Русско-японская война

Практически ни одного крупное военное событие  в новой и новейшей истории  России не прошло без участия в  нём кубанского казачества. Исключения не составила и небезызвестная русско-японская война 1904-1905 гг., в которой приняли  участие 2 конных полка, 6 пластунских батальонов и 1 конно-артиллерийская батарея [1]. Из конных частей помимо 1-го Екатеринодарского и 1-го Уманского полков, на театре военных действий находился Терско-Кубанский полк, младший командный состав которого был частично укомплектован казаками Кубанского казачьего войска. 
 
В процессе, как самой войны, так и в первые месяцы после её окончания, в ряде периодических изданий стали появляться материалы, отражающие участие конных казачьих формирований, в том числе и кубанских, на Дальневосточном театре военных действий. Среди таких изданий особенно выделялись три журнала – «Военный сборник», «Летопись войны с Японией» и «Иллюстрированная летопись русско-японской войны». Причём, последние два издания выходили только в период самой военной кампании. Ввиду редкости ссылок в современных исторических трудах на эти источники, авторы статьи посчитали целесообразным обратить внимание исследователей на эти публикации, написанные в виде очерков и воспоминаний. 
 
Участие Терско-Кубанского полка в Мукденских событиях февраля 1905 года представлены в статье А.И.Деникина «Мукденские дни в конном отряде», вышедшие в «Военном сборнике» №№ 2,3 за 1907 год [2]. Сам автор, говоря о своей работе, определил её статус как «походный дневник», который включал в себя материал общего характера. В нём будущий руководитель Белого движения на Юге России попытался осветить некоторые особенности подготовки и ведения боевых действий в один из наиболее драматичных периодов русско-японской войны. Предметом его анализа стала так называемая «западная конница», в состав которой, как известно, входил вышеназванный полк. До этой публикации интересующий вопрос не поднимался военной печатью. В своей статье А.И.Деникин не только привёл количественный состав «западной конницы», находившейся под общим руководством генерал-майора Грекова, но исследовал её качественные показатели. Наряду с уральскими, забайкальскими полками, в формирование входил и Терско-Кубанский полк, который в феврале 1905 г. входил в отряд генера-майора Эйхгольца. Причём, автор подчёркивает, что кавказские сотни были сводными (по 80-100 человек). Это касалось не только Терско-Кубанского, но и Дагестанского полков. Данные части Кавказской бригады ввиду незначительного состава своих сотен, связанного с большим отвлечением на службу в нарядах, вестовыми, назначением в конвои, зачастую сводили две сотни в одну. Вследствие данного факта, происходила путаница в подсчётах сил конных отрядов [3]. Поэтому в последующем изложении событий А.И.Деникин особо оговорился насчёт реальной и официальной статистики вовлечения казачьих сотен в те или иные эпизоды вооружённого противоборства [4]. Судя по опубликованному материалу, Терско-Кубанский полк стал действенным участником Мукденского сражения [5]. Хотя боевых задач активного характера у этой части было немного, А.И.Деникин со свойственной ему педантичностью фактически по дням расписал постоянно изменяющийся количественный состав конного отряда, его руководителей [6]. 
 
Некоторые работы, увидевшие свет после окончания войны, полностью посвящались отдельным казачьим формированиям. Подтверждением тому является статья Н.Филимонова «Участие 4-ой Донской казачьей дивизии в набеге на Иноку» [7]. Наряду с освещением действий донских частей, автор неоднократно упоминает о совместном участии в описываемых событиях Кавказской конной бригады, о месте дислокации сотен Терско-Кубанского полка, о характере выполняемых боевых задач [8]. 
 
К несомненным достоинствам данного труда можно отнести полностью приведённый в нём состав отряда генерала Мищенко, участвовавший в рейде в конце декабря 1904 г. Рассматривая численный состав сотен в полках, Н.Филимонов, как и в случае с публикацией А.И.Деникина о Мукденском периоде, говорит о слабом составе 11-ти сотен Кавказской конной бригады, с одной только разницей, что в этом случае не указывается их фактическая численность. 
 
