Автор работы: Пользователь скрыл имя, 12 Февраля 2015 в 02:08, контрольная работа
Одним из самых тяжелых в истории Руси смело можно считать время XII-XIII веков. Так как именно в этот период Русь была действительно слаба. С одной стороны находилось монгольское иго, которое осуществляло сбор непосильной дани, и, в придачу к этому, изредка совершались набеги на русские города с целью захвата рабов и добычи. Однако на этом проблемы не кончались. С Запада явственно ощущалась угроза католичества да и просто жажда завоеваний шведов, немцев и других народов. Причиной угрозы римского папы было то, что Русь являлась оплотом православия.
Борьба с западными завоевателями стр. 3-13
Татаро-монгольское нашествие стр. 14-16
Великое княжество Литовское стр. 17-26
Список используемой литературы стр. 27
Одним из самых полемичных в отечественной исторической науке является вопрос об отношениях между Русью и Ордой, о степени тяжести так называемого монголо-татарского ига и его последствиях для хода русской истории. Имеющиеся источники, а вслед за ними и историки описывают несчастья и разорения, обрушившиеся в эти годы на Русь. Русско-ордынские отношения были весьма непростыми, но было бы неверно сводить их только к тотальному давлению на Русь. Н.М. Карамзин первым из историков высказал мысль о наличии определенных положительных для Руси последствий власти Орды, благодаря которым была якобы быстрее изжита раздробленность, возродилась монархия, а Москва, по его мнению, была «обязана своим величием ордынскому хану».
В начале XIII века литовский племена находились в состояние полной политической раздробленности: они управлялись множеством племенных князей, окруженных своими дружинами, с которыми они делали постоянные набеги и нападения на соседние русские и польские земли. Грозная опасность со стороны агрессивных западных соседей - Левонского и Тевтонского немецких орденов заставила литовские племена стремиться к объединению. Они группировались около своих и русских князей, для того, что бы дать отпор завоевателям.
Раздробленная до тех пор Литва в 30-м годам XIII века стала складываться в государство. Выразителем объединительных стремлений у литовцев явился князь Миндовг (или Миндове), который в 30-х годах XIII века становится первым литовским князем. Он не только объединил под своею властью большинство литовских племен, но захватил также и так называемую Черную Русь - область по левым притокам Немана с городами Новгородком, Слонимом, Волковысском и Городном. Захватив русский город Новгородок (или Новгородек) в верховьях Немана, он основал в нем свое княжество и расположил свою власть на некоторые части литвы, жмуди, ятвягов и на русские волости: Полоцкую, Витебскую и отчасти Смоленскую.
Покоряя Русь с помощью своих литовцев, он с помощью русских распространял свое влияние и господство среди литовских князьком. Воюя с немцами, он двигал против них в одном ополчение и Литву, и русских. Так, он из литовских князей старался сблизить враждебные прежде русские и литовские племена и на их соединении построить свое государство. Это государство было еще очень непрочно и слабо; но оно давала Литве защиту от немцев, а русским – прибежище от татар, и потому оно держалось. Миндовг всю свою жизнь воевал с немцами, то, уступая им, то, снова поднимаясь на них. Опасаясь немецкого порабощения, он согласился принять крещение от немцев и за это получил от Папы королевскую корону. Акт коронации произошел 6 июля 1253 года. Он увенчал деятельность этого объединителя литовских племен, создателя государства Литовского и его первого правителя, он символизировал собой завершения долгого и сложного процесса создания древнего, самого первого государства.
Когда же обстоятельства переменились, он вернулся к язычеству и снова обрушился на немцев. Так же и по отношению к Руси Миндовг менял приемы своей политики. Являясь, порою решительным завоевателем, он иногда готов был на соглашения. Встретив могучего противника в Данииле Галицком, он замирил его уступкою некоторых земель брачным союзом, отдав свою дочь в жены Шварну Данииловичу. Не смотря, однако, на свою гибкость, Миндовг не кончил добром. Недовольные им литовские князья убили его 1263 году, но по большей части сами погибли от мести Миндовгого сына Войшелка.
