Казаки и горцы: поиски компромисса

КАЗАКИ И ГОРЦЫ: ПОИСКИ КОМПРОМИССА

На протяжении всей своей истории казаки постоянно находились в тесном взаимоотношении с различными народами. Это и понятно, так как казак, в первую очередь, это первопроходец. Именно на его плечи ложилась задачи налаживания отношений с местными народами. Но эти отношения далеко не всегда были мирными, но, всё же, казаки всегда стремились к мирному сосуществованию с гордыми жителями гор. Казачья культура впитала в себя очень многое из горских традиций, и, одновременно, горцы так же обогащались от общения с казаками. 
 
Первые контакты казаков с горским населением относятся к XVI веку, когда в 1577 г. кабардинцы приняли подданство России, а в 1577 г. была основана крепость Терки. Но более тесные контакты с горцами начались уже после первоначального заселения Северо–Западного Кавказа черноморцами, линейцами (расселялись вдоль оборонительных линий) и русскими, когда Российское государство стало активно осваивать территорию Кавказа. Причина была одна и та же: стремление как можно быстрее заселить это огромное пространство, с тем, чтобы решить проблему нехватки рабочих рук для его освоения. Самое главное, создать солидную базу в предгорьях Кавказа для дальнейшего продвижения и выхода к Черному морю. 
 
Естественно, сталкиваясь с местным населением казаки не могли не общаться с ним. И в результате этого общения казачья культура обогащалась. 
 
Высокий уровень адыгского коневодства и наезднические навыки оказали сильнейшее влияние на изменение казачьих ценностей. Казаки-черноморцы, пришедшие на Кубань, прежде всего моряками и пешими войсками, под влиянием среды и адыгского этноса постепенно превратились прежде всего в воинов конных, всадников, таких, какими были адыги. 
 
От адыгов казаки заимствовали все то, что было связано с наездничеством: предметы кавалерийского снаряжения, конской упряжи, адыгского костюма (черкесски, бурки, папахи, ноговицы). Как линейцы, так и черноморцы старались приобрести изготовленные адыгскими мастерами седла, знаменитые долговечностью и легкостью. 
 
Торговые казацко-горские связи потребовали установления меновых дворов (место торговли), находившихся в ведении. Кроме меновых дворов на Северо–Западном Кавказе насчитывалось все больше ярмарок и базаров. Все вместе они способствовали все более активным казацко-горским отношениям. Это значит, что в торговых и прочих контактах перенимались какие-то черты поведения того или иного народа в быту, в хозяйстве, в одежде. 
 
 
Тесные межэтнические контакты способствовали взаимному заимствованию методов ведения хозяйства, приспособленных к условиям Кавказа. Как известно, у адыгов издавна было развито садоводство, поэтому первые садовые саженцы яблонь, груш, черешни и т.д. казаки получали от них. Черномория постепенно покрылась садами, а ее столица – Екатеринодар, быстро превратилась в город-сад. Горцы снабжали казаков также местными сортами сельскохозяйственных культур, «которые отличались хорошей всхожестью, устойчивостью к засухе и скороспелостью». Спрос казаков на адыгскую пшеницу способствовал расширению ее посевов. 
 
С первой половины XIX в. усилился поток фабричных изделий из России в горскую среду, в связи с чем начал меняться интерьер горских жилищ. Шкафы, сундуки, котлы, посуда и т.д. занимали все более прочное место в горском быту. 
 
Неудивительно, что при таком развитии событий межэтнические контакты усиливались, приводя как к взаимозависимости, так и взаимовлиянию. Народы сосуществовали в одном регионе Северо–Западного Кавказа, не сливались, и каждый занимал своё место. Дружественные отношения проявляли себя повсеместно в самых различных формах. Адыги использовали самые различные поводы, чтобы войти в контакт с казаками. Иногда представители адыгов как, например, в 1859 г., приезжали в Екатеринодар, чтобы выразить благодарность за принятие населения их аулов в подданство России.

