Основные различия между
текстовыми и языковыми нормами
сводятся к следующему: для текстовых
норм важны требования к построению
определенных типов и частей
текста, для языковых норм характерно
ограничение возможности употребления
языковых единиц в контексте документа.
Автономность этих двух типов норм доказывается
возможностью нормативности одних при
нарушении норм других, ср.: возможность
языковых ошибок в правильно построенном
документе и, напротив, ошибочно построенный
документ при общей языковой правильности.
В процессе составления делового
текста выбор его жанра играет
роль пускового механизма, включающего
действие конкретных текстовых
норм: в речевом сознании пишущего
возникает некий «образец», или эталон,
покрывающий и общую схему текста документа,
и его постоянные и переменные элементы,
и их порядок и расположение. При этом
текстовые нормы документов можно различать
по степени жесткости / гибкости организации:
в зависимости от того, фиксируют ли указанные
нормы такие признаки, как (а) набор параметров
(реквизитов), (б) их последовательность,
(в) их пространственное расположение.
Можно отметить по меньшей мере три степени
жесткости текстовых норм.
1. Первый тип текста представляет
собой образец-матрицу. Он характеризуется
фиксированностью всех трех основных
параметров организации текста: (а) набора
содержательных элементов (реквизитов),
(б) их последовательности, (в) их пространственного
расположения. Здесь имеет место наиболее
жесткое ограничение на все параметры,
наиболее полная унификация документов,
таких, как, например, справка или доверенность.
Жесткость организации делает схему особенно
прозрачной, ср. приведенную выше схему
доверенности.
Для образца-матрицы существенной
является фиксированная организация постоянных
элементов содержания в таких типах текстов,
как готовые бланки справки или анкеты:
в них на первый план выступает роль пробелов
для обозначения переменных элементов
в тексте. Иначе говоря, составление таких
документов пишущим резко ограничивает
его свободу: ему в принципе приходится
не сочинять текст документа, а отвечать
на вопросы (как в анкете) или заполнять
графы (как в справке или, в менее явном
виде, в доверенности). И с точки зрения
трудности составления документа образцы-матрицы
требуют от пишущего минимума усилий,
постоянно прямо указывая на то, что и
где он должен писать.
Такая жесткость организации
текста (и соответственно перевес
постоянных элементов текста
над переменными) может приводить
к дифференциации подобных документов
по так называемым ключевым словам.
2. Второй тип текста представляет
собой образец-модель. Он демонстрирует
больший (по сравнению с образцом-матрицей)
уровень гибкости нормы, большую
свободу – при фиксированности
двух основных параметров текста: (а) набора
основных содержательных элементов (реквизитов)
и (б) их последовательности. Но и здесь
форма документа достаточно жестка, см.
приведенную выше схему заявления, с единственным
по существу «творческим» реквизитом:
(4) формулировка просьбы (или жалобы) и
ее аргументации. Эта жесткость и соответственно
сила ощущения схемы позволяют пародийно
обыграть форму документа, наполняя его
в тексте художественного произведения
совершенно не свойственным деловой речи
материалом. Сюда же, к текстам типа образца-модели,
относится большая часть разновидностей
деловых писем. Для них, в частности, характерно
размещение текста письма на бланке; тем
самым оказываются сообщенными такие
реквизиты, как полное и краткое наименование
организации-адресанта, ее почтовый адрес,
номер телефона и телефакса, дата подписания
и / или отправки документа.
Ужесточение образца-модели
может приводить к превращению
текста документа в образец-матрицу.
3. Третий тип текста представляет
собой образец-схему. Это наименее
жесткий тип организации документа, характеризуемого
только одним параметром (а) фиксированности
набора основных элементов содержания
(реквизитов), причем чаще всего имеет
место употребление реквизита в качестве
начального элемента, определяющего сам
тип текста.
Иначе говоря, характер действия
текстовых норм определяется
характером организации текста
документа. Степень свободы выбора
в процессе составления (построения)
пишущим текста документа обратно
пропорциональна степени фиксированности
параметров (реквизитов). На одном полюсе
здесь предел жесткости организации текста
– фиксация переменной информации как
заполнение пробела; на другом – предел
степени свободы организации текста –
обязательность лишь «шапки» документа.
