История происхождения славян

Кто такие славяне. Где первоначально жили славяне? Как они расселились на обширной территории Европы? Эти вопросы пытаются решить исследователи этногенеза славянских народов — ученые, изучающие происхождение и раннюю историю славян.

Проблемы эти между тем необычайно трудные. Здесь не всегда подходят уже привычные нам способы изучения прошлого — обращение к письменным источникам. Тогда письменности у славянских народов просто не было. Вы можете возразить: а известные всем летописи, в том числе «Повесть временных лет»?

«Повесть временных лет» — источник очень важный. Но возник он много позднее описываемых событий. Как бы ни была глубока историческая память летописца, она недостаточна. Летописец передает исторические предания, требующие серьезного осмысления. Будучи христианином, автор «Повести» стремится приобщить историю славян к древней Священной истории, включить их в семью христианских народов. После раздела земли между сыновьями легендарного Ноя Иафету достались «полунощные страны и западные» — Европа. В этих «владениях» Иафета летописец и расселяет европейские народы, в том числе и славян. При этом он поместил последних по Дунаю. Таким образом, в «Повести временных лет» прародина славян — среднее течение Дуная.

Понятно, что возникающие на основе «Повести» гипотезы нуждаются в проверке. Здесь исследователи обращаются к сообщениям древних греков и византийцев, восточных и западноевропейских авторов. Эти источники дают возможность восполнить целые страницы истории славянства. Но вот парадокс: они не приводят к единодушию. Напротив, опираясь на них, ученые выдвигают подчас противоположные гипотезы о происхождении и начальных этапах славянской истории. Парадокс этот, однако, кажущийся. Он отражает противоречивость самих источников, круг интересов их авторов.

Но если отрывочные и достаточно поздние по происхождению письменные источники далеко не всегда могут служить твердым основанием для выводов, нельзя ли привлечь данные археологии?

В самом деле, без выводов, сделанных в результате археологических изысканий, в настоящее время невозможно изучение дописьменной истории любого народа. Исследователи обращаются к изучению археологических культур — совокупности вещественных памятников, относящихся к одному времени и расположенных на одной территории, с явно выраженными чертами общности. Однако и здесь ученых подстерегает немало трудностей.

Во-первых, совсем не просто связать археологическую культуру с тем или иным народом. Находки археологов почти всегда «безмолвствуют», и трудно доказать, что один кувшин славянский, а другой, к примеру, балтский.

Во-вторых, археологам приходится решать совсем непростую проблему преемственности одной археологической культуры другой. Понятно, почему этот вопрос важен историкам: соблазнительно, отталкиваясь от более поздней культуры, этническая принадлежность которой не вызывает сомнений, двигаться все глубже и глубже, от одной родственной культуры к другой, и в конце концов обнаружить «первую» славянскую культуру и ее месторасположение — прародину славян. Археологи немало достигли в этом направлении: изучая орудия труда, керамику, оружие, типы захоронения, жилища и т. д., они выработали методику, которая позволяет проследить преемственность культур. И все же проблемы остаются. Археологам пока так и не удается доказательно объединить ранние археологические культуры со славянами, отделить их от других племен. Споры продолжаются.

Подспорье исследователям этногенеза — историческая лингвистика. Говорят, что язык — душа любого народа. Но не менее справедливо, что язык еще и его история. Причем история нередко чрезвычайно древняя, древнейшая. Еще в прошлом веке лингвисты обратили внимание, что в лексике, морфологии, грамматике, шире — языках многих народов встречаются общие черты. Это дало основание предположить, что родственные языки, нередко разделенные огромными расстояниями, восходят к единому языку. Лингвисты научились достаточно успешно прослеживать этапы разделения и развития языка, а с ним и историю народов. Однако возможности исторической лингвистики также небезграничны.

Успешное решение проблемы славянского этногенеза возможно лишь при привлечении многих дисциплин — истории, археологии, лингвистики, этнографии. Положение о том, что в наше время наиболее существенные прорывы более всего возможны на стыке наук, имеет силу не только в области естественных, но и гуманитарных дисциплин. Ранняя история славян — убедительный тому пример.

Корни славян. Славянский язык относится к индоевропейской языковой семье. Сформировавшись около V—IV тыс. до н. э., эта языковая группа в IV—III тыс. до н. э. переживала время распада, связанного с расселением индоевропейских племен. Расселение это пришлось на время неолита — нового каменного века. Изобретения и усовершенствования, сделанные в эту эпоху, существенно повлияли на жизнь родов и племен. Не случайно историки говорят о неолитической революции, то есть о переходе человека от охоты и собирательства к производящему хозяйству — земледелию и скотоводству. Неолитические племена стали более независимыми от природы, мобильными. В поисках новых мест обитания они покидали свою прародину и расходились по территории Азии и Европы.

Прямым следствием освоения новых земель стало обособление племен, в том числе и языковое. Исследователи, благодаря прежде всего исторической лингвистике, установили, что, во-первых, отмежевание праславянских племен от родственных им соседних индоевропейских произошло в начале — середине II тыс. до н. э. Во-вторых, славяне жили в зоне лесов и лесостепей, вдали от моря и высоких гор. Наконец, в-третьих, соседями славян были германцы, кельты, иллирийцы, иранцы и балты. С последними славяне были настолько близки, что многие историки говорят о балто-славянской культурно-языковой общности.

Именно этим можно объяснить трудности с этническим определением археологических культур, относящихся к этому времени. До сих пор не удалось с достаточной убедительностью установить, какие именно из известных археологических культур II—I тыс. до н. э. можно связать непосредственно со славянами и одновременно отделить от поселений бал тов. Обособление произошло лишь в середине I тыс. до н. э.

