Петр Столыпин

НАЧАЛО ПОЛИТИЧЕСКОЙ КАРЬЕРЫ

В 1899 г. Столыпин был назначен губернским предводителем дворянства в Ковно (Каунас). Тремя годами позже 39-летний Столыпин стал самым молодым губернатором в России: сначала в Гродно, затем в Саратове.

Во время революции 1905 г. Столыпин стал известен решительной борьбой с крестьянскими волнениями в Саратовской губернии. Для прекращения беспорядков он не раз использовал войска, которые применяли самые жёсткие меры: расстрелы, массовые порки непокорных крестьян. Руководитель одной из таких карательных экспедиций, генерал Сахаров, поселился по прибытии в Саратов в доме Столыпина. Здесь он и был убит революционерами. Самого Столыпина революционеры также приговорили к смерти.

Невольный и глубокий страх внушал губернатор саратовским крестьянам, о чём свидетельствует его  дочь М. Бок: «У меня хранится любительский снимок, где видно, как папа въезжает верхом в толпу, за минуту до этого бушевавшую, а теперь всю, до последнего человека, стоящую на коленях. Она, эта огромная, десятитысячная толпа, опустилась на колени при первых словах, которые папа успел произнести».

НА ПОСТУ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ

26 апреля 1906 г., вызвав Столыпина  в Петербург, Николай II назначил его на пост министра внутренних дел — самый важный в российском правительстве. Столыпин, по его собственным словам, занял это место в «стране окровавленной, потрясённой». Оказавшись самым молодым министром в правительстве, он ярко выделялся на бесцветном фоне своих коллег. Министры, привыкшие к церемонным заседаниям, терялись среди шума и гвалта думских депутатов. Столыпин, напротив, держал себя в Государственной думе очень уверенно и часто там выступал, не обращая внимания на прерывавшие его порой свист и выкрики. Ему нельзя было отказать в красноречии.

Признавая, что «существующие  законы несовершенны, министр внутренних дел в то же время твердо заявлял, что их следует применять, пока нет новых.

Столыпин не защищался  и не оправдывался, как многие его  коллеги-министры, наоборот — он нападал. «Тут нет ни судей, ни обвиняемых, —  решительно заявлял он думской оппозиции  в марте 1907 г., — и эти скамьи — не скамьи подсудимых, это место правительства.

СТОЛЫПИН –  ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА МИНИСТРОВ

8 июля 1906 г. Столыпин, сохранив  за собой пост министра внутренних дел, был назначен председателем Совета Министров. Суть своей государственной деятельности в то время он определил так: «Сначала успокоение, а потом — реформы!».

12 августа 1906 г. Произошло покушение эсеров-максималистов на жизнь Петра Столыпина, который вёл приём просителей на своей даче, находившейся на Аптекарском острове в Петербурге. Всего погибло 22 человека, ранено 30 человек (некоторые вскоре скончались от ран). Сам Пётр Столыпин остался невредим. Однако от взрыва пострадали его дети.

После покушения он вместе с семьёй по приглашению Николая II переехал с Аптекарского острова  в строго охраняемый Зимний дворец. Столыпин сильно изменился после взрыва 12 августа 1906 г. Когда ему говорили, что раньше он как будто бы рассуждал иначе, он отвечал: «Да, это было до бомбы Аптекарского острова. А теперь я стал другим человеком».

ВОЕННО-ПОЛЕВЫЕ  СУДЫ

19 августа 1906 г., спустя  неделю после взрыва на Аптекарском острове, в чрезвычайном порядке, минуя Государственную думу, был принят закон о военно-полевых судах. Дела в таких судах рассматривались в течение 48 часов, а смертные приговоры приводились в исполнение не позднее чем через сутки после их вынесения. Эти суды были созданы для подавления революционного движения.

За восемь месяцев военно-полевые  суды вынесли 1102 смертных приговора. Писатель Владимир Короленко отмечал, что «казни стали бытовым явлением».

Думская оппозиция подвергала военно-полевые суды резкой критике.

Приговоры военно-полевых  судов утверждались командующими военными округами. Командующий войсками Казанского военного округа И. Карасе не подписал ни одного смертного приговора, не желая, как он говорил, «на старости лет пятнать себя кровью». С другой стороны, командующий Одесским округом барон А. Каульбарс однажды утвердил смертный приговор двум молодым людям, даже не присутствовавшим на месте события, за участие в котором их казнили. Когда одна знатная просительница стала выяснять этот вопрос, он ответил ей: «Успокойтесь, я уже нашёл действительно виновных, и они уже расстреляны».

