Автор работы: Пользователь скрыл имя, 06 Декабря 2012 в 14:16, реферат
Начало XVII века в России ознаменовалось сложным смутным временем, что привело к временному упадку строительства. Монументальные здания прошлого века сменились небольшими, иногда даже «декоративными» постройками. Примером подобного строительства может служить церковь Рождества Богородицы в Путинках, выполненная в характерном для того периода стиле русского узорочья. После завершения строительства храма, в 1653 году, Патриарх Никон прекратил строительство каменных шатровых храмов на Руси, что сделало церковь одной из последних выстроенных с применением шатра.
Начало XVII века в России ознаменовалось сложным смутным временем, что привело к временному упадку строительства. Монументальные здания прошлого века сменились небольшими, иногда даже «декоративными» постройками. Примером подобного строительства может служить церковь Рождества Богородицы в Путинках, выполненная в характерном для того периода стиле русского узорочья. После завершения строительства храма, в 1653 году, Патриарх Никон прекратил строительство каменных шатровых храмов на Руси, что сделало церковь одной из последних выстроенных с применением шатра.
Церковь Иоанна Предтечи в Ярославле (1687)
В данный период развивается тип бесстолпного храма. Одним из первых храмов такого типа принято считать Малый собор Донского монастыря (1593). Прототипом бесстолпных храмов XVII века является Храм Покрова Пресвятой Богородицы в Рубцове (1626). Это небольшой храм с единым внутренним пространством, без опорных столбов, перекрытый сомкнутым сводом, увенчанный снаружи ярусами кокошников и световой главкой, с примыкающим в виде отдельного объема алтарем. Храм поднят на подклет, имеет приделы по бокам и окружен с трех сторон открытой галереей — сенями. Лучшими примерами памятников середины XVII века также принято считать церковь Троицы Живоначальной в Никитниках в Москве (1653), Троицкую церковь в Останкине (1668). Им присуще изящество пропорций, сочная пластика форм, стройность силуэта и красивая группировка внешних масс.
Развитие архитектуры в XVII веке не ограничивалось Москвой и Подмосковьем. Своеобразный стиль вырабатывался и в других русских городах, в частности, в Ярославле. Одним из наиболее известных ярославских храмов является Церковь Иоанна Предтечи (1687). Прекрасное сочетание массивного храма и колокольни, изящество цветов, прекрасные росписи делают его одним из наиболее выдающихся памятников своего времени. Другим известным памятником ярославской архитектуры является Церковь Иоанна Златоуста в Коровниках (1654).
Большое количество оригинальных памятников архитектуры XVII века сохранилось и в Ростове. Наиболее известны Ростовский кремль(1660—1683), а также церкви Ростовского Борисоглебского монастыря. Отдельного внимания заслуживает Церковь Иоанна Богослова Ростовского кремля (1683). Храм внутри не имеет столпов, стены покрыты превосходными фресками. Данная архитектура предвосхищает стиль московского барокко.
После Смутного времени для
царя продолжали работать иконописцы
«строгановской школы» — Прокопий Чирин,
младшее поколение Савиных. Ок. 1620 г. при
дворе был создан Иконный приказ с Иконной
палатой, просуществовавший до 1638 г. Его
главной целью было возобновление «церковного
благолепия» в храмах, пострадавших во
время Смуты. В 1642 г., очевидно, учредили
особый приказ, ведавший росписью кремлевского
Успенского собора, которому надлежало
точно восстановить роспись нач. XVI в. по
снятым с нее прорисям. Работы имели грандиозный
размах: под руководством Ивана Паисеина,
Сидора Поспеева и других царских «изографов»
трудилось ок. 150 мастеров из разных городов
России. Совместная работа способствовала
достижению высокого качества живописи,
стимулировала обмен опытом, прививала
во многом уже утраченные навыки артельного
труда. «Школу Успенского собора» прошли
такие известные художники XVII в., как костромичи
Иоаким (Любим) Агеев и Василий Ильин, ярославец
Севастьян Дмитриев, Яков Казанец и Степан
Рязанец.
Вероятно, по окончании росписи
иконописцы перешли в ведение
Оружейного приказа, с этого времени
Оружейная палата стала ведущим
художественным центром страны. Ее
иконописцы, работавшие по царским
заказам, делились соответственно уровню
квалификации на жалованных мастеров
и кормовых иконописцев трех статей.
