Место и роль декабристов в истории России

                                          Место и роль декабристов в  истории России 
  В 1825 году Россия впервые видела революционное движение против царизма, и это движение было представлено почти исключительно дворянами. 
  Декабристы не только выдвинули лозунги борьбы с самодержавием и крепостным строем, но впервые в истории революционного движения в России организовали открытое выступление во имя этих требований,  
  Таким образом, восстание декабристов имело большое значение в истории революционного движения в России. Это было первое открытое выступление против самодержавия с оружием в руках. До этого времени в России происходили лишь стихийные крестьянские волнения. 
  Между стихийными крестьянскими восстаниями Разина и Пугачева и выступлением декабристов легла целая полоса мировой истории: ее новый этап был открыт победой революции во Франции конца XVIII в., вопрос ликвидации феодально-абсолютистского строя и утверждения нового — капиталистического — встал во весь рост перед Европой. Декабристы принадлежат к этому новому времени, и в этом существенная сторона их исторического значения. Их восстание было политически сознательным, ставило себе задачу ликвидации феодально-абсолютистского строя, было освещено передовыми идеями эпохи. В первые в истории России мы можем говорить о революционной программе, о сознательной революционной тактике, анализировать конституционные проекты. 
Лозунги борьбы против крепостного права и самодержавия, выдвинутые декабристами, не были лозунгами случайного и преходящего значения: они имели большой исторический смысл и остались на долгие годы действенными и актуальными в революционном движении.  
  Своим горьким опытом декабристы показали следующим поколениям, что протест ничтожной горсточки революционеров бессилен без поддержки народа. Неудачей своего движения, всем своим, по словам Пушкина, «скорбным трудом» декабристы как бы завещали последующим революционерам строить свои планы в расчете на активное участие народных масс. Тема народа как главной силы революционной борьбы прочно вошла с тех пор в сознание деятелей революционного движения. «Декабристам на Исаакиевской площади не хватало народа»,— сказал преемник декабристов Герцен,— и эта мысль уже была результатом усвоения опыта декабристов. 
Это точка зрения советской исторической школы. 
  Вместе с тем имеет место и другие подходы и оценки. 
Неглубокое усвоение революционных учений Запада и попытка применить их в России, по мнению Соловьева, составляли основное содержание движения декабристов. Таким образом, вся революционная традиция конца 
18 и первой четверти 19 века преподносилась как привнесенное явление, чуждое органическому развитию России. Устраняя из общественной мысли ее революционное ядро, Соловьев пытался представить историю как борьбу двух начал — русофильско-патриотического и западническо-космополитического. 
Специальных работ, посвященных декабристам, Соловьев не оставил. Но целый ряд высказываний достаточно определенно характеризует его взгляды. Декабристская идеология представлялась ему отголоском революционного брожения на Западе, с одной стороны, и реакцией на просчеты правительственной политики — с другой (антинациональный Тильзитский мир, безучастное отношение к судьбам восставших греков, издержки александровской системы союзов). Впрочем, указывая на объективно-исторические корни декабристского восстания, Соловьев был далек от его оправдания. Сами идеалы и цели движения казались ему мертворожденным плодом кабинетных занятий. "Мыслящим русским людям, — писал он в "Записках", — Россия представлялась tabula rasa*, на которой можно было начертать все, что угодно, начертать обдуманное или даже еще не обдуманное в кабинете, в кружке, после обеда или ужина». Деятелей декабризма он обвинял в наклонности к опасному политическому авантюризму. Эта оценка прилагалась к обещанию П. И. Пестеля восстановить независимую Польшу в границах 1772 года, данному в переговорах с поляками. Он допускал даже, что столь безрассудно широкий жест мог озадачить трезвых и расчетливых политиков — поляков. Незрелость декабристской мысли, по его словам, выразилась и в том, что "Бестужев, например, предлагал введение в России и Польше американской формы правления".  
Но в то же время его убеждениям претило и официальное ошельмование декабристского движения в годы николаевской реакции. В извращении уроков декабристского выступления Соловьев видел еще одно подтверждение оторванности правящего слоя от народа. Досаднее всего было то, что этот порок во всей своей неприглядной сущности проявлялся именно тогда, когда, по его представлениям, от правительства требовалась особенная чуткость к общественному мнению. Возмужавшее в XIX веке гражданское общество требовало от государственной власти более гибкого и деликатного обращения. В этом убеждении Соловьев не был одинок. О том же толковали и другие историки буржуазно-либерального направления, добиваясь от правительства благосклонности к новым самодеятельным общественным формирова¬ниям (в лице так называемых "частных союзов" в концепции Соловьева и В. О. Ключевского, бессословной интеллигенции — в концепции А. А. Корнилова, "мыслящего общества" — А. А. Кизсветтера). Занимаясь с великими князьями, Сергей Михайлович старался, чтобы те затвердили правило: "Надобно поддерживать коллегиальные учреждения, выборное начало, не стеснять, но в то же время зорко следить, чтобы союзы неокрепшие не позволили себе неряшества и злоупотреблений". 
Именно сопоставление точек зрения позволяют видеть всю картину событий и извлекать уроки.

