Контрольная работа по "Истории"

Уделял внимание Иван III и повышению авторитета Русского государства в идеологическом отношении. Важное значение в этом смысле имела его женитьба в 1472 г. на племяннице последнего византийского императора Зое (Софье) Палеолог. Москва все чаще начинает рассматриваться как наследница православной Восточной Римской империи (Византии), погибшей в XV в. под ударами турок-мусульман.

Политический и социальный строй

По мере складывания Великорусского государства начинают формироваться центральный и местные аппараты управления.

Центральную власть в стране осуществляли великий князь, Боярская дума, дворцовые учреждения и дьяческий аппарат. Великий князь обладал высшей законодательной властью (утверждал Судебник — свод законов, выдавал уставные и указные грамоты), назначал на высшие государственные должности. Великокняжеский суд был высшей судебной инстанцией, великий князь был и как бы верховным главнокомандующим. Иван III понимал значение сильной армии, которую он создал и обеспечил землей. Именно он начал раздавать землю с крестьянами служилым людям (помещать их на землю, отсюда термин “поместье”) на условии несения ими военной службы и только на срок службы и без права передачи по наследству, а также без права продажи и вклада в монастырь. Таким образом, создавалось войско, полностью зависимое от государя, благополучие которого напрямую зависело от могущества монарха и государства в целом.

Большую роль в управлении государством играло окружение Ивана III, прежде всего Боярская дума — совет феодальной знати при великом князе. Боярская дума состояла в это время из двух высших чинов — бояр и окольничих, и была еще немногочисленной: 5—12 бояр и не более 12 окольничих. Боярство формировалось из старомосковских нетитулованных боярских родов и княжат, бояре назначались в Думу по принципу старшинства, по местническому счету, который определялся службой предков.

Боярство занимало командные позиции в вооруженных силах страны и государственном аппарате. Бояре возглавляли полки в походах, судили поземельные споры, выполняли дипломатические поручения. С выделением великокняжеских земель и хозяйства из государственных сформировалось и управление ими во главе с дворецкими.

Функции великокняжеской канцелярии выполняла Казна. По мере роста территории государства усложнялись и задачи Казны, функции казначея стали выделяться в особую должность, на которую назначались люди, особенно приближенные к великому князю, хорошо знавшие финансы и дипломатию.

Постепенно формировалась иерархия дворцовых должностей — постельничие, ясельничие, ловчие, сокольничие и др.

По мере включения в состав единого государства последних самостоятельных и полусамостоятельных княжеств образуются центральные органы управления этими территориями во главе с особыми дворецкими.

На рубеже XV—XVI вв. все большую роль в управлении государством начинают играть дьяки — чиновники великокняжеской канцелярии (Казны). Дьяки ведали посольскими делами, вели делопроизводство по военным делам (“разряды”). Они были реальными исполнителями государевой воли, составляли аппарат Боярской думы. Казны и дворцовых учреждении. Специализируясь на выполнении определенных функций (финансовых, дипломатических, военных, ямских и пр.), они постепенно подготавливали создание органов управления с новым, функциональным, а не территориальным распределением дел.

По социальному происхождению дьяки не принадлежали к знати, а были выходцами из духовенства и “простого всенародства”, что делало их полностью зависимыми от великого князя. Их благополучие основывалось исключительно на государственной службе, как и у помещиков.

Управление и суд на местах осуществляли наместники и волостели со штатом тиунов, доводчиков и праведников. Наместники были высшими судебно-административными лицами и начальниками местных войск. Наместники и волостели обеспечивались системой кормлений, которая предоставляла им право сбора различных поборов в свою пользу (“кормов”).

Кормленщики происходили как из среды феодальной аристократии, так и из рядовой массы служилых людей. Власть наместников и волостелей на местах ограничивалась и регламентировалась Судебником 1497 г., уставными грамотами, которые выдавал местному населению великий князь, и доходными списками, которые получали кормленщики.

После объединения всех северо-восточных русских земель и освобождения от татарского ига армия не сократилась. Она увеличивалась и дальше: появилась артиллерия, а с ней и пушечный сбор. Государственный аппарат еще только формировался, период его расцвета был еще впереди, но его численность неуклонно росла. Еще сохранялось самоуправление сословий — общины крестьян, горожан, дворянские землячества, церковные и купеческие корпорации и т.д. Центральная государственная власть еще не была в состоянии контролировать всех и вся, управление осуществлялось через эти первичные социальные общности, которые получали таким образом значительный политический вес в обществе, что ослабляло влияние государства и его чиновников. Так, по Судебнику 1497 г. закреплялся принцип обязательного участия представителей местного населения в деятельности присланных из Москвы наместников.

