История экономических учений

                           Содержание :

 

     Введение                                                     3-5

     Наука и  вера                                               5-6

     Философия  и теология                               6

     Томистское  учение о бытии                      7-9

     Экономические  взгляды Ф. Аквинского 10-15

 

                            

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

 

Фома Аквинский  известен не только как самостоятельный мыслитель, но и как систематизатор учения Аристотеля. Оба аспекта представляют интерес, и им мне бы хотелось посвятить  свою работу.Начиная с XII в.  Европа главным образом через арабское и еврейское  посредничество знакомилась  с наследием Аристотеля,  в  частности с неизвестными до того времени его метафизическими и физическими трактатами. Арабские версии переводились на латынь с начала 13 в. Аристотель переводился непосредственно с греческого.Деятельность по  переводу Аристотеля привела к серьезной конфронтации между  греческим  рационализмом,  представленным  Аристотелем  и христианским, субрациональным  пониманием  мира.  Постепенное принятие Аристотеля и приспособление его к потребностям христианского понимания мира имели несколько этапов и хотя этот процесс и контролировался церковью, не обошелся он без кризисов и потрясений. На интерпретацию  аристотелизма  в пантеистическом духе (Давид из Динанта) первоначально церковь ответила запретом изучения в  Парижском университете  Аристотелевских  естественнонаучных  произведений и даже "Метафизики" (декреты папы от 1210 и 1215 г.). Папа Григорий IX в 1231г.  эти запреты подтвердил,  но одновременно дал указание специально созданной коммисии,  чтобы та проверила труды Аристотеля  относительно их возможного приспособления к католическому вероучению,  что отражало тот факт, что изучение Аристотеля стало в то время жизненной необходимостью для университетского образования и развития научно-философского знания в Западной Европе. В 1245 г. изучение философии Аристотеля было разрешено без ограничений,  а в 1255 г.  никто не мог получить степень магистра, не изучив труды Аристотеля. Расширение социальных, географических и духовных горизонтов, связанное с крестовыми походами,  знакомство с  трактатами  Аристотеля  и арабским  естествознанием  потребовали обобщить все известные знания о мире в строгую систему, в которой бы царствовала теология. Эта потребность реализовалась в больших Суммах - трудах, где исходным материалом являлся христианский образ мира,  охватывающий природу,  человечество, духовный и видимый мир.  Теология тем самым представлялась как научная система, обоснованная философией и метафизикой.

В середине  XIII в.  победило мнение,  согласно которому теология нуждается в оздоровлении философией Аристотеля. Однако шел спор, какимобразом ее применить,  чтобы не повредить христианской теологии.  Схоластики разделились на два главных лагеря.  Консервативное учение настатаивало  на  сохранении основных положений Августина в теологических вопросах,  но с применением одновременно и философских элементов аристотелизма.  Прогрессивное  течение  большой упор делало на Аристотеля, хотя и здесь не было полного  отмежевания  от  традиций  августинского мышления.  Растущее влияние Аристотеля вылилось наконец в новую теолого-философскую систему, которую создал Фома Аквинский.

 

 

     В средние  века выяснилось,  что августинизм  не способен противостоять мощному  влиянию аристотелизма.  Необходимо  было "оседлать" аристотелевскую  философию, чтобы исключить постоянную  опасность отклоненияот католической  ортодоксии.  Приспособление Аристотеля  к католическому учению стало жизненной необходимостью для церкви. Эту задачу выполнили

схоластики доминиканского ордена,  наиболее выдающимися  из  них  были Альберт  Великий  и  Фома  Аквинский.  Сам Альберт не создал логически стройной,  единой философской системы.  Выполнил эту задачу только его ученик Фома.

     Фома Аквинский  родился примерно в 1225 г. Он  был сыном графа Ландольфа  Аквинского, воспитывался у бенедиктинцев  в Монтекассино. Изучал в Неапольском университете свободные искусства.

В семнадцать лет вступает  в доминиканский орден,  который  посылает его учиться в Париж.Его учителем  становиться  Альберт  Великий,  за  которым  он  следует   в Кельн-на-Рейне.  В 1252 г. он вновь возвращается в Париж, чтобы начать там свою академическую деятельность.  Во время пребывания в Италии  он знакомится  с  трудами  Аристотеля.  Дальнейшее  пребывание  в  Париже (1268-1272) было очень важным,  здесь он становится известным преподавателем теологии,  включается в полемическую борьбу, в решение спорных вопросов.  Умер в 1274 г. по пути на Леонский собор в монастыре Фоссануова,  близ Террачино. За мягкость и легкость своего характера он получил прозвище "ангельского доктора" (doctor angelicus). В 1368 г. Его останки были перенесены в Тулузу.