Но, тем не менее, Литва стала субъектом политики того времени, она осуществляла самостоятельную дипломатию, участвовала в захватнических и оборонительных войнах. Литовцы стали единственной ветвью балтов, которые вошли в цивилизацию средневековой Европы со своим государством и государем – королем Мидовгом.
В княжестве Миндовга начались после его смерти продолжительный период смут и междоусобиц в борьбе за власть, и самое княжество Литва уменьшилось вследствие отпадения от него многих волостей. Прошло полстолетия, раньше чем в Литве утвердился порядок и, снова образовалась, сильная княжеская власть: с 1316 года в Литве действует князь Гедимин (1316 – 1341 гг.), основатель династии Гедиминовичей, образовавший из литовских и русских земель большое сильное государство. При Гедимине в Литве уже существуют города, укрепленные по правилам военного искусства: Литовские рати хорошо устроены и вооружены. Русские люди служат в войсках Гедимина и начальствуют ими; они ездят в посольства от имени литовского государя; они управляют городами и волостями. При дворе Гедимина слышится русский язык, потому что он сам был женат на русской и детям своим устраивал браки с русскими же. Сам себя же он считал не только литовским князем, но и русским. При нем русское влияние на литовских князей чрезвычайно усилилось. Он подчинил себе все русские княжества от Полоцка до Киева, а управлял обширным княжеством из неприступного города Троки (Трокский замок стоял посреди озера), а затем из Вильны, построенной им на реке Вилии, притоке Немана. Две трети всех земель Гедимина были русскими землями. Население русских земель само охотно шло под власть обруселых Гедиминовичей.
Западный германо-романский мир, пережив период феодального дробления и тщетных попыток сохранить и возродить единовство в форме Священной Римской империи, строит в XIV веке новое политическое здание национальных государств как бы то ни было на западе идет в XIV веке кристаллизация политического быта. Такая же «кристаллизация» идет (если допустимо это выражение) и на северо-восточной окраине Европы: объединяется северо-восточная Русь, строится на великорусской племенной почве Московское государство, противопоставляя свое национальное политическое единство татарскому и литовскому мирам.
Наша территория к этой исторической эпохи нашла свой политический центр не там, где искала его в XIII веке, - не в Галицкой – Волынской области и не в Новогрудке Миндовга, а в Вильне Гедимина. Тут во времена Витеня (середины 1290-х годов до 1320 года) и его брата преемника Гедимина (1321 – 1341 гг.) завершено в новой форме и на иных основаниях здание, заложенное Мидовгом. Территория государства охватывала ближайшим образом то, что позднее выступает как Великое княжество Литовское. Под Литовской землей разумелась не только исконная территория литовского племени, а и соседнее русские земли, занятые и отчасти колонизованные литвою в XIII веке, а именно: Черная Русь (по левым притокам Немана) с городами Новгородком, Волковыйском, Слонимом, Сгитовом, Городном. Тут находим, как только встречаем более обильные сведения о внутреннем быте этой области, большое количество имений литовских панов и бояр, созданных военно-служилой колонизацией Черной Руси. Так, самая сердцевина ВКЛ представляет собой уже довольно сложное по составу этнографическое и социально-политическое целое, объединяя мелкие волости и общины литовские, управлявшиеся в до историческое время местными вождями, и обломки древне русских земель.
Формирование государства проходило очень динамично, при этом именно славянские земли становилось опорой литовского великого князя в его борьбе с непокорными племенными княжениями литовцев. Способы присоединения новых земель были различными. Многие русские земли добровольно вошли в состав Великого княжества Литовского. Наряду с этим некоторые территории (например, Смоленск) на протяжении многих лет приходилось покорять силой оружия. При этом власть на местах практически не менялась: новых порядков старались никому не навязывать.
