История развития государственной службы в России

 История развития  государственной службы в России 
 
 
Государственная Служба России начала складываться по мере становления самой государственности. Вспомним Древний Рим, где также придавали больше значение государственной службе и управлению. 
 
В Киевской Руси IX - XI веков отдельные функции или руководство отраслями княжеского дворцового хозяйства осуществляли тиуны и старосты. Причем первоначально категория людей управляющих княжеским двором была зависима, то есть это были не вальные слуги, а холопы (рабы). Со временем эти дворцовые управители превращаются в управляющих отраслями княжеского (государственного) хозяйства. Княжескую дружину же нельзя причислять к государственной службе, так как князь считался в дружине «первым среди равных» и в данном военном образовании присутствовали отношения, отличающиеся от отношений «службы». 
 
Активно стала развиваться государственная служба в период образования Московского централизованного государства с XII по XV века. Именно в этот период создается централизованный государственный аппарат, совершенно новые структуры власти в Московском государстве. Основой новой государственности стала система неместных отношений, когда категория служивых людей (дворян) получила за свою службу, как военную, так и гражданскую земельный надел на прокорм. Надел давался на срок службы. Служат уже и слуги, получая за это содержание. К XV веку происходит разное сокращение феодальных привилегий и иммунитетов. Складывается иерархия придворных чинов, даваемых за службу: окольничий, дворецкий, казначей, чины думных дворян, думных дьяков. 
 
Формируется принцип местничества, связывающий возможность занятия государственных должностей с происхождением кандидата, его родовитостью. Вплоть до XII века продолжают развиваться и укрепляться все эти отношения. В середине XVI века была сделана первая попытка юридически уравнять вотчину (феодальное землевладение) с поместьем (служивым землевладением). Устанавливается единый порядок государственной (военной службы), когда в независимости от формы землевладения обязывалось выставлять одинаковое число вооруженных людей. Развивается система приказов, как центральных органов с жестким подчинением по вертикали и строгое руководство инструкциями и предположениями по горизонтали. На местах при воеводах также создаются специальные аппараты управления. 
 
Таким образом, к XVII веку в России развилась приказно - воеводская система управления. Для дворян, иных служивых сословий государственная служба была обязательна. Основой ее были земельные наделы, личные заслуги, родовитость. Развивается и законодательство, регламентирующее службу. Это Судебники 1497 и 1550 годов, Соборное Уложение 1649 года, великокняжеские, а затем царские указы. 
 
Восшествие на престол в 1682 году молодого Петра I ознаменовало развитие и укрепление новой системы государственных органов достаточно радикальные изменения государственного строя в целом. Для проводимых Петром I преобразований он заставляет дворянство служить. Правовой статус дворянства был существенно изменен принятием Указа о единонаследии 1714 года, который закреплял наследование поместья только за старшим сыном. Остальные дети вынуждены были устраиваться на военную или гражданскую службу и служить за жалование. Логическим продолжением Указа о единонаследии стал - Табель о рангах (1722 г.). Профессиональные качества, личная преданность и выслуга становятся определяющими для продвижения по службе. Табель сформулировал новую систему чинов и должностей. Устанавливались сроки службы в определенных чинах, с достижением чинов восьмого класса чиновнику присваивалось звание потомственного дворянина, с передачей этого звания по наследству, с четырнадцатого по седьмой класс чиновник получал личное дворянство. Таким образом, принцип выслуги подчинял принцип родовитости. Табель о рангах уравнял военную и гражданскую службу. Каждому воинскому званию соответствовал гражданский чин, были аналогичны и принципы продвижения по службе. Подготовка кадров для нового государственного аппарата стала осуществляться в специальных школах и академиях в России и за рубежом. Образование и специальная подготовка становятся важнейшими докторами определения квалификации чиновника. Государственная служба носит централизованный характер и единообразие в масштабах всей страны. Служба регулируется уже специальными законодательными актами: Генеральным регламентом (1720 г.), семь регламентов для различных коллегий, определяющих общую структуру, статус и направление деятельности отдельных государственных учреждений, Устав воинский. Кроме того, служба регулировалась манифестами, указами царя, а затем императора. 
 
Во второй половине XVIII века, при Екатерине II система, заложенная Петром I продолжает совершенствоваться. Проводится губернская реформа и ряд реформ государственных органов. Важнейшими актами стали Манифест Петра III «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» (1762 г.) и подобный указ о дворянских вольностях самой Екатерины II. Ими дворянство освобождалось от обязательной военной и гражданской службы. Таким образом, после Петра I идет постепенное ослабление, а затем отмена обязательности государственной службы для основного служивого сословия - дворянства, она стала их привилегией. 
 