3. Языковые нормы: составление
текста документа
Типовое построение официально-делового
текста выступает в качестве
рамки, в которой пишущим совершается
конкретизация текста документа
– его языковое наполнение (сфера
действия языковых норм), причем
масштаб самостоятельности пишущего
зависит от того, к какому типу текста-образца
относится документ. В каждом жанре документа
можно выделить те реквизиты, которые
несут постоянную информацию и предполагают
простую реальную «подстановку»: это наименования
организации, должностного лица, фамилии
и инициалов пишущего, заголовка документа,
подписи, даты. От них принципиально отличны
те реквизиты, которые несут переменную
– конкретную – информацию, содержащую
изложение сути дела, а иначе говоря, предполагают
работу пишущего по формулированию обстоятельств,
материала и аргументации дела. Так, для
счета таким «свободным» реквизитом оказывается
мотивировка суммы, подлежащей выплате;
для доверенности – точное и исчерпывающее
определение доверяемой функции; для заявления
– точная формулировка просьбы или жалобы
и краткой аргументации.
С переходом к изложению
переменных элементов содержания
делового текста возрастают диапазон
поиска и возможности выбора
языковых средств для передачи
конкретных обстоятельств дела
– и соответственно возрастают
трудности, стоящие перед составителем
текста документа. Трудности такого выбора
касаются в основном двух языковых аспектов:
(I) выбора лексики и лексических формул
для адекватной передачи существа дела
и (II) выбора грамматических средств –
главным образом синтаксических конструкций,
составляющих синтаксической структуры
делового текста. Но и в этом плане трудности
поиска – и лексического, и синтаксического
– могут существенно облегчаться за счет
знаний (навыка) и речевого опыта пишущего.
Можно отметить ряд стилистически
окрашенных лексем-канцеляризмов, вне
деловой речи, как правило, не употребляемых,
таких, как: данный или настоящий (этот);
вышеуказанный (названный ранее); нижеследующий
(помещаемый далее); препровождать (отправить,
переслать).
Некоторые слова такого рода устарели,
например, уже вышедшие из употребления:
сей (этот), дабы (чтобы), буде (если). В то
же время без некоторых слов этого ряда
бывает трудно обойтись.
В целом в деловой речи
наметилась тенденция: там, где
устаревшие или устаревающие
слова могут быть без ущерба для содержания
заменены другими, отдавать предпочтение
последним (это упрощает изложение, приближает
деловой текст к современной общелитературной
речи), так что каковой и таковой спокойно
могут быть заменены на который и такой,
хотя в некоторых руководствах по деловой
речи о них все еще спорят.
Наряду с этим в официально-деловой
речи существует большой набор
стандартных выражений (словосочетаний),
с помощью которых в деловых
письмах передается определенная
семантическая информация, например:
(а) предупреждение: по истечении срока…,
в противном случае…; (б) мотивация действия:
в порядке обмена опытом…, в порядке исключения…;
(в) причинно-следственные отношения: в
соответствии с протоколом…, согласно
Вашей просьбе….
Характерно, что список устойчивых
сочетаний, специфичных для научной речи,
включает в себя ряд выражений, в той же
мере специфичных и для деловой речи, таких,
как: вместе с тем, в свою очередь, на том
основании, что и др.
Наряду со стандартизованными
лексикой и лексическими формулами
следует отметить стандартизацию средств
грамматики в официально-деловой сфере.
В области морфологии для
деловой речи более всего типично
преобладание имени над глаголом,
высокая продуктивность отглагольных
существительных для называния
действий, особенно на – ние. Это обусловлено
тем, что существительное выступает здесь
как «ярлык», подводя данный случай, событие
под ряд других – однотипных и потому
значимых в сфере деловых отношений. С
этим связана и такая особенность деловой
речи, как так называемое семантическое
расщепление сказуемого, то есть предпочтение
глагольно-именного сказуемого (принимать
участие, оказывать помощь, производить
осмотр) глагольному сказуемому (участвовать,
помогать, осматривать).
Наиболее велико число синтаксических
особенностей деловой речи. Это связано
с наличием набора готовых синтаксических
конструкций, представляющих собой отработанные
конструктивные средства для выражения
стандартных элементов смысла, т.е. блоков
и схем с определенным семантическим содержанием.
Так, П.В. Веселов, говоря о специфике языка
деловых писем, отмечает, что стандартизацию
здесь «следует рассматривать не столько
как канонизацию конкретных выражений,
сколько как стандартизацию их моделей».
В результате можно грамматическую характеристику
«процесса составления стандартного письма
свести к выбору синтаксических конструкций»,
передающих типовые действия и обстоятельства
рассматриваемого дела. Соответственно
выделяется ряд моделей синтаксических
конструкций и вариантов их реализации,
например: Доводим до Вашего сведения
или Напоминаем, что…, Просим + инфинитив;
Направляем или Гарантируем + дополнение
в винительном падеже.
