Рабство в Древнем Риме

Рабы-интеллигенция, причислявшиеся к «городским фамилиям» и обслуживавшиеличные потребности господ, не составляли особой группы с точки зрения ихместа в производстве. Но все же их следует выделить в особую категорию,так как с точки зрения социальной, домашняя челядь, составлявшая основное ядро «городских фамилий» в период последней республики, как и ранней империи, играла очень большую роль, особенно в домах лиц, сколько - нибудь видных по происхождению, богатству, положению в государстве.

Согласно римским авторам, прославленные своей скромностью и простой жизнью «предки» довольствовались небольшим числом слуг. Известны рассуждения Плиния Старшего о счастливой жизни древних, имевших каждый но одному Марцнпору или Луципору. По его словам, римляне до войны с Персеем (171 — 167 гг. до н.э.) не имели среди своих рабов ни пекарен, ни поваров, которых и случае нужды нанимали на рынке. Катон Старший отправился в Испанию всего с тремя рабами. Эти цифры в какой-то мере отражают тот факт, что еще во II в. до н.э. число слуг было сравнительно невелико. Однако и тогда уже они были на особом положении. Рабы-слуги позволяют себе разные развлечения: посещают цирюльни, где, как известно,римляне обменивались юродскими новостями и сплетнями, участвуют в излюбленной юношами игре в мяч, ходят в театр и в трактиры.

Возможно, что в тогдашних богатых домах слуг было не так мало, как старались представить позднейшие - панегиристы «нравов предков». В комедии жившего в III в. до н.э. Пения бедняку, который сам себе прислуживает за едой, противопоставляется некто, чей стол по время трапезы окружают многочисленные рабы. Полибий упоминает большое количество рабов и рабынь, сопровождавших во время празднеств жену Сципиона Африканского. Уже в то время стала проникать в быт мода на дорогих домашних рабов, как это видно из сетований Катонана расточителей, плативших по таланту за красивого раба. Введенный им во время его цензуры налог на роскошь предусматривал, в частности, выплаты за рабов моложе 20 лет, купленных более чем за 10 тысяч ассов (1000 денариев), причем налог этот коснулся многих и существенно пополнил казну. По словам Ливия, войска, возвратившиеся с Востока после войны с Лигиохом, висли в обиход роскошные одежды, утварь, трапезы, и тогда «повара, считавшиеся у древних самыми низкими из рабов и по стоимости, и но использованию, стали высоко цениться, и то, что раньше относилось к слугам, стало искусством».

Рабы-слуги, так же, как ремесленники, имели пекулий. И у Плавта, и у Теренция рабы жалуются па господ, по всякому поводу вымогающих у них подарки: по случаю дня рождения, рождения детей, совершеннолетия сына и т.д. Следовательно, господин не отбирал у раба пекулий, хотя имел на то полное право, а лишь под разными предлогами требовал, чтобы раб уделял ему часть своего скромною имущества. У Плавта всякий «дельный», «хороший» домашний раб хвалится тем, что имеет пекулий, важнейшее его отличие от раба «негодного». (2;18)

Быстрый рост числа «городских фамилий» в основном падает на конец II и I в. до н.э., когда роскошь приобретает катастрофические размеры. Во времена Цицерона большая и хорошо подобранная «фамилия» считалась необходимым признаком «порядочного» дома.

Обличая пороки Пизона, Цицерон, между прочим, говорит: «У него нет ничего изящного, ничего изысканного... прислуживают неопрятные рабы, некоторые из них даже старики; один и тот же раб у него и повар, и привратник, в доме нет пекаря, нет погреба, хлеб и вино у него от мелочного торговца и трактирщика». Какова была численность юродских фамилий состоятельных людей, мы не знаем.