Литовской династии удалось образовать такой центр, к которому стала тяготеть потерявшая свое единство вся Юго-Западная Русь. Гедиминас начал ее собирание, а его дети и внуки закончили этот процесс, который совершался быстро и легко.
Новое государство строилось на весьма еще первобытной экономической основе. Господствующее значение лесных промыслов, элементарного скотоводства и сельского хозяйства при ничтожном развитии торговли устраняло возможность развития городского быта, сколько-нибудь подобного наблюдаемому в древней Руси. Землевладение, естественно, - господствующий источник благосостояния и социальной силой. Так определялось сходство социально-экономического быта Литвы и Руси.
Вхождение в состав ВКЛ русских, украинских, белорусских земель с более развитыми общественными отношениями культурой содействовало дальнейшему развитию общественно-экономических отношений в Литве. В присоединенных землях литовские великие князья сохранили местным магнатам значительную автономию и иммунитетные права. Это, а также различия в уровне общественно-экономического развития и этническая неоднородность отдельных частей ВКЛ обусловили отсутствие в централизации в государственном управлении.
Формировалось федеративное государство, пусть со своеобразной, средневековой, но федерацией (в противоположность московской централизации). Во главе государства стоял великий князь, но при нем - совет из представителей знати высшего духовенства. С другой стороны, сложные направленные условия, вызвавшие к исторической жизни и деятельности Великое княжество Литовское, выросшее в борьбе на несколько фронтов, создали потребность в сильной организации, которая обеспечивала бы наличность постоянно готовых к бою военных сил. Сочетание указанных политических и экономических условий литовской жизни вело к развитию той же связи военного дела и военной службы с землевладением, которое составляет одну из характернейших особенностей русского строя в удельное время, после упадка городской организации с ее городовыми полками. В организации своей военной силы литовская власть опирается на крупное землевладение панов и служилых княжат, не только не стремясь по началу упразднить или ослабить их вотчину (местно-политического характера) силу, но пользуясь ее как готовой организационной ячейкой для возводимого ею здания новой, более широкой государственности. Эти вотчины – панские и княжие – разного происхождения. В собственной Литве и на Жмуди можно видеть в них территории дробных прежних племенных единиц, как в их владельцах, панах литовских, потомков прежних племенных династов. Их местное значение, их власть над местным населением могли только усилиться, вследствие объединения Литвы под главенством виленского великого князя. Ранее, по-видимому, в пору доисторическую, следует представлять их себе ограниченными значением племенных сходок, иногда выбиравших вождя, и советом старейшин. Литовское объединение сделало их панами-вотчинниками подобно удельными князьям русским того же времени.
Далее возникают новые панские вотчины путем подъема новин и колонизации по инициативе панов-воителей, которые, «ополонившись» во многих походах, сажали челядь свою на земле, ведя ее трудом свое хозяйство. По мере расширения и лучшей организации этих хозяйств они на захваченные земли привлекают и гулящую бедноту, ставя ее в зависимое положение от землевладельца. Это сидевшее на владельческой земле население попадало под водчиную юрисдикцию и вообще опеку владельца, усиливая его значение в общем, складе тогдашнего общественного строя.
Наконец, источником возникновения таких вотчин в эпоху великокняжеской власти становятся земельные пожалования князей. При ее возраставшей силе центральной власти различие происхождения вотчинных прав естественно нивелировалось, тем более что прочность и сохранение, например, за потомками или вообще наследниками вотчинных владений, происшедших не от пожалования, требовали подтверждения владенных грамот великим князем защиты их прав великокняжеской властью. Роль этой власти, как основного источника права в строящемся заново обществе, давала ей возможность проводить свои требования, обусловливая всякое право, всякое владение и их защиту служением себе, своим интересам, т.е. интересам новой литовской государственности. И опять-таки надо сказать, что отношения в Литовской земле (отчасти, конечно, и под прямым влиянием русского соседства и быта инкорпорированной Черной Руси) развивались в том же направление, как в русских удельных княжествах, где власть княжая, избавлена от вечевой общины и принявшая территориальный характер, становится основным источником права в удельном княжестве и организует свою военную силу с помощью потомков дружины – бояр-вотчинников, стремясь в более политических комплексах свести к тому же положению служилых князей с обращением их уделов в вотчины княжат как слоя того же землевладельческого и служилого боярства.