Новое развитие получила государственная служба в первой половине XIX века. Ее развитие связано с именем выдающегося государственного деятеля России - Сперанского Михаила Михайловича. В 1809 году он подготавливает Указ о обязательном экзамене для занятия государственной должности. Устанавливался образовательный ценз, обязательное высшее университетское образование для замещения ряда должностей. И хотя этот указ под давлением бюрократии был отменен, тем не менее, он вводил новые принципы государственной службы, которые позже нашли применение. В 1832 году принят «Устав о службе гражданской», в 1834 году «Правила о порядке производства в чины гражданской службы», в 1845 году вводятся изменения в Табель о рангах. В течение XIX века утвердились ряд положений, характеризующих государственную службу. Это запрет родственных связей по службе, ведение определенного образа жизни, который не должен был подрывать авторитет и достоинство государственной власти, запрет определенных занятий, содержание в зависимости от чина и должности включающее жалование, столовые и квартирные деньги, право на пособие и пенсию при выходе в отставку. Гарантировалась усиленная уголовная охрана от преступлений при исполнении им своих обязанностей, устанавливался особый порядок предания суду самих государственных чиновников. Государственные служащие империи имели установленную форменную одежду, за каждым велся обязательный послужной (формулярный список), увольнение производилось по прошению и так далее. Таким образом, можно заключить, что Россия до 1917 года имела детальное законодательство о государственной службе и развитую государственную службу как типовую. 
 
При советской власти все это законодательство было отменено. Это было связано, прежде всего, с идеями быстрого отмирания всякого государства, слома старого государственного аппарата и упразднения всякого чиновничества. При советской власти так и не было принято специального закона о государственной службе, детально регулировалась лишь служба в армии и органах МВД России. Служба в государственных органах регулировалась лишь несколькими подзаконными актами. Рядом указов вводились классные чины и ранги в некоторых отраслях, декретом СНК РСФСР в 1922 году были приняты «Временные правила о работе в государственных учреждениях и на предприятиях», в 1967 году Госкомтруда утвердил Единую номенклатуру должностей служащих и ряд других актов. В материалах XXI съезда КПСС утверждалось, что работа в аппарате вообще перестала быть особой прогрессией. И лишь в конце 80-х годов была признана необходимость принятия союзного Закона о государственной службе. 
 
В последующие годы законодательство нашей страны не стояло на месте, а двигалось только вперед, в связи с этим были изданы различные нормативно-правовые акты, которые регулировали вопросы государственной службе в России, ее своеобразия и особенности. Особенно хочется отметить начало XXI века, он ознаменовал появление в наших рука очень важных нормативно-правовых документов относящихся к данной сфере деятельности, а именно Федеральных законов от 25.07.2003 N 58-ФЗ « О системе государственной гражданской службе» и Федеральный закон от 27.07.2004 г. N 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации», а также мы являемся свидетелями первого этапа (2009-2010 годы) федеральной программы "Реформирование и развитие системы государственной службы Российской Федерации (2009 - 2013 годы)". 
 
Цель Программы - создание целостной системы государственной службы посредством завершения реформирования ее видов и создания системы управления государственной службой, формирования высококвалифицированного кадрового состава государственной службы, обеспечивающего эффективность государственного управления, развитие гражданского общества и инновационной экономики. 
Глава 3.Особенности государственной службы в РФ 
Состояние государственной службы Российской Федерации характеризуется значительным количеством накопившихся проблем и противоречий, связанных со становлением государственности Российской Федерации и гражданского общества, переходным состоянием экономики, в том числе: 

• отсутствием целостной системы государственной службы (государственная служба осуществляется как служба в отдельном государственном органе на федеральном уровне и на уровне субъекта Российской Федерации);
• отсутствием общего (рамочного) законодательного регулирования государственной службы в целом, а также прямого законодательного регулирования различных видов государственной службы, противоречивостью законодательства;
• низкой эффективностью государственных органов и государственных служащих и недоверием к ним граждан;
• снижением престижности государственной службы и авторитета государственных служащих;
• неэффективностью кадровой политики на государственной службе, выражающейся в высокой текучести кадров, в том числе вследствие частых изменений структуры органов исполнительной власти, а также структуры аппаратов государственных органов;
• в отсутствии механизма перевода государственного служащего из федерального государственного органа или государственного органа субъекта Российской Федерации или вида государственной службы в другой с сохранением его статуса;
• в недостаточном уровне профессионализма государственных служащих и несовершенстве системы их профессиональной подготовки, переподготовки и повышении квалификации;
• слабой разработанностью и неэффективностью механизмов профилактики и борьбы с коррупцией, а также правовых и организационных мер контроля со стороны гражданского общества за деятельностью государственных органов;
• неопределенностью статуса государственных служащих отдельных видов государственной службы;
• несоответствием социального положения государственного служащего характеру возлагаемых на него ответственности и ограничений;
• отсутствием унификации основных гарантий государственных служащих различных уровней и видов государственной службы и в ряде случаев декларативным характером этих гарантий;
• отсутствием системы управления государственной службой Российской Федерации;
• неупорядоченностью внутренней организации государственной службы, отсутствием надлежащей регламентации деятельности государственных органов и государственных служащих, способствующих коррупции, злоупотреблениям, бюрократизации отношений между государственными органами, структурными подразделениями государственного органа, а также государственных органов с гражданами и структурами гражданского общества;
• не разработанностью механизмов взаимосвязи государственной службы с муниципальной службой.

