Ромодановский Федор Юрьевич
(1640-1717)
Начал службу ближним стольником.
Потом был назначен начальником
над "потешным" и ре-гулярным войском.
После Кожуховского похода его стали
называть генералиссимусом и отдавать
ему воинские почести. Во время своего
заграничного путешествия Петра
на него возложил управление государством,
присвоив ему титул "Его Величество
князь-кесарь".Вместе с Петром Ромодановский
вел расследование стрелецкого
мятежа и, будучи начальни-ком Преображенского
приказа, творил расправу над мятежниками.
Он управлял также Сибирским и
Аптекарским приказами, наблюдал за
литьем пушек и мортир, изготовлением
снарядов. В домашнем быту отличался
строгим нравом и придерживался
старорусских обычаев. Был любимцем
Петра и об-ладал редким среди
его сподвижников качеством –
честностью и непричастностью к
казнокрадству.Один из близких к
Петру деятелей, известный дипломат
князь Борис Иванович Куракин (1671-1727),
дал Ромодановскому такую нелицеприятную
характеристику: "Сей князь был
характеру парти-кулярного; собою
видом, как монстра; нравом злой тиран;
превеликий нежелатель добра никому;
пьян во все дни, но его величеству
верной так был, что никто другой".
Головкин Гавриил Иванович
(1660-1734)
Граф, первый государственный
канцлер России. Приходился родственником
царице Наталье Кирилловне. С 1677 г. состоял
сначала стольником, а потом верховным
постельничим царевича Петра. Во время
правления Софьи оказывал особую
приверженность Петру и с тех
пор пользовался его постоянным
доверием. Находился в близком
окружении государя при его первом
заграничном путешествии, вместе с
ним работал на верфях в Саар даме.С
1706 г. возглавлял Посольский приказ. В
1709 г. после Полтавской победы был
назначен государственным канцлером.
При учреждении коллегии (1717) стал президентом
коллегии Иностранных дел. Принимал
самое активное участие в сношениях
России с иностранными державами. Сопровождал
Петра в его путешествиях и
походах, в том числе в Прутскомпоходе.Был
очень богатым и чрезвычайно
скупым, владел целым Каменным островом
в Петербурге, многими домами и
поместьями. Иск устный царедворец,
Головкин сумел сохранить свое могущество
при четырех царствованиях –
при Петре I, Екатерине I, Петре II и
при Анне Иоанновне.
Апраксин Федор Матвеевич
(1661-1728)
Генерал-адмирал русского
флота. В 1681 г. был пожалован в
стольники к царю Федору Алексеевичу.
После смерти последнего в том
же звании поступил к царю Петру. Принимал
участие во всех играх и занятиях
с "потешными" войсками молодого
Петра. В 1692 г. был назначен воеводою
в Архангельск. Оставаясь воеводою
Архангельска, в 1695 г. получил чин
поручика Семеновского полка. В 1696 г. по
взятии Азова награжден чином
полковника. Перед отъездом в заграничное
путешествие Петр в 1697 г. поручил
Апраксину главный надзор за судостроением
в Воронеже, а после своего возвращения
назначил его 18 февраля 1700 г. главным
начальником Адмиралтейского приказа
и губернатором Азова. В период с
1700 по 1706 г. Федор Матвеевич доставил
в Азов много новых судов, перестроил
Азов, построил Таганрог с гаванью
и крепостью Троицкой в устье
Миуса, построил Павловскую крепость,
оборудовал воронежскую верфь доками
и шлюзами, заложил новые верфи
в Таврове и в Новопавловске.
В 1708 г. защитил Петербург, разгромив
подошедшие войска шведского генерала
Любекера (в память об этом событии
по приказу Петра была выбита специальная
медаль). В 1709 г. был произведен в
действительный тайные советники и
пожалован графским достоинством.Во
время военных действий против шведов
(1710-1713) взял Выборг, Гельсингфорс, Борго
и одержал победу над неприятелем
при реке Пелкине. Участвовал в знаменитом
разгроме шведской эскадры у мыса
Гангут (1714).Был назначен президентом
Адмиралтейств-коллегии с званиями
генерал-адмирала и сенатора 15 декабря
1717 г., а мае 1719 г. – эстляндским
генерал-губернатором. Сопровождал
царя в Каспий-ском походе, где едва
не погиб от руки пленного лезгина.Вскоре
после смерти Петра 21 мая 1725 г. в качестве
посаженного отца августейшей невесты
присутствовал при бракосочетании
царевны Анны Петровны с герцогом
Фридрихом Карлом Гольш-тейн-Готторпским.