ЗЕМЕЛЬНАЯ РЕФОРМА

Стержнем политики Столыпина , делом всей его жизни стала земельная реформа. Эта реформа должна была создать в России класс мелких собственников — новую «прочную опору порядка», опору государства.

О начале земельной реформы возвестил  правительственный указ от 9 ноября 1906 г., принятый в чрезвычайном порядке, минуя Государственную думу. Согласно этому указу, крестьяне получали право выйти из общины со своей  землей. Они могли также ее продать. Им отрезали от общинной земли участки  — отруба. Богатые крестьяне на те же участки переносили свои усадьбы — это называлось хуторами. Власти считали хутора идеальной формой землевладения. Со стороны хуторян, живших обособленно друг от друга, можно было не опасаться бунтов и волнений.

После начала реформы из общины устремились многие бедняки, которые тут же продавали свою землю и уходили в города. Зажиточные крестьяне с выходом не спешили. Чем это объяснялось? Прежде всего уход из общины ломал привычный уклад жизни и всё мировоззрение крестьянина. Община защищала его от полного разорения и многих иных превратностей судьбы. Например, в общине крестьянин меньше зависел даже от капризов погоды. Каждая семья имела несколько разрозненных полос земли: одну в низине, другую на возвышенности и т. д. В засуху лучший урожай собирали в низинах, а в дождливое лето — на возвышенностях. Тем самым уменьшалась опасность неурожая.

После выхода крестьян на отруба или  хутора прежняя «страховка» от неурожая исчезала. Теперь всего один засушливый или чересчур дождливый год мог принести нищету и голод. Чтобы подобные опасения у крестьян исчезли, выходящим из общины стали нарезать лучшие земли. Естественно, это вызывало возмущение остальных общинников. Между теми и другими быстро нарастала враждебность. Число вышедших из общины стало постепенно уменьшаться.

После государственного переворота 3 июня 1907 г. и роспуска II Государственной  думы желаемое успокоение было достигнуто, революция подавлена. Настала пора приступать к реформам. «Мы призваны освободить народ от нищенства, от невежества, от бесправия», — говорил Пётр Столыпин. Путь к этим целям он видел прежде всего в укреплении государственности.

Свою речь о земельной  реформе 10 мая 1907 г. Столыпин завершил знаменитыми словами: «Им (противникам государственности) нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия!».

В III Думе, созванной в 1907 г. по новому избирательному закону (ограничившему  представительство малоимущих), царили совершенно иные настроения, чем в первых двух. Эту Думу называли «столыпинской». Она не только одобрила указ от 9 ноября, но пошла ещё дальше самого П. Столыпина. Чтобы ускорить разрушение общины, Дума объявила распущенными все общины, где более 24 лет не происходило земельных переделов. Но крестьянская община оказалась гораздо сильнее и жизнеспособнее, чем предполагало правительство. Большинство крестьян не желало покидать её, несмотря на нажим. Там, где власти распускали общину силой, это вызывало бунты. От рук крестьян погибали чиновники, проводившие земельный передел. В ответ полиция выстрелами разгоняла сельские сходы.

За 11 лет столыпинской реформы из общины вышло 26% крестьян. 85% крестьянских земель осталось за общиной. По существу это означало, что реформа не увенчалась успехом. Община устояла в столкновении с частной земельной собственностью, а после Февральской революции 1917г. перешла в решительное наступление. Теперь борьба за землю вновь находила выход в поджогах усадеб и убийствах помещиков, происходивших с ещё большим ожесточением, чем в 1905 г. «Тогда не довели дело до конца, остановились на полдороге? — рассуждали крестьяне. — Ну уж теперь не остановимся и истребим всех помещиков под корень».

В ходе революции и гражданской  войны общинное землевладение одержало решительную победу. Однако десятилетие спустя, в конце 20-х гг., вновь вспыхнула острая борьба между крестьянской общиной и государством. Итогом этой борьбы стало полное уничтожение общины.

Какой общественный строй  возник бы в России после столыпинской реформы? Сторонники Столыпина и тогда, и позже представляли его себе по-разному. Националист Василий Шульгин, например, считал, что он был бы близок итальянскому фашистскому строю. Октябристы думали, что это будет скорее западное либеральное общество. Сам Пётр Аркадьевич говорил в 1909 г. в одном интервью: «Дайте государству 20 лет покоя внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России».