 
Нерешенные проблемы государственной  службы являются причиной ее низкой эффективности, недостаточной гибкости и приспособленности  к решению задач развития гражданского общества и рыночной экономики, невосприимчивости  к новым методам и формам организации, планирования, ресурсного обеспечения  государственных органов и стимулирования профессиональной деятельности государственных  служащих. 
 
Реформирование системы государственной службы Российской Федерации является приоритетным направлением государственной политики в области государственного строительства. 
 
Целью реформирования государственной службы является кардинальное повышение ее эффективности в интересах развития гражданского общества и укрепления государства, содействие экономическому и социальному прогрессу, повышение доверия граждан через улучшение качества оказываемых им государственных услуг, рациональное использование государственных ресурсов и улучшение положения государственных служащих. Реформирование должно обеспечить создание целостной системы государственной службы с учетом исторических, культурных, национальных и иных особенностей Российской Федерации, а также тенденций мирового развития. 
 
Реформирование системы государственной службы при активном участии органов управления государственной службой предполагает решение следующих задач:

• приведение системы государственной службы в соответствие со сложившимися общественными отношениями, новыми экономическими условиями;
• определение и утверждение структуры государственной службы Российской Федерации;
• создание комплексной нормативной правовой основы регулирования государственной службы Российской Федерации на основе рамочного федерального закона, федеральных законов прямого действия и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, регулирующих соответствующие виды государственной службы;
• разработка эффективных механизмов кадровой политики на государственной службе;
•  
  формирование системы государственных органов по управлению государственной службой в Российской Федерации;
• упорядочение внутренней организации государственной службы и деятельности федерального государственного органа или государственного органа субъекта Российской Федерации и государственного служащего;
• комплексное совершенствование финансово-экономического и материально-технического обеспечения государственной службы.

 
Укрепление нормативно правовой базы государственной службы следует развивать по пути повышения правового статуса органов управления государственной службой и кадровых служб государственных органов, установления четких правил, обеспечивающих увязку должностных перемещений государственных служащих с результатами труда, обучения и использования полученных знаний. 
 
Процессы происходящие в российском обществе столь стремительны, что наблюдается недостаточность правовой базы развития государственной службы, отсутствие достаточно полного свода законов государственной службы, как на федеральном, так и на региональном уровне. Несмотря на многочисленность нормативных правовых актов, регулирующих вопросы государственной службы, законодательство в этой сфере имеет значительные пробелы. Так в частности, требуют правового регулирования вопросы прохождения государственной службы, и прежде всего вопросы, связанные с проведением квалификационных экзаменов, присвоением квалификационных разрядов, определением критериев оценки качества работы государственного служащего, условиями продвижения по службе, государственными гарантиями государственных служащих. 
Оценка современной российской государственной службы.  
Предпосылки ее реформирования 
Современный российский государственный аппарат лишь условно можно рассматривать в отрыве от его прямых предшественников – аппарата Российской империи и Советского Союза. Причем степень преемственности в ряде аспектов не просто велика – она больше, нежели даже аналогичная преемственность в обществах, не переживавших в нынешнем веке социально-политических катаклизмов, подобных нашим. И, пожалуй, интегрирующая российских чиновников всех времен черта состоит в том, что как нынешнее наше чиновничество, так и его предшественники "не дотягивают" до бюрократии в классическом, веберовском значении этого слова. Для этого его действия (во всяком случае, в советские времена) были чересчур уж тесно переплетены с политикой и, с другой стороны, недостаточно обезличены и связаны нормами закона. Самим же чиновникам сплошь и рядом не хватало и не хватает беспристрастности, да и просто компетентности в осуществлении своих полномочий, поскольку они, в отличие от веберовских бюрократов, отбирались и продвигались на основе не столько профессиональных достоинств, сколько "политических качеств" и (или) протекции.  
 