Монивид получил литовский Кернов и на Черной Руси Слоним; остальная Черная Русь с Новгородком досталась Кориату; Ольгерду, князю витебскому, на Литве – Крево; Кейстут получил Троки и земли Городенскую и Берестейскую; Наримунт – Пинскую; Вильно с пригородами и великим княжением Гедимин назначим младшему, Явнуту. По-видимому, без всякого надела из отцовских владений остался Любарт. Ему предстояло большое дело: утвердить за Литвою галицко-волынское наследство.
Ольгерд с полным успехом продолжал территориальные приобретения. Уже при Гедимине киевские князья признали верховную власть великого князя Литовского. Ольгерд в 1362 г. привел Киев под свою непосредственную власть и посадил в нем наместником своего сына Владимира. Вскоре Ольгерд подчинил Литве почти всю Волынскую землю, в которой князем стал Любарт Гедиминович.
Великое княжество Литовское, начиная с Миндовга, складывалось из белорусских, литовских и жмудских земель, и во главе стоял самодержец. Годы правления Ольгерда и Кейстута явили отклонение – двоевластие.
Из многих сыновей Гедимина два сосредоточили в своих руках власть в Литве. Это были великий князь Ольгерд и жмудский князь Кейстут. Дружные между собою они поделили управление так, что бы Ольгерд знал русское население Литовского государства, а Кейстут – литовское. Таким образом, ВКЛ разделилось на Виленскую и Трокскую половины.
Соответственно братья поделили и сферу внешней политики и функции в обороне государственных границ. Кейстут противостоял Тевтонскому ордену, полякам, венграм; Ольгерд действовал на восточных и южных рубежах против русских татар.
Ольгерд, живя в Вильне, был, так сказать, обращен на восток и действовал против северо-восточной Руси; Кейстут, живя в Троках, был обращен на восток и запад и действовал против немцев. Поэтому русские знали Ольгерда больше, чем его брата; они очень хвалили ум и таланты Ольгерда, говоря, что это сдержанный и хитрый политик, воевавший «не столько силою, елико мудростью». Кейстута же хорошо знали немцы: они изображали его доблестным рыцарем, храбрым и милостивым, прямодушным и честным. Оставаясь язычником по вере, Кейстут был христианином по духу. Об Ольгерде же никто хорошо не знал, какой он держался веры. Поддерживая друг друга во всех своих делах, Ольгерд и Кейстут, с одной стороны, задерживали немцев в их движении на восток, а с другой стороны – продолжали начатое их отцом собирание Руси. Война с немцами имела вид постоянных взаимных набегов, которые у немцев назывались «рейзами». Целью таких рейз было напугать врага и нанести ему возможно больше вреда, а затем без урона вернуться домой. Обе стороны – и немцы, и литва – не шли на далее таких набегов. Немецкое завоевательное движение остановилось, и немцы были при Кейтуте довольны уже и тем, что держались на ранее захваченных ими местах. В отношении Руси южной Ольгерд достиг больших успехов. Он овладел Чернигово-северскою областью и Брянском; Киев и Волынь были им окончательно подчинены. Не довольствуясь южными русскими областями, Ольгерд покушался утвердить свое влияние в Новгороде и Пскове и поддерживал Тверь против Москвы. Но в северной Руси Москва была уже настолько сильна, что могла остановить замыслы Ольгерда. Встретив такого смелого и упытного противника, как великий князь Дмитрий Иванович Донской, Ольгерд должен был уступить.