Внутренний покой подразумевал подавление революции, внешний —  отсутствие войн. «Пока я у власти, — говорил Столыпин, — я сделаю всё, что в силах человеческих, чтобы не допустить Россию до войны. Не можем мы мериться с внешним врагом, пока не уничтожены злейшие внутренние враги величия России — социалисты-революционеры». Столыпин предотвратил войну после того, как в 1908 г. Австро-Венгрия захватила Боснию. Убедив царя не проводить мобилизацию, он с удовлетворением отметил: «Сегодня мне удалось спасти Россию от гибели».    

КРИЗИС В КАРЬЕРЕ

Но Столыпину не удалось довести  до конца задуманную реформу. Черносотенцы и влиятельные придворные круги относились к нему крайне враждебно. Они считали, что он уничтожает традиционный жизненный уклад России. После подавления революции Столыпин стал терять поддержку царя.

В это время он с горечью сказал в частной беседе: «Мой авторитет подорван, меня поддержат, сколько будет надобно, для того, чтобы использовать мои силы, а затем выбросят за борт».

В августе 1911 г. в Киеве начались торжества по случаю введения земств в западных губерниях России. Открывался памятник Александру II. В город прибыли множество важных гостей, государь с семьёй, Столыпин и другие министры. Их охрану обеспечивал товарищ (заместитель) министра внутренних дел Павел Курлов, давний противник Столыпина.

Николай II всячески подчёркивал  свою нерасположенность к главе правительства. Когда Столыпин прибыл в Киев, царь не пригласил его в автомобили своей свиты. Премьер-министру даже не подали экипажа, и ему самому пришлось искать извозчика. Городской голова, свидетель этого неслыханного происшествия, предоставил ему собственный экипаж. Рассказывали, что друг царской семьи Г. Распутин, увидев его в экипаже, вдруг закричал так, что этот крик услышала толпа: «Смерть за ним! Смерть за ним едет! За Петром... за ним!». По городу поползли мрачные слухи

1 сентября царь, премьер-министр  и все сановные гости слушали  оперу Римского-Корсакова «Сказка  о царе Салтане» в Киевском оперном театре. Казалось, на представление могли попасть только проверенные люди. Более 30 входных билетов получили сотрудники охранки.

В антракте Столыпин подошёл к барьеру, отделяющему оркестровую яму от зрительного зала. Он облокотился на него и беседовал с другими министрами. Мало кто заметил молодого человека в чёрном фраке, который поднялся со своего места в 18-м ряду и направился по центральному проходу к министрам. Карман он прикрывал театральной программкой. Быстро подойдя к Столыпину на расстояние двух-трёх шагов, человек во фраке выхватил из кармана револьвер и дважды выстрелил в упор.

Одна пуля попала Столыпину в  руку, прошла навылет и ранила скрипача в оркестре, вторая раздробила Владимирский крест на груди Петра Аркадьевича и, изменив прямое направление в сердце, попала в живот. На белом летнем сюртуке премьер-министра расплылось яркое пятно крови... Однако Столыпин сохранил самообладание. С горькой улыбкой он повернулся к царской ложе, в которую на звук выстрелов выбежал Николай, перекрестил её и тяжело опустился в кресло.

Стрелявший был немедленно схвачен. Жандармам едва удалось отбить его от публики, готовой растерзать убийцу. Им оказался 24-летний Дмитрий Богров, анархист и секретный сотрудник охранки. Входной билет ему выдало охранное отделение.

Вечером 5 сентября 1911 г. Пётр Столыпин скончался. Императрица сказала новому главе правительства Владимиру Коковцову, сменившему Столыпина: «Он умер, потому что провидение судило, что в этот день его не станет. Не говорите о нём больше никогда». Она отказалась пойти помолиться у его гроба, и Николай II тоже не присутствовал на погребальной церемонии. Похоронили Петра Аркадьевича в Киево-Печерской лавре. Однако уже через год Столыпину были воздвигнуты памятники в Киеве, Гродно и Самаре.

Незадолго до покушения Столыпин предчувствовал свою скорую смерть и её последствия: «После моей смерти одну ногу вытащат  из болота — другая завязнет». Действительно, начатая им земельная реформа  закончилась неудачей — мощный «класс мелких собственников» в России так  и не был создан.

В оценке незаурядности этой фигуры позднее сходились как  поклонники, так и противники Столыпина. Он далеко превосходил по масштабам своей деятельности других политиков России той эпохи. В отличие от них Пётр Столыпин пытался по-своему направлять развитие общества, а не шёл вслед за ним; однако он потерпел в этом поражение.