Министерство образования и
науки Российской Федерации
ФГАОУ ВПО «Российский государственный
профессионально-педагогический
университет»
Институт социологии и права
Кафедра истории России
Р ЕФ Е Р А Т
по дисциплине « История»
Происхождение терминов
«Русь» и «Россия»
Исполнитель: студент 1 курса
Института социологии и права
группы ПВД-112
Акутин Андрей Александрович
Екатеринбург 2014
СОДЕРЖАНИЕ
1.Введение
3
2.Происхождение названия
“Русь”
4
2.1 Версия №1……
…4
2.2 Версия №2………6
2.3 Версия №3………9
2.4 Версия №4……...9
2.5 Версия №5……..10
2.6 Версия №6……..25
3.Происхождение термина “Россия”
33
4.Заключение
34
1. Введение
Долгое время в историографии
существовали две точки зрения по данному
вопросу, связанные с ориентацией либо
на внешнее (норманнское), либо автохтонное
(славянское) его происхождение. В частности,
в настоящее время зарубежные историки
Р. Пайпс и Х. Дэвидсон придерживаются
мнения, что легендарный Рюрик был из скандинавского
племени «Русь», и это обусловило название
его новых владений. Хотя надо отметить,
что в Скандинавии пока такого племени
не обнаружили.
Я взял данную тему, дабы ознакомится
с большим количеством версий и может
найти наиболее вероятную, ведь все представленные
версии нельзя до конца доказать или опровергнуть.
Мне кажется, что каждый должен ознакомиться
с данным материалом, ведь всем нам интересно
происхождение нашего имени, фамилии.
А уж название страны, в которой мы живем
тем более.
Происхождение названия
“Русь”
Версия №1
Большинство «славянских» гипотез
происхождения слова «русь» привязывают его к известным топонимам.
Чаще всего
его выводят из гидронима Рось (Ръсь) -
названия правого притока Днепра, впадающего
в него южнее Киева. Так, по мнению М.Н.
Тихомирова: «среди восточных славян в
VIII-IX вв. стало выделяться племя, живущее
по среднему течению Днепра, в области
полян, в древней культурной области, где
когда-то была распространена трипольская
культура. Но где первоначально находились
поселения полян, самое имя которых обозначает
людей, сидевших «в полях», тогда как окрестности
Киева были лесистыми и город был окружен
«великим бором», о чем еще помнил летописец?
Трудно сомневаться в том, что основная
масса полян жила к югу от Киева до реки
Роси и по течению этой реки и ее притока
Россавы. Здесь при впадении Роси в Днепр
находился летописный город Родня, остатки
которого видят в Княжой горе, богатой
археологическими находками. Сюда в град
Родню «на устьи Роси» бежит Ярополк из
Киева, убегая от своего брата Владимира
Святого. Рось, Россава, Родня соединены
в одном месте. Река Рось - только небольшой
приток Днепра, впадающий в него с правой
стороны. Однако весь бассейн Роси обильно
усеян городищами... Быть может, первоначальное
название Роси распространилось на все
среднее течение Днепра, а корень Рось,
возможно уже заключен в геродотовском
названии Днепра - Борисфен. В области
полян, по которой протекала река Рось
находим в IX-XIII вв. Русь, как об этом согласно
свидетельствуют летописи. Не варяги назвали
страну полян Русью, а осевшие в Киеве
«словени и варязи и прочие прозвашася
Русью». Приведем еще один, более «свежий»
пример. Как считает Б. А. Рыбаков, «...древности
V-VII вв., обнаруженные по р. Рось, несколько
севернее ее (до Киева) и южнее ее (до начала
луговой степи), следует связать с конкретным
славянским племенем - русами или росами.
Распространение имени росов-русов на
соседнее антское племя северян произошло,
очевидно, в VI в. в связи с совместной борьбой
против авар и Византии, когда анты Посемья,
верховьев Сулы, Псла, Ворсклы и Донца
вошли в союз с могущественными и богатыми
росами-русами Среднего Приднепровья.
Древнейшей формой самоназвания русских
было, очевидно, «рос», засвидетельствованное
и Псевдо-Захарием Ритором для VI в., и топонимикой,
и византийскими авторами. Смена «о» на
«у» могла произойти позднее (в VIII-IX вв.),
когда в Приднепровье появилось много
выходцев из северных славянских племен,
для которых более характерно «у» - «рус».
Смену «о» на «у» мы видим и в названиях
соседних народов: булгары и болгары. «Русская
Правда» в ее древнейшей части носит название
«Правда Роськая». Арабоязычные и персоязычные
авторы всегда употребляли форму «рус»,
а греки «рос». К этому можно добавить,
что имя антского вождя звучит у автора
VI в. - Боз, а у автора XII в. - Бус». Однако
подобные гипотезы неудовлетворительны
по нескольким основаниям. Во- первых,
по всем законам словообразования, этнокатойконим
из этого гидронима должен иметь форму
«Ръшане», а не русь/рось. Во-вторых, филологи
уже неоднократно обращали внимание на
то, что чередование звуков О/У или Ъ/У
в восточнославянских диалектах практически
невероятно, о чем Г.А. Хабургаев в частности
пишет: «Нет для этого этнонима опоры на
восточнославянской почве и в плане этимологическом:
известные попытки связать Русь с названием
реки Рось (или Ръсь?) лингвистически несостоятельны
- для славянских диалектов рассматриваемого
времени чередования о/у и даже ъ/у невероятны
(учитывая, что термин русь появляется
около IX столетия!); а сам этноним в славянской
среде известен только с у в корне. (Новое
Россия - книжное образование, исходящее
из греческой огласовки ‘???, где соответствие
? славянскому у закономерно). И вообще
этот термин на Киевщине не обнаруживает
никаких ономастических соответствий,
и его появление здесь явно было связано
с необходимостью общего наименования
для нового территориально-политического
объединения, которое непосредственно
не соотносилось ни с одним из прежних
племенных объединений, а потому не могло
использовать ни одно из прежних местных наименований».
Другими словами, название русь не могло быть производным от корня рос.
Наконец, в-третьих,
последние историко-географические изыскания
В.А.
Кучкина бесспорно доказали, что бассейн
реки Рось вошел в состав Русской земли
(в узком смысле этого словосочетания)
лишь при Ярославе Мудром, т.е. во второй
четверти XI в. До этого южная граница Киевской
Руси проходила севернее, что хорошо подтверждается
археологическими материалами. В частности
В.В. Седов отмечает, что южной границей
территории, населенной летописными племенами
полян (а именно с нею идентифицируется летописная Русская земля в узком смысле), «служил
водораздел между правыми притоками Днепра
- Ирпенью и Росью. На юго-востоке полянам
принадлежали окрестности Переяславля.
Бассейн Роси имел смешанное население.
Здесь наряду со славянскими курганами
известны многочисленные могильники тюркоязыного
населения».
Версия №2
Интересную и достаточно обоснованную
версию высказывает писатель Владимир
Чивилихин в книге «Память», Книга 2-я,
глава 28, по которой она здесь излагается.
Древнейшие
поселения восточных славян, из которых
позже образовались первые русские города,
все без единого исключения обосновались
на реках . Река в значительной степени
обеспечивала жизнедеятельность наших
предков: давала воду для приготовления
пищи и ведения хозяйства, снабжала рыбой
и водной птицей, предоставляла легкий,
идеально гладкий путь по воде летом, по льду -
зимой; река образовывала также естественную
защиту на крутых, изрезанных притоками берегах...
