Введение
"Соборное уложение" 1649
года было первым печатным нормативно-правовым
актом эпохи 17 века. Исторически и логически
оно служит продолжением предшествующих
кодексов права - Правды Русской и судебников,
знаменуя вместе с тем неизмеримо более
высокую ступень феодального права, отвечавшего
новой стадии в развитии социально-экономических
отношений, политического строя, юридических
норм, судоустройства и судопроизводства
Русского государства.
Как кодекс права "Уложение"
1649 г., во многих отношениях отразило тенденции
дальнейшего процесса в развитии феодального
общества. В сфере экономики оно закрепило
путь образования единой формы феодальной
земельной собственности на основе слияния
двух ее разновидностей - поместий и вотчин.
В социальной сфере "Уложение" отразило
процесс консолидации основных классов
- сословий, что привело к определенной
стабильности феодального общества, и
в то же время вызвало обострение классовых
противоречий и усиление классовой борьбы,
на которую, безусловно, влияло установление
государственной системы крепостного
права. Недаром с XVII в., открывается эра
крестьянских войн. В сфере политической
кодекс 1649 г., отразил начальный этап перехода
от сословно-представительной монархии
к абсолютизму. В сфере суда и права с "Уложением"
связан определенный этап централизации
судебно-административного аппарата,
детальная разработка и закрепление системы
суда, унификация и всеобщность права
на основе принципа права-привилегии.
"Уложение" 1649 г., более
двухсот лет не утрачивало своего значения:
оно открыло в 1830 г. «Полное собрание законов
Российской империи» и в большей мере
было использовано при создании XV тома
Свода законов и уголовного кодекса 1845
г. - "Уложения" о наказаниях. Использование
"Уложения" 1649 г., во второй половине
XVIII и первой половине XIX в., означало, что
консервативные режимы того времени искали
в нём опору для укрепления самодержавного
строя. В 1649 г., "Соборное уложение"
было издано дважды церковнославянским
шрифтом (кириллицей) общим тиражом 2400
экземпляров.
В 1830 г., вошло в «Полное собрание законов
Российской империи». Впервые в истории
издание было названо «Соборным». В изданиях
ХVIII - начала XIX в., оно называлось «Уложением».
Первопечатные издания 1649 г., не имели
названия. Более того, издатели полного
собрания законов Российской империи
предприняли дальнейшую правку орфографии
текста, применительно к своему времени.
В полном собрании законов Российской
империи был издан только текст "Уложения"
без оглавления, которое имеется в первопечатных
и последующих изданиях. Изменена дата
составления "Уложения": указано
16 июня 1649 г., вместо 16 июля, что значится
в предисловии к кодексу в свитке и в других
изданиях. Кроме того, издатели полного
собрания законов Российской империи
снабдили, в сносках, отдельные статьи
кодекса текстами актов XVII в., с целью проиллюстрировать
некоторые положения статей. В 1874 г. Е.
П. Карнович воспроизвел первый том полного
собрания законов Российской империи,
в своем издании.
Глава 1. Соборное
уложение 1649 года
1.1. Предпосылки
принятия "Соборного Уложения"
Начало XVII века характеризуется
политическим и экономическим упадком
России. В значительной мере этому способствовали
войны со Швецией и Польшей, закончившиеся
поражением России в 1617 году. Последствия
войны, вылившиеся в упадке и разорении
хозяйства страны, требовали срочных мер
по его восстановлению, но вся тяжесть
легла, главным образом, на черносотенных
крестьян и посадских людей. Правительство
широко раздает земли дворянам, что приводит
к непрерывному росту крепостничества.
Первое время, учитывая разорение деревни,
правительство несколько уменьшило прямые
налоги, зато выросли различного рода
чрезвычайные сборы (“пятая деньга”,
“десятая деньга”, “казачьи деньги”,
“стрелецкие деньги” и т.д.), большинство
которых вводилось, почти непрерывно заседавшими,
Земскими соборами. Однако, казна остается
пустой и правительство начинает лишать
денежного жалования стрельцов, пушкарей,
городовых казаков и мелкий чиновный люд,
вводится разорительный налог на соль.