Помимо других своих ролей чиновничество в советское время выполняло роль мальчика для битья: политики любили демонстративно покритиковать неумелых или своекорыстных бюрократов, дабы дистанцироваться от непопулярных мер и продемонстрировать столь несложным способом свою "солидарность с народом". Между тем роль госаппарата в периоды, подобные нынешним, чрезвычайно важна и интересна. Да и вообще проблема роли чиновничества в эпоху политической трансформации – одна из ключевых, но, как можно видеть и из истории, и из современных попыток политических преобразований, универсального алгоритма ее решения до сих пор не найдено, а может быть, и вообще не существует. 
 
Проанализируем степень персональной преемственности между номенклатурой нынешней – "демократической" и прежней – "коммунистической". Так вот, по данным социолога О. Крыштановской, в 1995 г. в правительственных структурах 75%, а в бизнесе 61% были выходцами из старой советской номенклатуры¹. При этом больше половины из них попали в номенклатуру даже не при Горбачеве, а еще раньше – при Брежневе². Одни эти цифры ставят большой вопросительный знак над официальным тезисом о демократической революции и дают косвенное, но достаточно убедительное подтверждение концепции Е. Гайдара о происшедшей "номенклатурной приватизации государства". Он писал, в частности: "Коммунистическая олигархия сама стала могильщиком своего строя, впрочем, могильщиком расчетливым и корыстным, надеющимся обогатиться на собственных похоронах, точнее, превратить похороны своего строя в свое освобождение от него и рождение нового... тоже номенклатурного строя". Собственно, так и произошло: "...именно номенклатура (и ее "дочерние отряды" вроде так называемого комсомольского бизнеса) прежде других обогатилась в ходе раздела собственности"³. Однако вопрос о цене, которую общество так или иначе платит за разные варианты проведения реформ, выходит за пределы нашей темы. Мы же можем констатировать наличие социальной страты номенклатурных "мутантов", ценой определенных самоизменений, прежде всего внешних и вербальных, успешно переживших политические перемены и, более того, укрепивших благодаря им свое положение. 
 
Для сохранения выгодного бюрократической элите status quo за фасадом якобы радикальных политических перемен требовалось выполнение по меньшей мере двух условий в рамках прежних "правил игры": первое – "пастырской стратегии власти", второе – максимально возможной персональной и духовной преемственности элиты. Как теперь понятно, в номенклатуру лишь для виду и "строго по пропускам" было допущено некоторое число "пришельцев", в том числе и из демократов, причем "пропуска" выдавала прежняя номенклатура. Сами же "пришельцы" с течением времени либо достаточно быстро восприняли правила корпоративного поведения, либо были выдавлены из системы, в том числе из-за действительного недостатка профессиональной подготовки, но, разумеется, не только и не столько из-за этого. 
 
В целом наша административная система стала работать хуже, ибо, сохранив почти все свои прежние недостатки, приобрела и новые. Наиболее очевидный из них – снижение уровня профессионализма. Оно вызвано тем, что наиболее квалифицированные и способные аппаратчики покинули государственную службу, в основном переместившись в коммерческие структуры. Другое, более глубоко лежащее изменение вызвано, как это ни шокирующе звучит для настроенных по демократическому камертону ушей, исчезновением прежнего партийного "хозяина", который, пусть из соображений, далеких от подлинных общественных интересов, но все же достаточно жестко контролировал деятельность аппарата. Иначе говоря, аппарат служил, хотя и с ленцой и небескорыстно, не забывая о своих нуждах, своему партийному боссу. Теперь же прежний босс исчез, а служить обществу, как это, собственно, и должно быть, аппарат никто всерьез и не пытается научить. Борьба больше идет не за перестройку аппарата, а за роль его нового хозяина. В этих условиях, естественно, повысился уровень самостоятельности аппарата: освободившись от роли "слуги", он без шума, но весьма эффективно отвоевывает себе роль хозяина общества. Гигантски возрос и размах аппаратной коррупции, ставшей почти нормой поведения. 
 
К тому же перестал действовать прежний неформальный "кодекс административной морали". Разумеется, он был плох и нес с собой массу человеческих и организационных издержек. В частности, партийно-номенклатурные правила отбора и продвижения отнюдь не способствовали продвижению лучших кадров, а, напротив, отсекали независимо мыслящих, талантливых и настроенных на перемены администраторов. Но все же нормы этого кодекса как-то сдерживали разгул бюрократической безнаказанности. На смену же им пришел не новый, более совершенный кодекс, а почти полный моральный вакуум, или, как любят повторять наши усвоившие уголовный жаргон политики и журналисты, "беспредел". 
 
