Экономические преобразования и социальная политика Петра Великого

355

Глава 3. Эпоха Петра I

Он стал поистине первым российским энциклопедистом, который овладел многими науками и ремеслами: законотворец, полководец и флотоводец, дипломат, писатель, историк, географ и картограф, плотник, токарь. Этот список можно было бы продолжить.

На первый план в своей жизни он выносил  дело, конкретный результат, конкретные достижения. Поэтому чем больше он добивался как государь, тем меньше заботился о внешних, формальных сторонах жизни: не терпел пышных церемоний, сопровождающей свиты, официальных  царских нарядов. Человеку, глубоко занятому делом, творчеством, не нужны внешние знаки отличия, славословия и лесть. Видавший виды кафтан, скромная шляпа, поношенные ботфорты, порой заштопанные императрицей чулки — в таком виде привыкли видеть Петра и представители знати, и матросы, солдаты, купцы, ремесленники. Равнодушен он был к изысканной пище. Ел быстро, всегда второпях.

Ценя  полезное время, Петр не выносил, когда  его отвлекали от дел по пустякам. Он говорил: «Доступ до меня свободен, лишь бы не отягощали меня только бездельством и не отнимали бы времени напрасно, которого всякий час мне дорог». Свой рабочий день он начинал в 3—4 часа утра, затем успевал присутствовать в Сенате и коллегиях, поработать в Адмиралтействе, постоять дома за токарным станком, объехать петербургские стройки, а вечером сходить в гости и встретиться с нужными людьми.

Но при  этом Петр считал, что если Бог дал  ему безграничную власть в стране (а он глубоко верил в Бога, хотя и равнодушно относился к  церковным службам и церковникам), то именно он, царь, знает, что нужно народу и государству, а его указы содержат лишь безусловное добро и обязательны для исполнения подданными. Все же противники его воли, плохие исполнители его указов, как он говорил, — «злодеи мои и Отечества».

Человек "от природы незлой и даже склонный к добрым поступкам, очень простой  в быту, довольствовавшийся самыми скромными покоями, во всем, что касалось долга и служения государству, был  нетерпим и жесток к людям. Здесь  для него не существовало таких понятий, как человеческие слабости, личные склонности. Человеческая индивидуальность для него как бы отсутствовала. На людей, включая ближайших помощников, он смотрел как на орудие достижения собственных целей, как на винтики огромной государственной машины. Поэтому простой в обращении, доступный для людей разных сословий, он мгновенно превращался в абсолютного монарха, деспота, жестокого тирана, едва речь заходила об интересах государства, об исполнении указов и предначертаний царя.

Не случайно к концу жизни Петр оказался в  полном одиночестве. И даже те, кто собрался у его постели в ночь на 28 января 1725 г., уже не были ни его почитателями, ни его союзниками.