Наши далекие
предки обожествляли реку и первое свидетельство
о почитании славянами рек и водяных божеств
(нимф) зафиксировано у византийца Прокопия
в VI веке н.э. Нестор тоже писал, что в языческую
эпоху мы вместо богов почитали реки, озера,
источники. Словацкий лингвист и этнограф Павел Шафранек
(1795-1860) в своих трудах отметил, что в праславянском языке река называлась руса (rusa). Он писал: "Это
коренное славянское слово, как общее
существительное имя, уже осталось в употреблении
только у одних русских в слове русло,
обозначающем ложбину, русло реки, глубь,
вир; но как собственное имя рек, городов
и селений, более или менее близ них лежащих,
употребляется почти у всех славян".
Знаменитый русский
историк прошлого века Д.И.Иловайский
писал:
Народное имя Рось или Русь, как и многие
другие имена, находится в непосредственной
связи с названиями рек. Восточная Европа
изобилует реками, которые носят или когда-то
носили именно это название. Так Неман
в старину назывался Рось; один из его
рукавов сохранил название Русь; а залив,
в который он впадает, имел название Русна.
Далее следуют: Рось или Руса, река в Новгородской
губернии, Русь, приток Нарева; Рось, знаменитый
приток Днепра на Украине; Руса, приток
Семи; Рось-Эмбах; Рось-Оскол; Порусье,
приток Полиста и прочие. Но главное, имя
Рось или Рас принадлежало нашей Волге". (Иловайский
Д. Разыскания о начале Руси, М. 1882, с. 70-71) От
того же праславянского корня "рус"
образовано слово русалка, с древним культом
ее связано множество языческих поверий
и языческие обряды русалии. В.И.Даль зафиксировал
в своем словаре много диалектных русских
слов, производных от того же исходного
корня "рус": руслень - приполок за
бортом, за который крепятся ванты; руслина
- быстрина, стрежень; руст - "вода идет
рустом", это значит, она идет потоком,
струей; собственное имя Рус - "сказочное
чудовище днепровских порогов"; мужское
имя Руслан, памятное по пушкинской поэме.
Главным же путеводным словом для нас
остается "русло", присущее только
русскому языку и образованное от корня
"рус" с конечной русской флексией,
очень распространенной в нашем языке:
вес-ло, ветри-ло, тяг-ло, сус-ло, мы-ло, мас-ло, коромыс-ло, точи-ло и так далее. Великое
множество племен и народов на земле называлось
по месту их преимущественного обитания.
Самоназвание приморских чукчей – ан калын ("морские
жители"), бедуины - "жители пустынь", селькупы – шеш куль ("таежный
человек"), индейцы - нунда-вэ-о-но ("великий народ холмов").
Приступим к основному
выводу: Если "руса" - это "река"
- извечное место поселений наших предков,
с которой всегда был так тесно связан
их образ жизни и верования, "рус"
- праславянский корень, образовавший
такое большое гнездо слов только в русском
языке, Рус - уже полузабытое мифическое
днепровское божество, то обобщенный этноним
"русы" или "руссы" - издревле
значило "живущие на реках", "жители
рек", "речной народ".
В публикации профессора
Ф.И.Кнауэра "О происхождении имени
народа Русь" (в сборнике "Труды одиннадцатого
археологического съезда в Киеве, 1899", М. 1902)
отмечается, что в дравидийских гимнах
"Ригведы" упоминается мифическая
река Rasa, "великая матерь", текущая
на дальнем северо-западе, на старой родине.
А в "Авесте", священной книге древних
персов, приписываемой самому Заратустре,
говорится о реке Ranha, где живут люди без
главарей, где господствует зима и земля
покрыта снегом; позже у персов это река Raha, отделяющая Европу от Азии. Скурпулезным
филологическим анализом Ф.Кнауэр доказывает
этимологическое тождество этих названий
с древним именем Волги - Ра, которое обрело
впоследствии такие формы, как Рос у греков
и арабов, Рось, Русь, Роса, Руса у славян.
Последними топонимами были названы многочисленные
северо-западные реки на новых местах
расселения народа, вышедшего в глубокой
древности на свои исторические пути с Волги, так же как другие древне индоевропейцы, переселившиеся с нее на дальний юговосток, назвали один из притоков Инда именем той же реки прародительницы Rasa. Таким образом автор считает,
что "...имя народа русь чисто
славяно-русского происхождения и в точной
передаче слова означает не что иное, как
приволжский народ”.
Версия №3
Другим примером попытки «славянизации»
названия русь может служить возведение
этого этнонима (естественно, это определение
- условно) к топониму Руса (Старая Русса).
Однако и здесь данные лингвистики не
подтверждают такой возможности: производной
от Русы могла быть только форма рушане, что хорошо подтверждается источниками: «выеха
Федор посадник с рушаны и с Литвою». (Курсив - И.Д.) Не
исключено, однако, что топоним Руса и
этноним (этнотопоним) Русь общее происхождение.
Неприемлема с точки зрения лингвистики
и гипотеза, возводящая название Русь
к наименованию острова Руяна/Рюген (в
развитие уже упоминавшейся гипотезы Ломоносова-Кузьмина)
так как наталкивается на серьезные фонетические несоответствия обоих названий. Предпринимались также попытки
(О.Н. Трубачев, Д.Л. Талис, Д.Т. Березовец)
связать имя Русь с крымскими топонимами, имеющими готское происхождение: Россотар, Рукуста,
а также Rogastadzans Иордана и др. Однако и здесь
мы, видимо, имеем просто омонимичные,
совпадающие в произношении и написании
имена роксаланов, росомонов и многих
других. Впрочем, стоит заметить: даже
те исследователи, которые настаивают
на том, что «термин русь... тесно связан
с южной георафической и этнической номенклатурой»
вынуждены признать, что попытки объяснить
его происхождение из собственного славянского
материала «не выглядят убедительными».
Версия №4
Свою
версию о происхождении названия «Русь»
выдвинули Носовский и Феменко.
Как известно,
Монгольская империя была разделена на
так называемые улусы – области. Но слова
"улус" и "рус", "Русь" не
одного ли корня? Вспомним, что в России
был известный род князей Урусовых. Налицо
явная звуковая параллель: улус - урус
- рус. Но тогда возникает вопрос не произошло
ли само название "Русь" от слова
"рус", в тюркском произношении - "улус",
означавшем часть, область Монгольской
империи?
Подобный пример мы имеем с названием
Украины В старом русском языке слово "украина"
означало область, часть государства Было
много украин залесская украина, заокская
украина и т д. Однако впоследствии это
слово закрепилось как название только
одной, вполне определенной области –
современной Украины Может быть, и со словом
"Русь" произошло то же самое? Вначале
оно означало область (улус) в государстве,
а затем стало наименованием самого государства
В этом случае слова "русский человек"
могли означать первоначально "человек
из некоторой области в империи", "улуса",
и только потом приобрести значение национальности.
Версия №5
Интересную и, на мой взгляд,
достаточно обоснованную гипотезу происхождения
этнонинма «Русь» в качестве названия
древней Руси как государственного образования
выдвинул И. Н. Данилевский.