Само по себе стремление аппарата подчинить себе политику под флагом борьбы за независимость от произвола политиков характерно отнюдь не только для России, но имеет и некоторую российскую специфику. Как и на Западе, наша бюрократия стремится получить максимальное информационное преимущество, а также убедить общество и политиков в незаменимости своей компетентности. Еще М. Вебер отметил, что монополия на роль профессиональных экспертов – основа бюрократической власти. Отсюда и стремление к засекречиванию всего и вся. Однако в некоторых странах, например в США, этому стремлению существуют противовесы в виде как высокого профессионального уровня самих политиков, которых совсем не просто "водить за нос", так и возможности привлечения независимых экспертов из частного сектора. У нас же и разрыв между профессиональной компетентностью политика и администратора, как правило, очень велик в пользу последнего, и возможностей для независимого достоверного анализа гораздо меньше. Потому наши политики часто становятся заложниками информации и анализа, исходящих даже от не слишком квалифицированных чиновников. 
 
В 1995 г. порыв наших бюрократов к независимости своей корпорации получил наконец юридическое оформление в виде Федерального закона "Об основах государственной службы Российской Федерации". Этот образец "корпоративного устава" содержит, пожалуй, беспрецедентную для современных государств систему бюрократических чинов в трех измерениях: категории, группы, разряды. (Право, есть нечто символическое в этой трехмерности, ибо, как известно, мир тоже трехмерен, а бюрократия, стало быть, претендует быть неким "параллельным" миром.) Категорий три – "А", "Б" и "В"; групп пять, называются они "высшие...", "главные...", "ведущие...", "старшие..." и "младшие государственные должности государственной службы", причем нумерация идет вверх по должностной лестнице; разрядов пятнадцать – "действительный государственный советник РФ 1, 2 и 3-го класса", "государственный советник РФ 1, 2 и 3-го класса", "советник РФ 1, 2 и 3-го класса", "советник государственной службы 1, 2 и 3-го класса" и, наконец, "референт государственной службы 1, 2 и 3-го класса". Каждый "этаж" разрядов полностью соответствует определенному "этажу" должностей, так что рационального смысла в этом "третьем измерении" вроде бы не слишком много, кроме, разумеется, "бюрократической эстетики", превыше всего чтящей единообразие, регулярность и "похожесть на военных". Да и в самих названиях "титулов" и должностей больше всего безвкусного бюрократического тщеславия, сознания "избранности приобщенных" к государственной машине. Авторы Закона в этой части по существу возрождают дух XVIII столетия, умудрившись, однако, перещеголять даже Петра I с его тягой к казарменной унификации всего и вся. Не хватает лишь мундиров для чиновников. Во всяком случае, эта сетка чинов открывает гигантское поле "важной государственной работы" и возможностей потешить бюрократическое тщеславие многочисленных кадровиков и их начальников. Причем происходит это во времена, когда другие общества, даже такие традиционно стратифицированные, как Великобритания, стремятся преодолеть это наследие иерархического феодального общества. Мы же возрождаем институты, ставшие анахронизмом еще в XIX веке. 
 
Разумеется, Закон содержит и целый ряд норм, действительно способствующих формированию общественно необходимого статуса современной гражданской службы: введение квалификационных экзаменов, аттестаций и конкурсов на замещение вакантных должностей, ограничения, связанные со статусом государственного служащего, гарантии и привилегии служащих... Однако в целом все же, по моему мнению, в духе Закона преобладает не "merit system", т.е. принцип оценки и продвижения служащих на основе их заслуг и достоинств, являющийся основой современной государственной службы в развитых странах и даже вошедший в ее формальное определение, а желание создать режим воспроизводства и защиты чиновничьей касты. 
 
Другим и, возможно, самым эффективным способом институционализации нашей бюрократией своего особого статуса стало использование "смутного" переходного времени для приобретения наряду с фактическим и юридического контроля над гигантскими ломтями госсобственности. Оно шло несколькими путями – через формальное закрытое акционирование как предприятий, так и таких грандиозных государственных монополий, как, например, "Газпром"; через приватизацию особо лакомых кусков государственного "пирога"; через такие трудноуловимые комбинации, в результате которых, с одной стороны, как бы на пустом месте внезапно возникли миллиардные состояния, а с другой – целые сегменты национального достояния (как, например, пресловутые "деньги КПСС") просто растворились в воздухе. О. Крыштановская в упомянутой статье частично описывает механику последнего рода трансформаций через образование так называемого класса уполномоченных, т.е. главным образом людей, формально вроде бы не связанных с номенклатурой, но на деле являвшихся как бы ее доверенными лицами – "трастовыми агентами". Е. Гайдар и другие авторы называют происшедшее "конвертированием власти в собственность" или попросту "приватизацией государства". 
 
Иными словами, можно сказать, что при исчезновении прежнего партийного "хозяина" произошло "присвоение" государства бюрократией. Парадоксальным образом у нас реализовалась Марксова оценка прусского государства как "частной собственности бюрократии". 
 
