Отечественная война 1812 года

ВВЕДЕНИЕ 

     Отечественная война 1812 года – одна из самых героических  страниц истории нашей Родины. Победа русского народа над завоевателем, который считался величайшим военным  гением мира и к моменту нападения  на Россию был увечен ореолом всемогущества  и непобедимости, поразила воображение современников и по ныне волнует потомков, служит для одних предметом гордости, для других – неразгаданной загадкой, для третьих грозным предостережением – «не ходи на Москву!». Поэтому гроза 1812 года вновь и вновь привлекает к себе внимание исследователей оставаясь в числе вечных тем исторической науки. «Русской Илиадой» назвали ее современники. Ей посвящено наибольшее число исследований по сравнению с любым другим событием 1000-летней истории дореволюционной России. Специально о войне 1812 года написано более 10000 книг и статей, не считая великого множества разделов мировой литературы о Наполеоне, которая 1908 году включала 200 тыс. названий и с тех пор значительно выросла. Одними из самых объективных являются книги Е.В. Тарле «1812 год» и Н.А. Троицкого «1812. Великий год России».

     Я выбрала тему «Отечественная война 1812 года» , так как хотела побольше узнать об этом важном историческом времени. 1812 год имел огромное значение для  России и для всей Европы.

     Победа 1812 года вызвала порыв справедливой гордости, справедливой уверенности в себе, потрясла сердца, вызвала лихорадочное возбуждение во всем российском обществе.

     С 1812 годом связан и первый революционный  порыв новейшей истории России –  восстание 14 декабря 1825 года – и не только потому, что некоторые декабристы в 1812 году подняли оружие за Россию против Наполеона, но и потому, что в 1825 году они подняли оружие за Россию против Николая.

     Могучий толчок, который победа дала русскому народу, отозвалась пробуждении революционного сознания.

     1812 год заграничный поход русской  армии – в своих ближайших  последствиях – разбудил декабристов.  Именно победа 1812 года повлекла  за собой эти последствия.

     Не  только декабристы связаны с 1812 годом, но и Пушкин. Поэзия А.С. Пушкина отражает в себе радостное, гордое сознание могучей моральной силы родного народа, низвергнувшего «тяготеющий над царствами кумир», это бесспорно. Что без 1812 года Пушкин не был бы таким, каким он был, и говорил бы о России не так, как говорил о ней когда уже подобно Петру «он знал ее предназначение», это более чем вероятно.

     Но  не только Пушкин, вся русская умственная культура, русское национальное самосознание получили могучий толчок в грозный  год нашествия. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     1 Какое было положение России и Франции в начале XIX века? 

     Для России борьба против нашествия Наполеона  была единственным средством сохранить  свою экономическую и политическую самостоятельность, спастись не только от разорения, которая несла с  собой континентальная блокада, уничтожившая русскую торговлю с англичанами, но и от будущего расчленения : в Варшаве не скрывали, что одной Литвой и Белоруссией поляки не удовлетворятся и, что надеются со временем добраться при помощи того же французского Цезаря до Черного моря . Для России при этих условиях война 1812 года являлась в полном смысле слова борьбой за существование, обороной от нападения империалистического хищника. От сюда и общенародный характер великой борьбы, которую так героически выдержал русский народ против мирового завоевателя. Были также и другие причины война России с наполеоновской империей. [1].

     Первая - нараставшая ссора между Александром I и Наполеоном (захват Франции Ольдебурга, «позорный» Тильзитский мир, вынужденное  присоединение к континентальной  блокаде).

     Вторая - поражение русской армии под Аустерлицем в Австрии и под Эйлау, под Фридландом в Пруссии,

     По  этим причинам Россия начала заранее  готовиться к войне. Были заключены: мир с Турцией, союз со Швецией . Шведский принц заключил его несмотря но то, что был маршалом наполеоновской армии, потому что Россия была для него гораздо опаснее, чем Франция. 22 июня 1812 года Наполеон опережая свои войска, стремившиеся к Неману , прибыл в м. Вильковышки, близ г. Ковно. Объявил России войну через своего посла в Петербурге Ж.А.Лористона, который вручил управляющему министерством иностранных дел России А.Н.Салтыкову надлежащую ноту. Александр I уже давно понял, что война с Наполеоном неизбежна и если он не нападет на Наполеона , то Наполеон нападет на него. Ему было известно заранее время и место нападения. Русское командование знало и численность французских войск. 23 июня весь день, французские войска подтягивались к Немалу в районе Ковно. Вторжение Наполеона в Россию началось ночью с 23 на 24 июня с переходом французской армии через реку Неман. Он длился четыре дня. 27 июня вся армия выстроилась на русском берегу. 30 июня вторглись на русский берег Немала у Гродно 5-й корпус генерала кн.Ю.Понятовского, 7-й корпус генерала Ж.-Л.Ренье, 8-й корпус генерала В.Д.Вандама и 4-й кавалерийский корпус генерала М.-В.Латур -Мобура, а у Пилон - 4-й корпус вице-короля Италии генерала Е.Богарне, 6-й корпус генерала Л.-Г.Сен-Сира и 3-й кавалерийский корпус генерала Э.Груши.