Регламентация языка документов
затрагивает также синтаксические
особенности словосочетания. Так,
в ГОСТах – специально разрабатываемых
и официально распространяемых сборниках
инструкций и правил составления документов
(от «Государственный стандарт») – рассматривается
сочетаемость ряда ключевых (типовых)
слов, например: «приказ – издается, должностные
оклады – устанавливаются, контроль –
возлагается на кого-либо или осуществляется,
выговор – объявляется, порицание – выносится».
Не меньшее внимание в этом ГОСТе уделено
порядку слов: в деловой речи преобладает
прямой порядок следования главных членов
предложения (подлежащее + сказуемое);
вынесение обстоятельства или дополнения
на первое место служит их подчеркиванию;
место согласованного определения – перед
определяемым словом, а несогласованного
– после определяемого слова; место обстоятельства
степени – перед прилагательным, а дополнения
– после него; место дополнения – после
глагола, в порядке «прямое – косвенное»
(передать + что + кому); место обстоятельства
образа действия (наречий на – о, – е),
меры и степени, причины и цели – перед
глаголом-сказуемым (если на них не падает
логическое ударение), а обстоятельств
образа действия, выраженных иначе, –
позади глагола.
С порядком слов связаны
и. отдельные текстовые формулы,
например, последовательность расположения
«волеизъявление пишущего + формулировка
поручения + срок» (Приказываю т.
Иванову представить отчет 01. 05. 74), а не
иначе.
Следует отметить две особенности
языка документации, носящие этикетный
характер.
Первая – орфографическая,
она связана с написанием с
прописной буквы местоимений
Вы и Ваш в качестве вежливого
обращения (в письменной речи) к одному
лицу.
Вторая этикетная особенность
связана с вопросом: от какого
лица должно строиться изложение
текста в документе – от
первого или третьего? Способ
изложения от третьего лица
– безличный, от имени организации,
ее структурного подразделения (типа «Министерство
считает возможным…»); в приказах («Приказываю:»)
или заявлениях («Прошу…») употребляется
первое лицо единственного числа; впрочем,
автор делового письма может строить изложение
и от первого лица множественного числа
(«Напоминаем, что…») – тем самым он выступает
как представитель организации, ее части.
Заключение
Итак, деловая
речь есть, по существу, совокупность
стандартов письменной речи, необходимых
в официально-деловых отношениях.
Эти стандарты включают в себя как формы
документации (набор, последовательность
и расположение реквизитов), так и соответствующие
им способы речевого изложения. Тезис
о высокой регламентированности официально-деловой
речи находит свое подтверждение не только
в обязательных требованиях к построению
и составлению документов, но и в возможности
нормализации – внесения изменений в
правила построения и составления документов
в процессе их унификации. Это касается
обеих сторон документа – его формы и
его языка.
В настоящее
время текстовые и языковые нормы деловой
речи испытывают давление со стороны все
шире развивающегося способа составления,
хранения и передачи документов при помощи
электронно-вычислительной техники. Имеет
место «автоматизация информационных
процессов в аппарате управления», академик
А.П. Ершов называет это «компьютеризацией
деловой прозы». По его мнению, деловая
проза «всегда внутренне формализована»,
это «лингвистический феномен, который,
сохраняя многие свойства языка в целом,
в то же время самой своей сутью подготовлен
для того, чтобы стать объектом механизации»,
благодаря «регламентирующему действию
формальной модели, лежащей в основе данной
области производственных отношений».
Одним
из результатов этого явилось
то, что организационно-распорядительные
документы (обслуживающие внутреннюю
сторону деятельности организации) стали
регулярно включать в схему документа
(для всех жанров) реквизит – пояснительный
«заголовок к тексту». Такой заголовок
выступает по существу как аннотация документа
в форме предложно-падежной конструкции:,
предлог О + название управленческого
действия + указание на объект этого действия,
типа О рекламации партии новых бланков.
При вводе документа в компьютер этот
заголовок служит базой для превращения
предложно-падежного сочетания (О рекламации)
в слово-дескриптор в именительном падеже
(Рекламация…).
По традиции
было принято начинать текст
акта с текстовой формулы: «Мы,
нижеподписавшиеся,…» (что и было
закреплено в ГОСТах); но вот
ГОСТ 6. 39–72 отменил это привычное
начало, регламентировав в данной позиции
текста другую текстовую формулу со значением
«основание»: «В соответствии с приказом
директора завода…»
Таковы
те немногие изменения, которые
можно наблюдать в последнее
время в регламентации языка
официально-деловой документации.
Список
литературы
1. «Стилистика
и культура речи» Т.П. Плещенко;
ТетраСистемс 2001 г.
Горбачевич
К.С. Нормы современного русского литературного
языка. 1989 г.
«Культура
русской речи» Л.К. Граудина