     Фома Аквинский  - автор множества работ, посвященных  вопросам теологии  и  философии.  Главными  трудами его считаются  "Сумма теологии" (1266-1274) и "Сумма против язычников" (1259-1264). В "Сумме теологии" (т.е.  совокупности теологических учений) разрабатывается католическая догматика.  Она становится основным произведением всей  схоластической теологии.

 

 

 

Наука и вера.

 

     Области науки  и веры у Аквинского совершенно  ясно определены. Задачи науки  сводятся к объяснению закономерностей  мира. Аквинский признает также  возможность достижения объективного,  верного знания и отвергает такие представления, согласно которым действительным считается лишь деятельность человеческого разума. Познание должно быть направлено прежде всего на объект,  но не в коем случае не внутрь,  на субъективные стороны мышления.

     И хотя  познание  объективно и истинно оно не  может охватить все. Над царством философского,  метафизического познания находится  другое царство, которым занимается богословие. Сюда нельзя проникнуть естественной силой мышления.  Здесь Аквинат отличается от некоторых  авторов ранней схоластики,  например  Абеляра  и Ансельма,  которые стремились

сделать постижимой разумом  всю область христианской догматики. Область наисущественейших таинств  христианской  веры  остается для Аквинского вне философского разума и познания (например триединство,  воскресениеи т.д.).  Речь идет об истинах сверхъестественных,  таких как, божественное откровение, благая весть, которые содержаться только в вере.

     Однако между  наукой и верой нет противоречия. Христианская истина стоит выше разума,  но она не противоречит разуму.  Истина может  быть лишь одна, ибо происходит от бога. Аргументы, которые выдвигаются против христианской веры с  позиций  человеческого  разума,  противоречат

высшему, божественному разуму, а средств, которыми обладает человеческий разум для такого противостояния,  явно недостаточно.  Данный тезис Аквинат постоянно  обосновывал  и  доказывал в полемических трактатах, направленных как против язычников, так и против христианских еретиков.

 

 

Философия и теология.

 

     Философия  должна служить вере,  теологии  тем, что религиозные истины  представляет и толкует в категориях  разума, и тем, что опровергает  как ложные аргументы против  веры.  Этой ролью она и ограничивается. Философия сама  не может доказать сверхъестественную истину,  но может ослабить выставленные против нее аргументы.  Понимание роли  философии как орудия теологии находит у Аквината самое совершенное выражение.

 

 

Томистское учение о бытии.

 

     Наибольшее  число  элементов учения Аристотеля  содержит томистское учение о бытии.  Однако от естественнонаучных взглядов Аристотеля  Аквинский абстрагировался и реализовал прежде всего то, что служило требованиям христианской теологии.

     Как у   Августина и у Боэция высшее  начало у Фомы есть бытие.  Под бытием Фома понимает христианского бога,  сотворившего мир , как о том повествуется в Ветхом завете.  Различая бытие и сущность,  Фома тем не менее не противопоставляет их,  а вслед за Аристотелем подчеркивает их общий корень.  Сущности или субстанции обладают, согласно Фоме, самостоятельным бытием, в отличие от акциденций (свойств, качеств), которые существуют только  благодаря субстанциям.  Отсюда выводится различение так называемых субстанциальных и акцидентальных форм.  Субстанциальная форма сообщает всякой вещи простое бытие, а потому при ее появлении мы

говорим, что нечто возникло,  а при ее исчезновении - что нечто  разрушилось. Акцидентальная же форма - источник определенных качеств,  а  не бытия вещей.  Различая вслед за Аристотелем актуальное и потенциальное состояния, Фома  рассматривает  бытие как первое из актуальных состояний.

     Сущим, реальностью  (существованием) вещи становятся  потому,  что формы, которые отделимы от материи (либо выступают в чисто субсистентном,  идеальном виде,  как ангелы и души, либо являются энтелехией тела), входят в пассивную материю. В этом существенное отличие представлений  Аквината от Аристотелевых,  у которого форма всегда выступает в единстве с материей с одним исключением: форма всех форм - бог - является нетелесной.  Различие между материальным и духовным миром состоит в том,  что материальное,  телесное состоит из формы и материи,  в  то время как духовное имеет лишь форму.