По отзывам современников, отличался
гостеприимством, пользовался всеобщим
уважением и не имел завистников,
хотя и был близок к государю.
Шафиров Петр Павлович (1670-1739)
Сын крещеного еврея, дослужившейся
до вице-канцлера и получивший звание
барона. Отец его работал переводчиком
в Посольском приказе. Петр Шафиров,
зная немецкий, французский и польский
языки, начал службу в 1691 г. в том
же приказе, а до этого торговал в
Москве в лавке купца Евреинова.В
1704 г. получил титул тайного секретаря.
Позже Головкин переименовал его
в вице-канцлера. Принимал участие
в заключении договора с польским
королем Августом II. Особенно проявил
свои выдающиеся дипломатические способности
во время переговоров с турками,
когда русская армия была окружена
на берегах Прута (1711). Мирный договор
с Турцией был подписан с минимальными
потерями для России, а Шафиров
до 1714 г. оставался в Стамбуле в
качестве заложника.По возвращении
на родину заключил договоры: в 1715 г. с
Данией – о взаимном содействии
против шведов; в 1716 г. – относительно
бракосочетания царевны Екатерины
Иоанновны с меклен-бург-шверинским
герцогом Карлом; в 1717 г. с Пруссией
и Францией – о сохранении мира
в Европе.При учреждении коллегий
в 1717 г. был назначен вице-президентом
коллегии Иностранных дел.Владея талантом
публициста, Шафиров в 1716 г. по поручению
Петра написал известное "Рас-суждение
о причинах войны"; оно было опубликовано
дважды – в 1716 и 1723 гг. Он был так
же авто-ром "Дедикации или приношения
царевичу Петру Петровичу о премудрых,
храбрых и великодушных делах
его величества государя Петра I".Карьера
Петра Петровича неожиданно оборвалась
в 1723 г. после скандала в Сенате, где
он оскорбил Меншикова, Головкина, и
обер-прокурора Скорнякова-Писарева.
По приказу Петра его су-дила специально
созданная комиссия. Приговор был
очень строгим – казнить. Морозным
утром 15 марта москвичи собрались
посмотреть на казнь борона и сенатора.
Осужденного привезли в простых
санях, зачитали приговор суда, но, когда
Шафиров, перекрестясь, положил голову
на плаху палач вонзил свой топор
в плаху – пришел царский указ
о замене смертной казни ссылкой
в Новгород. После смерти Петра
Екатерина I вернула Шафирова из ссылки,
ему отдали все, что было у него
отнято. Потом он продолжал дипломатическую
службу при Петре II и Анне Ивановне
до последних своих дней.Посошков
Иван Тихонович (1652-1726) Крестьянин из села
Покровского, расположенного недалеко
от Москвы. По своему социально-му положения
он далек от царя и его "птенцов",
но тоже был одни из выдающихся современников
Петра I. Никаких училищ Иван Тихонович
не кончал, однако, будучи некоторое
время раскольником и благодаря
своему незаурядному уму, большой начитанности,
стал первым "экономистом" в истории
России. Горячий патриот, он ясно видел
недостатки современного ему общества.
Смело обличал их в своих сочинениях,
искал пути их устранения и исправления.
Россия должна идти вперед, писал он,
и только в наиболее полном развитии
производительных сил заключается
ее спасение. Желая способствовать
изысканию средств для лучшего
"переустройства Русского государства",
талантливый самоучка в ряде своих
"доношений" на имя царя и других
влиятельных духовных и гражданских
лиц предлагал ряд реформ и
проектов, которым не суждено было
осуществиться при его жизни.Посошков
написал три дошедших до наших
дней сочинения: "Завещание отеческое"
– произведение, воссоздающие идеалы
того времени; "Зерцало суемудрия
раскольнича", рассказывающее об истории
и причинах раскола в русской
православной церкви, и самое важное
и интересное – "Книгу о скудности
и богатстве, сие - есть изъявление,
от чего приключается напрасная скудость,
от чего гобзовитое богатство умножается".Являясь
сторонником преобразований Петра,
Посошков в своей последней книге
выступал за развитие промышленности
и торговли и предлагал усилить
разработку полезных ископаемых страны.