Многие посадские люди начинают уходить
на “белые места” (освобожденные от государственных
налогов земли крупных феодалов и монастырей),
эксплуатация же остальной части населения
увеличивается. В такой ситуации невозможно
было избежать крупных социальных конфликтов
и противоречий. В начале царствования
Алексея Михайловича начались бунты в
Москве, Пскове, Новгороде и других городах.
1 июня 1648 года вспыхнуло восстание в Москве
(так называемый “соляной бунт”). Восставшие
в течение нескольких дней удерживали
город в своих руках, разоряли дома бояр
и купцов. Вслед за Москвой летом 1648 года
развернулась борьба посадских и мелких
служилых людей в Козлове, Курске, Сольвычегодске,
Великом Устюге, Воронеже, Нарыме, Томске
и других городах страны. Необходимо было
укрепить законодательную власть страны
и приступить к новой полной кодификации.
16 июля 1648 года царь и дума вместе с собором
духовенства решили согласовать между
собой все источники действовавшего права
и, дополнив их новыми постановлениями,
свести в один кодекс. Проект кодекса было
поручено составить комиссии из бояр:
кн. И.И. Одоевского, кн. Прозоровского,
окольничего кн. Ф.Ф. Волконского и дьяков
Гавриила Леонтьева и Федора Грибоедова
(последние были образованнейшими людьми
своего века). Все это были люди не особенно
влиятельные, ничем не выдававшиеся из
придворной и приказной среды; о кн. Одоевском
сам царь отзывался пренебрежительно,
разделяя общее мнение Москвы; только
дьяк Грибоедов оставил по себе след в
письменности составленным позднее, вероятно,
для царских детей, первым учебником русской
истории, где автор производит новую династию
через царицу Анастасию от сына небывалого
«государя Прусской земли» Романова, сродника
Августу, кесарю римскому. Три главные
члена этой комиссии были думные люди:
значит, этот «приказ кн. Одоевского со
товарищи», как он называется в документах,
можно считать комиссией думы. Комиссия
выбирала статьи из указанных ей в приговоре
источников и составляла новые; те и другие
писались «в доклад», представлялись государю
думой на рассмотрение.11 Ключевский В. О. Русская история:
Полный курс лекций. В трех книгах. - Ростов-на-Дону:
изд-во «Феникс», 1998. Кн.2, 285 с.
Между тем к 1 сентября 1648 г., в Москву были
созваны выборные из всех чинов государства,
служилых и торгово-промышленных посадских,
выборные от сельских или уездных обывателей.
С 3 октября царь с духовенством и думными
людьми слушал составленный комиссией
проект "Уложения", и в то же время
его читали выборным людям, которые к тому
«общему совету» были призваны из Москвы
и из городов, «чтобы всё "Уложение"
впредь было прочно и неподвижно». Затем
государь указал высшему духовенству,
думным и выборным людям закрепить список
"Уложения" своими руками, после чего
оно с подписями членов собора в 1649 г.,
было напечатано и разослано во все московские
приказы, и по городам в воеводские канцелярии
для того, чтобы «всякие дела делать по
тому Уложению».
Активное участие собора в деле составления
и утверждения "Уложения"не подлежит
сомнению. В частности, 30 октября 1648 г.,
от дворян и посадских была представлена
челобитная об уничтожения частных боярских
церковных слобод и пашен вокруг Москвы
и других городов, а также о возвращении
городам перешедших к тем же боярам и монастырям
тяглых городских имуществ внутри городов.