     Во всякой  вещи,  считает Фома, столько бытия,  сколько в ней актуальности. Соответственно  он выделяет четыре уровня  бытийности вещей в зависимости от степени их актуальности,  выражающийся в том, каким образом форма, то есть актуальное начало, реализуется в вещах.

     На низшей  ступени бытия форма,  согласно  Фоме,  составляет  лишь внешнюю определенность вещи (causa formalis); сюда относятся неорганические стихии и минералы. На следующей ступени форма предстает как конечная причина (causa finalis) вещи, которой внутренне присуща целесообразность,  названная Аристотелем "растительной душой", как бы форми-

рующей  тело  изнутри,  - таковы растения.  Третий уровень  – животные - здесь форма есть действующая причина (causa efficiens),  поэтому сущее имеет в себе не только цель,  но и начало деятельности,  движения.  На всех трех ступенях форма по-разному входит в материю, организуя и одушевляя  ее.  Наконец,  на четвертой ступени форма предстает уже не как организующий принцип материи,  а сама по себе  независимо  от  материи (forma per se, forma separata). Это дух, или ум, разумная душа, высшее из сотворенных сущих.  Не будучи связана с материей,  человеческая разумная душа не погибает со смертью тела. Поэтому разумная душа носит у Фомы название "самосущего".  В отличие от нее, чувственные души животных не являются самосущими,  а потому они и не имеют специфических для разумной души действий, осуществляемых только самой душой, отдельно от тела - мышления и воления;  все действия животных,  как и многие действия человека (кроме мышления и акта воли),  осуществляются с  помощью тела. Поэтому души животных погибают вместе с телом, тогда как человеческая душа бессмертна,  она есть самое благородное в сотворенной природе. Следуя Аристотелю, Фома рассматривает разум как высшую среди человеческих способностей, видя и в самой природе прежде всего ее разумное определение, каковым он считает способность различать добро и зло. Как и Аристотель, Фома видит в воле практический разум, то есть разум, направленный на действие, а не на познание, руководящий нашими поступками,  нашим жизненным поведением,  а не теоретической установкой,  не созерцанием.

     В мире Фомы  подлинно сущими оказываются  в конечном счете  индивидуумы.  Этот  своебразный  персонализм  составляет специфику как томистской  онтологии,  так и средневекового  естествознания, предмет которого - действие индивидуальных "скрытых сущностей" - "деятелей",  душ,  духов, сил.  Начиная с бога, который есть чистый акт бытия, и кончая малейшей из  сотворенных сущностей,  каждое сущее обладает относительной самостоятельностью, которая уменьшается по мере движения вниз, то есть по мере убывания актуальности бытия существ, располагающихся на иерархической лестнице.

     У бога сущность  тождественна с существованием. Напротив, сущность всех сотворенных вещей не согласуется с существованием, ибо она не вытекает из их единичной сути.  Все единичное является сотворенным,  существует благодаря другим факторам, таким образом, имеет характер обусловленный и случайный.  Лишь бог абсолютен,  не обусловлен, поэтому он существует с необходимостью,  ибо необходимость содержится в его  сущности.  Бог является простым бытием, сущим; сотворенная вещь, существо являются бытием сложным.  Томистское решение проблемы  взаимоотношения сущности и существования укрепляет дуализм бога и мира,  что соответствует главным принципам христианского монотеизма.

 

 

 

 

 

 

Экономические взгляды Ф. Аквинского .

 