     В Вильно поздно вечером 24 июня, Александр I узнал о переходе Наполеоном через русскую границу. На следующий день он призвал бывшего в его свите министра полиции Балашова. У них состоялся разговор. За тем царь вручил Балашову письмо для передачи Наполеону и велел на словах в разговоре с французским императором прибавить, что «если Наполеон намерен вступить в переговоры, то они сейчас начаться могут , с условием одним, но непреложным , то есть что бы армия его вышла за границу; в противном случае государь дает ему слово, да куда хоть один вооруженный француз будит в России, не говорить и не принять ни одного слова о мире».

     Балашов выехал этой же ночью, но по стечению обстоятельств, он попал на прием к Наполеону  только 30 июня, в ту же самую комнату  из которой выехал 5 дней назад.

     В разговоре с Балашовым Наполеон всячески обличал и упрекал Александра I(за нарушение политике Тильзитского мира , за то, что он держал на службе убийцу своего отца, за то, что у него дурные советники).

     Бонапарт  высказывал свое недовольство насчет окружения Александра I, особенно Амфельда и Штейна. Наполеон говорил, что его армия превосходит русскую( в числе ) в три раза, на что Балашов ответил, что русские войны более храбрые. Но Наполеон сказал, что его поляки не менее храбрые. Наполеон негодовал по поводу отступления Барклая, ему хотелось разгромить его немедленно. После разговора Балашов уехал в Петербург. Он вернулся и доложил Александру I о разговоре с Наполеоном. Итак, война была решена окончательно и бесповоротно.

     Александр I после некоторого колебания решил  никакого торжественного манифеста  о войне не опубликовывать. Был только отдан приказ по войскам 25 (13) июня 1812 года, объявляющий о вторжении Наполеона и начале войны.

     25 июня Александр I подписал манифест  о начале войны с Францией. Александр I посылал к Наполеону  с тем, что бы под видом  мирных переговоров выиграть время для военных действий. [7]. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     2 Почему Русская армии приняла решение об отступлении? 

     Русские армии не сразу пришли в ответное движение. 27 июня Александр I приказал Багратиону отступать на Минск. Буквально  через час после того, как вышел из Вильно русский арьергард, вошел в город авангард французов. 28 июня Наполеон мог уже подвести итоги Виленской операции. За 3 дня он продвинулся на 100 км. Наполеон 29 июня послал вперед кавалерийские корпуса под командованием Мюрата, пехотные корпуса и две дивизии из корпуса Даву. Эти войска должны были настигнуть армию Барклая и сковать ее действия своей активностью, пока не подоспеют главные силы Наполеона. В тоже время Даву с тремя пехотными дивизиями и кавалерийским корпусом Э.Груши получил приказ идти на Минск, преграждая Багратиону с севера путь к соединению с Барклаем, а Жером Бонапарт с корпусами Ю.Понятовского, Ж.-Л. Ренье и Д. Вандам должен был ударить на Багратиона с юга и взять таким образом его армию клещи.1-я русская армия 11 июля сосредоточилась в Дрисском лагере. В руководстве ею обозначились неурядицы. Царь повел себя двойственно: "выставлял как главнокомандующего" Барклая, доверив "делать все распоряжения от своего имени", но в случаях, "не терпящих отлагательства", распоряжался сам. 14 июля 1-я армия оставила Дриссу и очень своевременно. Наполеон приготовился было зайти к ней под левый фланг со стороны Полоцка и заставить ее сражаться с перевернутым фронтом, но не успел осуществить этот маневр. [1]

     В Дриссе при участии Барклая был фактически решен и наболевший вопрос о том, как выпроводить из армии (разумеется деликатно и верноподданные Александра I. Ему было написано письмо, смысл которого сводился к тому, что царь будет более полезен отечеству как правитель в столице, нежели как военачальник в походе. Из Полоцка царь отправился в Москву, а Барклай повел 1-армию к Витебску на соединение с Багратионом. Тем временем Багратион оказался в критическом положении. 7 июля он получил приказ царя: идти через Минск к Витебску .