Предложение выборных было принято и вошло
в XIX главу "Уложения". Около того
же времени «выборные от вся земли» просили
о возвращении в казну и раздаче служилым
лицам церковных имуществ, неправильно
приобретенных церковью после 1580г., когда
всякое новое приобретение было уже ей
воспрещено. Закон в этом смысле введен
в XVII главе "Уложения" (ст. 42). Точно
так же светские выборные, не находя управы
на обиды со стороны духовенства просили
подчинить иски на него государственными
учреждениями. В удовлетворение этого
ходатайства возникла XIII глава "Уложения"
(о монастырском приказе). Но главная роль
собора состояла в утверждении всего "Уложения".
Обсуждение "Уложения" закончено
в следующем 1649 г. Подлинный свиток "Уложения",
отысканный по приказанию Екатерины II
Миллером, хранится ныне в Москве. "Уложение"
есть первый из русских законов, напечатанный
тотчас по утверждении его.
22 М. Ф. Владимирский-Буданов.
Обзор истории русского права. - Ростов-на-Дону,
Центр, 1995, с. 235.
Если непосредственной причиной создания
Соборного уложения 1649 г., послужило восстание
в 1648 г., в Москве и обострение классовых
и сословных противоречий, то глубинные
причины лежали в эволюции социального
и политического строя России, и процессах
консолидации основных классов - сословий
того времени - крестьян, холопов, посадских
людей и дворян и начавшемся переходе
от сословно-представительной монархии
к абсолютизму. Указанные процессы сопровождались
заметным ростом законодательной деятельности,
стремлением законодателя подвергнуть
правовой регламентации возможно больше
сторон, и явлений общественной и государственной
жизни. Интенсивный рост числа указов
за период от Судебника 1550 года до "Уложения"
1649 года виден из следующих данных: 1550-1600гг.
- 80 указов;1601-1610 гг. -17; 1611-1620 гг. - 97;1621-1630
гг. - 90; 1631-1640 гг. - 98; 1641-1948 гг. - 63 указа. Всего
за 1611-1648 гг. - 348, а за 1550-1648 гг. - 445 указов.
11 А. Г. Маньков "Уложение
1649 года - кодекс феодального права России".
- Л.: Наука. - 1980, с. 41.
Прежде всего необходимо было упорядочить
людские отношения, спутанные Смутой,
уложить их в твердые рамки, в точные правила.
По установившемуся порядку московского
законодательства новые законы издавались,
преимущественно по запросам из того или
другого московского приказа, вызывавшимся
судебно-административной практикой каждого,
и обращались к руководству на исполнение
в тот приказ, ведомства которого они касались
и, согласно соответствующей статьей Судебника
1550 г., новый закон приписывали к этому
своду. Так основной кодекс подобно стволу
дерева давал от себя ветви в разных приказах.
Надобно было объединить эти ведомственные
продолжения Судебника, свести их в один
цельный свод, чтобы избегнуть повторения
случая, какой был при Грозном. А. Адашев
внес в Боярскую думу из своего Челобитного
приказа законодательный запрос, который
был уже решен по запросу из Казенного
приказа, и дума, как бы позабыв сама недавнее
выражение своей воли, велела казначеям
записать в их указную книгу закон, ими
уже записанный. Бывало и так, что иной
приказ искал по другим законам, записанного
в его собственной указной книге. Эту собственно
кодификационную потребность, усиленную
приказными злоупотреблениями, можно
считать главным побуждением, вызвавшим
новый свод и даже частью определившим
его характер. Необычайное положение,
в каком очутилось государство после Смуты,
неизбежно возбуждало новые потребности,
ставило правительству непривычные задачи.
Эти государственные потребности скорее,
чем вынесенные из Смуты новые политические
понятия, не только усилили движение законодательства,
но и сообщили ему новое направление, несмотря
на все старание новой династии сохранить
верность старине. До XVII в., московское
законодательство носило казуальный характер,
давало ответы на отдельные текущие вопросы,
какие ставила правительственная практика,
не касаясь самых оснований государственного
порядка. Заменой закона в этом отношении
служил старый обычай, всем знакомый и
всеми признаваемый. Но как скоро этот
обычай пошатнулся, как скоро государственный
порядок стал сходить с привычной колеи
предания, и тотчас возникла потребность
заменить обычай точным законом. Вот почему
законодательство получает более органический
характер, не ограничивается разработкой
частных, конкретных случаев государственного
управления и подходит все ближе к самым
основаниям государственного порядка,
пытаясь, хотя и неудачно, уяснить и выразить
его начало.
