а также неписанные законоположения казахских ханов, предшественников Тауке. В законы вошли в основном установление потребностям военно-политической и социальной жизни казахского общества 17 столетия.

Создание «Жеты Жаргы» преследовало цель приспособить существование нормы обычного права к новым потребностям казахского феодального общества, сохранив при этом лишь те из них, которые соответствовали интересам феодальной знати. В уложение хана Тауке, таким образом, были юридически закреплены социальные и правовые нормы казахского общества того времени.

«Жеты Жаргы» содержат нормы административного, уголовного, гражданского права, а также положения о налогах, религиозных воззрениях, т.е. охватывались все стороны жизни казахского общества.

Административно-правовые нормы и уголовное право.

Верховная власть, по Жеты Жаргы, должна быть сосредоточена в руках хана. Судя по отдельным статьям законов, хан был верховным судьей, он судил и наказывал за преступления и поступки, разбирал иски, издавал порядок наглого обложения. Одним из пунктов Жеты Жаргы уточнялся порядок управления ханством по средством султанов и рода – племенных старейшин.

«Жеты Жаргы» узаконивали различные сборы в пользу хана и биев. Одно из положений законов гласило «Чтобы всякий могущий носить оружие, кроме султанов, платил хану и правителям народным в подать 20-ю часть своего имущества, ежегодно».

Как и в других правовых памятниках средневековья, основное место  в «Жеты Жаргы» отводилось уголовно-правовым нормам. В перечень преступных действий включались убийство, увечье, изнасилование, побои, воровство, оскорбление, несоблюдение правил сыновей почтительности, прелюбодеяние и др. В «Жеты Жаргы» предусматривались ответственность за преступления против личности, против имущественных отношений, за преступления в области семейно-брачных отношений и религии и т.д.

За совершение преступлений виновные подвергались различным наказаниям. В «Жеты Жаргы» сохранялся закон «за кровь мстить кровью, за увечие увечьем». Но наказания могли быть смягчены по приговорам судей или по согласию истцов, тогда преступник наказывался только установленной за всякое преступление платой. Возможность откупа, однако, предоставлялась не всегда. В четырех случаях узаконивалась смертная казнь:

1. Если жена умертвит мужа и родственники не простят её;
2. Если жена умертвит от стыда младенца, незаконно прижитого;
3. Если муж становиться свидетелем прелюбодеяния своей жены;
4. Если установлен факт богохульства.

Смертная казнь был 2х  видов: повешение и убивание камнями  ( за богохульство). Самым распространенным наказанием был выкуп – кун. Уплатой куна даже убийца с согласия истцов мог сохранить себе жизнь. Размер куна, варьировавший в зависимости от социальной принадлежности преступника и потерпевшего (знатный – не знатный, господин – раб). Свидетельствует о классовом характере «Жеты Жаргы». Так за убитого рядового мужчину убийца платил его родственникам 1000 баранов, за женщину 500, а за убийство султана и ходжи кун взимался как за семь человек: стоимость раба приравнивалась к стоимости беркута или охотничьей собаки. За членовредительство также платили определенным числом скота: большой палец стоил 100 баранов, мизинец 20 и т.д. При совершении воровства хозяину «трижды девять раз» должна быть возмещена стоимость украденного. Если совершалась кража скота, то виновный должен был «придать к верблюдам одного пленного к лошадям – одного верблюда, к овцам – одну лошадь. Сто верблюдов равняются 300 лошадям или 1000 овцам».

Кроме смертной казни выкупа в «Жеты Жаргы» предусматривались и другие наказания: конфискация имущества, остракизм и предание публичному позору. Первый вид наказания применялся по отношению к людям принявшим христианскую религию; второй – к беременным женщинам за убийство мужей; третий – за несоблюдение правил сынов его плетена (оскорбление или избиение родителей).

Совершение одновременно двух преступлений (воровства и убийства) влекло за собой просто суммирование наказаний, и виновный нес ответственность  за оба преступления. Хотя по Жеты Жаргы уголовная ответственность обычно распространялась лишь на непосредственного виновника, однако сохранялся и принцип коллективной ответственности родственной группы (ближайшие родственники, сородичи, свойственники) за своего члена. Если, например, ответчик к суду не являлся или не мог заплатить положенного куна, то пеня взыскивалась с его родственников или с его «аула». И в таком случае сородичам и жителям аула предоставлялось право поступать с преступником по своему усмотрению.