Подчеркивая значение "праведных"
законов (вещественное богатство), он в
основу всего ставил про-изводство
материальных благ – "от чего умножиться
может изобильное богатство". Главную
причину "скудости" страны Иван Тихонович
видел в отсталости сельского
хозяйства, а эту отсталость объяс-нял,
прежде всего, жестокой эксплуатацией
закрепощенного крестьянства. Не выступая
против основ крепостничества, он доказывал
насущную необходимость регламентировать
повинности крестьян, и в частности писал:
"А и сие не вельми право зрится, еже
помещики на крестьян своих налогают бремена,
неудобно носимая, ибо есть такие бесчеловечные
дворяне, что в работную пору не дают крестьянам
своим единого дня, еже бы ему на себя что
сработать…" .Умер Посошков 1 февраля
1726 г. в Петропавловской крепости. Причина
его ареста и заточе-ния точно не установлена,
но по-видимому она была обусловлена его
слишком смелой "Книгой о скудности
и богатстве".Все сподвижники Петра
были неординарными, умными и талантливыми
людьми. Благодаря их продуманным действиям
Россия сумела одержать ряд, как военных,
так и политических побед, от-крыть "окно
в Европу" и поставить Россию в один
ряд с влиятельнейшими империями и странами
Посошков Иван Тихонович
(1652-1726)
Крестьянин из села Покровского,
расположенного недалеко от Москвы. По
своему социально-му положения он далек
от царя и его "птенцов", но тоже
был одни из выдающихся современников
Петра I. Никаких училищ Иван Тихонович
не кончал, однако, будучи некоторое
время раскольником и благодаря
своему незаурядному уму, большой начитанности,
стал первым "экономистом" в истории
России. Горячий патриот, он ясно видел
недостатки современного ему общества.
Смело обличал их в своих сочинениях,
искал пути их устранения и исправления.
Россия должна идти вперед, писал он,
и только в наиболее полном развитии
производительных сил заключается
ее спасение. Желая способствовать
изысканию средств для лучшего
"переустройства Русского государства",
талантливый самоучка в ряде своих
"доношений" на имя царя и других
влиятельных духовных и гражданских
лиц предлагал ряд реформ и
проектов, которым не суждено было
осуществиться при его жизни.Посошков
написал три дошедших до наших
дней сочинения: "Завещание отеческое"
– произведение, воссоздающие идеалы
того времени; "Зерцало суемудрия
раскольнича", рассказывающее об истории
и причинах раскола в русской
православной церкви, и самое важное
и интересное – "Книгу о скудности
и богатстве, сие - есть изъявление,
от чего приключается напрасная скудость,
от чего гобзовитое богатство умножается".Являясь
сторонником преобразований Петра,
Посошков в своей последней книге
выступал за развитие промышленности
и торговли и предлагал усилить
разработку полезных ископаемых страны.
Подчеркивая значение "праведных"
законов (вещественное богатство), он в
основу всего ставил про-изводство
материальных благ – "от чего умножиться
может изобильное богатство". Главную
причину "скудости" страны Иван Тихонович
видел в отсталости сельского
хозяйства, а эту отсталость объяс-нял,
прежде всего, жестокой эксплуатацией
закрепощенного крестьянства. Не выступая
против основ крепостничества, он доказывал
насущную необходимость регламентировать
повинности крестьян, и в частности
писал: "А и сие не вельми право
зрится, еже помещики на крестьян своих
налогают бремена, неудобно носимая, ибо
есть такие бесчеловечные дворяне,
что в работную пору не дают крестьянам
своим единого дня, еже бы ему
на себя что сработать…" .Умер Посошков
1 февраля 1726 г. в Петропавловской
крепости. Причина его ареста и
заточе-ния точно не установлена,
но по-видимому она была обусловлена
его слишком смелой "Книгой о
скудности и богатстве".Все
сподвижники Петра были неординарными,
умными и талантливыми людьми. Благодаря
их продуманным действиям Россия
сумела одержать ряд, как военных, так
и политических побед, от-крыть "окно
в Европу" и поставить Россию
в один ряд с влиятельнейшими
империями и странами Ев-ропы.