Для выполнения работ большого объема
привлекались также «городовые»
иконописцы, работавшие в других городах,
что обеспечивало повсеместное распространение
«стиля Оружейной палаты». Для этого
стиля характерно стремление к передаче
объема, показу глубины пространства,
интерес к архитектурным и
пейзажным фонам, к деталям одежд
и обстановки. К 80-м гг. XVII в. получил
широчайшее распространение зеленовато-
Ведущим в цветовой гамме
стал красный цвет разных оттенков
и насыщенности. Яркость и чистота
цвета в иконах царских мастеров
достигалась благодаря
Несмотря на многочисленные заимствования
из западноевропейского искусства, московская
иконопись 2-й пол. XVII в. в целом еще остается
в русле традиционного иконописания. Светотеневая
моделировка личного строилась на старой
технике последовательных высветлений
— плави, несколько модифицированной
и усложненной Симоном Ушаковым. При моделировке
фигур и интерьеров применялся специфический
прием постепенного потемнения, как бы
сгущения цвета у края формы; этот прием
заменял моделирование объема с помощью
светотени, свойственное живописи нового
времени. Понятия об иллюзорном источнике
света еще не существовало.
Сохранялась функция золота
как Божественного света (окна «палат»
при изображении интерьеров обычно
делали золотыми или серебряными, даже
если в дверных про-емах показывали
пейзаж). Пространственные построения
включали элементы как прямой (линейной,
«ренессансной») перспективы, так и обратной,
перцептивной; поэтому пространство в
иконах и особенно во фресках выглядит
неглубоким, сплющенным, даже если в основе
лежит западноевропейский изобразительный
источник. Цвет употреблялся не натуралистически,
а эмоционально-выразительно, он не всегда
отвечал естественной окраске предметов.
При заметной общности стиля иконописцы
Оружейной палаты все же делились на два
направления: одни тяготели к монументальности,
повышенной значительности образов (Симон
Ушаков, Георгий Зиновьев, Тихон Филатьев),
другие продолжали «строгановскую» традицию
с ее миниатюрным, подчеркнуто эстетизированным
письмом, с любовью к множеству подробностей
(Никита Павловец, Сергей Рожков, Семен
Спиридонов Холмогорец).
Изменения изобразительной системы иконописания
в XVII в. связаны, очевидно, с начавшимся
распадом средневековых родовых устоев
об-ва. Наметившийся приоритет индивидуального
начала привел к тому, что в Сыне Божием,
Богоматери и святых начали искать индивидуальные
черты. Это вызвало стремление сделать
лики в иконах максимально «живоподобными».
Важной составляющей религиозного чувства
стало также сопереживание страданиям
святых, Крестным Мукам Спасителя, что
привело к широкому распространению страстных
икон (вплоть до появления в иконостасах
дополнительных рядов Страстей Христовых
и апостольских страданий). Новые требования
к церковной живописи обосновал царский
иконописец Иосиф Владимиров в послании
к Симону Ушакову.
Сходные черты проявились в книжной иллюстрации
XVII в. Как и ранее, одни и те же мастера
работали и над иконами, и над миниатюрами
или гравюрами: иконописцы Федор Зубов
(см. Зубовы), Иван Максимов, Сергей Рожков
и другие иллюстрировали Толковое Евангелие
(1678, ГММК, 10185), а Симон Ушаков делал рисунки
для гравюр к стихотворной Псалтири и
к Повести о Варлааме и Иоасафе. В посл.
четв. XVII в. в Оружейной палате было создано
несколько роскошно иллюминированных
рукописей, в т. ч. Сийское Евангелие 1693
г. (БАН. № 8339), содержавшее ок. 4 тыс. миниатюр.
Отказ от зрительного сохранения плоскости
листа и выход в иллюзорное пространство,
построенное (хотя и непоследовательно)
по законам линейной перспективы, заметно
изменили облик книги. В иллюстрациях
месяцеслова Евангелия, предваряющих
чтения по месяцам, использован западноевропейский
(голландско-фламандский) источник, но
нарядность колорита, подчеркнутая декоративность
деталей оставляет эту рукопись целиком
в русле позднесредневекового русского
искусства. Орнаментация богатых заказных
рукописей обогатилась в это время барочными
растительными мотивами, напр. натуралистически
исполненными срезанными цветами гвоздики,
тюльпана, розы, василька. Лицевые рукописи,
имевшие хождение среди посадского населения
(преимущественно синодики и Апокалипсисы),
по оформлению выглядели значительно
скромнее, в них использовался контурный
рисунок с легкой подцветкой, стилистические
новации были очень незначительны или
же вообще отсутствовали (нередко миниатюристы
копировали старые образцы).