Но тяжелое бремя растущего государства, его армии, судебно-административного и хозяйственного аппарата сказывается на положении крестьянства, губит ростки вольного предпринимательства и духовного вольнодумства.

Укрепление государства, усиление центральной власти всегда сопровождается ростом его аппарата — армии, суда, полиции, чиновничества, на содержание которых требуются значительные средства. И чем сильнее государство, чем больше его аппарат, тем большими становятся налоги и прочие сборы с населения, тем меньше возможностей для роста крестьянского и ремесленного хозяйства.

Как же сказывалось усиление государства в XIV—XV вв. на положении основной тяглой категории населения — крестьянства? Крестьян в то время можно было разделить на три большие группы.

Первая группа — это черные (или черносошные) крестьяне, которые в административном, полицейском и судебном отношении находились в повседневном ведении и подчинении местных государственных властей — наместников, волостелей и их помощников. Нижним звеном управления черными крестьянами была волость — община в лице ее представителей: становщиков, старост, сотских, пятидесятских и десятских (очевидно, выборных). Черные крестьяне платили подати и выполняли натуральные повинности в пользу государства.

Вторая группа — дворцовые крестьяне. Прослеживается с конца XV в. вместе с выделением частных великокняжеских земель из общегосударственных. Дворцовые крестьяне поставляли продовольствие для великокняжеского двора.

Третья группа — владельческие крестьяне.

Крестьяне всех групп еще имели широкие права на землю, вплоть до ее продажи (особенно черносошные), обладали гражданскими правами — это право и возможность перехода с одного места на другое, от одного господина к другому или переселения на неосвоенные земли, а также могли участвовать в суде, прежде всего по земельным тяжбам, в качестве свидетелей. Государство, великий князь, частные феодалы имели право собственности прежде всего на землю, на которой жили крестьяне, а не на них лично. Категории крестьян при сохранении еще в значительной степени личных прав и свобод, различались в основном по тому, кому они платили подати и в чью пользу выполняли натуральные повинности — государству, великокняжеской семье или частным феодалам.

Но в XV в., особенно в конце, уже после освобождения от татарского ига, экономическое и социальное положение крестьян постепенно ухудшается. К концу XV в. резко возросли государственные повинности. В их число (достигавшее 20) входили: дань (основной прямой налог), “писчая белка” (писцам), обязанность ставить дворы, выполнять городовое дело (строительство и ремонт городских стен) и пр. Было также значительное число торговых пошлин.

В XIV—XV вв. черным и дворцовым крестьянам все чаще приходилось вести борьбу против захватов их земель светскими и духовными феодалами путем подачи челобитных, жалоб, обращения в суд. Крестьяне также самовольно распахивали земли, захваченные феодалами, уничтожали межевые знаки, рубили лес и т.д.

Имеются данные и о прямых, явочных, отказах крестьян выполнять феодальные повинности — как вотчинные, так и государственные, и вообще взятые на себя (видимо, не всегда добровольно) обязательства (например, по выплате долга).

Есть сведения и об отказе крестьян выполнять государственные повинности, например от уплаты “черного бора” в пользу Орды.

В ответ на усиление эксплуатации учащаются переходы крестьян от владельца к владельцу, из княжества в княжество, внутри княжеств. В XV в. переходы принимают массовый характер, примерно в 150 грамотах, выданных разными князьями и в разных местах северо-восточной Руси, упоминаются “пришлые”, “призванные”, “новые” люди, “новики”, “инокняжцы”, т. е. крестьяне, пришедшие в данное владение из других мест, в том числе из других княжеств. Говорится о “разошедшихся” из того или иного владения крестьянах и о запустении земель.

В документах того времени сообщается о конкретных переходах, “отказах” крестьян, переходивших как с черной земли на частновладельческую, так и наоборот. Иногда указываются и причины переходов крестьян — от “потугов не по силе”, от непосильных “податей”, “от татар”, “от помещиковых податей” и “насилий”, от “царевых и великого князя податей”, “от насильства и продаж” наместников и волостелей, от того, что крестьянские земли “пис-мом описаны дорого”, и т.д. Переходы крестьян продолжались и в XVI в. по тем же причинам. Появляется и чем дальше, тем больше распространяется бегство крестьян, т. е. самовольный уход крестьянина со своего надела в частной вотчине или на черной земле без уплаты податей и долгов.