Макаров Алексей Васильевич
Жизнь Макарова, внешне не броская,
без ярких всплесков. Алексей
Васильевич не купался в лучах
славы, не давал он и сражений, не
вёл успешных переговоров, не сооружал
кораблей и не ко-мандовал ими. Ма¬каров
вносил вклад и в победы русского
оружия, и в успешные действия русской
дипломатии, и в строительство
регулярной армии и флота, и в
новшества культурной жизни страны.
Короче, он участвовал во всех пре¬образовательных
начинаниях царя. К этому его обязывала
занимае-мая должность: он являлся
кабинет-секретарём Петра. Макаров
следовал за Петром повсюду. Образно
говоря, он был тенью царя, его
памятью, гла¬зами и ушами. Как и
Пётр, Алексей Васильевич работал, не
зная устами, с полной отдачей сил.
Царю, бесспорно, импонировали спокойствие,
уравновешенность, благоразумие и пунктуальность
кабинет секретаря. Макаров принадлежал
к числу сподвижников Петра, которые,
подобно Меньшикову, Девиеру, Курбатову
и многим другим, не могли похвастать¬ся
своим родословием. Круг обязанностей
Кабинета был достаточно ши¬рок. Они
включали в себя переписку с русскими
послами и агентами за границей,
с губернаторами, коллегиями, Синодом
и Сенатом; заботы о найме иностранных
специалистов и отправке русских
людей за границу; руководство строительством
царских дворцов, устройством парков.
Ка¬бинет ведал содержанием придворного
штата, расходами на Кунсткаме¬ру, выдачу
вознаграждений за монстров. Важной прираготивой
Кабинета являлся прием челобитных
на царское имя. В кабинете отложились
множество документов военного содержания.
Наконец, в последние годы жизни
царя немало сил Кабинета поглощало
написание "ГисторииСвей¬скойвойны".карьера
Макарова не взмывалась по вертикали,
как, например, у Меньшикова. Напротив,
вос-хождение к власти у него протекало
медлен¬но, не осложняясь, впрочем, ни
падениями, ни крутыми подъёмами. И
всё же две вехи на его долгом
пути можно отметить. Первый раз
это слу¬чилось в 1711 году, во время
Прутского похода, и затем повторилось
в 1716-1717 годах, когда они совершали
путе-шествие за границей. Меся¬цы,
проведённые вместе, сблизили царя
с Макаровым. Пётр в полной мере оценил
многие достоинства своего кабинет-секретаря:
трезвую го¬лову и ясный взгляд,
способность трудиться, не покладая
рук, быть слу¬гой верным и надёжным.Чем
обширнее становились обязанности
Кабинета, и чем больше по¬ступало
донесений, реля-ций, ведомостей, челобитных
и прочих доку¬ментов, тем весомее
становилась роль Алексея Васильевича.
Царю ес¬тественно было не под силу
самому разобраться в массе входящей
кор-респонденции. Предварительный
ее просмотр и систематизацию, а
также определение важности существа
дела производил кабинет-секретарь; он
же докладывал о ней Петру, он же
отвечал сам или готовил проекты
от¬ветов, подписываемых затем царем.
В промежутке между этими забота¬ми
Макаров выслушивал повеления Петра,
управлялся с финансовыми делами
Кабинета и даже выкраивал время
для управления собственны¬мивотчинами.Трудно
себе представить, когда он успевал
все это делать. Сил у Ма¬карова
должно было быть чуть больше, чем у
простого смертного. Это "чуть больше"
и превращало Макарова в помощника,
крайне необходимого царю. Правда, Алексей
Васильевич имел сотрудников, но не зависимо
от них он тянул такой воз и
с такой щедростью растрачивал
энергию, что это возводило его
в ранг незаурядных людей.Многие
челобитчики научились обходить
петровские указы, каравшие за подачу
царю проше-ний: они обращались с
просьбами не к царю, а к Макарову,
что бы тот исхлопотал у монарха
положи-тельное решение во¬проса.