Прежде чем приступить к рассмотрению
происхождения и первоначального значения
слова «Русь», он считает необходимым
договориться об отделении этого вопроса
от проблемы происхождения Древнерусского
государства,
Киевской Руси. Он согласился в данном
случае с Г.А. Хабургаевым, который пишет:
«Вопрос о происхождении этнонима-топонима
Русь в последние десятилетия крайне запутан,
и прежде всего в исследованиях историков
конца 40-х - начала 50-х годов, почему-то
решивших, будто признававшееся прежними
исследователями иноязычное происхождение
термина подрывает идею
«самобытности» древнерусской государственности
и свидетельствует о
«норманистских» устремлениях. И действительно,
рассуждения о происхождении термина
и Русского (Древнерусского!) государства
в исторических сочинениях переплетаются
настолько тесно, что их невозможно отделить
друг от друга. А фиксируемые в древних
источниках названия, близкие по звучанию
к Русь (Hros, Ros и т.п.), дают повод для развития
идеи о том, что этим термином именовалось
какое-то северно- причерноморское племя,
возможно, входившее в «антское» объединение,
может быть, и не славянское, но впоследствии
ассимилированное славянами и передавшее
им свое имя. Анализ происхождения и первоначального
значения этого термина на славянской
почве требует забвения всех этих бесчисленных
предположений и обращения к самим фактам
и собственно славянским (в первую очередь
- древнерусским) источникам».
Действительно, в древнейших отечественных
источниках, прежде всего в
«Повести временных лет», названия славянских
племен, вошедших в состав
Древнерусского государства, довольно
четко отделяется от Руси:
«идоша [из контекста следует: представители
чюди, словен, мери, веси, кривичей] за море
к варягом к руси. Сице бо ся звахутьи варязи
русь, яко се друзии зъвутся свие друзии
же урмане, анъгляне, друзии гъте, тако
и си»;
«И рече Олег: «Исшийте парусы паволочиты
руси, а словеном кропиньныя», и бысть
тако. И повеси щит свой въ вратех, показуа
победу, и поиде от
Царяграда. И воспяша русь парусы паволочиты,
а словене кропиньны, и раздра а ветр: и
реша словени: «Имеемся своим толстинам,
не даны суть словенам пре паволочиты»». (курсив - И.Д.)
Приведенные примеры
кажутся достаточно красноречивыми. Летописец
не просто различает, но противопоставляет
русь славянам, прямо отождествляя ее с варягами.
Не менее последовательно
различают русь и славян арабоязычные
авторы. Их свидетельства особенно интересны,
поскольку всегда отличаются повышенным
вниманием к деталям жизни народов, о которых
ведется рассказ, (в отличие, кстати, от
европейцев, которые обычно все сводили
к тому, какие соседние народы «грязные
и дикие»). Вот одно из таких свидетельств:
«И между странами печенегов и славян
расстояние в 10 дней пути [от 250 до
800 км.] . В самом начале переделов славянских
находится город, называемый Ва.т (Ва.ит).
Путь в эту сторону идет по степям [пустыням?]
и бездорожным землям через ручьи и дремучие
леса. Страна славян - ровная и лесистая,
и они в ней живут. И нет у них виноградников
и пахотных полей.
И есть у них что-то вроде бочонков, сделанных
из дерева, в которых находятся ульи и
мед. И они народ, пасущий свиней, как [мы]
овец.
Когда умирает у них кто-либо, труп его
сжигают. Женщины же, когда случиться у
них покойник, царапают себе ножом руки
и лица. На другой день, после сожжения
покойника они идут на место, где это происходило,
собирают пепел с того места и кладут его
на холм И все они поклоняются огню. Большая
часть их посевов из проса. Рабочего скота
у них совсем немного, а лошадей нет ни
у кого, кроме упомянутого (ниже) человека
[т.е. царя]. Оружие их состоит из дротиков,
щитов и копий, другого оружия они не имеют.
Глава их коронуется,
они ему повинуются и от слов его не отступают.
Местопребывание его находится в середение
страны славян. И упомянутый глава, которого
они называют «главой глав» («ра’ис ар-руаса»),
совется у них свиет-малик, и он выше супанеджа,
а супанедж является его заместителем
[наместником]. Царь этот имеет верховых
лошадей и не имеет другой пищи, кроме
кобыльего молока. Есть у него прекрасные
прочные и драгоценные кольчуги. Город,
в котором он живет, называется Джжарваб,
и в этом городе ежемесячно в продолжение
трех дней проводится торг, покупают и
продают.
В их стране холод до того силен, что каждый
из них выкапывает себе в земле род погреба,
к которому приделывает деревянную остроконечную
крышу, наподобие христианской церкви,
и на крышу накладывает землю. В такие
погреба переселяются всем семейством
и, взяв дров и камней, разжигают огонь
и раскаляют камни на огне докрасна. Когда
же камни раскаляются до высшей степени,
их обливают водой, от чего распространяется
пар, нагревающий жилье до того, что снимают
даже верхнюю одежду. В таком жилье остаются они до весны. Царь
ежегодно объезжает их. И если поймает
царь в стране своей вора, то либо приказывает
его удушить, либо отдает под надзор одного из правителей на окраине своих владений.
Что же касается ар-Русийи,
то она находится на острове, окруженном
озером. Остров, на котором они [русы] живут,
протяженностью в три дня пути, покрыт
лесами и болотами, нездоров и сыр до того,
что стоит только человеку ступить ногой
на землю, как последняя трясется от обилия
в ней влаги. У них есть царь, называемый
хакан русов. Они нападают на славян, подъезжают
к ним на кораблях, высаживаются, забирают
их в плен, везут в
Хазаран и Булкар и там продают. Они не
имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят
им из земли славян. И нету у них недвижимого
имущества, ни деревень ни пашен. Единственное
их занятие торговля соболями, белками
и прочими мехами, которые они продают покупателям. Они соблюдают чистоту
своих одежд, их мужчины носят золотые
браслеты. У них много городов и живут
они привольно. Мечи у них сулеймановы.
Они высокого роста, статные и смелые при
нападениях. Но на коне смелости не проявляют,
и все свои набеги и походы совершают на кораблях. [Русы]
носят широкие шаровары, на каждые из которых
идет сто локтей материи. Надевая такие
шаровары, собирают их в сборку у колен,
к которым затем и привязывают... Все они
постоянно носят мечи... Когда у них умирает
кто-либо из знатных, ему выкапывают могилу
в виде большого дома, кладут его туда,
и вместе с ним кладут в ту же могилу его
одежду и золотые браслеты, которые он
носил. Затем опускают туда множество
съестных припасов, сосуды с напитками
и чеканную монету. Наконец, в могилу кладут
живую любимую жену покойника. После этого
отверстие могилы закладывают, и жена
умирает в заключении». «О стране славян.
На восток от нее - внутренние булгары
и некоторые из прусов, на запад - часть
Грузинского моря и часть Рума. На запад
и на восток от нее всюду пустыни и ненаселенный
север. Это большая страна и в ней очень
много деревьев, растущих близко друг
от друга. И они живут между этими деревьями.
У них нет иных посевов, кроме проса, и
нет винограда, но очень много меда... Они
имеют стада свиней, так же как мы стада
баранов. Мертвого сжигают. Если у них
умирает человек, то его жена, если любит
его, убивает себя. Они носят высокие сапоги
и рубахи до лодыжек. Их оружие - щиты, дротики
и колья. Царь (падишах) их зовется Смут-свит...
Зимой они живут в хижинах и землянках.
У них много замков (кала) и крепостей (хисар).
Одежда их большей частью из льна.
