Если меньшевики в общем и целом
тяготели к той модели социалистической
партии, которая сложилась в Западной
Европе в эпоху II Интернационала (эталоном
для них, бесспорно, была германская социал-демократия),
то большевики под руководством Ленина
строили революционную партию нового
типа, нацеленную на захват власти и превращение
в руководящую партийно-государственную
структуру, жестко контролирующую всю
экономическую, общественно-политическую
и культурную жизнь России.
Для большевиков с самого
начала приоритетами были: предельно
централизованная и строго дисциплинированная
партийная организация, сплоченная
вокруг своего вождя - Ленина;
использование самых радикальных
методов политической борьбы; приход
к власти. При этом во имя
скорейшего достижения поставленной
цели они готовы были идти
на нарушение некоторых морально-этических
и демократических норм. Большевики
отличались особой агрессивностью,
торопливостью, часто прямолинейностью
и полнейшей нетерпимостью к
инакомыслию.
Меньшевики расставляли приоритеты
иначе: массовая, преимущественно
рабочая по составу и демократическая
по своему духу партия; особое
внимание к легальным организациям
и парламентским формам борьбы;
доверие к стихии массового
революционного движения. Для них
понятия "революция" и "нравственность"
были неразделимы, а свою главную задачу
в период подготовки революционного переворота
меньшевики видели в развитии социальной
активности пролетарских масс, их сознательности.
Меньшевики были более осторожны в своих
действиях, чем большевики, но зато и менее
решительны при принятии ответственных
решений, чаше проявляли политический
импрессионизм, сомневались и колебались,
что давало дополнительные козыри их оппонентам.
Судьба неонароднического течения
в России складывалась трудно и драматично.
Путь от "Народной воли" к Партии
социалистов-революционеров (эсеров) занял
около 20 лет. Возрождение народнических
организаций в эмиграции и в самой России
началось в 90-х гг. XIX в. Они были тогда малочисленны,
оторваны от рабочих и крестьянских масс,
объединяли в основном радикально настроенную
интеллигенцию. Эсеровская альтернатива
марксизму теоретически была еще не разработана,
хотя для решения этой задачи уже интенсивно
работали В.М. Чернов, А.В. Пешехонов и другие.
В январе 1902 г. было объявлено
о слиянии Союза социалистов-революционеров,
созданного в 1896 г. в Саратове,
и Южной партии эсеров, оформившейся
в Харькове в 1900 г. Так возникла
общероссийская Партия социалистов-революционеров,
центральным печатным органом
которой стала издававшаяся в
Париже под редакцией В.М. Чернова
газета "Революционная Россия"2.
В основу эсеровской идеологии
была положена народническая
концепция особого пути освободившейся
от гнета самодержавия России
к демократическому социализму
через крестьянскую общину и
различные виды кооперации. При
этом в отличие от марксистов,
эсеры не связывали социализм
с высоким уровнем развития
капитализма, отрицали мелкобуржуазный
характер трудового крестьянского
хозяйства, считали его экономически
устойчивым и перспективным и
не видели принципиальных различий
между крестьянином-тружеником и
городским рабочим. I съезд Партии
социалистов-революционеров состоялся
лишь в самом конце декабря
1905 - начале января 1906 г. на территории
Финляндии. На нем были представлены
более 40 местных эсеровских организаций.
Съезд принял программу и устав
партии, избрал ее ЦК.
Но эсеры не избежали той
же участи, что и РСДРП: в
1906 г. их левое крыло оформилось
в Союз социалистов-революционеров
максималистов, а правое во
главе с А.В. Пешехоновым - в
Трудовую народно-социалистическую
партию. Максималисты были близки
к анархистам, принципиально отрицали
любую программу-минимум, требовали
создания "трудовой республики",
обобществления не только земли,
но и фабрик и заводов, пропагандировали
широкомасштабный политический
и аграрный террор, экспроприации.
Народные социалисты (энесы), напротив,
были горячими сторонниками мирного, эволюционного
продвижения России к социализму.
Помимо общероссийской эсеровской
партии существовало еще несколько
крупных национальных неонароднических
организаций: армянский "Дашнакцутюн"
("Союз"), возникший в эмиграции еще
в 1890 г.; Белорусская социалистическая
Громада, оформившаяся в конце 1903 г.; Партия
социалистов-федералистов Грузии (1904);
Социалистическая еврейская рабочая партия
- СЕРП (1906). Террористическая тактика до
некоторой степени роднила с эсерами и
Польскую социалистическую партию - ППС.