Святой  Фома Аквинский являлся выдающимся богословом средневековья. получившим титул "ангельского доктора", причисленный 18 июля 1323 г. к лику святых Иоанном XXII и считающийся покровителем католических университетов, колледжей и школ. Папа Лев XIII в энциклике Aеterni Patris (4 августа 1879) объявил его наиболее авторитетным католическимученым.  
Будучи членом доминиканского ордена и учеником Альберта Великого (1206-1280), св. Фома преподавал во многих центрах образования, включая Париж, Анагни, Орвието, Рим, Витербо и Неаполь. В своих изысканиях он использовал огромное количество источников, начиная от христианской традиции (основанной на св. Писании, отцах Церкви и римских авторах) и кончая греческой философией, включая систему "заново открытого" Аристотеля. Работы св. Фомы посвящены самым разным темам, и среди них есть даже комментарии к "Политике" и "Этике" Аристотеля. Наиболее знаменитым среди его главных произведений является Сумма теологии, написанная в период времени между 1265и1273гг.  
Для этики Фомы Аквинского характерно учение о "естественном законе", вложенном богом в сердца людей и описываемом в духе этики Аристотеля; над ним надстраивается "божественый закон", который превосходит "естественный закон", но не может ему противоречить.  
Во второй части "Суммы теологии" содержатся экономические взгляды Фомы Аквинского, которые являлись для автора составной частью моральной философии и были изложены ради установления норм поведения людей.  
Фома Аквинский признает, что торговля и торговцы необходимы в государстве. Конечно, было бы лучше, если бы каждое государство производило все то, что ему нужно, но так как это редко возможно, то нельзя не считаться с деятельностью купцов, даже иностранных.  
Но торговая деятельность, направленная к справедливому обмену, должна сообразовываться с требованиями христианской этики. Семьдесят седьмой раздел второй части второй книги "Суммы теологии" содержит любопытный анализ понятия ценности и его применения к практике купли и продажи. Не останавливаясь на схоластической форме изложения и на чисто богословских соображениях, отметим мысли, интересные с точки зрения развития экономических идей.  
Само собой разумеется, что строгому осуждению подвергаются все разновидности обмана. Устами святого Фомы церковь требует, чтобы продавец обнаруживал недостатки товара, и чтобы покупатель не пользовался ошибкой или незнанием продавца.  
Труднее и интереснее вопрос и закономерности сделок, в которых явного обмана (скрытых дефектов товара) нет. В какой мере может продавец искать прибыли и повышать цену, а покупатель стараться купить дешевле обычной цены?  
С точки зрения христианской морали, искание прибыли само по себе недопустимо. Но в зависимости от обстоятельств открывается возможность допустить добавочное вознаграждение против простого эквивалента по одному из двух соображений. Продавец, уступая принадлежащий ему предмет покупателю по цене высшей, нежели требовало бы точное равенство эквивалентов, может быть, расстается с предметом, лишение которого составляет для него личный ущерб и невыгоду более значительные, чем то среднее вознаграждение, которое полагается по общим условиям. Этот субъективный излишек - ущерб сравнительно со средней ценностью - должен быть по справедливости возмещен. Нетрудно видеть, что эти рассуждения Фомы Аквинского составляют исходный пункт так называемого damhum emergens.  
Возможна и другая мотивация добавочной прибыли - именно как вознаграждения за особые выгоды, проистекающие для покупателя из предмета продажи - lucrum cessans. Но этой квалификации Фома Аквинский не признает, потому что никто не может продать то, что ему не принадлежит, а в данном случае особая выгода является условием привходящим, не зависящим от продавца.  
Помимо этого субъективного момента, возвышающего ценность вещи, Фома Аквинский допускает и другие весьма существенные условия, но, к сожалению, не развивает подробнее своих мыслей в этом направлении и ограничивается тем, что отмечает руководящие соображения. Таким образом, становится ясно, что для Фомы главное дело в цели любого дела. Ради помощи бедным, или поддержания домохозяйства, или пользы общественной можно искать прибыли в торговом деле. Нет надобности распространяться, какую брешь пробивает это допущение в учении о строгом равновесии эквивалентов. Еще значительнее второе допущение - труд дает право купцу искать, вознаграждения - в данном случае прибыли. Фома Аквинский не разъясняет, однако, условий такого рода труда. Остается также в тени существенный вопрос о способах определения справедливой цены.  
Другой вопрос, по которому "Сумма теологии" содержит любопытные рассуждения, это вопрос о кредите. С точки зрения учения о справедливой цене Фома Аквинский не допускает возвышения цены в зависимости от отсрочки платежа или уменьшения его вследствие преждевременного платежа. С точки зрения нашего схоластика нельзя торговать временем, которое одинаково принадлежит всем. Что же касается пользования капиталом, будь то деньги или другие предметы, оно не может быть отчуждено отдельно от самого предмета, и потому всякая продажа в кредит является ростовщичеством.  