Страна (русов). На восток от нее - гора
печенегов, на юг - река Рута, на запад -
славяне, на север - ненаселенный север.
Это большая страна, и народ ее плохого
нрава... Царя их зовут хакан русов. Страна
эта изобилует всеми жизненными благами.
Среди них есть группа славян, которая
им служит. Они [русы] шьют шаровары приблизительно
из 100 гязов холста, которые надевают и
заворачивают выше колена. Они шьют шапки
из шерсти м хвостом, свисающим с затылка.
Мертвого сжигают со всем, что ему принадлежало
из одежды и украшений. С ними (мертвыми)
кладут в могилу еду и питье...»
«Рассказывают также, что
Рус и Хазар были от одной матери и отца.
Затем
Рус вырос и, так как не имел места, которое
ему пришлось бы по душе, написал письмо
Хазару и попросил у того часть его страны,
чтобы там обосноваться. Рус искал и нашел
место себе. Остров не большой и не маленький,
с болотистой почвой и гнилым воздухом;
там он и обосновался.
Место то лесистое и труднодоступное и
никогда ни один человек не достигал того
места....И Славянин пришел к Русу, чтобы
там обосноваться.
Рус же ему ответил, что это место тесное
(для нас двоих). Такой же ответ дали Кимари
и Хазар. Между ними началась ссора и сражение,
и Славянин бежал и достиг того места,
где ныне земля славян. Затем он сказал:
«Здесь обоснуюсь и им легко отомщу». (Славяне)
делают жилища под землей, так чтобы холод,
который бывает наверху, их не достал.
И он (Славянин) приказал, чтобы принесли
много дров, камней и угля, и эти камни
бросали в огонь и на них лили воду, пока
не пошел пар и под землей не стало тепло.
И сейчас они зимой делают так же. И эта
земля обильна. И много занимаются торговлей...» Как
видим, при всех различиях в приведенных
рассказах русы арабских авторов отличаются
от славян территорией проживания и окружающими
их народами, одеждой и жилищами, родом
занятий и вооружением, титулами своих
предводителей и погребальными обрядами.
Кстати, как было замечено Г.С. Лебедевым,
все детали этих описаний, касающиеся
русов, практически полностью совпадают
с тем, что известно о варягах по археологическим материалам.
Не расходятся подобные
наблюдения и с противопоставлением русских
и славянских названий порогов, которое
мы находим у Константина
Багрянородного:
«Однодеревки, приходящие в Константинополь
из внешней Руси [земли славянских племен,
подданных киевского князя], идут из Невограды,
в котором сидел Святослав, сын русского
князя Игоря, а также из крепости
Милиниски, из Телюцы, Чернигоги и из Вышеграда.
Все они спускаются по реке Днепру и собираются
в Киевской крепости, называемой Самвата.
Данники их славяне, называемые Кривитеинами
и Лензанинами, и прочие Славяне рубят
однодеревки в своих горах в зимнюю пору
и обделав их, с открытием времени [плавания],
когда лед растает, вводят в ближние озера.
Затем, так как они [озера] впадают в реку
Днепр, то оттуда они сами и входят в ту
же реку, приходят в Киев, вытаскивают
лодки на берег для оснастки и продают Руссам.
Руссы, покупая лишь самые колоды, расснащивают
старые однодеревки, берут из них весла,
уключины и прочие снасти и оснащают новые.
В июне месяце, двинувшись по реке Днепру,
они спускаются в
Витичев, подвластную Руси крепость. Подождав
там два-три дня, пока подойдут все однодеревки,
они двигаются в пути и спускаются по названной
реке Днепру. Прежде всего они приходят
к первому порогу, называемому
Эссупи, что по-русски и по-славянски значит
«не спи». Пройдя этот порог, они... достигают
другого порога, называемого по-русски
Улворси, а по-славянски Островунипраг,
что значит «остров порога». И этот порог
подобен первому, тяжел и труден для переправы.
Они опять высаживают людей и переправляют
однодеревки, как прежде. Подобным же образом
проходят и третий порог, называемый Геландри,
что по-славянски значит «шум порога».
Затем так же [проходят] четвертый порог,
большой, называемый по-русски
Аифор, а по-славянски Неясыть, потому
что в камнях порога гнездятся пеликаны.
Прибыв к пятому порогу, называемому по-русски
Варуфорос, а по-славянски Вульнипраг,
потому что он образует большую заводь,
и опять переправив однодеревки по изгибам
реки, как на первом и на втором пороге,
они достигают шестого порога, по-русски
называемого Леанти, а по- славянски Веруци,
что значит «бурление воды» и проходят
его таким же образом. От него плывут к
седьмому порогу, называемому по-русски
Струкун, а по-славянски Напрези, что значит
«малый порог», и приходят к так называемой
Крарийской переправе, где Херсониты переправляются
на пути из Руси, а печенеги в Херсон». Казалось
бы, все данные источников сходятся, и
можно совершенно обоснованно делать
вывод о скандинавском происхождении
летописной руси. Однако обращение к иным
текстам «Повести временных лет» внезапно
вносит неразрешимое противоречие в наметившуюся
строгую дизъюнкцию. Вспомним, что сразу
за уже приводившимся текстом, в котором
русь стоит в одном ряду с
«урманами, анъглянами и гътами», следует: «Реша
русь, чюдь, словени и кривичи и вси: «земля
наша велика и обилна, а наряда в ней нет.
Да поидете княжит и володети нами» И изъбрашася
3 братья с роды своими, пояша по собе всю русь, и придоша». (Курсив и разрядка - И.Д.)
В этом тексте русь
оказывается совсем в ином логическом
ряду - вместе с теми кто призывал варягов:
чюдью, словенами, кривичами и весью. Правда,
уже в следующей фразе оказывается, что
Рюрик, Трувор и Синеус пришли в новгородскую
землю, «пояша по собе всю русь». Это, кстати,
точно соответствует утверждению Константина
Багрянородного о том, что в полюдье «архонты»
выходят из Киева «со всеми росами». Круг
замкнулся: судя по всему русь вновь оказывается
пришлой. Хотя в последнем случае речь ли может идти о каком-то этносе.
Тем не менее существуют и другие фрагменты
начального русскоязычного летописания,
в которых славяне не противопоставляются,
а, напротив отождествляюся с русью.
«Бе един язык словенеск: словени, иже
седяху по Дунаеви, их же прияша угри и
морава, и чеси, и ляхове, и поляне, яже
ныне зовомая Русь»;
«Аа словеньскый язык и рускый одно есть,
от варяг бо прозашася Русью, а первое веша словене».
Несмотря на некоторую неясность приведенных
текстов, их, видимо, вполне можно отнести
к тому же времени, когда имя варяжской
руси было перенесено на восточных славян
(так, во всяком случае, следует из смысла
приведенных текстов), и тем самым снять
наметившееся противоречие. Однако приведенными
примерами подобные характеристики руси
не исчерпываются. Есть среди них и тексты,
в которых речь идет о некоей руси, которая
отлична и от славян и от варягов. Так,
под 6452 (944) г. среди воинов Игоря, пошедших на
Константинополь упоминаются «вои многи,
варяги, русь, и поляны, словени, и кривичи, и тетерьце, и печенеги». Подобное
разделение, как будто, находим и в рассказе
6390 (882) г. о том, как Олег обосновался в
Киеве:
«И веша у него варязи и словени и прочи
прозвашая русью».