Что касается последователей
анархизма, то в 1900-е гг. их
число не превышало в России
5-7 тыс. человек. Среди них были
анархисты-индивидуалисты, анархисты-коммунисты
(сторонники П.А. Кропоткина) и
анархисты-синдикалисты, вербовавшие
себе сторонников среди студентов,
интеллигентов, молодых рабочих,
ремесленников, деклассированных
элементов. Всех анархистов объединяло
отрицание любых форм государственности,
стремление освободить личность
от всех форм политической, экономической
и духовной зависимости посредством
объединения в свободные и
добровольные ассоциации граждан.
Анархисты широко применяли террор,
в том числе "безмотивный"
(только за принадлежность к классу "паразитов-эксплуататоров"),
а также экспроприации. Анархисты-синдикалисты
считали профсоюзы высшей формой классовой
организации пролетариата и основным
рычагом его социального освобождения.
Таким образом, российский
социализм представлял собой
в начале XX в. очень пеструю мозаику различных
течений, которые находились в состоянии
конфронтации не только с самодержавным
режимом и буржуазией, но и между собой,
расходуя на взаимные упреки, споры и "войну
компроматов" неоправданно много сил
и средств.
Но были здесь и некоторые
новые моменты: так, между неонародничеством
и марксизмом действовали не только силы
взаимного отталкивания, но и силы взаимного
притяжения. Неонародничество постепенно
"европеизировалось", теряло свой
прежний славянофильский привкус и многое
заимствовало из марксистской социологии.
Марксизм же в лице большевизма делал
энергичные шаги в сторону синтеза доктрины
Маркса с русской домарксистской революционной
традицией, то есть прежде всего с народничеством.
Недаром Плеханов неоднократно упрекал
Ленина в том, что он думает и действует,
как народник.
3. ЛИБЕРАЛЬНЫЕ ВАРИАНТЫ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ
РОССИИ
Издание Манифеста 17 октября
1905 г. активизировало поляризацию
сил в либеральной среде. В
результате была создана не
одна либеральная партия, как
это предполагалось ранее, а
несколько: кадеты, демократических
реформ, свободомыслящих, мирно обновленцев,
октябристов. Организационный раскол
среди русских либералов, доходящий
нередко до открытой конфронтации,
в значительной степени ослаблял
их борьбу против авторитарного
режима.
Конституционно-демократическая
партия (в январе 1906 г. к основному
названию было добавлено: партия
народной свободы) организационно
оформилась в октябре 1905 г.
Партия октябристов (полное название
"Союз 17 октября") была создана
в ноябре 1905 г. Общая численность
каждой из этих двух крупных
общероссийских либеральных партий
не превышала тогда 60-70 тыс.
человек. Что же касается других
партий либерального толка, то
они были малочисленны (численность
партии демократических реформ
и партии мирного обновления
соответственно не превышала
2 тыс. человек).
Несмотря на схожесть социальной
природы, между кадетами, октябристами
и прогрессистами имели место
существенные разногласия по
проблеме выбора пути модернизации
России. По существу, в рамках
единой либеральной модели общественного
прогресса наметилось три варианта
модернизации страны. Их наличие
было обусловлено различным пониманием
кадетами, октябристами и прогрессистами
потенциальных возможностей общественных
сил, заинтересованных в капиталистическом
развитии страны. Октябристы были
убеждены в том, что оба господствующих
класса, (и крупные помещики, и
крупная буржуазия) в равной
степени заинтересованы в модернизации
всей системы социально-экономических
и политических отношений. Причем
эта модернизация, по их мнению,
должна была протекать медленными
темпами, не затрагивая основ
экономического господства тех
слоев крупных помещиков и
крупной торгово-промышленной буржуазии,
интересы которых они представляли
на политической арене.
Несколько иной точки зрения
придерживались прогрессисты. Они
считали, что "между аграриями
и промышленниками союза быть
не может" и "дворянину
и буржуа нельзя уже стало
вместе оставаться на плечах
народа: одному из них приходится
уходить". Обращаясь к опыту
борьбы между дворянством и
буржуазией за политическое господство
в западноевропейских странах,
идеологи прогрессизма подчеркивали,
что "вся история доказывает одно. Как
только наметилась противоположность
интересов между классом землевладельцев
и классом торгово-промышленным, знамя
прогресса никогда не переходило в лагерь
землевладельцев". Фактически речь
шла о провозглашении новой системы ценностных
ориентации, в шкале которой приоритетными
становились создание рациональной капиталистической
экономики и выделение центральной фигуры
общественного прогресса в лице передовых
и политически активных слоев торгово-промышленной
буржуазии.
В свою очередь, кадеты, прямо
не связанные ни с помещичьей,
ни с капиталистической собственностью,
ни с господствующими классами
и правительственной бюрократией,
предлагали более радикальный
вариант модернизации страны. Суть
его сводилась к преобразованию
России в цивилизованное демократическое
государство, созданию условий
для гармонического развития
личности и нормального (без
политических, социальных и национальных
катаклизмов) функционирования гражданского
общества.