Субъектом права мог быть только свободный, раб не признавался  юридически лицом. «Жалоба раба на господина  нигде не примется», - гласит один из пунктов закона. За владельцем признавалось неограниченное право над жизнью принадлежавшего ему раба. Но личная свобода, которой обладала основная масса членов казахского общества, не всегда представляла собой юридическое  равноправие, и в ряде случаев  ущемлялись права и свободных  лиц, в первую очередь женщин. Например, женщины «равно как работники, слуги  и рабы», не могли выступать на суде в качестве свидетелей. Полноправным юридическим лицам мог быть только взрослый «могущий носить оружие» мужчина  – хозяин дома, глава семьи. Права, которыми обладал или которых  лишился каждый свободный мужчина, устанавливалась в прямой зависимости  от его социального статуса в  обществе.

 

Семейно-брачное  право. Наследование.

Гражданские отношения не получили в Жеты-Жаргы достаточной разработки. Это объясняется, вероятно, не только и даже не столько фрагментарностью имеющихся пакетов Жеты Жаргы, сколько тем, что многие отношения между согражданами регулировались обычным правом и были общеизвестны, а потому «уложение» хана Тауке касалось их лишь отчасти.

В области семейно-брачных  отношений утверждалось право родителей  над жизнью своих детей, закреплялось неравноправное положение женщины. «Родители за убийство детей своих  ничем не наказываются», - гласил закон. Жена и дети, знавшие о преступлении мужа или отца и не донесении на него, не подвергались никакому наказанию, «ибо на старшего в семействе не позволено доносить».

В вопросах наследственного  права Жеты Жаргы подтверждали, по видимому, нормы обычного права. После смерти отдельно проживавшего бездетного сына его имущество поступало к отцу. После смерти родителей малолетние дети отдавались под опеку ближайшим родственникам, а в случае их отсутствия – «посторонним надежным людям».

Суд.

Право творить суд признавалось ханом, биями и родоначальниками: «разбирать ссоры и произносить приговор над виновным должен если не сам хан, то правители или старейшины тех аулов, к которым принадлежат истец и ответчик, приглашая к разбирательству еще и избранных общими сторонами двух посредников. Судьям и посредникам за решение дела полагалось отдавать десятую часть возмещения. Для обвинения по подозрению в преступлении без очевидных улик требовалось от двух до семи свидетелей (например, 4 – для обвинения женщины в супружеской неверности, 7 – для обвинения в богохульстве и т.п.) В случае отсутствия свидетелей требовалась присяга, но присягать должны был не истец, не ответчик, а известный своей честностью человек. За обвиняемым, если он имел «подозрение на судей» сохранялось право просить их замены.

Исполнение судейского приговора  возлагалось на выигравшую тяжбу  сторону. Такой прием, порожденный отсутствием исполнительных органов власти и применявшийся как один из распространенных методов принуждения виновного и его сородичей к выполнению судебного приговора, приводил на деле к тому, что барымта (угон скота) рассматривалась в Жеты Жагы не как самоуправное деяние, а как правомерное явление жизни казахского общества того времени. «Если осужденный не исполняет приговора судей, или начальник аула умышленно уклоняется от разбирательства дела и тем покровительствует преступнику, то истец получает права, с позволения своего старейшины, произвести баранту, т.е. с родственниками или ближайшими своими соседями ехать в аул ответчика и тайно отогнать к себе его скот: но, возвратясь домой, должен объявить о том своему начальнику, который наблюдает, чтобы количество возмездия соразмерно было иску». Из этого также следует, что судебная и административная власть на местах не были отделены. Бий сочетал в себе, по меньшей мере, три функции: это был и родоначальник, и судья, и представитель административной власти. Характер, расследования преступлений и судебных процессов в Жеты Жаргы не отражен совсем. О том, что судебный процесс носил публичный характер, можно судить только по другим источникам.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Договора и  Займы.

По обычному праву большинство  договорных обязательств было тесно  связано с обязанностями членов родовой или аульной общины друг перед другом и перед самой  общиной. Договора заключались устно, основным объектом договоров был  скот. Наиболее распространены были договора мены, займа и ссуды.

Договор мены служил одним из источников приобретения товаров в обмен на скот.

Договор займа обычно представлял собой ссуду скотом на срок не более года. Должник был обязан возвратить долг уже с приплодом. При этом виде договора кредитор обычно требовал преставления поручителя – кепиля, который обязался выплатить долг заемщика при его несостоятельности.

Договор ссуды (сауын) состоял в передаче кредитором дойного скота во временное пользование за отработку (уход за скотом кредитора).

Аманат мал – обязательство, по которому богатый скотовод оказывал помощь бедному сородичу, преимущественно скотом- молодняком.

 Сохраняя от разорения  одноаульцев богатый родич не имея рычагов внеэкономического принуждения обеспечивал свои стада рабочей силой в обмен на аманат-мал.