(Разрядка - И.Д.)
Хотя, возможно, здесь русь рассматривается
летописцем как термин, в к_л_ю_ч_а_ю_щ_и_й
и славян, и варягов. Дело в том, что расстановка
знаков препинания в древнерусских источниках
(как, впрочем, и разбивка текста на слова)
- результат интерпретации текста издателем.
Поэтому приведенный фрагмент может быть
понят и так: «И веша у него варязи и словени
и прочи, прозвашася русью», т.е. всех, кто
находился под властью Олега, (включая
варягов и славян) называли русью.
Итак, «Начальная летопись», как мы видели,
подчеркивает связь руси с варягами, но
в то же время последовательно отличает
ее не только от славян, но и от самих варягов.
В качестве характерных примеров можно
привести следующие тексты:
«В лето 6449 [941 г.] Иде Игорь на Греки.. Памфир
деместик съ 40-ми тысящь, Фока же патрекий
съ макидоны, Федор же стратилат съ фракии,
с ними же и сановници боярьстии, обидоша
Русь около. Съвещаша Русь, изидоша, въружившеся
на греки, и брани межю ими бывши зьлы,
одва одолеешаа грьци. Русь же възратишася
къдъружине своей къ вечеру, на ночь влезоша
в лодьи и отвегоша..Игорь же пришед нача
совкупляти вое многи, и посла по варяги
многи за море, бабя е на греки, паки хотя
поити на мя». (Курсив и разрядка -И.Д.)
«В лето 6526 (1018 г.). Приде Болеславъ съ Святополкомь
на Ярослава с ляхы. Ярославъ же, совокупивъ
Русь, и варягы и словене, поиде противу
Болеслау и Святополку, и приде Волыню
и сташа оба полъ рекы Буга».
Не менее показательно противопоставление
руси и варягов в договоре
Новгорода с Готским берегам (1189-1199 гг):
«Оже скоть варягу на русине или русину
на варязе, а ся его заприть, то 12 муж послухи,
идеть роте възметь свое» (Разрядка - И.Д.)
Обычно упомянутые противоречия объясняются
тем, что пассажи о призвании варягов-руси
были добавлены летописцами времен правления
Владимира Мономаха или его старшего сына
Мстислава. Они якобы и внести неразбериху
в когда-то стройный рассказ о начальной
истории Руси. При этом, правда, остается
вопрос: неужели летописец, внесший такую
«правку» в первоначальный текст, а также
его многочисленные редакторы и переписчики
не замечали возникших противоречий? Или
же они не воспринимались как противоречия?
Утвердительный ответ на последний вопрос
(или хотя бы допущение такового) с неизбежностью
должен поставить перед нами проблему
цельного объяснения выявленных внешних
разногласий источников.
Как бы то ни было, все фрагменты «Повести
временных лет», касающиеся происхождения
и, так сказать, этнической принадлежности
слова «Русь», превратились в сплошной
клубок загадок, до сих пор не распутанный
учеными до конца. По мнению А. Г. Хабургаева,
«Это «противоречие», дающее повод для
самых различных, подчас диаметрально
противоположных) предположений, может
быть осмыслено только при условии, если
история этнического наименования не
будет отождествляться с историей Русского
(Древнерусского) государства. Решать
вопрос во всем его объеме должны историки;
в данном же случае представляет интерес
лишь этнонимическая сторона дела, связанная
с поиском ответов по крайней мере на два
вопроса: 1) каковы источники термина Русь?
и 2) почему именно этот термин закрепился
за собственно
Киевским княжеством, следовательно (со
временем), и за всем обширным восточноевропейским
государством со славяноязычным населением?»
Вероятно, действительно, вопрос об этимологии
слова «Русь» не следует смешивать с проблемой
закрепления этого имени за определенной
территорией - она должна рассматриваться
самостоятельно. Пока же остановимся подробнее
на происхождении самого интересующего
нас термина.
Итак, приходится
констатировать, что до сих пор происхождение
имени «русь» продолжает во многом оставаться
столь же загадочным, как и двести лет
назад. Кроме лингвистических «странностей»
с его употреблением в источниках связан
и ряд логических несообразностей:
Почему термин русь сплошь и рядом используется
для номинации представителей разных народов?
Если согласиться с тем, что это имя славяне
получили от варягов (что, повторяю, сейчас
представляется наиболее вероятной гипотезой),
то почему оно не встречается в скандинавских источниках?
Почему восточными славянами было заимствовано
именно это имя, а не имя варяги (кстати
тоже неизвестное скандинавским источникам)?
Если это название действительно скандинавское,
то почему на восточнославянской почве
оно приняло форму русь, а не русы? Ведь
для наименования остальных европейцев
восточные славяне использовали исключительно
формы множественного числа, а не собирательные
существительные...
Многие из перечисленных вопросов снимаются,
если признать, что слово «русь» не рассматривалось
авторами древнерусских источников как
этноним. Видимо, этот весьма сильный аргумент
лег в основу гипотезы о том, что русь -
термин, относящийся не к этническому,
а к социальному тезаурусу восточных славян.
Действительно, если он обозначал какую-то
социальную группу, то мог относиться
к представителям различных этнических
групп: датчанам, шведам, норвежцам, финнам,
восточным славянам и славянам Восточной
Прибалтики. Но какие социальные функции
могли объединять этих людей? Приведем мнение Г.Ф.
Ковалева поданному вопросу:
«Если вспомнить термин «полюдье» - сбор
дани, то можно предположить, что люди
- те, кто вынужден был платить дань, а русь
- те, кто эту дань собирал. Среди сборщиков
дани было много варягов-дружинников,
поэтому социальный термин, видимо, был
перенесен и на этническое название скандинавов-германцев».
Действительно, финно-угорские народы
еще долгое время названия, восходящие
к корню рус-, использовали для обозначения
разных народов, бравших с них дань, а также
местной финской знати, тогда как слово
«люди» стало даже самоназванием одной
из финно-угорских народностей (Ljudi).
Здесь к месту вспомнить чрезвычайно интересное
наблюдение выдающегося слависта П. Шафарика:
«...У эстонцев сакс, т.е. саксонец, значит
господин, а у чухонцев - купец, у итальянцев
и французов-«francusingenuus», а у древних французов
прилагательное «norois», образовавшееся
от слова «норманн», значило
«superbe» [гордо, надменно]. У древан полабских
прежде их истребления слово nemtjemka (т.е.
немка) означало госпожу высокого рода,
а nemes
(т.е. немец) молодого господина».
Предлагаемая трактовка «термина» русь
как социального обозначения, действительно,
довольно привлекательна. Она позволяет
согласовать п_о_ч_т_и все разночтения
в ранних источниках, в которых они встречаются.
Тогда русь может в одних текстах связываться
с варягами (если они входят в состав социальной
верхушки, собирающей дань), а в других
отличаться от них (если речь идет о наемных
отрядах скандинавов, приглашенных на
время). Так В.Я. Петрухин пишет:
«Историческая ономастика безусловно
свидетельствует о том, что русь - более
древнее слово, чем варяги: первое отражено
в источниках IX в., второе встречается
впервые в византийской хронике под 1034
г...
Первоначальное значение слова варяг
- «наемник, принесший клятву верности»:
это название отличало наемников от руси
- княжеской дружины - и распространилось
в русской традиции с XI в. на всех заморских
скандинавов».