Почти все просили кабинет-секретаря
донести свою просьбу до царя ”
во благополучное время”. И Макаров
терпеливо его выжидал, тем самым,
предотвращая вспышку цар-ского
гнева по поводу предоставляе¬мых ему
донесений, содержащих плохие вести
для него. Стоит упомянуть о
деле Курбатова, обвинявшегося в
казнокрадстве. Роль Макарова в этом
деле была крайне сложной и требовала
от него не только ловко¬сти, но и отваги.
Ему приходилось лавировать между
противоборствую¬щими силами – Меньшиковым
и Курбатовым, с каждым из которых он на-ходился
в приятельских отношениях. Кроме того,
Макарову надлежало считаться и с самим
царём, внимательно следившим за ходом
следствия и считавшим Курбатова казнокрадом.
Во время следствия Алексей Ва¬сильевич
делал всё возможное, чтобы облегчить
судьбу приятеля. Но старания кабинет-секретаря
оказались тщетными, и веру царя в винов¬ность
Курбатова он не поколебал. Также были
наиболее известные дела Ершова и Кикина,
в которых Макаров выступил в роли заступника
обви¬няемого. В общем целом служба Макарова
на посту кабинет-секретаря была весьма
необходимой и полезной для Петра.Звёздный
час Макарова, как и Меньшикова, наступил
в годы непро¬должительногоцарствова-ния
Екатерины I. Алексей Васильевич был вто¬рым
после Меньшикова человеком, к предложениям
которого императ¬рица прислушивалась
и выражала готовность согласиться с ними.
При Екатерине Кабинет, а вместе с ним
и кабинет-секретарь достигли наи¬высшего
авторитета и влияния. Но со смертью Екатерины
судьба Каби¬нета, как и его секретаря,
была предрешена. Неделю спустя после
похо¬рон императрицы, 23 мая 1727 года, Верховный
тайный совет принял два указа, которыми
положил конец существованию Кабинета
и назначал Макарова президентом Камер-коллегии.
Таким образом, Алексей Ва¬сильевич был
удалён от двора. Портрет Макарова будет
выглядеть ущербным, если не оставить
его хозяйственную деятельность. Алексей
Васильевич принадлежал к типу помещиков,
представленных такой ко¬лоритной фигурой,
как Меньшиков. Конечно, земельные богатства
Ма¬карова не шли ни в какое сравнение
с владениями Шереметьева и осо¬бенно
Меньшикова. Тем немение Макарова можно
отнести к помещи¬кам выше среднего достатка.
С Меньшиковым Макарова сближает не только
практичность, но и происхождение вотчинного
хозяйства. Оба они начинали с нуля, не
имея ни земли, ни крестьян. Превращение
сына во¬логодскогопосадного человека
в помещика - плод собственных усилий и
предприимчивости Макарова. В нем чиновник,
знавший себе цену на бюрократическом
поприще, бок о бок уживался с расчетливым
дельцом, умевшим округлять свои богатства.
К концу жизни Макаров стал довольно крупным
помещиком. Он владел не менее чем полутора
тысячами крепостных крестьян. Девиз хозяйственной
деятельности Мака¬ров сформулировал
сам: "а … люди ж всякого себе добра
ищут, что нам можно делать". Слово у
него не расходилось с делом. Кабинет-секре¬тарь,
действительно, всю жизнь был озабочен
поисками для себя "доб¬ра", то есть
повышения доходности вотчин.Безусловно,
Алексей Васильевич брал взятки, иначе
он не был бы сы¬ном своего века. Но брал
он, видимо, в таких размерах, что этого
рода поступки, считавшиеся в те времена
обычными, не при-влекали внимания трёх
следственных комиссий и изветчиков, сочинявших
доносы.В самом начале царствования Анны
Иоановны карьера Макарова круто оборвалась.
Он оказался не у дел. Имя Макарова было
предано забвению. С 1731 года Алексей Васильевич
находился под следствием, причём следствия
накатывались одно ан другое, подобно
волнам, обру-шивая на его голову непрерывные
испытания. Они тянулись на протяже¬нии
томительного долгого десятилетия. В эти
годы он стал жертвой "ос¬термановщины"
и предстаёт как трагическая личность.
Макаров принад¬лежал к числу первых русских
людей поднявших голову против немецко¬гозасилья.Внимательно
присмотревшись к деятельности Алексея
Васильевича, можно без труда обнару-жить
в ней скрытое от поверхностного взгляда
огромное внутреннее напряжение, которое
он с досто-инством выдержал. Он послужил
России хорошую, добросовестную службу.