Под несколько другим углом зрения освещаются эти события в статье неизвестного автора «Набег кавалерии на Иноку», опубликованной в 13-ом выпуске «Иллюстрированной летописи русско-японской войны» [9]. В её основу положены воспоминания участников рейда, их личные впечатления и наблюдения. На страницах периодического издания нашли своё отражение не только описание маршрута движения отряда, но и подвиги казаков и их командиров, бескомпромиссный характер борьбы. 
 
Рейду конного отряда генерала Мищенко в мае 1905 г. посвятил свой очерк его участник, хорунжий 1-го Читинского полка Забайкальского казачьего войска В.К.Шнеур [10]. Акцент в этой работе автор сделал на деятельности своего формирования, действовавшего в составе Урало-Забайкальской дивизии. Вместе с тем, как и в публикации Н.Филимонова, имеется материал об участии в этом рейде Сводной Кавказской дивизии [11]. 
 
Определённую ценность, с точки зрения рассматриваемой в данной статье проблемы, представляют публикации А.И.Деникина «Майский набег генерала Мищенко» и А.Усова «По поводу статьи А.Деникина «Майский набег генерала Мищенко», появившиеся на страницах «Военного сборника» вскоре после окончания войны [12; 13]. В упоминаемом рейде по японским тылам участвовал не только Терско-Кубанский полк, но и прибывшие к этому времени на театр военных действий 1-й Екатеринодарский и 1-й Уманский полки Кубанского казачьего войска. Первый автор посчитал, что цели вышеназванного рейда были выполнены полностью. С этой точкой зрения не согласился второй автор, бывший начальником штаба отряда генерала Мищенко. Предметом пристального внимания А.Усова стали, в том числе, действия кубанских казачьих полков [14]. Высоко оценив их боевые качества, автор вместе с тем отмечает ряд нерешённых вопросов боевого обеспечения. Среди прочих, наиболее болезненной проблемой он справедливо посчитал отсутствие устойчивой связи и взаимодействия не только между взводами, но и между частями и соединениями, как в бою, так и на марше. К примеру, критике подвергся Уманский полк, являвшийся авангардом отряда, но оторвался от главных сил и сбил дивизию с пути. «Движение отряда совершалось в тёмную…», - пишет автор. И далее: «Поддержка связи между колоннами и частями колонн…было в высшей степени неудовлетворительно…», «Кавказская дивизия всё время отставала благодаря своей артиллерии, связь постоянно прерывалась…», «7-го мая Кавказская дивизия отстала с места, запоздав с выступлением, так что связь не была установлена, о причинах задержки и месте нахождения Кавказской дивизии штабом отряда не было получено никаких уведомлений» и т.д. [15]. 
 
С другой стороны, вследствие изнурительного, многокилометрового марша, совершённого кубанскими полками накануне рейда, значительная часть их лошадей оказалась «неспособной к перенесению сколь-нибудь серьёзной походной или боевой службы». Об этом командующий дивизией доложил начальнику конного отряда [16]. 
 
По ходу изложения событий рейда отряда генерала Мищенко, автор неоднократно возвращается к характеристике действий Екатеринодарского полка, отмечая его успехи и неудачи, инициативность в бою казачьих сотенных командиров. А.Усов не скупиться, как и А.И.Деникин на похвалу кубанским казакам, считая их идеальным боевым материалом. Казаки всегда готовы принять смерть во славу казачества, и описываемые авторами боевые эпизоды, хорошо это подтверждают. Лучшими офицерами были добровольцы – казаки, драгуны, гвардейцы [17]. 
 
Вместе с тем, по мнению А.Усова, действиям в составе крупных частей казачьи полки оказались обучены плохо. По мнению автора, во многом это объяснялось тем, что полки находились в подчинении наказных атаманов, которые более были поглощены вопросами административными и меньше времени уделяли вопросам боевой подготовки. Как следствие, Кавказская дивизия, простояв в Армавире 3,5 месяца перед отправкой на Дальний Восток, тактической подготовкой частей не занималась (в т.ч. организацией связи и взаимодействия в различных условиях боевой обстановки). Проведение данных мероприятий соответствующими должностными лицами было признано излишним, что по мнению автора не могло не сказаться пагубным образом на ходе боевых действий. 
 