Теоретические разногласия,
имевшиеся в рамках либеральной
модели общественного прогресса,
нашли свое отражение в программных
документах кадетов, октябристов
и прогрессистов. Причем наиболее
зримо они проявились в вопросах
преобразования политического строя
России.
Политическим идеалом кадетов
и прогрессистов являлось установление
в стране конституционно-парламентарного
режима, основанного на четком
разделении трех ветвей власти:
представительной, исполнительной
и судебной, независимых друг
от друга, но вместе с тем
составляющих единую целостную
систему правового государства.
Законодательная власть принадлежала
и осуществлялась монархом и
двухпалатным народным представительством,
избранным на основе всеобщего
избирательного права. Исполнительная
власть передавалась ответственному думскому
министерству. Радикальному реформированию
подлежала (и по вертикали, и по горизонтали)
вся система органов местного управления
и самоуправления. Местное самоуправление
распространялось на всю Россию и приближалось
непосредственно к населению (введение
волостного и поселкового земства). Все
российские граждане независимо от пола,
национальности и вероисповедания получали
равные политические права, закрепляемые
в конституции и охраняемые независимой
судебной властью. Таким образом, создавались
политические условия и предпосылки для
формирования гражданского общества и
правового государства, для нормального
функционирования всей системы общественных
отношений, всестороннего раскрытия потенциальных
творческих возможностей личности.
Что касается октябристов,
то их политическая программа
носила консервативный характер.
Они отстаивали принцип наследственной
конституционной монархии, были
противниками парламентаризма, выступали
за сохранение имущественного
и образовательного цензов, а
также ценза оседлости для
выборов в Государственную думу,
органы местного самоуправления
и местный суд.
Будучи по своему миросозерцанию
унитаристами, кадеты, прогрессисты и
октябристы не признавали право наций
на политическое отделение от Российской
империи, выступали против федеративного
устройства государства. Однако между
ними были и отличия. Так, кадеты в своей
национальной программе требовали предоставления
автономии Польше и Финляндии, прав культурно-национального
самоопределения (использование родного
языка в школе, высших учебных заведениях,
суде и т.д.), а в отдельных, каждый раз особо
санкционируемых представительной властью
случаях - предоставления областной автономии3.
Прогрессисты и октябристы были решительными
противниками национальной автономии
(за исключением Финляндии). По их мнению,
предоставление личности гражданских
и политических прав, распространение
местного самоуправления на всю территорию
России является вполне достаточным для
защиты прав национальных меньшинств.
Большое внимание в программах
кадетов, прогрессистов и октябристов
уделялось социальным проблемам,
прежде всего наиболее острому
для России аграрному вопросу.
При этом общим для либеральных
партий было стремление во что бы
то ни стало максимально сохранить хозяйство
капиталистического типа. Так, прогрессисты
и октябристы основной акцент делали не
на увеличение крестьянского землевладения
за счет принудительного отчуждения помещичьей
земли, а прежде всего на уравнении крестьян
в гражданских правах с другими сословиями,
на ликвидации архаичной системы земледелия,
повышении производительности труда.
Вместе с тем октябристы и прогрессисты
разошлись в оценке столыпинских аграрных
преобразований. Если программа октябристов,
по существу, совпадала со столыпинской
аграрной программой, то прогрессисты
считали нецелесообразным форсировать
процесс насильственного разрушения крестьянской
общины, ибо это, по их мнению, ведет к обнищанию
и пролетаризации значительной части
крестьянства. Прогрессисты полагали,
что без крупной материально-технической
и финансовой поддержки государства переход
крестьян с общинной формы хозяйствования
на хутора и отруба будет затруднен.
В свою очередь, кадеты
считали, что без частичного
принудительного отчуждения помещичьей
земли решить аграрный вопрос
нельзя. Настаивая на сохранении
помещичьей собственности капиталистического
типа, кадеты выражали готовность
пожертвовать крупным латифундиальным
землевладением - экономической основой
авторитарной власти и постоянным источником
недовольства крестьянских масс. Вместе
с тем кадеты понимали, что одними латифундиями
от крестьянского движения откупиться
не удастся. Поэтому они допускали возможность
отчуждения части земли и у тех помещиков,
которые вели самостоятельное хозяйство.
Однако и в том, и в другом случае отчуждение
помещичьей земли предполагалось провести
за выкуп - наполовину за счет государства
и наполовину за счет самих крестьян. Кадеты
намеревались передать решение земельного
вопроса в местные комитеты, состоящие
на паритетных началах из представителей
заинтересованных сторон: помещиков, крестьян
и чиновников.