1.2. Источники "Соборного Уложения"
"Уложение" составлялось
наспех, кое-как и сохранило на себе следы
этой спешности. Не погружаясь в изучение
всего приказного материала, комиссия
ограничилась основными источниками,
указанными ей в приговоре 16 июля. Источники
"Уложения" были указаны законодателем
при назначении редакционной комиссии,
отчасти взяты самими редакторами. Этими
источниками были:
1) Судебник царский и указные книги приказов;
первый составляет один из источников
Х гл. "Уложения" - «о суде», которая,
кроме того, по всей вероятности, черпала
из указанных книг приказы. Указанные
книги послужили источниками, каждая для
соответствующей главы"Уложения".
Эти указные книги - самый обильный источник
"Уложения". Целый ряд глав свода
составлен по этим книгам с дословными
или измененными выдержками: например,
две главы о поместьях и вотчинах составлены
по книге Поместного приказа, глава «О
холопье суде» - по книге приказа Холопьего
суда, глава «О разбойниках и о тайных
делах»... по книге Разбойного приказа.
2) Источники "Уложени"я греко-римские
взяты из Кормчей, а именно из Эклоги, Прохирона,
новелл Юстиниана и правил Василия В.;
из них более обильным источником был
Прохирон (для гл. Уд. X, XVII и XXII); новеллы
послужили источником 1 гл. Ул. («о богохульниках»).
Вообще же заимствования из кормчей немногочисленны
и фрагментарны и иногда противоречат
постановлениям, взятым из русских источников,
о том же самом предмете и включенным в
то же "Уложение" (ср. Ул. XIV гл., ст.
10 гл. XI, ст. 2.
Многие черты жестокости уголовного права
проникли в Уложение из кормчей.
3) Важнейшим источником "Уложения"
был Литовский статут 3-й редакции (1588 г.).
Заимствования из статута отменены (но
далеко не все) на подлинном свитке "Уложения".
Путь для заимствований был облегчен тем,
что уже раньше (как уже было сказано) приказные
дьяки брали и переводили из статута некоторые
пригодные артикулы. Способ заимствования
разнообразен: иногда заимствуется содержание
статута буквально; иногда берется только
система и порядок предметов; иногда заимствуется
только предмет закона, а решение дается
свое; большей частью "Уложение" дробит
один артикул на несколько статей. Заимствования
из статута иногда вводят в Уложение погрешности
против системы и даже разумности узаконений.
Но вообще статут, как памятник русского
права, весьма сходный с Русской Правдой,
может быть признан почти местным источником
"Уложения". Несмотря на такое множество
заимствований из чужих источников "Уложение"
есть не компиляция иноземного права,
а кодекс вполне национальный, переработавший
чужой материал по духу старомосковского
права, чем он совершенно отличается от
переводных законов XVII в. В сохранившемся
подлинном свитке Уложения встречаем
неоднократные ссылки на этот источник.
Составители "Уложения", пользуясь
этим кодексом, следовали ему, особенно
при составлении первых глав, в расположении
предметов, даже в порядке статей, в подборе
казусов и отношений, требовавших законодательного
определения, в постановке правовых вопросов,
но ответы искали всегда в своем туземном
праве, брали формулы самых норм, правовых
положений, но только общих тому и другому
праву или безразличных, устраняя все
ненужное или неродное праву и судебному
порядку московскому, вообще перерабатывали
все, что заимствовали. Таким образом статут
послужил не столько юридическим источником
Уложения, сколько кодификационным пособием
для его составителей, давал им готовую
программу.
