Репрессии в СССР как инструмент государтсвенного контроля

Сталинский « Краткий  курс истории ВКП(б)» рассказывал  об этом так» «Троцкисты и зиновьевцы вознамерились устроить параллельную демонстрацию. Как и следовало ожидать, сторонникам блока удалось вывести не улицу лишь жалкую кучку своих немногочисленных подпевал. Подпевалы и их атаманы были смяты и выброшены вон всенародной демонстрацией». На самом деле разгоняли, жестоко избивали и арестовывали оппозиционеров милиция и переодетые в штатское чекисты. Однако основная масса населения осталась равнодушной к призывам оппозиции. Оппозиционеры несли портреты Троцкого и Зиновьева и плакаты «Выполним завещание Ленина!», «Долой кулака, непмэна и бюрократа!» «Хранить большевистское единство!», «Долой оппортунизм!».

Демонстрация послужила  поводом для полного разгрома оппозиции. Через неделю, 14 ноября, Зиновьев и Троцкий были исключены из партии.

 

 

Ликвидация оппозиции в ВКП(б) (продолжение)

 

Выступая на XV съезде ВКП(б) Сталин рассказал делегации о своей тактике борьбы: «Если посмотреть историю нашей партии, то станет ясным, что всегда, при известных серьёзных поворотах нашей партии, известная часть старых лидеров выпадала из тележки большевистской партии, очищая место для новых людей. Поворот - это серьёзное дело, товарищи. При повороте не каждый может удержать равновесие. Повернул тележку, глядь - и кое-кто выпал из неё. (Аплодисменты) Ну что же, если кое-кто из старых лидеров, превращающихся в хламьё, намерен выпасть из тележки, - туда им и дорога!».

Итак, с 1927 года внутрипартийная  оппозиция прекратила своё существование  в целом. Дух борьбы был сломлен  и «прощённые» вернулись под  крыло Сталину, а попавшие в немилость были исключены из партии, сосланы или казнены. Таким образом, партия большевиков во главе со Сталиным обезопасила себя и свои идеи от вмешательства со стороны «троцкистов» и других инакомыслящих. Сталин и партия получили полную свободу действий и решений. Это была важная и громкая победа, ставшая примером для других. Следует заметить, что достичь этого Сталину удалось во многом благодаря репрессиям.  

 

Борьба с  правым уклоном 

 

После ликвидации «троцкистской» оппозиции начался новый поворот «партийной тележки». Новый курс партии был во многом заимствован у разгромленной «левой оппозиции» Был принят «троцкистский» лозунг ускоренного развития промышленности. Резко усилена борьба с кулаком.

Встревоженный этим поворотом  событий зам. наркома финансов Моисей Фрумкин 15 июня 1928 г. направил в Политбюро письмо. В нём говорилось, что «объявление кулака вне закона привело к беззаконию по отношению ко всему крестьянству», говорил о «беспросветности» нового курса для середняка, призывал не бороться с кулаком путём раскулачивания, вернуться к прежней политике.

Письмо Фрумкина стало для Сталина  удачным поводом для начала борьбы со своим вчерашним союзником - группой  Бухарина. 20 июня Сталин разослал членам Политбюро свой ответ Фрумкину, в  котором резко критиковал его за правый уклон. Сам Фрумкин не только пока сохранил свой пост, но и продолжал защищаться.

Чуть позже, в октябре, Сталин призвал  развернуть борьбу с «правым уклоном», называя Фрумкина его главным  идеологом.

В печати началась критика «правого уклона» с многозначительными намёками на группу Бухарина. Затем от Бухарина, Рыкова и Томского потребовали «отмежеваться» от правых типа Фрумкина. Эти требования начали звучать всё громче, и постепенно переросли в обвинения в примиренчестве, колебаниях, паникёрстве и т.д. Томский позже говорил: «Нас постепенно перекрашивали путём особой системы, каждый день по маленькому мазку - сегодня мазок. Ага, сидят, терпят, давайте ещё мазнём. И в результате нас превратили в «правых». Бухарин называл Сталина «гениальным дозировщиком, умеющем постепенно вовлекать аппарат и общественное мнение страны в иные предприятия, которые, будучи представлены сразу в полном объёме, вызвали бы испуг, негодование и даже отпор»

Не выдержав планомерной осады, Бухарин, Рыков и Томский в январе 1029 г. подали заявление об отставке с занимаемых постов. Выступая на Политбюро, Сталин наконец-то мог объявить: «Как это ни печально, приходится констатировать факт образования в нашей партии особой группы  Бухарина в составе Бухарина, Рыкова, Томского.

 

 

«Съезд победителей»

 

 В январе 1934 г. открылся XVII съезд партии. В «Кратком курсе истории ВКП(б)» он был назван «Съездом победителей».