Во 2-й пол. XVII в. резко увеличилась потребность
в иконах. Развитие экономики страны позволило
не только в массовом порядке строить
храмы в городах и вотчинах, но и дало возможность
крестьянам приобретать образа в обмен
на продукты своего хозяйства. В этих условиях
иконописание в суздальских селах — Холуе,
Палехе, Шуе, позднее во Мстере — приняло
характер народного промысла. Судя по
сохранившимся более поздним «расхожим»
иконам, эти образа обладали свойствами
народного искусства: композиции максимально
очищались от подробностей и деталей,
сводясь почти к пиктографической схеме,
фигуры превращались в плоские силуэты,
складки одежд — в скупой декоративный
узор, палитра ограничивалась несколькими
цветами с преобладанием красно-коричневого
и грязновато-оранжевого (охра с добавлением
киновари, заменявшая дорогой бакан). С
технической стороны суздальские иконы
представляли собой значительно упрощенный
вариант иконописания, но они несомненно
имели свои художественные достоинства
и особую выразительность.
По свидетельству Иосифа Владимирова, в XVII в. иконы подобного рода имелись не только в частных домах, но и в церквах. Они подверглись резкой критике царского иконописца, осудившего «неискуснописанные» образа в первую очередь с профессиональной т. зр. Широкое распространение народного иконописания вызвало обеспокоенность церковных и светских властей, попытавшихся исправить положение запретительными мерами.
Грамота 1668 г., подписанная Патриархами Паисием Александрийским, Макарием Антиохийским и Иоасафом Московским, со ссылкой на свт. Григория Богослова постановляла делить иконописцев на шесть чинов — от «изящных» знаменщиков до учеников — и разрешила заниматься иконописанием только «свидетельствованным», т. е. квалифицированным, иконописцам. В указе царя Алексея Михайловича 1669 г., запрещавшем жителям Холуя заниматься иконописью, говорилось о необходимости знать «в лицах и в составах размер» (Забелин И. Е. Материалы для истории русской иконописи // ВОИДР. 1850. Кн. 7. С. 85). На этом основании можно заключить, что черты ликов и пропорции фигур в народных иконах подвергались искажению, типичному для непрофессиональных художников (в 70-х гг. XVIII в. Вологодский архиеп. Маркелл сообщал об иконах, где святые изображались с широкими лицами, узкими глазами и короткими пальцами). Однако главный недостаток народных икон церковные власти в XVII–XIX вв. видели, по всей вероятности, не столько в неискусности, сколько в «не истовости» письма, проявлявшейся в первую очередь в старообрядческом (двоеперстном) крестном знамении и архиерейском благословении и в написании имени «Исус» с одной буквой «и».
Русская литература XVII века
17 век, был последним веком летописания на Руси. «Новый летописец» описывает события от времени правления Ивана Грозного, и до окончания «смуты». «Новый летописец» четко, лаконично и логично обосновывает права дома Романовых на царский престол.
Главную роль в литературе 17 века, занимали произведения исторической тематики. Особенностью книг исторической тематики эпохи 17 века была яркая публицистичность. Самое большое и известное историческое литературное произведение 17 века – «Сказание Келаря Троице – Сергеевой Лавры Авраама Палицына». В этом произведении, автор рассказывает свое понимании смутного времени, рассуждает о причинах «смуты» и её событиях.
В русской литературе 17 века, проявляется большой, живой интерес к истории. Появляются исторические сочинения обобщающего характера. В 70-ых года 17 века, появилась первая историческая книга «Синопсис» (обозрение). Написал её монах Киевско – Печерского монастыря Иннокентий Гизеля. Труд Гизеля рассказывал истории России и Украины с самого начала, с момента образование Киевской Руси. В 17-18 века, книга «Синопсис» использовалась как учебник по русской истории.
Было в литературе 17 века, ёще несколько ценных рукописных трудов. Книга «Скифские Истории», за авторством А.И. Лызлова описывает борьбу русского народа, и европейцев со «скифами». К «скифам» автор отнес монголо – татар и турок. Ценность труда Лызлова состоит в том, что в книге, он умело связал знания русских и европейских источников, составив достаточно правдивую и ясную картину происходящего.
Литература 17 века включила в себя не только исторические повествования далекого прошло. В этом веке происходили события, которые заслужили внимания современных литераторов. «Повесть об Азовском осадном сидении» рассказывает про Азовские походы. Основой повести послужил захват донскими казаками турецкой крепости. Автор сего замечательно произведения не установлен, но, есть вероятность, что это начальник воинской канцелярии Федор Порошин. Вот такую загадку нам оставила литература 17 века.
Свою нишу в литературе 17 века заняли и книги нравственного содержания. Большое распространение получило «Жития Святых». Так же очень популярна была автобиография идеолога старообрядчества Аввакума – «Житие протопопа Аввакума».
В литературе 17века активно зарождаются новые жанры для русской литературы. Появляются сатирические повести и книжная поэзия. Впоследствии эти жанры заняли свою, особую нишу, в русской литературе.