Весной 1241 года, пополнив свои ряды, отдохнувшие
воины Батыя ринулись на Галицкую Русь,
Венгрию, Польшу, Чехию. Достигнув берегов
Адриатического моря, обескровленные
монгольские войска в конце 1242 года вернулись на Нижнюю Волгу. Завещание
Чингисхана оказалось невыполненным.
Четырехлетнее героическое сопротивление
русского народа ослабило силы захватчиков.
Планы создания мировой монгольской державы
от Тихого до Атлантического океана были
сорваны.
Таким образом, несмотря на героическое
сопротивление русского народа, Русь была
разорена монголами. Но ожесточенная борьба
ослабила силы захватчиков, и они не смогли
выполнить задачу покорения всей Европы.
Угроза с Запада.
Почти одновременно с нашествием
Батыя разворачивались драматические
события на северо-западных рубежах Руси.
В начале XIII в. Прибалтика стала
местом, где сталкивались интересы целого
ряда государств и народов. Жившие здесь
финно-угорские племена эстов и балтские
— пруссов, ливов, земгалов, ятвягов и
других переживали времена становления
первых государственных образований.
Естественный процесс осложнялся вмешательством
внешних сил, стремившихся подчинить или
поставить в зависимость от себя местные
племена. В подобной роли выступали киевские
князья, а позднее, с наступлением удельной
эпохи, правители близлежащих к Прибалтике
земель — полоцкие и суздальские князья,
новгородцы.
Большой интерес проявляли
к побережью Балтики шведские и датские
феодалы. Но особенно активно с конца XII в.
стали вести себя здесь немецкие рыцари,
объединенные в духовно-рыцарские ордены.
Для них открывалось широкое поле деятельности
— распространение католицизма среди
языческих племен.
Ситуация способствовала их
намерениям: ослабление Руси стало одним
из тех главных факторов, который позволил
рыцарям сломить сопротивление местных
племен и закрепиться в регионе.
Католические миссионеры появились
в нижнем течении Двины еще во второй половине XII в.
Поскольку обитавшие здесь племена ливов
платили дань полоцким князьям, первоначально,
чтобы обосноваться в этом месте миссионеры
принуждены были обратиться к ним за разрешением.
Католическая христианизация, сопровождавшаяся
ломкой жизненного уклада и появлением
новых тягот, вызвала сопротивление племен.
Миссионеры гибли или уходили. Тогда папа
римский призвал в 1198 г. к крестовому походу:
пропаганда католичества словом была
подкреплена аргументами более вескими
— огнем и мечом.
В начале XIII в. Ливонию постепенно
завоевал Орден меченосцев (Ливонский
орден), подчинивший ливов и латышей. Несколько
позднее в устье Вислы появился Тевтонский
орден, приглашенный польскими королями
для борьбы с Литвой.
Давление, которое оказывал
орден на литовские племена, ускоряло
процесс становления государственности.
В борьбе за самобытное существование,
в междоусобных противостояниях формировалось
сильное в военном отношении Литовское
государство.
Столкновение интересов превратило
Прибалтику в арену ожесточенной борьбы.
Продвижение Ливонского ордена в землях
эстов, взятие ими Юрьева воспринято было
в русских землях как серьезная угроза.
Озабоченность вызывало и усиление литовских
правителей. Отстаивая свои интересы,
русские князья и новгородцы выступали
и против Ливонского ордена, и Литвы, иногда
объединяясь с одной из сторон. Отношения
приобретали сложный и противоречивый
характер.
В 1224 г. княживший в Новгороде
Ярослав Всеволодович разгромил немцев
под Юрьевом. Два года спустя еще более
сильный удар последовал со стороны Литвы.
Ливонский орден принужден был искать
помощи у тевтонских рыцарей. Объединение
их усилий осложнило положение Новгорода.
К тому же в события попытались вмешаться
другие прибалтийские страны.
В 1240 г. в устье Невы появился
шведский отряд. Навстречу ему выступил
сын Ярослава Всеволодовича Александр.
Немногочисленность своих сил — князь
выступил с «малой дружиной» — Александр
Ярославич компенсировал решительностью
и быстротой действий. 15 июля 1240 г. он обрушился
на шведский лагерь, расположенный недалеко
от впадения в Неву
реки Ижоры. Шведы были разбиты.
Позднее за эту победу Александр Ярославич
получил прозвище Невский, с которым он
навсегда вошел в историю. Нет необходимости
преувеличивать масштабы и последствия
этого столкновения. Подчеркнем иное:
в лице 20-летнего князя Северо-Восточная
Русь обрела не по годам зрелого полководца,
талант которого был ей остро необходим
в лихую годину..
В 1236 г. литовский князь Миндовг
нанес сильное поражение ордену. В сражении
погиб его магистр. Тем не менее орден
быстро оправился и возобновил наступление.
Острие натиска на этот раз пришлось на
новгородские владения. Были захвачены
Изборск и Псков. На Новгородской земле,
на юге Финского залива наскоро возводится
крепость Копорье — форпост ливонцев.