Его можно назвать и последним  съездом «старых» большевиков. Выступая на съезде, Сталин пообещал им, что эпоха борьбы с оппозициями миновала. На съезде было позволено выступать старым лидерам «троцкистов» и «бухаринцев». Зиновьев, возвращённый из ссылки и вторично восстановленный  в партии, говорил о «триумфе» Сталина. Вернувшийся из ссылки вместе с ним Каменев заявил: «Та эпоха, в которой мы живём, войдёт в историю - это несомненно - как эпоха Сталина. На каждом из нас лежит обязанность всеми мерами, всеми силами, всей энергией противодействовать малейшему колебанию этого авторитета».

Весь съезд прошёл в обстановке полного единодушия и восхваления Сталина. Но в конце съезда случилось совершенно неожиданное. При тайных выборах Центрального Комитета около четверти голосовавших делегатов - 292 из 1225, - не сговариваясь, подали голоса против Сталина.

Политика запугивания, уничтожения оппонентов хотя ещё  и не набрала полной силы, но уже  начала давать свои результаты. Открытые осуждения Сталина и его политики прекратились и даже сменились его  всеобщим восхвалением, но только на словах, как это показали выборы ЦК. В действительности же полной и безоговорочной победы Сталин ещё не одержал. 

Результаты голосования  решили не оглашать. Официально объявили, что Сталин получил шесть голосов  «против», столько же, сколько и  С. Киров.

XVII съезд показал, что в рядах партии сохраняется противостояние двух сил. С одной стороны, «идейная» прослойка партии, в основном «старая партийная гвардия». С другой - «Партийные чиновники», вступившие в партию после гражданской войны, просто с целью обеспечить себе благополучную и обеспеченную жизнь. Новая оппозиция была тем более опасна, что была тайной и внешне ничем не обозначала себя. Сталин назвал таких скрытых оппозиционеров «двурушниками». Под подозрением оказалась почти вся идейная часть партии, в том числе  сторонники по убеждению (а не по должности). Чтобы обеспечить устойчивость режима, требовалось устранить почти целиком всю идейную часть партии, в первую очередь - «старых большевиков». В одной из прочитанных книг Сталин подчеркнул слова Чингисхана: «Смерть побеждённых нужна для спокойствия победителей».

Следует заметить, что осуществить  этот замысел удалось в 1936 - 38 гг. Аресты и расстрелы коснулись, конечно, и делегатов «съезда победителей». Из 1966 делегатов 1108 были арестованы. Из 139 членов избранного на съезде ЦК  погибли 110 человек.

 

Политические  процессы  

 

Итак, оппозиция старых большевиков была разгромлена. Но разгромлена  в целом, отдельные же её представители  остались живы и некоторые даже продолжали действовать. Единственным способом нейтрализовать их было обвинить их в антисоветской деятельности и отправить в лагеря или расстрелять. В этой ситуации Сталин достигал двух целей: во-первых, избавлялся от опасных противников, во-вторых, эти «показательные процессы» служили отличным примером для других инакомыслящих.

Волна репрессий прокатилась  по верхушкам власти, «смыв» таких  представителей партии как: Каменев, Зиновьев, Рыков и многих других.

 

Осуждение Каменева и Зиновьева.

 

Поводом для их осуждения  стало убийство члена Политбюро  ЦК Сергея Кирова. Через две недели после смерти Кирова было объявлено, что это убийство - дело рук сторонников  бывшего ленинградского руководителя Зиновьева.

Зиновьев в это время  написал некролог Кирову и пытался его напечатать. Теперь он был арестован вместе со своим старым соратником Каменевым. Через месяц состоялся суд. На нём они согласились признать, что бывшая «оппозиция» «в самом общем плане несёт моральную и политическую ответственность» за случившееся.

Зиновьева приговорили  к 10 годам лишения свободы, Каменева - к пяти. Но это был лишь первый шаг к их полному уничтожению. Весной 1936 г. началась подготовка первого  показательного процесса над видными  большевиками. В обмен на обещание Сталина сохранить им жизнь, Каменев и Зиновьев согласились «признаться» на отрытом суде в самых тяжких преступлениях - организации террора, тайной связи с Троцким, Гитлером и т.п.

Процесс состоялся в  августе 1936 г. и продолжался пять дней. Вместе с Каменевым и Зиновьевым на скамье подсудимых сидело ещё 14 их «сообщников». Все они каялись и признавали свою вину. Каменев и Зиновьев дали показания против ещё оставшихся на свободе Бухарина,  Рыкова, Томского, Радека. (Узнав об этих показаниях Томский 22 августа застрелился). Зиновьев в последнем слове заявил, что троцкизм - это разновидность фашизма, а зиновьизм - разновидность троцкизма. Каменев сказал в последнем слове: «В третий раз я предстал перед пролетарским судом. Дважды мне сохранили жизнь. Но есть предел великодушию пролетариата, и мы дошли до этого предела». Генеральный прокурор Андрей Вышинский закончил свою обвинительную речь требованием, чтобы «эти бешеные псы были расстреляны - все до одного!».