В него могут включаться представители
разных славянских племен (также входивших
в государственные структуры), но они могут
и противопоставляться ему (поскольку
речь шла о «рядовых» подданных). В какой-то
степени такое предположение, считает
В.Я. Петрухин, подтверждается и предлагаемыми
скандинавскими этимологиями этого слова:
«Народа «русь» не существовало среди
скандинавских народов - так назывались
скандинавские дружины «гребцов» (*robs-),
участников походов на гребных судах,
проникавших в Восточную Европу, получившие
в славянской среде название русь, которое
распространилось на земли и народ нового русского государства».
Есть, однако, и вопросы, на которые даже
такая «удобная» гипотеза не в состоянии
ответить. Например, почему русь часто
помещается в перечне этносов? Конечно,
быть может прав Г.Ф. Ковалев, который полагает,
что социальный термин был впоследствии
перенесен на скандинавов, составлявших
большинство княжеских дружин? И, быть
может, позднее он был действительно распространен
на все население, платившее дань этой
- «новой»- руси...
Некоторые итоги изучения интересующей
нас проблемы были подведены в коллективном
труде ученых ГДР, СССР, Польши, Дании и
Восточной Германии
(1982 г.), а через несколько лет - на русском
в СССР. В нем, в частности отмечалось:
«Советские лингвисты за последние двадцать
лет детально исследовали происхождение
этого северного названия... Выводы их
едины: название
«русь» возникло в Новгородской земле.
Оно зафиксировано здесь богатой топонимией,
отсутствующей на юге: Руса, Порусье, Околорусье
в южном
Приильменье, Руса на Волхове, Русыня на
Луге, Русська на Воложбе в
Приладожье. Эти названия очерчивают первичную
территорию «племенного княжения» словен,
дословно подтверждая летописное: «прозвася
Руская земля, новогородьци» По содержанию
и форме в языковом отношении «русь» название,
возникшее в зоне интенсивных контактов
славян с носителями «иних языцев» как
результат славяно-финно-скандинавских
языковых взаимодействий, в ходе которых
возникла группа первоначально родственных
и близких по значению терминов, позднее
самостоятельно развивавшихся в разных
языках, наиболее полно и многообразно
- в древнерусском.
Первичное значение термина, по-видимому,
«войско, дружина», возможна детализация
- «команда боевого корабля, гребцы» или
«пешее войско, ополчение». В этом спектре
значений летописному «русь» ближе всего
финское ruotsi и древнеисландское robs, руническое
rub. Бытовавшие на
Балтике у разных народов для обозначения
«рати, войска», на Руси это название уже
в IX в. жило самостоятельной жизнью, оторвавшись
от прибалтийско-финского, и от близкого
от первичного значения скандинавского
слова. На ранних этапах образования Древнерусского
государства «русь» стала обозначением
раннефеодального восточнославянского
«рыцарства», защищавшего «Русскую землю»,
нового, дружинного по формам своей организации
общественного строя, выделившегося из
племенной среды. В XI в. «русин», полноправный
член этого слоя, по «Русской Правде» Ярослава
Мудрого, - это «гридин, любо коупчина,
любо ябетник, любо мечник», то есть представитель
дружины, купечества, боярско- княжеской
администрации. Он был членом выделившейся
из племенных структур и поднявшейся над
ними социальной организации: происходит
ли он из местной новгородской (словенской)
среды либо со стороны, княжеская власть
гарантирует ему полноценную виру, штраф
за посягательство на его имущество, достоинство
и жизнь.
Восстановление в качестве одного из звеньев
развития названия «русь» социального
термина в значении «войско», «рать», «ополчение»
позволяет как будто с учетом возможности
существования не дошедшего до нас, созданного
на древнесеверном языке источника летописного
«Сказания о призвании варягов» понять
суть искажений этого источника в последующей
письменной традиции. Связь первоначального
значения названия «русь» с понятием «войско,
дружина» объясняет и летописную формулу
«пояша по собе всю русь»: по моему мнению,
заключается в том, что согласившийся
на роль служилого князя варяжский конунг
(как и позднее делали князья, приглашавшиеся
в Новгород) прибыл на службу, мобилизовав
все доступные ему силы, куда входила и
его личная дружина, и вооруженное ополчение
для похода, «русь». Видимо, именно так
понималось первоначальное место и в летописи.
Позднее, когда к началу XII в. название
«русь» утратило первоначальное значение
социального термина, замененного развитой
и дифференцированной социальной терминологией
для обозначения феодального господствующего
слоя, и когда дальнейшее развитие получило
государственно-территориальное понятие
«Русь», «Русская земля», обозначавшее
государство, возглавляемое этим феодальным
строем, объединившим «великих князей»
и «светлых князей» и «всякое княжье»,
«великих бояр», «бояр» и «мужей», от которых
уже отделились купцы-гости (эта развитая
феодальная иерархия отчетливо выступает
уже в составе социального слоя «руси»
по источникам, характеризующим ее еще
в начале IX в.), при изложении «Сказания
о призвании варягов» упоминание в новгородских
летописях о «руси» Рюрика потребовало
пояснений, что и вызвало ошибочную этническую интерпретацию.
До определенного времени употребление
слова «русь» в социальном, а не этническом
значении не вызывало сомнений. Последние
следы этой надплеменной природы военно-дружинной
«руси» зафиксированы в начале XI в. «Русской Правдой» Ярослава.
«Русь» как название широкого, надплеменного
дружинно-торгового общественного строя,
консолидирующегося вокруг князя, образующего
его дружину, войско, звенья раннефеодального
административного аппарата, наполняющего
города «Русския земли», безотносительно
к племенной принадлежности, защищенного
княжеской «Правдой роськой», - это понятие,
несомненно, восточноевропейское. Название
этого по происхождению и составу своему
прежде всего славянского общественного
строя родилось на славяно-финно-скандинавской
языковой почве, но в развитии своем полностью
подчинено закономерностям развития восточнославянского
общества и Древнерусского государства.
В силу этих закономерностей происходило
и перерастание уже в IX-X вв. социального
значения в этническое: «русь» становится
самоназванием не только для новгородских
словен и киевских полян, «прозвавшихся
русью», но и для варяжских послов «хакана
росов», а затем посланцев Олега и Игоря,
гордо заявлявших грекам: «Мы от рода русскаго».
Таковы результаты историко-лингвистического
анализа проблемы происхождения названия «русь»».
Не исключено, что мы имеем здесь дело
с контаминацией, своеобразным наслоением
омонимичных слов разного происхождения,
обозначавших изначально разные группы
людей - социальные и этнические. Во всяком
случае, судя по всему, именно так обстоит
дело с многочисленными упоминаниями
разных народов, называемых почти или
совершенно одинаково звучащими именами
рос, рус, русь и т.п., в источниках раннего
средневековья: латино- и арабоязычных,
греческих и древнерусских. Видимо, предстоит
еще большая работа по их углубленному
анализу - с учетом времени и места, к которым
они привязаны, а также языка источника,
их упомянувшего.
Версия №6
Оригинальную и неожиданную
гипотезу еще более раннего, чем по Данилевскому,
происхождения слова “Русь” предложена
Параниным и развита в последствии А. Шарымовым.
Эта гипотеза интересна тем, что является логическим продолжением версии Данилевского.