По мере роста населения (что ведет к недостатку земли), усиления эксплуатации со стороны государства и частных феодалов меняются и функции крестьянской общины, особенно на черных землях. Главной задачей становится борьба за сохранение земельного фонда — пашни, лесов, лугов, покосов, мест рыбной ловли.

Другим важным правом и вместе с тем обязанностью черной общины было сохранение количества общинников — дворохозяев и призыв новых тяглецов на запустевшие тяглые участки и на новые земли. Это было необходимо для нормального хозяйствования, и чем дальше, тем больше обусловливалось заботой общины о сохранении достаточного количества тяглецов для выполнения многочисленных и нелегких государственных повинностей. Распределение этих повинностей и мирских сборов также лежало на общине.

Феодальное государство все больше было вынуждено считаться с общиной и использовать ее, особенно верхушку, в своих интересах. Среди крестьян наблюдается определенное земельное и имущественное неравенство, в документах упоминаются “большие”, “добрые” люди, крестьяне, нанимавшие землю сверх надельной, и крестьяне “худые”, “пешеходцы”.

В свою очередь, государство и феодалы начинают борьбу за рабочие руки. Эта борьба велась в двух формах. Во-первых, через предоставление льгот пришлым или вернувшимся крестьянам (временное или бессрочное освобождение от части или от всех государственных повинностей). Во-вторых, так как одних льгот оказалось недостаточно, начинают прибегать к принудительному ограничению (а иногда и запрету) крестьянских переходов. Первые сведения о таких мерах встречаются в договорах между Новгородом и тверскими (начиная с 1264 г.) и московскими (с 1316— 1319 гг.) князьями в форме обязательств не принимать должников, а потом появляются пункты и о выдаче должников.

Одновременно шел процесс ограничения переходов внутри княжеств. С XIV в. князья принимают меры, затрудняющие переход крестьян с черных земель на частные, при разрешении частным феодалам принимать крестьян из других княжеств. Начиная с первой четверти XV в. известно около 150 грамот с таким запретом.

Ведущую роль в ограничении переходов черных и дворцовых крестьян играли московские князья, они первыми применили эту меру и постепенно расширяли группы крестьян, которых она касалась. Вероятно, по мере роста Московского княжества росли и его расходы, а, следовательно, подати и повинности с черных крестьян усиливались, и они предпочитали уходить туда, где поборов было меньше. Возможности привлекать крестьян с помощью льгот у московских князей уменьшались в связи с ростом расходов на государственные нужды, и все чаще приходилось использовать насильственные меры.

Тенденция к ограничению крестьянских переходов в этот период находит в статье 57 “О христианском отказе” Судебника 1497 г.Эта статья ограничивала право перехода крестьян от одного феодала к другому определенным сроком для всей страны: неделей до и неделей после осеннего Юрьева дня (26 ноября). За уход крестьянин должен был уплатить “пожилье” — плату за годы, прожитые на старом месте.

Здесь пальма первенства принадлежит московским князьям, которые проводили более жесткую политику закрепощения, чем другие. Московское государство было вынуждено заботиться о благополучии феодалов, из которых состояла ее все увеличивающаяся армия.

В то же время в Новгородской земле не существовало никаких правительственных мер по ограничению переходов крестьян внутри боярской республики. Вероятно, новгородские бояре-вотчинники сами вполне справлялись с обеспечением вотчин рабочей силой и не были заинтересованы в официальном закреплении крестьян за мелкими и средними феодалами. К тому же основу новгородского войска составляло народное ополчение и приходилось считаться с интересами крестьян.

В Западной Европе главной ценностью была земля, она давала основное богатство, и крупные феодалы, земельная аристократия, были богаты и достаточно независимы от королей и являлись противовесом предельно жесткой централизации, к которой стремится государственная власть. Королям в борьбе против аристократов приходилось опираться на города, мелкое и среднее дворянство, что способствовало росту их силы и самостоятельности. Особо значимую роль в истории Западной Европы сыграли города, ставшие центрами ремесла, торговли, культуры, а также освобождения средневекового человека от феодального гнета. К тому же в крупных владениях крестьянам жилось легче, крупные аристократы покровительствовали искусству и наукам. Все это создавало условия для экономического и культурного развития европейских стран. К тому же более высокая плотность населения, отсутствие свободных земель на окраинах государств делали проблему рабочих рук не столь существенной, как в России.