     Но  уже 8 июля маршал Даву взял Минск и  отрезал Багратиону путь на север. С  юга наперерез Багратиону шел  Жером Бонапарт, который должен был  замкнуть кольцо окружения вокруг 2-й  армии у г. Несвижа Вестфальский король Жером Бонапарт был "наиболее бездарный из всех бездарных братьев Наполеона". В результате Жером, хотя он имел преимущество перед Багратионом на пути к Несвижу в два перехода, опоздал сомкнуть вокруг русской армии французские клещи. Багратион ушел. Наполеон был в ярости. С досады он подчинил короля Жерома маршалу Даву, который был "только герцогом. Жером обидившись на это, остановил свои войска и 16 июля уехал к себе Вестфалию. Положение 2-й армии все еще оставалось опасным. Она шла через Несвижу и Бобруйск к Могилеву. С тыла ее настойчиво преследовал 4-й кавалерийский корпус Латур-Мобура. Главная же опасность для 2-й армии исходила от Даву, с левого фланга.

     Багратион, узнав от своих казаков-разведчиков, что в Могилеве находится не весь корпус Даву, а Только какая-то часть  его, решил идти на прорыв. Утром 23 июля начал атаку 7-й корпус Н.Н. Раевского. Даву занял позицию в 11 км. южнее Могилева, у д.Салтыковка. Он имел пока 20 тыс. штыков и сабель и 60 орудий против 16,5 тыс. бойцов и 108 орудий у Раевского. Но его разведка донесла ему, что на Могилев идет вся армия Багратиона, численностью 50 тыс. человек, и Даву уже подтягивал к себе все свои силы (41.Т.2. с.107). Такого ожесточенного боя, как под Салтыковкой, с начала войны не было. Русские солдаты рвались вперед без страха и сомнения. Офицеры не ступали им в героизме.

     Даву  отбил все атаки Раевского  и продолжал подтягивать к  себе войска своего корпуса. 24 июля основные силы 2-й армии и обоз перешли  Днепр и двинулись к Смоленску. 25 иююля следом за ним ушел корпус Раневского. Отныне можно было считать , что 2-ая армия спасена.

     После отъезда царя Барклай де Толли "остался  единоличным распорядителем судеб 1-й армии. Несмотря на все трудности, он удовлетворительно обеспечивал  ее продовольственное снабжение. Барклай  старался держать в армии железную дисциплину. Не все удалось Барклаю де Толли.

     Не  смог он, в частности поставить  в ровень с продовольственным  снабжением медицинское обеспечение  войск, хотя ему помогал самый  авторитетный тогда в России военный  врач Я . В. Виллие. Как бы то ни было, все заботы Барклая были подчинены одной главной задаче - обеспечить отступление армии в наибольшем порядке и с наименьшими потерями. Тем не менее с каждым днем вынужденного отступления росло недовольство против Барклая де Толли в собственной его армии, а также в армии Багратиона и по всей стране. Первоисточником его был неблагоприятный для России, уязвляющий национальную гордость ход войны. В такой обстановке Барклая де Толли отводил 1-ю армию от Полоцка к Витебску. Он понимал, что, если будет отступать к Москве, Наполеон пойдет за ним, а не в Петербург. Но на всякий случай Барклай 17 июля выделил из своей армии целый корпус (1-й, под командованием генерал-лейтенант П.Х. Витгенштейна) для защиты Петербургского направления. 23 июля 1-ая армия преодолев за трое суток 118 км подошла к Витебску. Чтобы задержать французов, пока не подойдет 2-я армия, Барклай де Толли в ночь с 24 на 25 июля выдвинул к Бешенковичам 4-й пехотный корпус А.И. Остермана-Толстого, который принял бой с 1-м кавалерийским корпусом генерала Э.-М. Нансути (в 20 км. от Витебска). Бой у Островно был еще более кровопролитным, чем Салтыковкой. Несколько часов кавалерийские части Нансути безуспешно атаковали пехотные каре Остермана. В середине дня 25 июля к месту боя прибыл Мюрат, который лично возглавил атаки корпуса Нансути. Получил он и подкрепление - дивизию А. Дельзона из корпуса Богарне, что дало ему почти двойственный перевес в силах. Мюрат расстреливал русские каре из пушек, а затем попеременно бросал против них в атаку кавалерию и пехоту. Когда Остерману доложили, что корпус несет громадные потери и осведомились, что прикажут делать. Остерман ответил: «Ничего не делать, стоять и умирать!» К утру 26 июля пришло и к Остерману подкрепление от Барклая - 3-я образцовая дивизия Коновницына. Она сражалась весь день 26-го так же героически, как накануне - корпус Остермана. Русские потеряли по Островно только "нижних чинов" 376448, но задержали французов на двое суток. Утром 27 июля Барклай узнал, что Багратиону не удалось пробиться через Могилев и что он узнал о движении войск Даву к Смоленску. Теперь обстановка резко изменилась. Барклай уже не мог рассчитывать под Витебском на Багратиона. Наполеон, едва подступив к Витебску, сразу понял, что Барклай решился на генеральное сражение.

     Но  Барклай ночью тихо тремя колоннами увел свою армию к Смоленску. Наполеон был просто разочарован. Впервые с начала войны он усомнился в том, что сможет выиграть ее, не заходя в глубь России.