Первые обобщённые оценки роли казачьей конницы в русско-японской войне стали появляться ещё в ходе её активной фазы. Это наиболее отчётливо прослеживается на примере работ П.Краснова, Е.Петерсона, статей неизвестных авторов [18; 19; 20; 21]. Находясь в гуще событий, они зачастую острее воспринимали проблемные вопросы, особенно те, которые касались казачьих формирований. Так, известный в своё время как талантливый публицист, подъесаул Л.-Гв. Атаманского полка П.Н.Краснов, являвшийся в описываемый период одновременно военным корреспондентом «Русского инвалида» и сотрудником «Летописи войны с Японией», в ряде своих работ попытался проанализировать роль и значение, которые сыграла конница Маньчжурской армии. Свою точку зрения он высказывал на фоне появившегося мнения о закате конницы как рода войск, её неоправданной дороговизне и необходимости замены её на «ездящую пехоту». П.Н.Краснов обращает внимание на ряд обстоятельств, которые не способствовали должной активности кавалерийских, в т.ч. казачьих частей в ходе русско-японской войны 1904-1905 гг. Во-первых, в отличие от Европейского, на Дальневосточном театре военных действий налицо было недопустимо низкое соотношение пехотных и конных формирований, явно в пользу первых. Во-вторых, не было решительных наступательных действий, преследований, атак большими пехотными частями, талантливо задуманных рейдов и поисков. В-третьих, казачьи части несли потери не меньше, чем пехота, но они были менее заметны, так как происходили понемногу, но каждый день. «Пехота теряла сразу много, казаки теряли каждый день одного, двух своих братьев, - а этих дней было так много!.. Да, служба была тяжёлая и невидная! День и ночь на заставах, часто неделями без смены, день и ночь в разъездах, казаки истрёпывали свои силы и нервы, изматывали лошадей и редко слышали себе похвалы. Публика привыкла к этим ежедневно идущим сообщениям о том, что разъезд такой-то имел перестрелку там-то и там-то, вытеснил японцев из такой-то деревни, а потом под напором пехоты противника отошёл назад. И привыкнув к этому, на эти донесения перестали обращать внимание, считали их нормальными, скучными… Где же наша настоящая конница? А она вся была в этой тяжёлой, невидной работе разведки и охранения…» [22]. 
 
Коснулся П.Н.Краснов и «набегов на Корею», посчитав их действиями стратегической конницы. Автор задаётся риторическим вопросом: «Если рейд не вышел рейдом – то виновата ли в этом конница?» И на примерах отдельных сражений иллюстрирует казачью удаль и самоотверженность, их высокий моральный дух. По мнению автора, для успешности подобного рода действий, необходимо значительное увеличение сотен в составе отрядов. Бездействие кавалерии в ходе Мукденского сражения П.Н.Краснов объясняет тем, что она не была собрана для выполнения отдельной задачи [23]. 
 
Под аналогичным углом зрения рассмотрел участие казаков в известных событиях и Е.Петерсон. Особо подчёркивает автор роль передовых отрядов, являвшихся «глазами армии». По справедливому замечанию, эта трудная задача с первых дней войны выполнялась почти исключительно казаками [24]. 
 
В другой своей статье, вышедшей сразу после окончания войны, Е.Петерсон взглянул на туже проблему гораздо глубже и системнее. Автор рассмотрел причины, по которым кавалерия в период войны на Дальнем Востоке состояла практически из одних казаков, основные вехи боевой славы, в том числе, с участием кубанцев. На основе собственного анализа, на вопрос быть или не быть казачеству, Е.Петерсон однозначно ответил – быть. «Ничто так хорошо не охраняется как своё собственное жилище и, благодаря этому фактору, казаки оказали немалую услугу России в ходе её исторического развития» [25].  
 
В заключении автор анализирует статистику представленных на Дальнем Востоке казачьих частей по каждому войску отдельно, а также выражает мнение не только о военной, но и экономической целесообразности существования этих формирований. 
 