   «Любой человек противоречив, любой несет в душе и являет в поступках свет и  тьму, доброе и злое. Почему же тогда столько споров именно о царе-реформаторе? Очевидно, потому, что петровские реформы во многом определили исторический путь России и, значит, обращаясь к Петру, мы обращаемся во многом к истокам нашей  культуры, нашей цивилизации, пытаемся понять нечто очень важное в себе самих».  
  Петровское время довольно хорошо изучено отечественными историками.  
Противоречивые оценки личности и деяний Петра Великого привлекали внимание  многих людей, что явилось причиной существования на эту тему массы научной,  научно-популярной и художественной литературы. В своей работе я хотела бы  рассмотреть образ Петра I с разных сторон, в соответствии с темой работы Петр I в исторической науке  
  В этом разделе я хотела бы отразить несколько различных мнений наиболее известных историков.  
Например, Н.М. Карамзин, признавая этого государя Великим, гораздо осторожнее подошел к оценке его деятельности. Он сурово критикует Петра за чрезмерное увлечение иностранным, стремление сделать Россию Голландией. Резкое изменение «старого» быта и национальных традиций, предпринятое императором, по мнению историка, далеко не всегда оправдано. В результате русские образованные люди  
«стали гражданами мира, но перестали быть, в некоторых случаях, гражданами России».[2]  
  Совсем иначе подошел к теме петровских преобразований известный историк С.М.  Соловьев. В своих книгах он показал органичность и историческую подготовленность реформ: «Необходимость движения на новый путь была осознана; обязанности при этом определились: народ поднялся и собрался в дорогу; но  
кого-то ждали; ждали вождя; вождь явился»  
   3 Историк считал, что главную свою задачу император усматривал во  
внутреннем преобразовании России, а северная война со Швецией была лишь  
средством к этому преобразованию.  Все эти взгляды и оценки стали общепринятыми в отечественной историографии  Петра I. Их разделял ученик и преемник Соловьева по кафедре русской истории  
Московского университета В.О. Ключевский. Но, в отличие от своего учителя,  Ключевский гораздо более критично оценивал результаты реформ, показывая  несоответствие между их замыслом и результатами. «Самовластие само по себе противно как политический принцип. Его никогда не признает гражданская совесть. 

   Но можно мириться с лицом, в котором эта противоестественная сила соединяется с  
самопожертвованием»[4], - писал он,  заключая характеристику Петра I и как бы извиняя за промахи и издержки.  Сейчас мы знакомились с авторами, одобряющими деятельность Петра Великого. Но  
совсем иначе смотрели на императора его противники. Одним из главных  оппозиционных центров петровских преобразований стала Москва и современники  Петра.  Как пишет В.Я Уланов, «москвичи не узнавали в Петре ни благоверного царя, ни  русского человека, ни православного первенца русской церкви. Оппозиция не  могла в упор посмотреть на странные дела Петра, не в состоянии была умом  
обнять и освоить их». Очень часто в речах москвичей можно было услышать, что  Петр не похож на настоящего царя, что его предки так не поступали, что это  и не настоящий царь. Многие обвиняли его в самозванстве, а некоторые и  вовсе полагали, что он – новоявленный антихрист.  Но и впоследствии великий преобразователь не избежал упреков в свой адрес со  стороны потомков. К славянофилам восходит наиболее последовательная критика Петра, как разрушителя национальной жизни. И в XX веке Петр также снискал  немало пристрастных взглядов и не всегда справедливых критиков.  Я бы хотела остановиться на нескольких наиболее выдающихся противниках Петра I.  Очень сильно приумножил критические акценты в отношении петровских реформ  ученик Ключевского П.Н. Милюков. В своих произведениях он развивает мысль, что реформы проводились Петром спонтанно, от случая к случаю, под давлением

конкретных обстоятельств, без какой-либо логики и плана, были «реформами без реформатора». Также он упоминает  о том, что только «ценой разорения страны, Россия возведена была в ранг европейской державы». И еще один автор, наиболее известный своими обвинительными статьями в адрес императора, И.Л. Солоневич.  Петр для Солоневича являлся источником всех бед России, ибо он, «порвав с почвой и традицией Московской Руси, вместо существовавшей ранее народной монархии,  создал  Петербургскую дворянскую империю»[6].

Вместо интересов всех сословий, по словам Солоневича, это государство выражало интересы только дворянства. Нельзя не заметить, что Петр действительно много сделал для России,

как нельзя отрицать и то, что, как замечает Гумилев, Петр был  человеком своего

времени, должным появиться  и осуществить все свои деяния именно тогда, а не за 100 и не через 100 лет. Заканчивая тему критики, хочется лишь добавить, что, несмотря ни на что, поражает воображение его крайне разностороннее развитие и бурная, но целенаправленная деятельность почти в любых сферах общественной и государственной жизни. Народ по сей день помнит Петра, величает Великим, и считает его наиболее близким к народу по духу, чем другие цари. Нельзя не заметить, что Петр действительно много сделал для России, как нельзя отрицать и то, что, как замечает Гумилев, Петр был человеком своего времени, должным появиться и осуществить все свои деяния именно тогда, а не за 100 и не через 100 лет.

[7]

Современники считали Петра  лучшим корабельным мастером. При  Петре 1 Россия

сделала огромный шаг вперёд. Пётр был предан России, верил в её гигантские

возможности, а потому его не устрашали  и не могли остановить неудачи. Едва ли

не самой яркой чертой его  личности было поразительное трудолюбие, которое

проявлялось всюду. Недаром А.С. Пушкин называл Петра I "вечным работником".

Изречение Петра: «И впредь надлежит трудиться и все заранее изготовлять,

понеже пропущение времени смерти невозвратной подобно», наиболее всего

характеризует эту историческую личность и как человека, и как

государственного деятеля.