Вряд ли Пётр мог бы найти другого столь
уравновешенного, благоразумного и испол¬нительного
кабинет-секретаря.
Татищев Василий Никитич(1686-1750)
Известный русский историк,
родился 16 апреля 1686 года в поместье
отца его, Никиты Алексеевича Татищева,
в Псковском уезде; учился в московской
артиллерийской и инженерной школе
под руко-водством Брюса, участвовал
во взятии Нарвы (1705), в Полтавской битве
и в прусской кампании; в 1713 - 14 годах
был за границей, в Берлине, Бреславле
и Дрездене, для усовершенствования
в науках. В 1717 году Татищев снова
был за границей, в Данциге, куда
Петр I его послал хлопотать о
включении в контрибуцию старинного
образа, о котором шла молва, будто
он писан св. Мефодием; но магистрат
города не уступил образа, а Татищев
доказал Петру неверность предания.
Из обеих своих поездок за границу
он вывез очень много книг.По возвращении
состоял при Брюсе, президенте берг- и
мануфактур-коллегии, и ездил с ним на
Аландский конгресс. Представление, сделанное
Брюсом Петру Великому о необходимости
подробной географии России, дало толчок
к составлению "Русской Истории".
Татищев, на которого Брюс в 1719 году указал
Петру, как исполнителя подобной работы,
посланный на Урал, сразу не мог представить
царю план работы, но Петр не забыл об этом
деле и в 1724 году напомнил нем. Принявшись
за дело, Василий Никитич почувствовал
необходимость в исторических сведениях
и потому, отодвинув географию на второй
план, принялся собирать материалы для
истории. Ко времени начала этих работ
относится другой, тесно связанный с ним
план: в 1719 году он подал царю представление,
в котором указывал на необходимость размежевания
в России. В его мысли оба плана связывались;
в письме к Черкасову в 1725 году он говорит,
что был определен "к землемерию всего
государства и сочинению обстоятельной
географии с ландкартами". В 1720 году
новое поручение оторвало Татищва от его
историко-географических работ. Он был
послан "в Сибирской губернии на Кунгуре
и в прочих местах, где обыщутся удобные
места, по-строить заводы и из руд серебро
и медь плавить". Ему приходилось действовать
в стране мало известной, некультурной,
издавна служившей ареной для всяких злоупотреблений.
Объехав вверенный ему край, он поселился
не в Кунгуре, а в Уктусском заводе, где
и основал управление, названное в начале
горной канцелярией, а потом сибирским
высшим горным начальством. Во время первого
пребывания на уральских заводах он
успел сделать весьма многое: перенес
Уктусский завод на р. Исеть и там положил
начало нынешнего Екатеринбурга; добился
дозволения пропускать купцов на ирбитскую
ярмарку и через Верхотурье, а также заведения
почты между Вяткой и Кунгуром; при заводах
открыл две первоначальные школы, две
- для обучения горному делу; выхлопотал
учреждение особого судьи для заводов;
составил инструкцию для оберегания лесов
и т. п.Меры Татищева вызвали неудовольствие
Демидова, видевшего подрыв своей деятельности
в учреждении казенных заводов. Для расследования
споров на Урал послан был Геник, нашедший,
что Татищев во всем поступал справедливо,
Василии Никитич был оправдан. В начале
1724 года представлялся Петру, был произведен
в советники берг-коллегии и назначен
в сибирский берг-амт. Вскоре его послали
в Швецию для надобностей горного дела
и для исполнения дипломатических поручений.