4) Что касается новых статей в "Уложении",
то их, вероятно, немного; надо думать,
что комиссия (до собора) сама не составляла
новых узаконений (кроме заимствований).
11 М. Ф. Владимирский-Буданов. Обзор
истории русского права. - Ростов-на-Дону,
Центр, 1995, с. 235-236.
На комиссию возложена была двоякая задача:
во-первых, собрать, разобрать и переработать
в цельный свод действующие законы, разновременные,
разбросанные по ведомствам, и потом нормировать
случаи, не предусмотренные этими законами.
Вторая задача была особенно трудна. Комиссия
не могла ограничиться собственной юридической
предусмотрительностью и своим правовым
разумением, чтобы установить такие случаи
и найти нормы для их определения. Необходимо
было знать общественные нужды и отношения,
изучить правовой разум народа, а также
практику судебных и административных
учреждений.
В первом деле комиссии могли помочь своими
указаниями выборные, для второго ей надобно
было пересмотреть делопроизводство тогдашних
канцелярий, чтобы найти прецеденты, «примерные
случаи», как тогда говорили, чтобы видеть,
как решали не предусмотренные законом
вопросы областные правители. Предстояла
обширная работа, требовавшая долгих и
долгих лет. Впрочем, до такого мечтательного
предприятия дело не дошло, решили составить
Уложение ускоренным ходом, по упрощенной
программе. 11 Керимов Д. А. Политическая
история России. Хрестоматия для вузов.
- Москва: Аспект пресс. 1996, с. 158.
"Уложение" разделено на 25 глав, содержащих
в себе 967 статей. Уже к октябрю 1648 г., т.
е. в два с половиной месяца, изготовлено
было к докладу 12 первых глав, почти половина
всего свода. Их и начал с 3 октября слушать
государь с думой. Остальные 13 глав были
составлены, выслушаны и утверждены в
думе к концу января 1649 г., когда закончилась
деятельность комиссии и всего собора,
и Уложение было закончено в рукописи.
Значит, этот довольно обширный свод составлен
был всего за полгода. Чтобы объяснить
такую быстроту законодательной работы,
надобно припомнить, что Уложение составлялось
среди тревожных вестей о мятежах, вспыхивавших
вслед за июньским московским бунтом в
Сольвычегодске, Козлове, Талицке, Устюге
и других городах, и заканчивалось в январе
1649 г., под влиянием разговоров о готовившемся
новом восстании в столице. Торопились
закончить дело, чтобы соборные выборные
поспешили разнести по своим городам рассказы
о новом курсе московского правительства,
и об Уложении, обещавшем всем «ровную»,
справедливую расправу.
1.3. Содержание
и система "Уложения"
"Уложение" начинается
предисловием, в котором утверждается,
что оно составлено "по государеву указу
общим советом, чтобы Московского государства
всяких чинов людям, от большего и до меньшего
чину, суд и расправа был во всяких делах
всем ровна земского великого царственного
дела". 3 октября 1649 г., царь вместе с
Думой и духовенством слушал Уложение,
выборным людям оно было "чтено".
Со списка Уложения был " список в книгу,
слово во слово, и с тое книги напечатана
сия книга".
В этом большом по объему памятнике феодального
права были систематизированы на более
высоком уровне правовые нормы, действовавшие
ранее. Кроме того, имелись и новые правовые
нормы, появившиеся главным образом под
давлением дворянства и чернотяглых посадов.
Для удобства главам предшествует подробное
оглавление, указывающее содержание глав
и статей. Система довольно беспорядочная,
усвоенная Уложением, в 1-й части кодекса
копирует систему статута. Первая глава
"Уложения" ("о богохульниках и
церковных мятежниках")11 Здесь
и далее по содержанию и структуре свода
материал из текста «Уложения…сотворенiя
мира 1959», Императорская Академiи Наукъ,
1759 ., рассматривает дела о преступлениях
против церкви (9 статей), в которых наказывается
смертью "хула" против бога и против
богородицы, тюремным же заключением -
бесчинное поведение в церкви. Глава вторая
("о государьской чести и как его государьское
здоровье оберегать", 22 статьи) говорит
о преступлениях против царя и его властей,
называя их "изменой". К ней примыкает
глава третья ("о государева дворе, чтоб
на государевом дворе ни от кого какова
бесчинства и брани не было", 9 статей)
со строгими наказаниями за ношение оружия
на дворе и прочее.
