Личность в истории – «Протопоп Аввакум»

Еще А.Н. Робинсон отметил, что "Мысль об избранничестве, особом пути, которым им надлежит идти — пути страдания и мученичества о собственной "святости", свойственна всем пустозерским узникам". По мнению А.С. Елеонской, уже в ранней старообрядческой литературе возникает образ пророка-бойца, подвиги которого во имя правой веры сравниваются с подвигами библейских пророков.

Интересен еще один момент. Пророк-боец, исполнитель пророческой и апостольской миссии на Русской земле, напрямую был связан с миром чуда. Уже говорилось о некоторых видениях Аввакума. Но Аввакум разворачивает эти сюжеты и в другой плоскости — он сам становится героем видений, явленных другим людям. Так, в одном из посланий он рассказывает, то в то время когда его "стригли на Москве" и "ругали в соборной той церкви", образ его в сопровождении ликующих ангелов явился ученикам в далекой ссылке. Таким образом, уже в раннем старообрядчестве формируется идея прижизненной святости старообрядцев, как мучеников за веру. Эта идея была близка очень многим деятелям старообрядчества. Не случайно многие из них, так же как Аввакум, еще при жизни написали собственные Жития, которые, как известно, всегда создавались в России с прицелом на признание героя Жития святым.

И, наконец, еще одно прочтение смысла "своего отечества" — образ, своего рода, рая. Под пером Аввакума мечта о таком "своем отечестве" приобретает черты прекрасной страны, полной света и благоухания. Прежде всего, это мать-пустыня, где "жестокое житие Христа ради" терпели древние праведники и куда, "утекая от соблазнов", бегут современники. Несмотря на все трудности, которые приходится претерпевать праведникам, ощущение праздничности не оставляет Аввакума. Здесь царит "веселие душевное": монастыри, "яко крины процветоша", а праведники "упованием будущих благ веселятся". Сами жители пустыни сравниваются с поющими птицами и, прежде всего, с райской птицей сирином: "Святые отцы... со умилением и со слезами песнь Богу поют".

Между прочим, стоит обратить внимание на данное сопоставление: пустыня — рай. Образ "рая" нередко присутствует в произведениях Аввакума. И это не случайно. Обуреваемой жаждой "жизни вечной", протопоп призывает своих сторонников не страшиться и терпеть множественные муки в земной жизни. В награду он обещает истинные райские кущи. При этом христианские понятия и символы приобретают у него материализованное выражение. Так рай в представлении Аввакума наполнен вполне

Ремизов резко отрицательно относился к практически любым попыткам "осовременивания" Аввакума, к использованию его имени в идеологических или политических целях, будь то "ухаживание" за старообрядцами революционеров-шестидесятников (Герцен, Бакунин) или стихотворные переложения "Жития" поэтами ХХ века. Про последние он писал в книге "Огонь вещей": "Чувство поэзии на диком поле не ночевало. И как по-другому, когда "поэты" перелагают на "модерн": одни былины, другие единственную непереводимую прозу русского лада "Житие" Аввакума" .

В чем же представлялось Ремизову значение Аввакума для современной литературы? Был ли он сам учеником и литературным последователем протопопа? Эти вопросы вызывали в критике русского зарубежья постоянные споры, постепенно перешедшие в сферу истории литературы. Наличие узнаваемого "аввакумовского слоя" в книгах Ремизова, частые упоминания Аввакума в статьях и беседах писателя, и, наконец, публичные чтения им "Жития" на литературных вечерах в "русском Париже" создавали устойчивое впечатление, что именно Ремизов и есть прямой литературный наследник "огненного" протопопа. "Как иногда стиль, отживший свой век, оживает в позднейшем художественном творчестве ... и радует глаз и слух, так под пером Ремизова оживает замечательный язык протопопа Аввакума", – писал в рецензии на одну из "древнерусских повестей" писателя критик А. Потоцкий . Другие критики, более ценившие модернистские стилевые поиски писателя, чем его кропотливую реставрационную работу над древними текстами, имели на этот счет совершенно противоположное мнение. "Аввакум – классик старой допетровской прозы, а Ремизов и в семнадцатом веке – футурист, – писал Н. Ульянов в 1957 году в юбилейном "ремизовском" выпуске "Нового русского слова". – Можно ли сравнивать с Аввакумом скачущие его обрывки, выкрики, выкрутасы" . Еще более уверенно говорил об этом в 1971 году в своей передаче на радио "Свобода" Гайто Газданов: "Между тем, как писал протопоп Аввакум, и стилем Ремизова не было ничего общего" . В настоящее время такая точка зрения стала доминировать , но лишь специальные лингвостилистические исследования смогут показать, в какой мере писатель заимствовал формальные языковые особенности Аввакума.

Материальными благами: "жилища и полаты стоят", а в палате — "стоят столы, а на них настлано бело. И блюда с брашнами (т.е. с едой) стоят...".

Поэтому мы можем сказать, что на мировоззрение Аввакума самое значительное влияние оказало народное понимание христианства. Даже сам стиль произведений протопопа построен на перемежении богословских понятий с народными, иногда очень крепкими, выражениями.

И характер Аввакума был также страстен и противоречив. Он абсолютно не принимал своих противников, буквально ненавидел их, грозил им самыми страшными карами. И в тоже время в посланиях к соратникам перед нами совершенно иной человек — добрый, нежный, отдающий всего себя заботе о ближних своих.

Список литературы:

http://www.portal-slovo.ru

starover.religare.ru

«Житие протопопа Аввакума»

Википедия: Протопоп Аввакум

Википедия: Патриарх Никон