В Швеции он пробыл с декабря 1724 года по
апрель 1726 года, осмотрел заводы и рудники,
собрал много чертежей и планов, нанял
гранильного мастера, пустившего в ход
гранильное дело в Екатеринбурге, собрал
сведения о торговле Стокгольмского порта
и о шведской монетной системе, познакомился
со многими местными учеными и т. д. Возвратясь
из поездки в Швецию и Данию, несколько
времени занимался составлением отчета
и, хотя еще не отчисленный от берг-амта,
не был, однако, послан в Сибирь. В 1727 году
назначен был членом монетной конторы,
которой тогда подчинены были мо-нетные
дворы; на этой должности его застали события
1730 года. По поводу их Татищевым составлена
была записка, которую подписали 300 человек
из шляхетства. Он доказывал, что России,
как стране обширной, более всего соответствует
монархическое управление, но что все-таки
"для помощи" императрице следовало
бы учредить при ней Сенат из 21 члена и
собрание из 100 членов, а на высшие места
избирать баллотировкой; здесь же предлагались
разные меры для облегчения положения
разных классов населения. Вследствие
нежелания гвардии согласиться на перемены
в государственном строе, весь этот проект
остался в стороне, но новое правительство,
видя в Татищеве врага верховников, отнеслось
к нему благосклонно: он был обер-церемониймейстером
в день коронации Анны Иоанновны. Став
главным судьей монетной конторы, он начал
деятельно заботиться об улучшении русской
монетной системы. В 1731 году у него начались
недоразумения с Бироном, приведшие к
тому, что он был отдан под суд по обвинению
во взяточничестве. В 1734 году был освобожден
от суда и снова назначен на Урал, "для
размножения заводов". Ему же поручено
было составление горного устава. Пока
он оставался при заводах, своей деятельностью
приносил много пользы и заводам и краю:
при нем число заводов возросло до 40; постоянно
открывались новые рудники, и Татищев
считал возможным устроить еще 36 заводов,
которые открылись лишь через несколько
десятилетий. Между новыми рудниками самое
важное место занимала указанная им гора
Благодать. Правом вмешательства в управление
частных заводов он пользовался весьма
широко и тем не раз вызывал против себя
нарекания и жалобы. Вообще, он не был сторонником
частных заводов, не столько из личной
корысти, сколько из сознания того, что
государству нужны металлы, и что, добывая
их само, оно получает более выгоды, чем
поручая это дело частным людям. В 1737 году
Бирон, желая отстранить Татищева от горного
дела, назначил его в оренбургскую экспедицию
для окончательного усмирения Башкирии
и устройств управления башкир. Здесь
ему удалось провести несколько гуманных
мер: например, он выхлопотал, чтобы доставление
ясака было возложено не на ясачников
и целовальников, а на башкирских старшин.В
январе 1739 года приехал в Петербург,
где устроена была целая комиссия для
рассмотрения жалоб на него. Его обвиняли
в "нападках и взятках", не исполнительности
и т. п. Есть возможность допустить, что
в этих нападках была доля истины, но положение
было бы лучше, если бы он ладил с Бироном.
Комиссия подвергла Татищева аресту в
Петропавловской крепости и в сентябре
1740 года приговорила его к лишению чинов.
Приговор, однако, не был исполнен. В этот
тяжелый для него год он написал свое наставление
сыну - известную "Духовную". Падение
Бирона вновь выдвинуло Василия Никитича:
он был освобожден от наказания и в 1741
году назначен в Царицын управлять Астраханской
губернией, главным образом для прекращения
беспорядков среди калмыков. Отсутствие
необходимых военных сил и интриги калмыцких
владетелей помешали добиться чего-либо
прочного. Когда вступила на престол
Елизавета Петровна, он надеялся освободиться
от калмыцкой комиссии, но это ему не удалось:
он был оставлен на месте до 1745 года, когда
его, из-за не согласий с наместником, отставили
от должности. Приехав в свою подмосковную
деревню Болдино, уже не оставлял ее
до смерти. Здесь он заканчивал свою историю,
которую в 1732 году привозил в Петербург,
но к которой не встретил сочувствия. Обширная
переписка, веденная из деревни, дошла
до нас. Накануне смерти он поехал в церковь
и велел туда явиться мастеровым с лопатами.
После литургии он пошел со священником
на кладбище и велел рыть себе могилу подле
предков. Уезжая, он просил священника
на другой день приехать приобщить его.
Дома он нашел курьера, который привез
указ, прощавший его, и орден Александра
Невского. Он вернул орден, сказав, что
умирает. На другой день он приобщился,
простился со всеми и умер (15 июля 1750 года).
Главное сочинение Татищева могло появиться
в свет только при Екатерине II. Вся литературная
деятельность, включая и труды по истории
и географии, преследовала публицистические
задачи: польза общества была его главной
целью, он был сознательным утилитаристом.
Мировоззрение его изложено в его "Разговоре
двух приятелей о пользе наук и училищ".
