Очевидно,
что в такой ситуации крепостное
право на Донецких землях –
во вновь образованных поселениях
мигрантов и переселенцев –
не получило, да и не могло
получить серьезного развития. В
конце XVIII столетия в Донбассе, правда,
начался процесс широкой раздачи свободной
земли под так называемые «ранговые дачи»
лицам, находящимся на государственной
службе, что дало известный толчок развитию
помещичьего землевладения. Так, большие
наделы между Кальмиусом и Миусом получил
атаман Войска Донского князь Иловайский
(на землях Иловайского в начале 1990 г. батрачила
Прасковья Волкова, бабушка автора; В Донбассе
и поныне существует город Иловайск). В
районе Святогорска земля была подарена
князю Григорию Потемкину. 400 тысяч десятин
земли по Северскому Донцу, Самаре, Быку,
Волчьей были оставлены за царским двором.
Стремясь избежать двойного налогообложения
за владение пустующими землями и заполучить
10-летние льготы на обзаведение хозяйством,
донецкие казаки нередко записывались
за знакомыми помещиками из числа казацкой
старшины. Так, например, в конце 1780- х гг.
на дачах Изюмского полковника Евдокима
Шидловского в верховьях Кальмиуса (более
16 тыс. га) казаками из числа его сослуживцев,
ушедших на покой, были основаны две слободы:
Александровка и Кругловка, в черте которых,
со временем, возникли Ворошиловский и
Киевский районы города Донецка. Население
Александровки и Круглоголовки (согласно
переписи 1782 года – 142 мужчины и 82 женщины)
по ревизским сказкам числились «за Шидловским»,
а фактически - оставались лично свободными
людьми. В этом смысле, весьма показательно,
что накануне реформы 1861 года правительственные
переписчики Александра II Освободителя
(1818-1881 гг.) в Бахмутском уезде Азовской
губернии сумели найти только 27% помещичьих
крестьян, а в Мариупольском уезде их не
было обнаружено вовсе.
Первоначально,
однако, и предпринимательский интерес
к заселению Донбасса был не
очень велик. На рубеже XYII-XYIII вв.
он возник к районам Северного
Донбасса и был связан с увеличением масштабов
разработки соляных промыслов, разведанных
в районе Бахмута и Торских озер местными
солеварами и описанных любимцем фельдмаршала
Бурхарда Христофа Миниха и императрицы
Анны I Иоановны (1643-1740 гг.), поэтом и адъюнктом
Петербуржской Академии наук Готлибом-Фридрихом-Вильгельмом
Юнкером. Правда, после заключения Кючук-Кайнарджийского
мира между Российской и Оттоманской империями
(10 июля 1774 года), России стала доступна
более дешевая крымская соль, и в 1782 году
генерал-губернатор края светлейший князь
Григорий Потемкин Торские соляные промыслы
закрыл.
***
Новую,
на этот раз фантастическую
жизнь исторический Донбасс обрел
в литературном XIX веке. В этот
период кровавые драмы дикой
донецкой степной вольницы начали
обрастать поэтическими мифами. «У Лукоморья
дуб зеленый, златая цепь на дубе том»
– эти прекрасные пушкинские строфы были
навеяны легендами донецкого Северного
Приазовья (Лукоморье – это Приазовье).
Невеста-Снегурочка из оперы Николая Римского-Корсакова
- также донбассовка, поскольку, согласно
либретто, ее приняли в семью старики-берендеи
– одно из племен донецкого торческого
союза п.п. XI века. Оксана и Андрей – персонажи
оперы Семена Гулака-Артемовского «Запорожец
за Дунаем» - потомки выходцев из опоэтизированной
Новой (1775 года) Запорожской Сечи, разрушенной
Петром Текели. Самое подробное из поэтических
и самое поэтичное из прозаических описаний
Донецкого края, правда, уже XYII-XYIII веков,
оставил Николай Гоголь в повести «Тарас
Бульба» (читайте путешествие полковника
Тараса с сыновьями Андрием и Степаном
в Запорожскую Сичь; быть может, Гоголь
рассказал в нем о донецкой Хомутовской
степи?). «Я видел Соловецкие осторова
– с Анзерской горы, Заволжье – с откоса
в Нижнем, панораму Урала – с Растеса,
Заднепровие – с Киево-Печерских высот,
волшебные равнины Аварии и Кой-су, целое
море Балкан – с орлиного гнезда на Святом
Николае, счастливые долины Гирловского
султанства – с Дервиш-горы, но если бы
теперь мне еще раз пришлось полюбоваться
на эту громадную картину с меловых скал
Святогорских, я, несомненно, многое забыл
бы ради нея» - записал на рубеже XIX-XX вв.
владелец донецкого имения «Нескучное»
Владимир Немирович-Данченко. Катехезисом
казачьей, а потому, отчасти, - донецкой,
мифологии Украины XIY-XYIII вв. явилась изданная
в 1846 году анонимная «История Русов» (среди
ее авторов числят Григория Полетику).
Это сочинение оказало большое влияние
на творчество Кондратия Рылеева, Алексея
Бестужева-Рюмина, Николая Гоголя, Тараса
Шевченко, Михаила Максимовича, Николая
Костомарова, Пантелеймона Кулеша, Михаила
Драгоманова и многих-многих др. Однако,
важно специально подчеркнуть, по мнению
исследователей XX века (и, в частности,
Николая Ульянова и др.), к подлинной истории
Степной Украины «История Руссов» имеет
примерно такое же отношение, как «Руслан
и Людмила» Александра Пушкина - к древнейшей
истории Донецкого края.
***
В
первой половине XYII века поддонцовско-приазовские
«прерии», по которым столетиями
гоняли табуны диких лошадей-тарпанов,
были отбиты у приазовских тюрков
донскими и запорожскими казаками. С 1637
(взятие Азова) по 1708 год (подавление бунта
Булавина) Донбасс был примерно таким,
каким в XYIII столетии представлялся
европейским путешественникам американский
Средний Запад. После создания Азовской
губернии в 1775 году край начали заселять
многонациональные гоголевские Чичиковы
(чем не семья Пойндекстер из «Всадника
без головы»?). На рубеже XYIII-XIX вв. на смену
поселенцам-латифундистам пришли скотопромышленники-«фермеры»
(только в 1793 году в Славянском и Мариупольском
уездах насчитывалось 20 коневодческих
и 45 животноводческих заводов). И все это
время, блестящее будущее региона, его
расцвет, подспудно накапливались у соляных,
меловых, алебастровых, рудных и угольных
залежей междуречья Донца и Кальмиуса,
на ярмарках и в торговых конторах
Мариуполя, Бердянска и Таганрога.
Донбасс
не только задумывался Екатериной
II и Григорием Потемкиным как
великий исторический эксперимент,
подобный покорению Ермаком пустынной
татарской Сибири или освоению
европейцами краснокожей Северной Америки.
Донбасс и был славянскою Америкой.
Америкой,
с горькой славянской судьбой…