Глава четвертая ("о подпищеках, которые
печати подделывают", 4 статьи) говорит
о подделках документов и печатей, глава
пятая (2 статьи) - " о денежных мастерах
которые учат делать воровские деньги".
В главе шестой (6 статей) сообщается "о
проезжих грамотах в иные государства".
Близко связны с ними по содержанию следующие
главы: седьмая ("о службе всяких ратных
людей Московского государства", 32 статьи)
и восьмая ("о искуплении пленных",
7 статей).
B девятой главе говорится "о мытах и
о перевозех и о мостах" (20 статей). Собственно
с десятой главы (" о суде", 277 статей)
начинаются наиболее важные постановления
Уложения. К этой статье примыкает глава
11 ("суд о крестьянех", 34 статьи), глава
12 ("о суде патриарших приказных, и дворовых
всяких людей, и крестьян", 3 статьи),
глава 13 ("о монастырском приказе",
7 статей), глава 14 ("о крестном целовании",
10 статей), глава 15 "о вершеных делах",
5 статей).
Глава 16 ("о поместных землях", 69 статей)
объединен общей темой с главой 17 "о
вотчинах" (55 статей). Глава 18 говорит
"о печатных пошлинах" (71 статья).
19 глава носит название "о посадских
людех" (40 статей). Глава 20 заключает
"суд о холопех" (119 статей), глава
21 говорит "о розбойных и татиных делех
(104 статьи), 22 глава заключает в себе "указ
за какие вины кому чинити смертная казнь
и за какие вины смертию не казнити, чинити
наказние" (26 сттей). Последние главы
-23 ("о стрельцах", 3 статьи), 24 ("указ
о атаманах и о казаках", 3 статьи), 25
("указ о корчмах", 21 статья) - очень
кратки.
Все главы "Уложения" могут быть разделены
на пять групп: 1) I-Х составляют тогдашнее
государственное право, здесь ограждается
богопочтение (I), личность государя (II)
и честь государева двора (III), воспрещается
подделка государственных актов (IV), монет
и драгоценных вещей (V), это включено сюда
потому, что подделку монет статут считал
преступлением против величества; здесь
же паспортный устав (VI), устав военной
службы и вместе с ним специальное военно-уголовное
уложение (VII), законы о выкупе пленных
(VIII) и, наконец, о мостах и путях сообщения
(IX).
2) Гл. Х-ХV содержат устав судоустройства
и судопроизводства; здесь (в гл. X) изложено
и обязательное право.
3) Гл. ХVI -ХХ - вещное право: вотчинное, поместное,
тяглое (гл. XIX) и право на холопов (XX).
4) Гл. ХХI-XXII составляют уголовное уложение,
хотя и во все прочие части Уложения вторгается
уголовное право.
5) Гл. XXIII-XXV составляют добавочную часть.
11 М.Н. Тихомиров и П.П. Епифанов. Соборное
Уложение 1649 г. Учебное пособие для высшей
школы. Москва: МГУ, 1961, с. 220.
Принятие Соборного уложения 1649 г., - значительный
шаг вперед по сравнению с предыдущим
законодательством. В этом законе регулировались
не отдельные группы общественных отношений,
а все стороны общественно-политической
жизни того времени. В связи с этим в Соборном
уложении 1649 г., нашли отражение правовые
нормы различных отраслей права. Система
изложения этих норм, однако, была недостаточно
четкой. Нормы разных отраслей права часто
объединялись в одной и той же главе.