Казаки сами нередко приглашали горцев, особенно во время праздников. Так, в 1844 году черноморцы торжественно отметили 50-летие переселения на Кубань. На праздник были приглашены как «мирные», так и «немирные» адыги, жившие недалеко от Кубани. За накрытыми длинными столами они сидели вместе с казаками. На следующий день праздник продолжался

Когда в 1822 г. на Кубани после нашествия саранчи начался голод и в Черноморию, спасаясь от него, бежали горцы, особенно женщины с детьми, то войсковое правительство, несмотря на то что и Черномория была затронута бедствием, принимала и размещала их на своей территории..  
 
Смешанные браки были явлением довольно обычным. Казачьи и русские пленники иногда женились на черкешенках, казаки брали в жены женщин-горянок.

 
Конечно, запреты действовали среди казаков. Но они скорее распространялись не на горцев, а на иногородних (горцы иногородними не считались). К бракам с адыгами казаки относились более терпимо, нежели к бракам с иногородними. 
 
Многолетние контакты с казачеством нашли своё отражение и в легендах и сказках горских народов. Причем, в них упоминаются именно казаки, а не русские, с которыми были отношения совершенно другого характера. Казаки воспринимались как соседи, а русские – как завоеватели, с которыми можно было только воевать.

Под кавказским влиянием изменились не только одежда и вооружение. Постепенно горские образцы поведения проникали во все стороны казачьей жизни, в быт, поведение, культуру и т.д. Черноморцы принесли с собой на Кубань куренной тип поселений (курень – стойбище, воинственные племена жили не аулами, а целыми родами, устраивали зимние стойбища по берегам рек), практически не имевший никаких укреплений.

В связи с обострением обстановки на границе казачьи селения все больше обрастали оборонительными сооружениями. Иногда это был ров с валом и частоколом на нем, но чаще оборонительное сооружение представляло из себя два параллельных плетня, между которыми засыпалась земля. Около 4 обычных ворот круглосуточно дежурил караул.

Одним из обычаев, широко распространившихся среди казаков, был обычай куначества. Куначество распространялось не только на свой народ, но и на другие этносы. Куначество (от кунак — гость), распространённый в прошлом на Северном Кавказе обычай, по которому двое мужчин, принадлежавших к разным родам, племенам или народностям, вступали в тесные дружеские отношения и оказывали друг другу помощь и защиту. По происхождению куначество связано с обычаем гостеприимства. Куначество было призвано, как способствовать более тесной спайке казаков, так и установления тесных контактов с другими народами. Черноморское, кавказское и терское казачества, жившие в постоянном контакте с горцами, быстро усвоили этот обычай, и многие казаки имели кунаков среди горцев и гордились этим.

Куначество было так прочно усвоено казаками, что стало составной частью их поведения. Даже в годы Кавказской войны (1817-1864) у многих казаков были кунаки среди горцев. Казаки и горцы нередко встречались и вместе решали проблемы добрососедства, взаимоотношений между родами, семьями, экономические, культурные вопросы. Совместное проведение национальных, религиозных, семейных праздников, свадеб стало обыденным.

В станице Марьинской Ставропольского края с XIX века существовал кунацкий обычай проведения совместных базарных дней. Проводятся они, как правило, в четверг и воскресенье. В базарные дни собираются в станице и стар, и млад, казаки и кабардинцы, живущие по соседству. Базарный день обычно заканчивается приглашением кунаков домой, где за дружескими беседами решаются всевозможные проблемы совместной жизни. Благодаря куначеству часто удавалось избежать обострений межнациональных конфликтов. 
 
Ещё одним обычаем, перенятым казаками у горцев было - аталычество. Обычай аталычества (тюрск, аталык - отцовство) является одной из древнейших традиций у многих народов, особенно у горцев, в воспитании подрастающего поколения. Некоторые исследователи объясняют аталычество как пережиток древней старины, когда в горах Кавказа обитали амазонки. В это время между женщинами-амазонками и мужчинами-воинами заключались союзы. 
 