Городские фамилии включали еще одну категорию рабов— образованных людей, рабскую интеллигенцию. Она появилась уже довольно рано. Рабами испокон исков были актеры. Рабов актеров и музыкантов даже во II в. до н.э. имели не только знатные римляне, но и рядовые жители италийских городов. Рано вошел обычай иметь и рабов-учителей. Катон имел образованного раба-учителя. Марий не желал изучать греческую литературу, ссылаясь на то, что се преподают рабы.

В I в. до н.э. образованные рабы стали непременной принадлежностью фамилии. Многочисленные писцы, чтецы, библиотекари были у друга и издателя Цицерона Аттика. Цицерон упоминает своих рабов Гилария, счетчика, чтеца и билиотскаря Дионисия, Ацоллония — бывшего раба Красса, «человека ученого, с детства преданного наукам».

Среди рабов были стенографисты, например знаменитым Тирон, раб, затем отпущенник Цицерона, врачи. Некоторые из таких образованных рабов, впоследствии вольноотпущенников, становились известны ми писателями, учеными, риторами. (11;109)

В последние века римской республики интеллигенция, вышедшая 1 из рабов, была очень многочисленна, и ее вклад в создание римской культуры, огромен. Общеизвестно рабское происхождение таких знаменитых комедиографов, как Теренций и Цецилий Статий. Рабом был один из самых популярных мимографов Публилий Сир, оставивший на играх, устроенных Цезарем для народа, далеко позади других авторов мимов. Плиний Старший упоминает отпущенника Помпея Липея, первым в Риме написавшего труд о полезных свойствах растений, Манилия Антиоха, основателя римской астрологии, привезенного в Рим и проданного одновременно с грамматиком, ставшим учителем Брута и Кассия. Почти все грамматики и часть риторов, биографии которых приводит Светоний, происходили из рабов. По его словам, изучение грамматимки в Риме началось после третьей Пунической войны. Оно быстро развилось, и в Риме вскоре возникло 20 известных школ. Первый человек, достигший славы преподаванием грамматики, был отпущенник Сепий Ник- нор Пот. Он же писал грамматические комментарии. JI. Атей Филолог, отпущенник одного из юристов, был в близкой дружбе с Саллюстием, а затем с Азинием Поллионом. Светоний сообщает, что когда тот и другой задумали писать исторические сочинения, Филолог учил Саллюстия, как выбирать из римских деяний самое нужное, я Азиния Поллиона основам писательскогоискусства, Сам он тоже писал на исторические темы. Отпущенником был и известный грамматик Веррий Флакк, написавший ряд книг на разные темы. Он так прославился своим методом обучения, что Август назначил его учителем своих внуков. Знаменитый Юлий Гигин, автор различных трудов как по грамматике, так и по географии, истории и т.д., был рабом Цезаря, отпущенным затем Августом, который сделал его смотрителем Палатинской библиотеки. Гигин был дружен с Овидием. Оратор Л. Волтацилий Пилут, будучи рабом, сидел прикованным на цепи у входа в дом господина. Затем за таланты и знание литературы был отпущен на полю и помог патрону, выступавшему обвинителем в суде. Он учил риторике Помпея и описал во многих книгах деяния его отца.

Образованные рабы, как правило, занимали в фамилии особое положение. Судя по Цицерону, господа проводили резкую розницу между простыми и образованными рабами. Владельцы всячески поощряли способных рабов, стараясь дать им образование, гордились ими и искали им сильных покровителей. Вероятно объясняется это не столько гуманностью, сколько тщеславием, главным образом быстро растущей потребностью в работниках умственного труда, порождаемой развитием культуры и усложнением хозяйства, потребностью, которую еще нельзя было удовлетворить за счет свободных. При империи, когда создастся достаточно многочисленная интеллигенция из свободнорожденных римлян и романизированных провинциалов, роль интеллигенции, вышедшей из рабской среды, падает. (8;248)

Сельские рабы занимали самое низшее место среди рабского населения. Уже у Плавта обычно противопоставление грубоватого работяги, сельского раба — ловкому, лукавому, нахватавшемуся всяких сведений и некоторого лоска городскому рабу -бездельнику.