Александр Невский быстро оценил
всю меру опасности, нависшей над Новгородом.
Большинство городов Северо-Восточной
Руси лежало в развалинах, сотни дружинников
полегли под саблями монголов. Неудача
на поле брани с орденом отныне могла иметь
пагубные последствия, поскольку трудно
было пополнить силы.
На этот раз к решительности
молодой полководец прибавил осмотрительность
и точный расчет. Князь выбивает немцев
из Копорья, освобождает Псков. Война переносится
во владения Ливонского ордена.
5 апреля 1242 г. на льду Чудского
озера новгородское ополчение и княжеские
дружины Александра и Андрея Ярославичей
встретились со всем орденским войском.
Произошло знаменитое Ледовое побоище. В
ожесточенном сражении рыцари были наголову
разгромлены. Победило не только мужество
и стойкость русских воинов, а и полководческое
искусство Александра, которому удалось
охватить неприятеля с флангов.
Победа на льду Чудского озера
укрепила безопасность северо-западных
рубежей Русской земли. Это произошло
в тот самый момент, когда угроза ее расчленения
и распространения католицизма была достаточно
реальной.
Итоги нашествия.
Никогда прежде в своей истории
Русь не испытывала такого потрясения,
как в 1237—1241 гг. Ни набеги половцев, ни
приступы «ляхов» или венгров не шли ни
в какое сравнение с тем, что пережили
северо-восточные и юго-западные земли.
По данным археологов, из 74 городов было
разрушено 49, причем почти треть их не
была восстановлена.
Основной удар обрушился на
города — ремесленно-торговые, административные
и культурные центры земель. С их разорением
и опустошением все эти функции — средоточия
городской жизни — пришли в упадок или
существенно видоизменились. Ремеслу
и торговле был нанесен огромный урон.
Те из ремесленников, кто не погиб и не
сгинул, угонялись в рабство; многие виды
ремесел исчезают, наблюдается общее огрубление
и упрощение технических приемов. Почти
на целое столетие прекратилось каменное
строительство. Ослабление роли города,
с которым в средневековье связаны основные
перемены в жизни общества, его дальнейшее
развитие, — прямой результат Батыева
нашествия.
Разрушение городов — это и
удар по культуре Руси. В огне пожарищ
исчезли бесценные книжные и художественные
сокровища, оказались разрушены памятники
архитектуры.
Нашествие обратилось в настоящую
демографическую катастрофу, отзвуки
которой были ощутимы во всех сферах жизни.
Потребовались десятилетия, чтобы восстановить
численность населения. Правда, различные
категории населения пострадали по-разному.
При штурме городов погибло множество
жителей. Резко уменьшилась и численность
феодалов. Дружинники, бояре, князья пали
в неравном противоборстве. Из 12 рязанских
князей погибли 9 во главе с князем Юрием
Ивановичем. Сельское население, имевшее
возможность укрыться в лесах, по-видимому,
пострадало меньше. Батыево нашествие
стало прелюдией к установлению на Руси
ордынского ига.
Образование Золотой
Орды.
Результатом завоевательных
походов Чингисхана, его сыновей и внуков
стало образование огромной Монгольской
империи со столицей в Каракоруме. Частью
этой империи стало государство, созданное
Батыем и получившее название Золотой Орды или просто Орды. Столицей ее был город Сарай
(в переводе — дворец) в низовьях Волги.
Власть золотоордынских ханов распространилась
на Среднюю Азию, Западную Сибирь, Кавказ,
Крым, степи от Иртыша до Дуная. Русские
земли в состав Орды не входили, они считались улусом — ее владением. Со временем
Золотая Орда все более обособлялась от
Монгольской империи.
Подвластное Орде население
было обязано вносить в ханскую казну
большие деньги. За сбором дани и покорностью
населения следили особые ордынские чиновники
— баскаки, имевшие под рукой вооруженные
отряды. На Руси эту дань называли выходом, ордынской тягостью. Помимо того, часто посещая
Русь, ханские послы и чиновники требовали
лошадей, продовольствия, дома для постоя,
что также создавало обстановку постоянных
поборов, вымогательств, насилия.
Особенности международно-правовых
отношений Руси с Ордой
Монголо-татарское завоевание
Руси в 1236—1240 гг., приведшее к ликвидации
Древнерусского Киевского государства
и порабощению княжеств Северо-Восточной
Руси закончилось без
всякого заключения мира, без правового
оформления итогов войны и даже без
письменной фиксации самого акта порабощения
русского народа — автоматическим превращением
всей русской территории в бесправную,
вассальную данницу Орды.
Даже сам размер дани и то не
был никогда (письменно) зафиксирован
и менялся в зависимости от численности
населения Руси (устанавливаемого ордынскими
переписями), а также от стабильности самих
партнеров русско-ордынских отношений
(как русских князей, так и ордынских ханов,
т.е. от их реальной экономической и политической
силы) в каждый данный исторический период.
Таким образом, самой главной,
самой своеобразной и самой бросающейся
в глаза чертой русско-ордынских
отношений было отсутствие их юридического,
письменного оформления каким-либо двусторонним документом
— договором, соглашением, вассальным обязательством
и т.д.