В ходе развития из индоевропейцев выделились восточная (индийцы, иранцы, армяне) и древнеевропейская языковые группы. Последняя послужила основой возникновения западноевропейской (германцы, французы, итальянцы) и славянской групп.

Но где в таком случае обитали племена, говорившие на балто-славянских диалектах?

Имеющиеся данные позволяют твердо говорить, что во II— I тыс. до н. э. поселения этих племен охватили обширную территорию южного побережья Балтики, Центральной и Восточной Европы. Ясно, что в границах именно этого пространства следует искать прародину собственно славян.

Большинство историков ограничивают ее территорией распространения так называемой тшинецкой культуры. Границы сужаются: с юга и запада славянские поселения ограничивают европейские горы (Карпаты, Судеты) и реки Висла — Одер, на севере они приближаются к балтам, жившим на южном побережье Балтийского моря, на востоке подходят к Припяти и верховьям Днестра.

Особенности ранней истории славян. Славянские племена довольно поздно появились на исторической арене. Это нашло свое отражение на особенностях их расселения. Благоприятные для земледелия районы Западной и Центральной Европы были заняты романскими племенами. На территории Южной Европы формировались первые государственные образования. Славяне расселяются в местах, более им доступных — в Центральной и Восточной Европе. Эти регионы были не так пригодны для земледелия в сравнении с Южной Европой. Хозяйственная деятельность, особенно в Восточной Европе, сопряжена с большими трудовыми затратами. Сама природа как бы цементировала родовые отношения, побуждая к коллективному бытию, основанному на естественных кровно-родственных связях. Все это не могло не сказаться на темпах исторического развития. Круг замыкался: природно-географические факторы замедляли этническое обособление и развитие — замедленные темпы развития определяли пути миграции славянских племен, оттесненных от центров цивилизации. Настоящий прорыв здесь — распространение железных орудий труда, более эффективных для земледелия в лесостепных и лесных регионах.

Территории, занятые предками славян, были открыты для вторжений. Уже в VI—IV вв. до н. э. какая-то часть праславянских племен оказалась втянута в сферу влияния скифов. Скифское владычество сменилось набегами сарматов. Все это не проходит бесследно: каждое нашествие вызывало переселение народов, в том числе славянских.

Начиная с IV в. н. э. готы, гунны, авары волнами прокатываются по Европе. Славянские племена и на этот раз не остались в стороне от этнических и политических катаклизмов Великого переселения народов. Вместе с другими народами славяне на завершающих этапах великого переселения двинулись на Балканский полуостров.

Географическая «открытость» восточнославянского мира, на который обрушивались удары кочевых народов, резко отличных по своему быту, культуре, этнической принадлежности, отразится на всей истории. Эта постоянная угроза придаст славянской истории свои неповторимые черты, способность и привычку жертвовать многим ради сохранения самобытности.

Первые известия о славянах. Первые известия о племенах, которые относятся к славянам, донесли до нас античные и византийские авторы. Геродот, рассказывая о скифах, пишет о скифах-пахарях, оказавшихся под владычеством скифских вождей. Некоторые историки склонны видеть в скифах-пахарях предков славян — ведь сами скифы, в отличие от славян, не занимались земледелием. К тому же скифы-пахари жили там, где позднее поселились восточнославянские племена — в бассейне Днепра.

Древние авторы сообщают о венедах, живших на севере Центральной Европы, от Балтийского побережья до Карпат, и антах. Большинство исследователей считают, что под этими названиями скрываются славянские племена.

Впрочем, и здесь далеко не все ясно. Есть свидетельства, что под венедами имелись в виду кельтские или германские племена. Термин «анты» тоже «небезупречен». Он переводится как «народ, живущий на краю света». Под таким названием могли скрываться самые разные племена, объединенные главным признаком — они были отдалены и малоизвестны в Европе и Византии. И все же бесспорно, что середина I тыс. н. э. в истории славянства была временем переломным. Славянские племена осознали себя как этническое целое. Соответственно строилось поведение, формировалось сознание. Именно поэтому и древние авторы стали писать о славянах как о самостоятельной этнической группе. Такими предстают они в описаниях историка Иордана, жившего в первой половине VI в.

Признак этнического самоопределения славян — интенсивное формирование общеславянского языка, того самого, про который «Повесть временных лет» скажет: «Род един и язык един». Позднее, после создания в IX в, Кириллом и Мефодием славянской письменности, на его основе сложится старославянский литературный язык, общий для всех славян.

Восточные славяне. Вовлеченные в миграционные потоки, славяне расселялись в разных направлениях. Освоение земель Центральной Европы, медленное, но настойчивое движение на восток, стремительное расселение на Балканах — все это расширяло ареал распространения славян, но одновременно и отделяло их друг от друга. Огромные расстояния, уже определившиеся различия в культуре, языке, самих путях исторического развития вели к обособлению. Некогда единое славянство разделилось на три ветви: западные, южные и восточные славяне. История последних и является предметом нашего изучения — ведь это и есть ранняя история великорусского, украинского и белорусского народов.

Следует иметь в виду, что в истории редко можно столкнуться с «чистым» этносом. Восточнославянские племена изначально вошли в контакты с местным населением, издавна обитавшим в степной, лесостепной и лесной зонах Восточной Европы. Не совсем ясно, как складывались отношения между пришлыми и местными народами. По-видимому, обширные и малонаселенные пространства позволяли племенам избегать кровопролитных столкновений. Численно преобладавшие земледельческие славянские племена постепенно стали ассимилировать разноплеменное старое население — финно-угорские и иранские племена. Географическая открытость, таким образом, дополнялась своеобразной этнической открытостью, столь характерной для всей последующей истории. Стоит ли удивляться, что эта ассимиляция отразилась на внешнем виде славян, о чем убедительно свидетельствовали антропологические исследования и реконструкции.