Разумеется, сказанное выше не следует понимать как выдвижение "коллективного обвинения" против всех работников госаппарата. В нем есть немало честных и даже самоотверженных администраторов, а также просто "рабочих лошадок", далеких от всего этого передела собственности. Речь идет о социальном смысле событий. А кто за сценой управлял этим процессом и в какой мере он является криминальным, не будем сейчас судить. Как говорится, на это есть "компетентные органы". Да и неясно, насколько перспективной могла бы стать подобная "охота". Во всяком случае, в массовых размерах и при наших "традициях" она определенно не принесла бы ничего хорошего. 
 
Вообще представляется несправедливо односторонней и легковесной наша давняя традиция тотально негативной оценки отечественной бюрократии – как дореволюционной, так и советской. В ее составе помимо значительного числа достаточно квалифицированных и добросовестных работников среднего звена встречались и люди с подлинно реформаторскими ориентациями, особенно во времена, обещавшие перемены. Другое дело, что такие "розовые периоды" бывали не слишком долгими, и в силу этого традиции либерального и сознающего свою социальную ответственность чиновничества не смогли получить достаточного развития в нашей убивавшей все живое политической атмосфере. Но это уже не вина, а драма, причем не только госаппарата, но и всего общества. 
 
Итак, видимо, можно констатировать, что в развитии нашей государственной службы существуют сейчас две тенденции. С одной стороны, это определенное продвижение в направлении ее демократической модернизации с учетом мирового опыта (правда, преимущественно не самого современного, а скорее позавчерашнего), с другой – стремление к оформлению независимой от общественного контроля бюрократической корпорации с ее особым миром и системой ценностей. Тенденции эти в полной мере отразились и в Законе. Правда, прежде чем Закон в полной мере начнет действовать, должен быть принят ряд других нормативных актов. Так что "поезд еще не ушел". 
 
Думается, законодательная легитимация в одном документе двух противоположных тенденций не в последнюю очередь стала возможной вследствие противоречивости обращаемых населением к государству общественных ожиданий. Ведь, в самом деле, с одной стороны, люди хотят, чтобы чиновников было поменьше, прав у них поубавилось, ответственности прибавилось, найти на них "управу" стало бы легче, а сами они стали бы максимально "отзывчивыми" на человеческие нужды. Но с другой – люди хотят, чтобы государство было бы для своих граждан заботливым опекуном, поддерживало их материально, компенсировало последствия их собственных ошибок и вообще "наставляло бы на путь истинный". Однако "бесплатных завтраков не бывает". Государство, каким бы хорошим оно ни было (и каким бы хорошим оно само себя ни называло), заставляет платить за свою подлинную или псевдозаботу о гражданах. Собственно, иначе и быть-то не может. Вопрос лишь в цене и степени вмешательства в частную жизнь. 
 
Надо сказать, подобная противоречивость присуща не только нам. И в западных странах сегодня можно видеть сходные противоречия в ожиданиях граждан, обращенных к своим правительствам, правда, в меньшей степени. В общем плане за этим стоит различие между либеральными и социал-демократическими взглядами на роль государства. В одних странах существует исторически сложившийся крен в сторону либерализма, в других – в сторону социализма. Периодическая же смена правящих партий не позволяет "маятнику" отклоняться слишком уж далеко в какую-либо из сторон. У нас же, как и во всем, увы, и здесь нет ограничителя: либо тоталитарное вмешательство в жизнь и судьбы людей, либо такая степень индифферентности власти, которую в наше время не может себе позволить даже самое либеральное из современных западных правительств. 
 
