Наследственное право в Древнем Риме

   Оставленное  наследодателем завещание в пользу  посторонних лиц не лишало  их этой доли. Размер обя­зательной доли (portio debita) в Кодификации Юстиниана был увеличен и равнялся  1/2 доли, которая по закону причиталась бы каждому данному наследнику, если эта доля была меньше 1/4 всего наследствами до 1/3, если эта доля была больше. В новелле 118 Кодификации не обходимыми наследниками признавались нисходящие и вос­ходящие. Устранение их от наследования посредством по­именного указания или лишение portio debita допускалось лишь по указанным в законе основаниям: вступление в брак против воли родителей, действия, угрожающие жизни отца и т.п.

   В завещание  могло быть включено отдельное  распо­ряжение наследодателя о предоставлении наследником тре­тьим лицам определенных сумм или вещей из наследственного имущества, а также о выполнении им в пользу этих же лиц известных действий. Такое распоряжение называется легатом (завещательным отказом), который действителен при условии покрытия наследственных долгов. Вместе с тем не допускалось поглощение легатом всего наследственного имущества. Во избежание такой ситуации закон Фальцидия 40 г. до н.э. запретил обременять легатом 1/4 этого имущества при любых обстоятельствах (Фальцидиева чет­верть).

   Легат создает  сингулярное преемство, т.е. преемство  в от­дельных правах наследодателя без возложения на легатария каких-либо обязанностей.

   Впоследствии  легат мог быть установлен  не только в заве­щании, но и в отдельном документе — кодицилле. Отказ наследника от наследства, обремененного легатом, не лишал легатария права на получение обозначенного в пользу его предоставления. Если же от легата отказывался легатарий, соответствующее имущество сохранялось за наследником.  Другой формой завещательного отказа был фидеикомисс (доверительное поручение), также устанавливавший, обычно посредством кодицилла, обременение наследственного иму­щества в пользу определенного лица. В отличие от легата, фидеикомисс вводил обременение для наследников по закону вначале не имел исковой защиты, выполнение его всецело зависело от чести (fides) наследника. Фидеикомисс приобрел юридически обязательную силу в I в. до н. э., а при Юстиниане 1529 г.) слился с легатом. При этом фидеикомисс, как и легат, создавал обязательное для наследника требование со стороны лица, в пользу которого он установлен.

4. Порядок принятие  наследства

   Имущество  собственника стано­вится наследственным с его смертью. Этот факт означает открытие наследства, являющееся условием преемства в имущественных правах и обязанностях наследодателя как закон­ами наследниками, так и указанными в завещании. Момент открытия наследства и момент вступления в него совпадал для sui heredes («свои наследники» по цивильному преторскому праву), а также для наследников первой очереди, проживающих совместно с наследодателем до его смерти (по праву Юстиниана). Все они обязывались законом к приня­тию наследства, поскольку переход имущества к указанный лицам означал оставление его в семье наследодателя. Поэтому они назывались обязательными наследниками (heredes necessarii).

   Прочие наследники, не являясь членами семьи наследода­теля, не обязывались к принятию наследства. Это зависели от их собственного усмотрения, в связи с чем они именовались добровольными наследниками (heredes voluntarii). Для них открытие наследства означало возникновение прав, на   принятие наследства, которое могло быть и осуществлено.

   По  цивильному  праву  наследство принималось  добровольными наследниками одним  из двух способов:

  › торжест­венным заявлением в присутствии свидетелей или

  › конклюдентными  действиями (определенно свидетельствующими  о соответствующем решении, например, ремонт дома, являющегося  составной   частью, наследственной   массы).   По преторскому праву принятие наследства оформлялось вводе во владение, а по Кодификации Юстиниана достаточно было подачи соответствующего письменного заявления в магист­рат.

   Цивильное  право не знало срока для  принятия наследству, но он мог  быть установлен судом по требованию  кредиторе наследодателя, заинтересованных в удовлетворении их притязаний. Преторское право определило этот срок в сто дней для нисходящих и восходящих и в один год для прочих наследников.

   В силу  изложенного открытие наследства  и его принятие добровольными  наследниками могло быть отделено  некоторым промежутком времени.  Наследство в этот промежуток  называлось лежачим, оно находилось  в юридически неопределенном («подвешенном»)  состоянии и считалось бесхозяйным.  Любое лицо, захватившее такое  имущество и провладевшее им в течение года (срок приобретательной давности), становилось его собственником. Право после классического периода исключило возможность приобретения лежачего наследства по давности и ввело ответственность за ее расхищение.

   С принятием  наследства на наследника переходили  не только все имущественные  права, наследодателя, но и  имуществен­ные обязанности, кроме неразрывно связанных с личностью, (например, личные сервитуты, штрафные иски из деликтов.

   При этом  наследственная масса сливалась  с имуществом на­следника. По цивильному праву (в известный период и по преторскому) в случае непринятия наследства призванным к нему лицом (если наследство не принимал наследник по завещанию, открывалось наследование по закону), оно не пе­реходило к его наследникам. Универсальный характер преем­ства наследственных прав в сочетании с изложенным прави­лом в определенных ситуациях не соответствовал жизненным интересам. Следствием этой коллизии явилась юридическая конструкция — наследственная трансмиссия (transmissio delationis). Она представляет собой наследование наследствен­ных прав, т.е. если наследник умер, не успев принять наследст­во в установленный срок, это право переходило к его собствен­ным наследникам.

   Наследственная  масса и имущество наследника, образовав единое целое, становились  объектом возможных претензий  кредиторов наследника и наследодателя.  В результате могла сложиться  ситуация, противоречащая интересам  кредиторов наследодателя: если  и наследник был обременен  долгами, то возникала конкуренция  между кредиторами. Во избежание  этого претор предоставил кредиторам наследодателя льготу, в соответствии с которой имущественные массы наследника и наследодателя сливались лишь после удовлетворения претензий кредиторов последнего и предпочтительно перед креди­торами наследника.

   В другой  ситуации, когда долги наследодателя  превышали наследственную массу,  необходимость отвечать по его  долгам была невыгодна наследнику. Тогда наследник в присутствии  нотариуса и свидетелей мог  произвести опись наследственного  имущества (инвентаризацию), что  ограничивало его ответ­ственность пределами описанного.

   В тех случаях,  когда к наследованию призывались  несколь­ко лиц, наследство делилось по долям каждого из них. Они несли ответственность по долгам наследодателя пропорцио­нально своим долям.

   Наследство  являлось выморочным (bonum vacans), если от него отказывались все наследники по закону и по завещанию, выморочное наследство продолжительный период рассматри­валось правом как никому не принадлежащее, собственником которого становился первый его захвативший. Лишь на рубе­же старой и новой эры был принят закон Юлия и Папия. Поппея, в соответствии с которым оно передавалось фиску с погашением обременявших его долгов.

   Основным  цивильным иском, защищавшим наследственные  права, был petitio hereditatis (требование о наследстве).  

   Наследники  по преторскому праву имели соответствующие интердикт, именовавшийся quorum bonorum, посредством которого осуществлялся ввод во владение наследственным имуществом. По истечении срока приобретательной давности преторский наследник приобретал положение квиритского собственника наследственного имущества, но и в период этого срока оно было достаточно стабильным.

   Кодификация  Юстиниана сохранила сущность  изложенных способов защиты наследственных  прав, но отвергла различия между  квиритскими и преторскими наследниками.