Жылу – обязательство, устанавливавшее для членов общины обязанность оказывать помощь пострадавшему от стихийного бедствия родичу помощь скотом. При этом учитывалась состоятельность общинника. Отказавшийся от оказания помощи терял право на ее получение в случае необходимости.

Кызыл-котеру – обязательство, аналогичное жылу, однако заключалось в передаче не скота, а мяса.

Журтшылык – обязательство, по которому долг несостоятельного родича-должника выплачивался общиной путем раскладки его между собой.

Асар – обязательство оказания помощи общиннику в проведении работ, требовавших множества рабочих рук (сенокошение, строительство, зимовок, рытье колодцев, стрижка овец и т.д.). Получавший эту помощь обязан был только предоставить угощение.

Конагасы – обязательство, распространявшееся на любого, попавшего в казахский аул. Оно заключалось в бесплатном предоставлении угощения и ночлега. От этого обязательства освобождались хозяйства, стоявшие на караванных дорогах, вблизи городов и пунктов массовых сходов населения.

 Обязательства казахского  обычного права отличал гуманизм  и стремление обеспечить социальные  отношения в целях нормального  функционирования кочевой скотоводческой  экономики.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение 

Таково в общих чертах содержание дошедшего до нас текста Жеты Жаргы. Основная направленность «Уложения» хана Тауке – это охрана привилегий казахской феодальной собственности и господствовавших в патриархальной семье порядков, поддержка мусульманской религии. Всякому нарушителю феодальных прав грозили жестокие репрессии. Судя по тому, что в составлении Жеты Жаргы участвовали представители всех казахский жузов, можно заключить, что санкционированная в нем совокупность правовых норм действовала в пределах всего Казахского ханства.

Известные ученые сходятся во мнении, что первоначальная форма  государственного управления в казахском  обществе имела много общего с  советом аксакалов. Поэтому государсвенность, которую строил Тауке хан, по своей структуре напоминает последнюю ступень родовой общественной формации, т.е. военную демократию. Традиции родовой структуры управления и признаки вновь складывающейся государственности осуществляли и дополняли друг друга.

При этом организация власти и управления на данной ступени общественного  развития казахской кочевой цивилизации  базировалась на следующих принципах:

- во первых, кочевая цивилизация  казахов в течении многих столетий выработала этико-нормативные порядки, соблюдение которых обеспечивалось не принуждением, не угрозой применения наказания, а сознательным исполнением, потому что личные интересы индивидов-кочевников с младенческих лет формировали коллективную, общинную психологию. В плане управления это означает, что в кочевом обществе моральная власть всегда нейтрализовала влияние политической и классовой власти, стояла выше их;

- во-вторых, возникающие  из повседневной кочевой жизни  социальные противоречия весьма эффективно и результативно разрешались на родовом совете на основе укоренивших традиций и обычаев, решения которого имели силу закона, ибо степная демократия твердо придерживалась правила: младший подчиняется старшему, дети – отцу, члены родства – старейшинам;

- в третьих, «Совет  Биев», бии родов, племен рассматривали случаи, когда конфликтные ситуации в силу особой сложности и психологической взрывной опасности могли перерасти в межродовые, межплеменные столкновения, чреватые появлением кровной вражды, переходящей из поколения в поколение.

После смерти Тауке хана междоусобные распри в Казахском ханстве вспыхнули с ещё большой силой. Лишь некоторые ханы смогли продолжить начатую Тауке ханом политику, однако прежнего авторитета у центральной власти уже не было.

Тем не менее, в народе до сегодняшних дней сохранилось особое уважение к личности Тауке хана, как к человеку, сумевшему объединить казахов, обезопасить государство и установить господство закона и порядка.

Государство Тауке хана нельзя назвать централизованным государством, где подчиняются единой власти. Тауке предпринял попытку в этом направлении.

Было достигнуто кажущееся  политическое единство казахского государства, были созданы предпосылки для  взятия султанов под власть хана, однако дальше дело не пошло. Тауке хан был выдающимся представителем казахского народа, личность уникальной, мудрым государственным деятелем. Было время, казахи находились под властью отдельных ханов – феодалов. Хан Тауке объединил феодально-раздробленные ханства под своей могучей рукой, жузы стали подчиняться центральной власти. Тауке хан жестоко боролся против родовой вражды и распрей, ограничивал произвол отдельных султанов и биев. Полностью подчинил себе суд биев. Хан Тауке благодаря своему уму, благородству, дальновидности, объединил все 3 жуза (казахской орды): старший жуз, средний жуз, младший жуз; он подчинил их своей власти и прекратил вражду внутри отдельных родов, слабые роды он объединил, чтобы они могли противостоять сильным родам, а сильные роды усмирил, он уровнял перед законом бедных и богатых, слабых и сильных.