В схоластической мотивировке главная причина запрещения продажи в кредит лежала еще глубже. Она стояла в связи с общим запрещением займа под проценты, опиравшимся на учение о бесплодности денег. Усвоив взгляд Аристотеля, по которому деньги являются лишь мерилом ценности и заем рассматривается главным образом с точки зрения передачи и возвращения денег, схоластика с Фомой Аквинским во главе развила любопытное, хотя и совершенно ложное учение о невозможности процентного займа. Суть этого учения сводится к мысли, что передача предмета одним лицом другому сообщает последнему самую собственность вещи и новый собственник тем самым приобретает пользование. Взимает особое вознаграждение за пользование известной суммой денег было бы равносильно двойной продаже одного и того же предмета. Тот, кто продал бутылку вина, не может кроме того, взимать вознаграждение за право выпить это вино. Не лишено интереса познакомиться с самыми выражениями, в которых Фома Аквинский формулирует эту теорию:  
"В-пятых, следует сказать, что тот, кто дает взаймы деньги, переносит право собственности на деньги на того, кому дает; поэтому тот, кому даются взаймы деньги, держит их на свой страх и обязан возвратить их в целости, поэтому заимодавец не должен требовать большего. Но тот, кто ссужает свои деньги купцу или ремесленнику под видом какого-либо товарищества, не переносит на него право собственности на свои деньги, но оставляет его за собой; поэтому купец торгует на них или ремесленник работает под его ответственностью, и поэтому ему позволительно требовать себе часть получаемой от этого прибыли, как со своей собственности" 
"получать проценты на данные взаймы деньги есть само по себе (secundum se) несправедливость, ибо продается то, чего нет; и через это, очевидно, устанавливается неравенство, противное справедливости". 
"Для очевидности этого нужно знать, что есть вещи, употребление которых означает их потребление, например, вино мы потребляем, пользуясь им для питья, и пшеницу мы потребляем, пользуясь ею как пищей. Поэтому в таких предметах не должно отделять употребление вещи от самой вещи; кому уступается пользование, тем самым уступается и вещь; и вследствие этого в таких вещах путем займа переносится право собственности. Если бы кто захотел отдельно продавать вино и отдельно употребление вина, тот продавал бы дважды одну и ту же вещь или продавал бы то, чего нет; поэтому он явно погрешал бы справедливостью. На таком же основании совершает несправедливость тот, кто, давая взаймы вино или пшеницу, требует, чтобы ему давали два вознаграждения: одно как возвращение равноценной вещи; а другое - как плату за пользование-(usus), которая называетсяростом -(usura)". 
Отметим характерное различение между займом денег и наймом дома или земли. В последнем случае плата за пользование законна, потому что собственность имущества остается в руках землевладельца и таким образом хозяйственное значение предмета раздвояется. Фома Аквинский, однако, не упоминает об известном феодальном различении между dominium directum и dominium utile, а пользуется термином dominium в римском значении полной собственности, которой противополагается usus, пользование.  
Из этого различения между деньгами и недвижимостью могла бы развиться косвенным образом теория роста в смысле взимания плодов. Как известно, в древне-русском праве возникли зачатки такого учения в связи с отношением к приплоду животных. Однако, хотя средневековая практика, особенно после 1000 г., была богата примерами прибыли и роста, схоластическая теория отказывалась провести выводы из предпосылок, узаконивавших отношения найма и чинша. Мало того, под влиянием учения о греховности роста и справедливой цене схоластика и папская курия заняли враждебное положение по отношению к так называемому mortuum wadium (mortgage), которое обеспечивало кредитору плоды залоденного должником имения. Фома Аквинский так высказывается по этому поводу:  
"В шестых, должно сказать, что если кто-нибудь за данные ему взаймы деньги отдаст в залог какую-либо вещь, использование которой может быть выражено определенной ценностью, то заимодавец должен включить этот доход в погашение долговой суммы; в противном случае, если он хочет оставить себе пользование этой вещью как бы даром, получается такое же взимание денег за заемную помощь, то есть деяние ростовщическое". 
Это разрешение вопроса, несомненно, стоит в связи с декретом Александра III, запрещавшим wadium mortuum, несмотря на то, что практика этого отношения развилась на почве монастырского хозяйства.  
Наконец, нельзя не отметить уступок, которые делала схоластика в лице Фомы Аквинсткого и других в пользу сделок с обусловленным вознаграждением. Теория damnum emergens приходилась в этом случае как нельзя более кстати, точно так же как это имело место в случае продажи.  
В общем развитие экономических взглядов за время, предшествовавшее XIV веку, представляет любопытный пример кристаллизации воззрений, соответствовавших в значительной степени условиям раннего средневековья, но стоявших в противоречии с потребностями и практикой хозяйственного возрождения, наступившего в XII и XIII веках.