Чиновничеству такая двойственность общественных ожиданий придала дополнительную свободу маневра, которую они и использовали, в первую очередь, для установления выгодного социального и нормативного статуса собственной корпорации. И раньше бюрократия обладала значительными распорядительными полномочиями по отношению к государственной собственности, т.е. была как бы ее собственником de facto. Теперь же ее верхушка через закрытое акционирование целых отраслей хозяйства, прежде всего добывающих и энергетических, а также через другие, более сложные по форме (но не по сути) механизмы во многом как бы легализовала свои фактические полномочия. А чтобы обеспечить устойчивость своего положения, верхушка должна была "поделиться" с приближенными и так далее по цепочке. К. Маркс, охарактеризовавший когда-то прусское государство как "частную собственность бюрократии", наверное, и вообразить себе не мог подобных масштабов "приватизации государства". 
При этом, думается, одними карательными мерами проблемы не решить. Следовало бы всерьез заняться и моралью служащих. Например, в США еще во времена президентства Л. Джонсона был принят "Этический кодекс служащего", регламентирующий очень широкий, по-моему, даже чрезмерно широкий спектр поведения чиновников. Так, под регламентацию попадают не только предельная цена принимаемых подарков, но и сбор денег в пользу оказавшихся в беде коллег, и даже визиты в гости к подчиненным⁴. Но в целом нам тоже неплохо было бы сделать упор на подобного рода вещи, а не на "табель о рангах". 
Для подлинно открытого общества со сложившимися, работающими гражданскими институтами бюрократия не страшна. Она находится под общественным контролем и "сверху", и "снизу", и "сбоку", достаточно "прозрачна" и отзывчива на нужды граждан и их групп, открыто взаимодействует с различными группами давления – лобби. Так что создание по-настоящему современной государственной службы должно идти рука об руку с формированием гражданского общества. Но если гражданское общество формируется, в общем, спонтанно, а государство может лишь несколько этому способствовать и уж во всяком случае не должно мешать, то модернизацию госслужбы никак нельзя пускать на самотек или заниматься этим спорадически, от одного политического случая к другому. Тут нужны четкая концепция, упорство и последовательность в ее осуществлении. Иначе можно лишь раскачать и даже перевернуть "лодку" государства, а не привести ее в нужную гавань. 
За последние 5-6 лет в жизни нашего общества произошло множество изменений. Одни из них носят "фасадный", другие – глубинный характер. В частности, довольно радикально изменились "правила игры" в экономике, да и вообще в социальной жизни. Казалось бы, этому должно было сопутствовать и концептуальное изменение взгляда на роль и функции государственной машины. Ведь вроде бы очевидно, что в условиях рынка, разнообразия форм собственности, свободы информации, идеологического и культурного плюрализма, формирующегося гражданского общества и государство должно быть принципиально иным, нежели при прежней, претендовавшей на идейный монополизм и опиравшейся на административно-командные отношения распределительно-разрешительной системе. Однако в силу ряда причин реформа государства, особенно в сфере исполнительной власти, значительно отстала от реформ во многих других сферах. Вместо этого унаследованную от прежнего общественного строя административную машину – кстати, отнюдь не во всех отношениях плохую, но созданную и работавшую в принципиально иной системе взаимоотношений, – лишь пытались "на ходу" подстроить под решение новых задач. Параллельно в экстренном порядке, в качестве пожарной реакции на вызовы новых потребностей формировались новые административные звенья. При этом прежние командно-номенклатурные скрепы явно ослабли, а адекватной замены им не возникло. Какой-либо единой концепции модернизации госаппарата не было. Изменения происходили либо ситуативно, либо по принципу "перетягивания каната", т.е. в борьбе зачастую несовместимых взглядов на развитие госслужбы. Это нашло отражение и в первом в нашей истории Законе "Об основах государственной службы Российской Федерации", принятом 31 июля 1995 г. и достаточно явственно отражающем борьбу двух подходов – корпоративист-ского и демократического. В результате качество работы госаппарата снизилось, а хаотичность, неэффективность, а часто и контрпродуктивность его действий возросли. И неудивительно. 
 
Во-первых, произошло вымывание квалификации – аппарат покинули лучшие профессиональные кадры, а адекватной замены не появилось. Очень тревожат в этой связи, в частности, факт кадрового провала по группе работников среднего возраста со стажем от 6 до 15 лет, т.е. наиболее перспективных, а также то обстоятельство, что в ряде министерств и ведомств доля работников предпенсионного и пенсионного возраста составляет около половины персонала. При этом число вакансий, которые не удается заполнить, порой исчисляется сотнями. 
Во-вторых, с исчезновением прежнего партийного "хозяина" аппарат не превратился в слугу общества, т.е. не произошло поворота к обычной для демократических стран службе публичной. Скорее пошла борьба за роль его нового "хозяина". А это, разумеется, сделало аппарат еще более непрозрачным и менее подконтрольным, что, в свою очередь, породило такие негативные последствия, как рост коррупции и возможность легализовать кастово-корпоративные устремления бюрократии. Последнее нашло отражение, в частности, в возрождении в рамках упомянутого Закона архаичной "Табели о рангах", да еще в усложненном виде, и придании ей значения едва ли не главного института государственной службы. 
 
В-третьих, утратили силу прежние нормы административной морали, пусть далекие от совершенства и порождавшие массу человеческих и организационных издержек, но все же как-то регулировавшие поведение служащих и ставившие некоторые барьеры на пути бюрократических злоупотреблений и произвола. На их месте возник моральный вакуум с присущими ему вседозволенностью, цинизмом, коррупцией... 
С другой стороны, надо отметить и позитивные перемены, вернее, возникновение правовых предпосылок для таких перемен. Впервые на законодательном уровне закреплена возможность проведения квалификационных экзаменов, конкурсов на замещение вакантных должностей, зафиксированы некоторые ограничения, гарантии и привилегии, связанные со статусом государственного служащего. Таким образом, задан юридический импульс для формирования современной госслужбы. 
 