22 История государства и права / Под
редакцией Чистякова О.И. и Мартисевича
И. Д. - М.: Просвещение. - 1985, с. 105.
Второе отличие - структурное. В "Уложении"
дана довольно определенная систематика
норм права по предметам, которые расположены
таким образом, что легко могут быть объединены
по разновидностям права - государственное,
военное, правовое положение отдельных
категорий населения, поместное и вотчинное,
судопроизводство, гражданские правонарушения
и уголовные преступления.
Третье отличие, как прямое следствие
первых двух, состоит в неизмеримо большом
объеме Уложения, в сравнении с другими
памятниками. Наконец, Уложению принадлежит
особая роль в развитии русского право
вообще. И Русская Правда, и судебники
прекратили свое существование, в сравнении
с другими его источниками (например, указными
книгами приказов).
1.4. Значение "Уложения" и
его новые идеи
По мысли, какую можно предположить
в основании "Уложения", оно должно
было стать последним словом московского
права, полным сводом всего накопившегося
в московских канцеляриях. Эта мысль сквозит
в "Уложении", но осуществлена не
особенно удачно. В техническом отношении,
как памятник кодификации, оно не перегнало
старых судебников. В расположении предметов
законодательства пробивается желание
изобразить государственный строй в вертикальном
разрезе, спускаясь сверху, от Церкви и
государя с его двором до казаков и корчмы,
о чем говорят две последние главы. Можно
с немалыми усилиями свести главы "Уложения"
в отделы государственного права, судоустройства
и судопроизводства, вещного и уголовного
права. Источники исчерпаны неполно и
беспорядочно; статьи, взятые из разных
источников, не всегда соглашены между
собою, скорее свалены в кучу, чем собраны
по порядку.
Если "Уложение" действовало почти
в продолжение двух столетий, до свода
законов 1833 г., то это говорит не о его достоинствах,
а лишь о том, как долго у нас можно обойтись
без удовлетворительного закона. Но как
памятник законодательства, Уложение
сделало значительный шаг вперед сравнительно
с судебниками. Это уже не простое практическое
руководство для судьи и управителя, излагающее
способы и порядок восстановления нарушенного
права, а не само право. Правда, и в Уложении
всего больше места отведено формальному
праву: глава Х о суде - самая обширная,
по числу статей составляет едва не треть
всего "Уложения". Оно допустило важные,
но понятные пробелы и в материальном
праве. В нем нет основных законов, о которых
тогда в Москве не имели и понятия, довольствуясь
волей государя и давлением обстоятельств.
Отсутствует и систематическое изложение
семейного права, тесно связанного с обычным
и церковным. Не решались трогать ни обычая,
ни духовенства, слишком щекотливого и
ревнивого к своим духовно-ведомственным
монополиям.
При общем охранительном характере "Уложение"
не могло воздержаться от двух преобразовательных
стремлений, указывающих, в каком направлении
пойдет или уже шла дальнейшая стройка
общества. Одно из этих стремлений в приговоре
16 июля прямо поставлено как задача кодификационной
комиссии. Ей поручено было составить
проект такого "Уложения", чтобы «всяких
чинов людям от большого и до меньшего
чину суд и расправа была во всяких делах
всем ровна». Это не равенство всех перед
законом, исключающее различие в правах.
Здесь разумеется равенство суда и расправы
для всех, без привилегированных подсудностей,
без ведомственных различий и классовых
льгот и изъятий, какие существовали в
тогдашнем московском судоустройстве.
Имеется в виду суд одинаковый, нелицеприятный
и для боярина, и для простолюдина, с одинаковой
подсудностью и процедурой, хотя и не с
одинаковой наказуемостью. Судить всех,
даже приезжих иноземцев, одним и тем же
судом вправду, «не стыдяся лица сильных,
и избавляти обидящего от руки неправедного»,
- так предписывает глава X, где сделана
попытка начертать ровный для всех суд
и расправу. Идея такого суда исходила
из принятого Уложением общего правила
устранять всякое льготное состояние
и отношение, соединенное с ущербом для
государственного интереса.