Бесперспективность положения рядового сельского ряба и соответственно его незаинтересованность в результатах труда, обусловливала грубую и неприкрытую систему принуждения его к труду, а также стремление господ полностью подавить такого раба как личность, лишитьего возможности и способности думать о чем-либо, кроме еды и сна.

В 15 сельских усадьбах, раскопанных под Помпеями, неизменно есть комнатушки для рабов. Они невелики (6—8—9 м). Найти их в комплексе строений легко: голые стены, простой кирпичный полобычно даже не залитый раствором, который сделал бы его ровным и гладким. На стене, грубо оштукатуренной, а то и вовсе без штукатурки, иногдахорошо оштукатуренный квадрат величиной в 1 м это своеобразная записная книжка, на которой раб выцарапывает гвоздем какие-то свои заметки. Утварь в этих каморках, судя по найденным остаткам, бедна: черепки дешевой посуды, куски деревянного топчана. Судя по инвентарю маслинника, составленному Катоном, в распоряжении одиннадцати рабов имелось 4 кровати с ременными сетками и 3 простых топчана.

Общим помещением, предназначенным для всей «сельской семьи» (так называли рабов усадьбы), была «деревенская кухня», где рабы могли отогреться и отдохнуть; здесь готовилась пища, и здесь же рабы обедали. В долгие зимние вечера и утрами до рассвета они тут же работают: вьют веревки, плетут корзины, обтесывают колья. Почти во всех найденных под Помпеями усадьбах есть такие кухни с печью для выпечки хлеба и очагом. Хозяин был заинтересован в том, чтобы раб не проводил во сне всю зимнюю ночь, и устраивал это единственное, теплое помещение па рабской половине. (5;170)

Во время республики многие богатые и знатные люди формировали гладиаторские отряды из своих рабов. Будущих гладиаторов обуяли в специальных «гладиаторских школах». Капуя была излюбленным местом для этих школ. Здесь как раз находилась и та школа, из которой в 74 г. до н.э. бежало 200 рабов со Спартаком но главе. Своих гладиаторов можно было продать или отдать внаем тому, кто устраивал игры. Аттик, друг Цицерона, делец, безошибочно чувствовавший, на чем можно нажиться, купил однажды хорошо обученный отряд. Цицерон писал ему, что если он отдаст этих гладиаторов внаем, то уже после двух представлений вернет свои деньги. Кроме того, гладиаторы были хорошей личной охряной в страшное время концареспублики. Лица, стремившиеся к власти, держали их именно с этой целью: были они и у Суллы, и у Цезаря, и у Катилины.

Помимо этих высоко стоявших на общественной лестнице людей, существовала целая категория лиц, для которых покупка, перепродажа, а иногда и обучение гладиаторов являлись профессией. Они назывались лапистами (название от того же корня, что lanius— мясник). Аттика и людей его кругакоммерческие операции с гладиаторами нисколько не позорили, но ланиста считался человеком запятнанным, а его занятие подлым. По самому роду своей деятельности он должен был иметь дело не только с официальными работорговцами, но и с пиратами и разбойниками, которые хватали по дорогам путников и продавали их как своих рабов. В этом темном мире ланиста был своим человеком, что еще больше увеличивало отвращение к нему и к ею деятельности.