И все же, думается, можно без большого риска ошибки утверждать, что в нынешнем состоянии наш аппарат не отвечает современным и тем более перспективным потребностям общества и государства, является скорее тормозом, нежели мотором преобразований. 
 
Сейчас стало модным подчеркивать особую роль государства в нашей истории. И это действительно так. Однако адепты такой точки зрения как-то упускают из виду, что роль эта в основном негативная. Государство, как правило, подавляло общество. Чем больше силы оно набирало, тем меньше свободы оставалось у людей. Как говорил наш великий историк Ключевский, "государство пухло, народ хирел". Немногие исключения из этой общей закономерности обязаны своим появлением прогрессивной роли либеральной бюрократии в реформаторские периоды нашей истории. Поэтому от состояния, от качества госаппарата, от ориентации и квалификации работающих в нем людей в немалой степени зависят судьба и вектор развития наших реформ. Госслужба, как и многое в нашем обществе, находится сейчас на перекрестке. И очень важно задать верный импульс ее изменениям, сделать из нее передовую силу преобразований. Это может многое определить на десятилетия вперед. К сожалению, первое пятилетие реформ прошло без адекватного понимания важности этого обстоятельства, за что общество заплатило высокую и до конца еще не ясную цену. 
 
Вторая "пятилетка" началась более обнадеживающе. Послание Президента Федеральному Собранию 1997 г. стимулировало движение в этом направлении. По распоряжению Президента была образована Комиссия по государственному строительству, разработана концепция административной реформы. В аналогичном президентском Послании 1998 г. ее основные элементы были воспроизведены, т. е. по существу ей был дан "зеленый свет". Одним из главных ее аспектов, естественно, стала реформа госслужбы, в которой основной упор сделан не на структурный, а на кадровый аспект преобразований. Однако процесс реформирования – дело не одного года, не обещающее немедленных дивидендов и зависящее от ряда факторов, в том числе и политического характера. В следующей главе курсовой работы и будут проанализированы основные принципы реформирования российской государственной службы. 

Заключение 
Необходимость реформы государственной службы в России обусловлена потребностями происходящих в стране экономических и политических преобразований. 
 
За последние годы проделана работа, направленная на обеспечение более эффективного функционирования государственного аппарата, наработана определенная правовая база, причем как центром, так и субъектами Федерации. 
 
Однако формирование современной государственной службы только начато. Решение этой задачи требует еще многих усилий и средств, а также большой работы над новыми и уже существующими нормативно-правовыми актами по вопросам государственной службы, в том числе и по вопросам управления государственной службой. 
 
В связи с этим можно сформулировать следующие выводы: 
 
1. Правовое регулирование государственно-служебных процессов в настоящее время отстает от темпов развития тенденций и закономерностей в реформировании системы государственного управления, аппарата государства. Государственная служба представляет собой систему правоотношений, которые регулируются не только административно-правовыми нормами, но и нормами других отраслей права: международного, конституционного, муниципального, трудового, финансового, гражданского, уголовного. К сожалению, нормативно-правовая база, регулирующая порядок прохождения государственной службы на федеральном, а следовательно и на региональном уровне, не совершенна и требует доработки. Важный этап в реформировании государственной службы России ознаменован принятием федеральной программы "Реформирование и развитие системы государственной службы Российской Федерации (2009 - 2013 годы)". 
2. Продвижение по службе должно определяться в первую очередь личными качествами служащего, его опытом, профессионализмом, компетенцией, квалификацией, пригодностью к данному виду службы. 
3. Целесообразно дальнейшее укрепление нормативно-правовой базы государственной службы следует развивать по пути повышения правового статуса органов управления государственной службой и кадровых служб государственных органов, установления четких правил, обеспечивающих увязку должностных перемещений государственных служащих с результатами труда, обучения и использования полученных знаний.

Список литературы: 

1. Федеральный закон "О системе государственной службы Российской Федерации" от 27.05.2003 N 58-ФЗ;
2.  
   Федеральный закон "О государственной гражданской службе Российской Федерации" от 27.07.2004 N 79-ФЗ (ред. от 14.02.2010);
3.  
   Указ Президента Российской Федерации «О представлении гражданами, претендующими на замещение должностей федеральной государственной службы, федеральными государственными служащими сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера» от 12.01.2010 №59;
4.  
   Граждан В.Д. Государственная гражданская служба: учебник, Москва, Кнорус, 2009;
5.  
   Оболонский А.В. Коллективная монография-учебник “Государственная служба: комплексный подход" Москва: Дело, 2009;
6.  
   Овсянко Д.М. Государственная служба России: учебник. Москва: Юристъ, 2006;
7.  
   Попов Л.Л. Административное право: учебник. Москва: Юристъ, 2006.