Другое стремление, исходившее из того
же источника, проведено в главах о сословиях
и выражало новый взгляд на отношение
свободного лица к государству. Чтобы
вразумить это стремление, надобно отрешиться
от современных понятий о личной свободе.
Личная свобода, независимость от другого
лица, не только неотъемлемое право, ограждаемое
законом, но и обязанность, требуемая еще
и правами. Никто не захочет, да и не может
стать формальным холопом по договору,
потому что никакой суд не даст защиты
такому договору. Но не забудем, что общество
XVII в. - общество холоповладельческое,
в котором действовало крепостное право,
выражавшееся в различных видах холопства,
и к этим видам именно в эпоху Уложения,
готов был прибавиться новый вид зависимости,
крепостная крестьянская неволя. Тогда
в юридический состав личной свободы входило
право свободного лица отдать свою свободу
на время или навсегда другому лицу, без
права прекратить эту зависимость по своей
воле. На этом праве и основались различные
виды древнерусского холопства. Но до
Уложения существовала личная зависимость
без крепостного характера. Заложиться
за кого-либо значило в обеспечение ссуды
или в обмен за какую-либо иную услугу,
например, за податную льготу или судебную
защиту, отдать свою личность и труд в
распоряжение другого, но сохраняя право
прервать эту зависимость по своему усмотрению,
разумеется, очистив принятые на себя
обязательства заклада. Такие зависимые
люди назывались в удельные века закладнями,
а в московское время закладчиками.
Заем под работу был для бедного человека
в Древней Руси наиболее выгодным способом
помещения своего труда. Но, отличаясь
от холопства, закладничество стало усвоять
себе холопью льготу, свободу от государственных
повинностей, что было злоупотреблением,
за которое теперь закон и ополчился против
закладчиков и их приемщиков. Поворотив
закладчиков в тягло, Уложение (гл. XIX, ст.
13) пригрозило им за повторительный заклад
«жестоким наказанием», кнутом и ссылкой
в Сибирь, на Лену, а приемщикам - «великой
опалой» и конфискацией земель, где закладчики
впредь жить будут. Между тем для многих
бедных людей холопство и еще больше закладничество
были выходом из тяжелого хозяйственного
положения.
При тогдашней дешевизне личной свободы
и при общем бесправии льготы и покровительства,
«заступа», сильного приемщика были ценными
благами, потому отмена закладничества
поразила закладчиков тяжким ударом, так
что они в 1649 г., затевали в Москве новый
бунт, понося царя всякой неподобной бранью.
Свободное лицо, служилое или тяглое, поступая
в холопы или в закладчики, пропадало для
государства. Уложение, стесняя или запрещая
такие переходы, выражало общую норму,
в силу которой свободное лицо, обязанное
государственным тяглом или службой, не
могло отказываться от своей свободы,
самовольно слагая с себя обязанности
перед государством, лежавшие на свободном
лице. Лицо должно принадлежать и служить
только государству и не может быть ничьей
частной собственностью: «Крещеных людей
никому продавати не ведено» (гл. XX, ст.
97). Личная свобода становилась обязательной
и поддерживалась кнутом. Но право, пользование
которым становится обязательным, превращается
в повинность. Но в русском обществе XVII
в. ни личное сознание, ни общественные
нравы не поддерживали этой общечеловеческой
повинности. Да и государство, воспрещая
лицу частную зависимость, не оберегало
в нем человека или гражданина, а берегло
для себя своего солдата или плательщика.
Уложение не отменяло личной неволи во
имя свободы, а личную свободу превращало
в неволю во имя государственного интереса.
Эта мера была частичным выражением общей
цели, поставленной в Уложении, овладеть
общественной группировкой, рассадив
людей по запертым наглухо сословным клеткам,
сковать народный труд, сжав его в узкие
рамки государственных требований.