Каждый год осенью они собирались в определенном месте, приносили жертвы своим богам и свободно вступали во временные браки. Рожденные от этих браков дети делились по половому признаку: девочек забирали амазонки, а мальчиков - воины. Отсюда будто бы и возник обычай воспитания мальчиков чужими мужчинами - аталыками. У горских народов правом передачи на воспитание своих сыновей в другие семьи пользовались только знатные роды князей и узденей (воины, зарекомендовавшие себя незаурядной храбростью, поразительной находчивостью, геройской стойкость). Тот, кто брал на воспитание княжеского сына, становился для князя одним из самых ближних родственников, так как он был для княжича отцом - аталыком. Аталык относился к своему воспитаннику с большим вниманием и заботливостью. Мальчика в семье аталыка кормили грудным молоком наравне с собственными детьми. Подросшие дети становились на всю жизнь молочными братьями. Аталык и его семья со временем становились уважаемыми в своем роду и в ауле, а молочные братья пользовались уважением не только в семье князя, в своем роду, ауле, но и среди горцев вообще. Впоследствии, когда княжеский сын становился взрослым, его молочные братья сопровождали его повсеместно, становясь дружинниками, а нередко и узденями. Знатные родители отдавали своих новорожденных детей в другие семьи на воспитание. При достижении аталыком определенного возраста происходило возвращение его в родную семью. Обряд аталычества был принят и казаками. 
 
Когда воспитание молодых людей заканчивалось в аталыческих семьях, то юноши умели выполнять все, что требовалось от них. Аталычество в казачьих и горских семьях способствовало изучению языка, традиций быта, культуры, просвещению. 
 
Известен случай, когда в первой половине XIX века казак терской станицы Каргалинской взял на воспитание чеченского мальчика. Он вырос в казачьей семье и с самого раннего возраста проявил способности к рисованию. Его новый отец Матвей Захаров дал чеченскому мальчику свою фамилию и имя Петр. Через много лет Петр Захаров стал академиком живописи и написал один из лучших портретов М. Ю. Лермонтова. Свои картины он подписывал: «Петр Захаров из чеченцев». 
 
В грозное время лихолетья 1917-1921 годов казаки и горцы сражались вместе против своих врагов, оказывая друг другу братскую помощь. Много казаков и горцев вынуждены были покинуть Россию в 1920 году, но и за границей они продолжают жить по тем обычаям, которые передали им предки. 
 
В исключительных случаях у казаков проявлялся чисто горский обычай умыкания невесты. Набрасывалась бурка, и невеста похищалась.  
 
У горцев с давних времен существовала традиция поединков, которые зачастую решали ход сражений. По прочно укоренившимся нормам, поединок «всегда заканчивался физической или морально-психологической гибелью одного из участников, и победитель поступал с побежденным, как с убитым, снимая с него оружие». Казаки восприняли эту традицию наряду с другими, и в годы Кавказской войны нередко случались схватки–поединки, решавшие исход сражений. 
 
Под кавказским влиянием менялись некоторые праздники, принесенные на Кубань с Украины, Дона, из России. Наибольшие изменения произошли в таком традиционном празднике как масленица, знаменовавшем собой приход весны. Сохранился лишь обычай приготовления блинов (у линейцев) и галушек (у черноморцев). А вместо традиционной обрядности часто устраивались скачки (джигитовки). Постепенно масленица перестала отмечаться шумно и многодневно, и причиной тому – отсутствие снежной зимы, потеря сущностного смысла праздника. 
 
 
Процесс трансформации степного казачества в казачество кавказское занял практически всю первую половину XIX в. Он в значительной степени повлиял на политику войскового правительства и казачьих атаманов в отношении к соседям-горцам. Если для русских генералов весь Северный Кавказ был всего лишь пограничной окраиной Российской империи, то для казаков и их атаманов это была их родина, которая обязывала их к большей дипломатии и гибкости по отношению к горцам.  
Не смотря на различие в языке, религии, образе жизни эти народы постоянно контактировали друг с другом. Конечно, горцы далеко не всегда мирно относились к чужакам, пришедшими и поселившимися по соседству. Но именно общение с горцами способствовало тому, что казаки легко адаптировались на Кавказе, переняв некоторые их хозяйственные традиции и материальную культуру. Но и в сфере духовной культуры так же шёл процесс обмена: проникновение в казачью среду таких горских традиций как куначество и аталычество. Как бы то ни было мы должны уважать культуру и традиции народов, живущих рядом с казаками, чтобы лучше понимать истоки некоторых казачьих традиций.