Через несколько часов  после вынесения приговора Каменев  и Зиновьев были казнены. На их просьбы о помиловании Сталин не ответил.

Наблюдавший за судом  член английского парламента Денис  Притт заявил: «Я считаю весь процесс  и способ обращения с подсудимыми  образцом для сего мира».

Большинство старых партийцев  перед собственной гибелью сами требовали «сурово покарать» других «врагов народа». Узнав об аресте видного большевика Станислава Коссиора, незадолго до того проклинавшего в газетах других «врагов», поэт Осип Мандельштам  заметил: «Сталину не нужно рубить головы, они слетают сами, как одуванчики».

Николай Бухарин написал 1 сентября 1936 г. письмо Климентию Ворошилову, где называл «циника - убийцу»  Каменева «омерзительнейшим из людей, падалью человеческой». «Что расстреляли  собак, - писал Бухарин, - страшно  рад».

 

 

Процесс Пятакова и Радека

 

23 - 30 января 1937г. состоялся  второй показательный процесс  над бывшими видными большевиками. На скамье подсудимых оказалось  17 человек во главе с Карлом  Радеком и Георгием Пятаковым. 

Прокурор Вышинский  с ехидством напомнил Радеку и  Пятакову об их статьях, написанных во время суда над Каменевым и Зиновьевым. Радек называл их «бандой кровавых убийц», Пятаков требовал «уничтожить их как падаль». Теперь «падалью» оказались они сами.

Наиболее красочные  и убедительные «признания» на процессе делал Радек. В последнем слове он напомнил, что все доказательства «покоятся на наших показаниях». И спросил: «Если вы имеете дело с чистыми уголовниками, шпионами, то на чём вы можете базировать вашу уверенность, что то, что мы сказали, есть правда, незыблемая правда?».

Пятаков своё последнее  слово закончил так: «Через несколько  часов вы вынесите нам приговор. И вот я стою перед вами в  грязи, раздавленный своими преступлениями, потерявший свою партию, потерявший семью, потерявший самого себя».

Все подсудимые, кроме четырёх, были приговорены к смертной казни. Из главных обвиняемых только Радек получил десять лет заключения. Выслушав приговор, он виновато улыбнулся остальным и слегка пожал плечами. Но и он погиб в заключении (не позже 1939 г.). 

 

 

Показательные политические процессы нарастали и набирали ход подобно снежному кому. Одни подсудимые давали показания против других, другие против третьих и т.д. Нужен был только толчок, затем одни обвинения порождали другие.

 

 

Процесс Бухарина и Рыкова.       

 

2 марта 1938 г. третий  показательный «большевистский»  процесс. Их двадцати одного  обвиняемого наиболее крупными  фигурами были Бухарин и Рыков.

Процесс начался из-за неожиданного срыва. В первые один из подсудимых, бывший член Политбюро  Николай Крестинский, заявил: «Я не признаю себя виновным Я не троцкист». И добавил, что «не совершил ни одного преступления». Это был единственный такой случай на всех показательных процессах. Но уже на следующий день Крестинского заставили «раскаяться», и он сказал: «Вчера, под влиянием острого минутного чувства острого стыда, вызванного обстановкой скамьи подсудимых, я не в состоянии был сказать правду. Я целиком и полностью себя виновным по всем тягчайшим обвинениям, предъявленным лично мне».

Среди подсудимых оказался и бывший глава НКВД Генрих Ягода. Он «признался», что содействовал убийству Кирова, но сопроводил это многозначительными намёками и недоговорками.

Подсудимых обвиняли во множестве преступлений - от подбрасывания  гвоздей и стекла в масло для  рабочих и до убийства В. Куйбышева, В. Менжинского, М. Горького, его сына Максима. Хотя ранее утверждали, что они умерли естественной смертью.

Среди обвиняемых оказались  два беспартийных врача: доктора  Левин, Плетнёв и Казаков, которые  будто бы и совершили эти убийства. Прокурор Вышинский заметил по этому поводу: «История и хроника уголовных убийств нам говорит, что за последние десятилетия отравления при помощи профессиональных убийц почти сошли со сцены. Место этих отравителей заняли врачи».

Большинство подсудимых признавали свою вину частично, отвергая наиболее тяжкие обвинения. Наиболее тонко эту линию проводил Бухарин. В последнем слове он как бы мимоходом поставил под сомнение весь процесс, сказав: «Признание обвиняемых есть средневековый юридический принцип». Лицо прокурора Вышинского при этих словах покраснело

Во время процесса по всей стране проходили митинги, единогласно  требовавшие смертной казни подсудимых.