1. Загадочные летописные "две руси" Начальные
историко-географические абзацы великой "Повести временных лет", ПВЛ,
известнейшей нашей летописи, посвящены (по определению Дмитрия Сергеевича
Лихачева, исследователя древнерусской
литературы, который перевел ПВЛ на современный
литературный русский язык) "событиям
всемирной истории в ее средневековом
понимании": разделению Земли между
сыновьями Ноя и расселению народов по их наделам. Тут читаем: "Иафет
же получил страны северные и западные... "В
Афетове же части седять русь, чудь и всякие
народы: меря, мурома, весь, мордва, заволочская
чудь, пермь, печера, емь, литва, угра, зимигола,
корсь, летгола, либь. Ляхи же и прусы, чудь
сидят близь моря Варяжского... Потомство
Иафета также: варяги, шведы, норманы, готы,
русь, англы, галлы, волохи, римляне, немцы,
корлязи, венецианцы, генуэзцы и прочие..." Обратите
внимание: в отрывке этом "русь" упомянута
дважды и словом этим называются народы,
жившие по разные стороны от Финского залива. Первая
"русь" соседит с чудью (сегодня это
-- эстонцы). Мы будем называть ее для удобства "южнобалтийской". Вторая
же "русь" соседствует с варяжскими народами. Будем называть ее
"северобалтийской".
Нет сомнения, что обе руси - и северо- и
южнобалтийская были этнически родственны
(иначе, с чего бы, собственно, им носить
одинаковое имя?).
Польский историк Хенрик Ловмяньский
высказал в книге "Русь и норманны"
любопытную мысль относительно этого имени: "Не
могло ли оно восходить к корню raud "красный",
"рыжий" и указывать на какую-то особенность
территории" .
2. [Ловмяньский Х. Русь и норманны. М., 1985. С. 187.] Это
предположение Ловмяньского оказалось продуктивным. Географ
и историк Виктор Паранин изложил новую теорию происхождения древней Руси.
Паранин обратил внимание на бытовавшую
некогда в Восточной Европе систему для
обозначения сторон горизонта и ориентации
в пространстве. Называлась она "цветовой",
а основывалась на Солнце. Юг в ней обозначался
красным цветом, север -- черным, восток
-- синим (голубым), а запад -- белым. Далее
надо было определить язык, в котором могло
возникнуть имя, соответствующее изложенным принципам.
Поиск привел к прибалтийско-финским языкам.
При этом оказалось, что в одном из них,
карельском, нашлись дивные слова: "ruskej"
-- "красный", и ряд производных: "rusko"
-- "заря", "румянец"; "ruskotaa"
-- "краснеть" и т.д.
Никто до той поры (и до Паранина) толком
над этим не задумывался.
Очевидной стала лингвистическая основа
слова "русь" как ц в е т о в о г о символа
ю ж н о г о элемента какой-то территориальной
системы. Какой же именно?
Подсказывает "Калевала" Для ответа
на этот вопрос Паранин обратился к знаменитому эпосу карелов и финнов - "Калевале". Главное
эпическое время его - бронзовый век, рубеж
эпохи бронзы и железа, примерно 100 год
до Рождества Христова (РХ).
Основной же сюжет эпоса заключается в
борьбе за обладание чудесной мельницей
Сампо между героями, обитающими в южной
Калевале (Вяйнеле), с жителями Похьелы
(то есть Севера). По этому поводу знаток
фольклора академик Борис Александрович
Рыбаков заметил в статье "Сампо и сейды":
"Возможно, что битва за Сампо -- не столкновение
финнов и карел с лапландцами (саамами),
а соперничество родственных между собой
южных финно-карельских племен с северными
тоже финно-карельскими племенами, веровавшими
в того же верховного бога Укко, что и южане"
Обратите внимание: столкновение юга с
севером, "красного" с "черным",
"ruskej" с "musta"! Это - решающее для
понимания будущей судьбы этнонима
"русь" положение. Что оно означает?
Во внутриплеменной борьбе южной части
единого племени с северной
(запечатленной в "Калевале", где
борьба эта обрела вид битвы за Сампо),
в борьбе "красного" с "черным",
южная часть обособляется от северной
-- и при этом берет себе новое имя, как
раз и связанное с ее географическим положением,
то есть, "южная", "красная", "ruskej"
-- "русь"...
Продолжая развивать идею связи географического
положения северобалтийской руси с политическим
ее статусом, Паранин продолжает ее характеристику в таких словах:
"Южная ее часть, расположенная на крупном
острове посреди залива, в одном из вариантов
называлась Русью в силу своего положения.
В Руси находился престол князей, властвовавших
над варягами. Об этой Руси свидетельствукт
автор ПВЛ, утверждающий, что Рюрик был
из варягов, звавшихся русью..."
Словом, Виктор Паранин вполне ясно назвал
географический адрес "варяжской, северобалтийской
руси". Это -- южная часть древней Карельской
земли, что находится, между прочим, на
территории как нынешней Ленинградской
области, так и Санкт-Петербурга, а раньше
представляла собою остров.
3. "Остров русов". Остров этот давно
уже был описан любознательными арабами
-- путешественниками, историками и географами.
Описание его дошло до нас, в частности,
в книге "Дорогие ценности" (903 или
923 годы; запечатленные в ней события ученые
относят к 870-м примерно годам) Абу Али Ахмеда ибн Омара Ибн
Русте. Выдержки из этой книги были приведены
выше в разделе посвященном гипотезе Данилевского,
тем не менее несколько фраз я повторю: "Что
же касается ар-Руссийи, то она находится
на острове, окруженном озером. Остров,
на коем они (имеются в виду русы. -- А.Ш.)
живут, протяженностью в три дня пути,
покрыт лесами и болотами, нездоров и сыр,
так что стоит человеку ступить ногой
на землю, как она трясется из-за обилия в ней влаги. У
них есть царь, называемый Хакан русов.
Они нападают на славян, подъезжают к ним
на кораблях, высаживаются, забирают их
в плен, везут в Хазаран и Булгар и там продают...
Они не имеют пашен, а питаются лишь тем,
что привозят из земли славян...
Единственное их занятие -- торговля соболями,
белками и прочими мехами...
У них много поселений, и живут они привольно.
Гостям оказывают почет, с чужеземцами,
которые ищут у них прокровительства,
обращаются хорошо, как и с теми, кто часто у них бывает..."
А вот - еще одна характеристика русов
из книги "Природа сельджуков" Тахира ал-Марвази Шараф аз-Замана: "...И
они народ сильный и могучий, и ходят в
дальние места с целью набегов, а также
плавают они на кораблях в Хазарское море (на Каспий. - А.Ш.),
нападают на их корабли и захватывают
товар. Храбрость и мужество их хорошо
известны, так что один из них равноценен
многим из других народов. Если бы у них
были лошади и они были наездниками, то
они были бы страшнейшим бичом для человечества".
Этих отрывков достаточно, чтобы читатель
составил представление и о характере
древних русов, и о том острове, на котором
они жили. О последнем
-- еще одна цитата из книги Виктора Паранина
"Историческая география летописной руси": "Большинство
исследователей признают сведения об
острове фантастическими и не принимают
во внимание, поскольку не находят реально
существующего острова, который походил
бы на описанный древними арабскими авторами...
А между тем, остров со всем комплексом
приведенных в источниках свойств реально
существует, а вернее существовал еще
относительно недавно на севере Восточной
Европы. Речь идет о территории, которая
в настоящее время носит название Карельского
перешейка и которая действительно в прошлом
представляла собой остров, поскольку
система Вуоксы в районе Выборга соединялась с Финским заливом...