Судя по содержанию вышеназванных статей, их авторы не видят причин, по которым казаков, в то числе и кубанских, можно было бы серьёзно упрекнуть в трагическом исходе русско-японской войны. Скорее, наоборот, - это восхищение подвигами, самоотверженностью и героизмом. Нельзя не согласиться с высказыванием по поводу казаков одного из них, что «не они виноваты, если лавры победы не на их стороне» [26]. В данных статьях, если и стал появляться критический взгляд на итоги дальневосточной кампании, то касался он проблем системного характера: подготовка командных кадров, организация управления и взаимодействия между частями и соединениями, количества сил и средств, привлекаемых для ведения боевых действий. «…Беспристрастная критика при суждении о действиях конных отрядов должна принять во внимание, что начальная роль их являлась зачастую неизбежным следствием той обстановки, в которую была поставлена боевая служба конницы» [27]. 
 
Материалы данных публикаций, безусловно, позволили по-новому взглянуть на события описываемого периода и внесли свой вклад в разработку более серьёзных трудов, посвящённых истории участия казачества в русско-японской войне 1904–1905 гг. 
 
 
Примечания 
 
 
1. Петерсон Е. Казаки в войне с Японией // Летопись войны с Японией. СПб. 1905. № 84. С. 1623. 
2. Деникин А. Мукденские дни в конном отряде // Военный сборник. СПб. 1907. № 2. С. 43-58; № 3. С. 29-46. 
3. Деникин А. Указ. соч. № 2. С. 45. 
4. Деникин А. Указ. соч. № 2. С. 56, № 3. С 33. 
5. Деникин А. Указ. соч. № 2. С. 46, 48, 49, 51, 56, № 3. С 33, 38, 41, 43-45. 
6. Деникин А. Указ. соч. № 3. С 43, 46. 
7. Филимонов Н. Участие 4-й Донской казачьей дивизии в набеге на Иноку // Военный сборник. СПб. 1908. № 12. С. 109-132. 
8. Филимонов Н. Указ. соч. С. 112, 119, 120, 122, 125, 126, 129. 
9. Набег кавалерии на Иноку // Иллюстрированная летопись русско-японской войны. СПб. 1905. С. 86-96. 
10. Шнеур В. В набеге к Синминтину // Летопись войны с Японией. 1905. № 63. С. 1262-1264. 
11. Шнеур В. Указ. соч. С. 1262, 1264. 
12. Деникин А. Майский набег генерала Мищенко // Военный сборник. СПб. 1906. № 8. 
13. Усов А. По поводу статьи А. Деникина «Майский набег генерала Мищенко» // Военный сборник. СПб. 1907. № 1. С. 87-102. 
14. Усов А. Указ. соч. С. 88, 89, 93-97, 100. 
15. Усов А. Указ. соч. С.93-95. 
16. Усов А. Указ. соч. С.96. 
17. Усов А. Указ. соч. С.97, 100. 
18. Ал.Тав. Положение воюющих сторон в половине мая // Летопись войны с Японией. СПб. 1905. № 59. С. 1166-1167. 
19. Краснов П. Работа конницы в Маньчжурской армии // Летопись войны с Японией. СПб. 1905. № 63. С. 1256-1262. 
20. Петерсон Е. Казаки в войне с Японией // Летопись войны с Японией. СПб. 1904. № 34. С. 645-646. 
21. Петерсон Е. Казаки в войне с Японией // Летопись войны с Японией. СПб. 1905. № 84. 
22. Краснов П. Указ. соч. С. 1256. 
23. Краснов П. Указ. соч. С. 1262. 
24. Петерсон Е. Казаки в войне с Японией // Летопись войны с Японией. СПб. 1904. № 34. С. 645. 
25. Петерсон Е. Казаки в войне с Японией // Летопись войны с Японией. СПб. 1905. № 84. С. 1623. 
26. Петерсон Е. Указ. соч. С. 1623. 
27. Деникин А. Мукденские дни в конном отряде // Военный сборник. СПб. 1907. № 2. С. 46.