Ланисты были двух категорий: оседлые и бродячие. Первые обзаводились помещением и устраивали при нем контору по продаже и найму гладиаторов. Бродячие ланисты переходили со своими гладиаторами из города в город, устраивая игры где и как придется, а если счастье им улыбалось, понемногу сколачивали капитал с расчетом перейти на положение оседлого ланисты. (18;130)

Ремесло гладиатора было презренным. Свободный человек, добровольно поступивший в гладиаторы, оказывался в положении почти раба. Ювенал считает гладиаторскую школу последней ступенью человеческого падения. Свободный, определившийся в гладиаторы, навсегда утрачивал свое гражданское достоинство, попадая в разряд «обесчещенных». Какое бы богатство ни выпало потом ему на долю, он никогда не войдет в сословие всадников, никогда не станет муниципальным магистратом. Он не может выступать в суде защитником или свидетелем. Его не всегда удостаивают пристойного погребения. По об этих отверженных говорят с восхищением в скромных мастерских ремесленников и в особняках сенаторов. Гораций и Меценат обсуждают достоинства двух противников. Поэты пишут о гладиаторах стихи, художники и ремесленники увековечивают в своих творениях эпизоды из их жизни, женщины аристократического круга в них влюбляются, сыновья знатных отцов берут у них уроки фехтования. Достаточно посмотреть тома надписей из одних Помпеи, чтобы убедиться, какой живейший интерес вызывают к себе эти люди: знают их имена, карьеру, на стенах рисуют их поединки.

Гладиаторские бои обычно соединялись с травлей зверей. Первая «охота па львов и пантер» была устроена в 186 г. до н.э. В 58 г. до н.э. один из эдилов «вывел» 150 «африканских зверей», т.е. пантер и леопардов. Тогда же римляне впервые увидели бегемотов и крокодилов, их доставили 5 штук и специально для них был вырыт бассейн. Август в числе тех своих дел, которые считал нужным увековечить в длинной надписи, упоминает, что устраивал звериные травли 26 раз и загублено было на них 3500 зверей. Конец звериным травлям пришел только в VI в.н.э.

Кроме заморских зверей, для охот в амфитеатрах приобретал животных европейских и своих, италийских медведей, кабанов, быков. Иногда задача охотника заключалась только в том, чтобы убить разъяренное животное. Но уже при Цезаре в обычаи амфитеатра вошла «фессалийская охота»: охотник скакал на лошади рядом с быком, хватал его за рог и сворачивал ему шею. Тут требовалась и ловкость, и непомерная сила. При Клавдии в моду вошел другой способ: всадники гоняли быков по арене, пока те не выбивались из сил ; тогда всадник перескакивал на быка, хватал его за рога и, навалившись всем телом на его голову, валил на землю. (20;52)

От охотника требуют иногда акробатических трюков. Он выходит с шестом в руках один на один против зверя, и в то мгновение, когда тот, припав к земле, уже готов кинуться на человека, с помощью шеста делает огромный прыжок, перелетая через зверя, становится на ноги и убегает. Иногда на арену ставили своеобразную вертушку: на столб навешивали четыре широкие двери со вставленными в них крепкими решетками. Двери вращались вокруг столба, и охотник раздразнив зверя, прятался за дверью, выглядывая сквозь решетку, толкал перед собой вертушку, выбегал из одной двери и прятался за другую, «порхая», по выражению очевидца, «между львиными когтями и зубами».

Раб, получивший юридическую свободу, по многих отношениях продолжает зависеть от патрона.

Некогда, пишет юрист Гай, отпущеннику дозволялось безнаказаннообойти патрона в завещании. Затем эта «несправедливость» была исправлена:патроны отстранялись от наследования только если отпущенник имел родных детей и завещал им свое имущество. Но всех остальных случаях, даже если у отпущенника били такие законные наследники, как жена, приемные дети, невестка, наследовал патрон. Имущество умершей отпущенницы, считавшейся в опеке у патрона, целиком переходило к нему; никаких других наследников она иметь не могла. Предъявляли патроны какие-то претензии на имущество либертинов и при их жизни. Но в чем эти претензии состояли, мы не знаем.

В ряде случаев отпущенный на волю раб давал клятвенное обещание, отработать в пользу патрона определенное количество дней. Требования патронов постепенно столь возросли, что преторы вынуждены были вмешаться, взяв на себя суждение о причитающихся с отпущенников отработках. (9;193)