Вуокса была одной из проток, соединяющих
Финский залив с Ладогой; другой протокой
была Нева, а между ними простирался остров,
который и размерами, и ландшафтом, и своим
географическим положением совпадает
с островом Рус из арабских источников.
Они служат еще одним основанием для локализации
исторического ядра Древнерусского государства
на территории нынешнего Карельского перешейка". Южнобалтийская
русь.
Но что же тогда - вторая, южнобалтийская русь?
Какой народ мог претендовать на родство
с северобалтийской русью и на общую судьбу их начального этнического имени?
У Паранина по сему поводу ясно высказанных
предположений нет. Между тем А. Шарымов
полагает, что ответ на поставленный вопрос
лежит буквально на поверхности географической карты. Южнобалтийская
русь -- ни что иное, как народ, ставший
позже именоваться ижорой, ижорцами.
По современным историко-лингвистическим
и археологическим воззрениям, определенная
часть корелы в к о н ц е, как полагают,
I тысячелетия по РХ отпочковалась от основной
массы и осела на берегах Невы, южнее и
западнее ее, и образовала там самостоятельную
этническую единицу -- племя ижоры.
Ижора и на самом деле по сию пору называет
себя карелами, веря в то, что летописная
корела и впрямь была ее предком. Я полагаю,
правда, что переселение ижоры с "острова
русов" на южное побережье Невы и Балтики
могло начаться и раньше, то есть даже
не позднее середины I тысячелетия по
РХ.
В этом свете представляется возможным
выстроить довольно ясную хронологическую
хему территориального и общественного
развития Карельско- Ижорского региона
от послеледниковой поры до рубежа I и
II тысячелетий по РХ:
. в послеледниковое время (около 18 000 лет
до РХ) земли нынешней
Карелии начинает заселять первобытный
человек;
. к середине I тысячелетия до РХ по мнению
специалистовлингвистов складывается
языковая основа карельского племени;
. примерно с 100 года до РХ (то есть, с рубежа
эпох бронзы и железа) растут столкновения
южной и северной частей племени корелы,
ставшие основой "Калевалы";
. к середине первого тысячелетия по РХ
южная часть корелы уже отделяется от
северной -- и обретает имя "русь";
в эту же пору южный приневский и балтийский
берега заселяются частью северобалтийской
руси, приносящей туда имя "старшей сестры";
. со второй половины I тысячелетия по РХ
район Карельского перешейка и южных невско-балтийских
берегов плотно заселяется и практически
осваивается.Все это непосредственно
характеризует процесс укоренения руси на землях Приневья.
4. "Две руси" сменяют имена. Теперь естественно
поставить вопрос о том, как произошло,
что "две руси" по прошествии какого-то
времени сменили свое общее имя на два разных - "корелу" и "ижору". Шарымов
приводит тут еще один отывок из книги Виктора Паранина:
"...После призвания варягов во главе
с Рюриком обширная страна, попавшая под
их управление, стала называться Русью,
что было естественно и понятно, ибо по
отношению к земле варягов она занимала
южное положение.
Очевидно, в Приладожье, откуда мы выводим
Рюрика, существовала страна с именем
"Русь", однако вовсе не это было определяющим
в наименовании земель, подчинившихся
варягам, а южное направление варяжской
экспансии.
Позже, когда Олегом был взят Киев, название
"Русь" распространилось и на
Среднее Поднепровье. Это тоже было отражением
развития Русского государства в южном
направлении строго по меридиану".
Северобалтийская русь, таким образом,
отдала этническое свое имя тем многочисленным
племенам (преимущественно -- славянским),
что жили к югу от Балтики и были со временем
объединены в единое государство русами - князьями-варягами...
Такие прецеденты в истории уже встречались.
В 697 году по РХ орды хана
Аспаруха напали на балканских славян,
основали там Болгарское царство -- и отдали
новым подданным этническое имя, которое
они принесли на Балканы с волжского Булгара...
Что же до племени русь, то часть его продолжала
жить на Карельском перешейке (он же - "остров
русов"), по прошествии времени вернувшись,
видимо, к имени, владела раньше.
Таким образом "северобалтийская русь"
вновь стала "корелой" -- и имя ее зафиксировала
датированная 1066 годом берестяная грамота
N 590, найденная в новгородском Нутном раскопе:
"Литва встала на корелу". А еще через
восемьдесят лет, в 1143 году, корелу упомянула
и Новгородская первая летопись.
Беда многих современных ученых в том,
что они так прочно привязывают историю
корелы к первому летописному упоминанию,
что можно подумать, будто до 1143 года та
вовсе и не существовала. Это, разумеется,
недопустимая оплошность...
5. Имя ижоры и "возврат" его Историки
высказывают по крайней мере три предположения,
откуда происходит племенное этническое
имя ижоры.
Считают, что "Ингрия" может происходить
от финского-карельского "Inkeri maa"
("прекрасная земля"). От этого-де
имени пошло название левого притока Невы
-- Ижоры (Inkeri, Ingeri). Позже шведы "пристегнули"
к этому имени свою, шведскую, "землю":
"land". И получился топоним-гибрид:
"Ingermanland" "Ингерманландия", нечто
вроде "Земля прекрасной земли"...
Другие выводят Ингрию из личного имени
князя: Игорь, или Ингвар. Епископ Иоаким
в утерянной, но процитированной историком
Василием Никитичем Татищевым летописи сообщает: "Имел
Рюрик несколько жен, но больше всех любил
Ефанду, дочь норвежского князя, и когда
та родила сына Игоря, дал ей обещанный при море град с Ижарою
в вено (то есть, в дар, подносимый при женитьбе.)". И
Татищев, комментируя эти слова, говорит,
что, вероятно, этот предел "от Ингоря (Игоря.
-- А.Ш.) Ингрией прозван". Тут историк,
правда, не обращает внимания на то, что
Иоаким в приведенном отрывке уже называет
имя "Ижара", то есть, Ижора, она же
-- Ингрия. Может, оно, все же, бытовало и раньше?
Еще одна версия связывает имя Ингрии
с Ингигерд, женой Ярослава Мудрого, скандинавкой
родом, дочерью шведского короля. Ей, опять-таки,
в качестве свадебного подарка дана была
Ладога (Альдейгьюборг по-шведски) и "все
то ярлство, что к ней принадлежит",
то есть и южные невские берега, где тогда
жила русь-ижора. Имя "ижора" впервые
встречается в русских летописях только
в 1228 году. хотя еще за полвека до того
"Ингрию" упомянул в булле папа Александр III.
Итак, "две руси" исчезли. Осталась
одна, новая Русь -- Киевская. Потом она
стала просто Русью, а еще позже - Россией.
Несмотря на привлекательность гипотезы
Паранина-Шарымова современные специалисты
отмечают, что ностратическая теория позволяет
в близких по транскрипции названиях географических
объектов, расположенных в обширном евро-афро-азиатском
регионе, видеть единый смысл. А это в свою
очередь дает возможность, во-первых, расшифровку
обширного топонимического материала
осуществлять на основе языков, иногда
довольно удаленных от объекта, название
которого мы пытаемся осмыслить; во-вторых,
расшифрованные данные или найдейнную
в определенном регионе систему образования
географических названий экстраполировать
на другие территории." Следует отметить,
что выводы на основе положений ностратической
теории представляются очень ненадежными,
поскольку исключительно велика вероятность
"притянутых за уши" сопоставлений.