Эта черта международно-правовых
отношений Руси и Орды оказалась не только
характерной для конкретного момента
полного военно-политического поражения
Русских государств в 1237—1240 гг., но и для
всей последующей истории русско-ордынских
отношений, которые за все время своего
250-летнего существования и эволюции ни
разу не оформлялись в какие-либо письменные
формы двусторонних соглашений,
не носили документального, юридически
оформленного, строго фиксированного
характера. И именно это обстоятельство
выделяло, делало уникальными русско-ордынские
отношения в истории русской внешней политики.
Все договоренности
русских князей с Ордой были устными.
Князья, владельцы отдельных
княжеств, как великих, так и удельных,
вотчинных, регулярно (фактически — ежегодно)
ездили в Орду, в Ставку ханов, по любому
поводу и в связи с любым событием двусторонних
отношений: по личным вызовам ханов, для
привоза дани, с жалобами друг на друга,
с просьбой разобраться в споре, для утверждения
в своем уделе или с претензиями на чужой
удел (княжество) и т.д. и т.п.
Все дела, ради которых эти князья
отправлялись в ханскую Ставку, решались
там — рано или поздно — исключительно устно
— при личном свидании с ханом или его
мурзами. Отсюда частое сообщение летописей,
что князья либо оговорили друг
друга, либо выпросили у
хана то, что хотели, либо клялись своим честным словом
или обещали клятвенно
то-то и то-то. Никогда, ни в один период
в течение двух с половиной веков летописи
не сообщают, что тот или иной князь подписал тот
или иной документ, то или иное письменное обязательство.
И дело было не только в том,
что как многие князья, так и многие ханы
были попросту неграмотными. Ведь ханы
оформляли при помощи ученых писцов договоры
и соглашения и с Генуей, и с Византией,
и с Египтом, подписывали с этими государствами
и мирные договоры, и брачные контракты,
т.е. находили возможность
вступать в письменные юридически канонические
международно-правовые отношения с другими,
уважаемыми государствами. В отношении
же Руси все эти цивилизованные формы
двусторонних сношений настойчиво и последовательно
игнорировались, упорно не использовались.
На это поразительное обстоятельство
почему-то никогда не обращали внимания
ни русские историки, ни юристы, изучавшие
историю права.
Между тем отсутствие письменно
закрепленных любых обязательств ставило вопрос о
гарантиях выполнения их русскими князьями:
Эти гарантии вместо письменных,
юридических принимали архаический облик вещественных гарантий,
причем в самых варварских формах. Так,
наряду с привозом лично князем собранной
дани в виде звонкой монеты или золота
и серебра в слитках князья давали гарантии
своей вассальной верности, либо посылая
в Орду своих сыновей и младших братьев,
племянников в качестве постоянных заложников
(иногда на срок 5—8 лет), либо приезжая
лично, с женами и детьми, во временное
распоряжение хана, чем доказывали готовность
рискнуть покинуть свое государство.
При этом ханы не предоставляли
никакого эквивалента гарантий безопасности
князьям. Очень часто их в Орде просто
казнили или отнимали у них вотчину и передавали
ее другому князю, или же требовали помимо
дани и еще других знаков вассальной зависимости,
например дополнительных подарков (сверх
ежегодных, постоянных). Эти «подарки»
бывали порой чрезвычайно обременительны.
Таким образом, все виды русских
гарантий носили вещественный, а не письменный
характер (дань, аманаты-заложники,
подарки), т.е. все русские гарантии были
физически осязаемыми — их можно было
и увидеть, и пощупать.
Ханских же, ордынских гарантий
(например, не воевать, не казнить, не налагать
непомерную дань) не существовало никаких
— ни письменных, ни словесных. В этом
проявлялся вполне конкретно и наглядно
неравноправный характер русско-ордынских
отношений на всем протяжении двух с половиной
веков.
Даже в период явного ослабления
Орды отмеченный характер русско-ордынских
отношений не был изменен. Он все 250 лет
оставался неравноправным для Руси. И
на Руси с этим свыклись настолько, что
никогда не протестовали против этой формы
отношений, и даже историки проходили
мимо этого факта, замечая лишь количественные,
а не качественные факты порабощения
— размеры дани, число аманатов, количество
и суммарную ценность (стоимость) подарков.
Единственным исключением,
да и то лишь в кратковременный 30-летний
период XIV в. (1330—1360 годы), т.е. в период
временного прекращения ордынских набегов
на Русь, было появление элементов договорных
отношений между Ордой и Русью в отношении сохранения
стабильности государственных границ,
т.е. договоренность (письменная и устная)
об установлении пограничной линии (полосы),
разделяющей два государства. Эта договоренность,
отраженная в документах, касалась не
политической или военной сферы, а лишь
фиксировала определенные, уже длительно
сложившиеся территориальные реалии и
закрепляла уже установившиеся разграничения
территориальных владений.
Цель этих договоренностей
была исключительно прикладная — быть
руководством для пограничной стражи.