Основной идеей этого мировоззрения была
модная в то время идея естественного
права, естественной морали, естественной
религии, заимствованная у Пуфендорфа
и Вальха. Высшая цель или "истинное
благополучие", по этому воззрению,
заключается в полном равновесии душевных
сил, в "спокойствии души и совести",
достигаемом путем развития ума "полезной"
наукой; к последней Татищев относил медицину,
экономию, законоучение и философию. К
главному труду своей жизни он пришел
вследствие стечения целого ряда обстоятельств.
Сознавая вред от недостатка обстоятельной
географии России и видя связь географии
с историей, он находил необходимым собрать
и рассмотреть сначала все исторические
сведения о России. Так как иностранные
руководства оказались полными ошибок,
Татищев обратился к первоисточникам,
стал изучать летописи и другие материалы.
Сначала он имел в виду дать историческое
сочинение, но затем, найдя, что на летописи,
еще не изданные, ссылаться неудобно, решил
писать в чисто летописном порядке. В 1739
году свез в Петербург труд, над которым
он проработал 20 лет, и передал его в Академию
Наук на хранение, продолжая работать
над ним и впоследствии, сглаживая язык
и прибавляя новые источники. Не имея специальной
подготовки, он не мог дать безукоризненный
научный труд, но в его исторических работах
ценны жизненное отношение к вопросам
науки и соединенная с этим широта кругозора.
Татищев постоянно связывал настоящее
с прошлым: объяснял смысл московского
законодательства обычаями судейской
практики и воспоминаниями о нравах XVII
века; на основании личного знакомства
с инородцами разбирался в древней русской
этнографии; из лексиконов живых языков
объяснял древние названия. Вследствие
этой-то связи настоящего с прошлым
нисколько не отвлекался занятиями по
службе от своей основной задачи; напротив,
эти занятия расширяли и углубляли его
историческое понимание.Добросовестность,
раньше подвергавшаяся сомнениям из-за
его так называемой Иоаки-мовской летописи,
в настоящее время стоит выше всяких сомнений.
Он никаких известий или источ-ников не
выдумывал, но иногда неудачно исправлял
собственные имена, переводил их на свой
язык, подставлял свои толкования или
составлял известия, подобные летописным,
из данных, которые ему казались достоверными.
Приводя летописные предания в своде,
часто без указания на источники, он дал,
в конце концов, в сущности не историю,
а новый летописный свод, бессистемный
и достаточной неуклюжий. Первые две части
I тома "Истории" были изданы впервые
в 1768 - 69 годах в Москве, Г.Ф. Миллером, под
заглавием "История Российская с самых
древнейших времен неусыпными трудами
через 30 лет собранная и описанная покойным
тайным советником и астраханским губернатором
В. Н. Татищевым". II том издан в 1773 году,
III том - в 1774 году, IV том - в 1784 году, а V том
был найден М.П. Погодиным лишь в 1843 году
и издан обществом истории и древностей
российских в 1848 году. Т. привел в порядок
материал до времени смерти Василия III;
им же был заготовлен, но не проредактирован
окончательно материал до 1558 года; ряд
рукописных материалов имелся у него и
для позднейших эпох, но не дальше 1613 года.
Часть подготовительных работ хранится
в портфелях Миллера. Кроме истории
и упомянутого выше разговора, составил
большое количество сочинений публицистического
характера: "Духовная", "Напоминание
на присланное расписание высоких и нижних
государственных и земских правительств",
"Рассуждение о ревизии поголовной"
и другие. "Духовная" (издана в 1775
г.) дает подробные наставления, обнимающие
всю жизнь и деятельность человека (помещика).
Она трактует о воспитании, о разных родах
службы, об отношениях к начальству и подчиненным,
о семейной жизни, управлении имением
и хозяйством и т. п. В "Напоминании"
излагаются его взгляды на государственное
право, а в "Рассуждении", написанном
по поводу ревизии 1742 года, указываются
меры к умножению доходов государственных.
Татищев - типичный "птенец гнезда Петрова",
с обширным умом, способностью переходить
от одного предмета к другому, искренно
стремившийся к благу отечества, имевший
свое определенное миросозерцание и твердо
и неуклонно проводивший его, если и не
всегда в жизни, то, во всяком случае, во
всех своих научных трудах.