Средневековый город Киевской Руси и Западной Европы

Почти все иностранцы, писавшие о Московском государстве, сообщают нам более или менее подробные известия о его столице, самое обстоятельное описание находим у Герберштейна. По его словам город Москва лежит далеко на восток. Иовий говорит, что по выгодному положению своему в самой населенной стране, все редине государства, по многолюдству и удобству водяных сообщений Москва есть лучший город в государстве, заслуживает быть столицей и никогда не потеряет своего первенства.

Сам город весь почти деревянный и очень обширный, но издали, кажется еще обширнее, т. к. почти при каждом доме есть большие сад и двор, кроме того, на краю города длинными рядами тянутся здания кузнецов и других мастеров, между этими зданиями также находятся обширные поля и луга.

Город широко раскидывался большею частью по ровной местности, не сдерживаясь никакими пределами: ни рвом, ни стенами, ни какими другими укреплениями.

В дождливое время город был так грязен, что на площадях и улицах строились кое-где мосты. По словам Климента, улиц было очень много, но расположены они были беспорядочно. Флетчер упоминает о мостовой, состоявшей из обтесанных бревен, положенных одно подле другого безо всякой связи. Среди города стоит крепость, омываемая с одной стороны рекой Москвой, а с другой – Неглинной. Крепость очень велика: в ней, кроме обширных дворцовых зданий, находились дома митрополита, резиденция царя и патриарха, братьев великого князя, вельмож и многих других лиц; кроме того, в ней было много церквей, так, что все это вместе давало крепости вид отдельного, довольно значительного города. Барбаро и Контарини говорят, что все здания в Москве были деревянные, хотя последний застал уже здесь Аристотеля Фиорованти, и с конца XV века столица начала украшаться каменными зданиями.

В первой половине XVI века на посаде было немного каменных домов, церквей и монастырей; даже в Кремле дома и церкви были большей частью деревянными; из церквей каменными были Архангельский и Успенский соборы. Из домов было только три каменных. Дома были не очень велики и внутри довольно просторны, отделялись друг от друга длинными заборами и плетнями, за которыми жители держали домашний скот, что, говорит Посевин, дает вид наших сельских домиков.

Вокруг города видно было несколько монастырей, из которых каждый казался издали небольшим городом.

С большими подробностями говорят о Московском государстве путешественники XVII века. Наиболее полное описание Москвы XVII в. находим у Олеария.

Москва лежала в самой середине государства, почти на равном расстоянии от всех границ. Издали она производила выгодное впечатление на путешественников своими бесчисленными церквями и белыми стенами Кремля, возвышавшимися над громадной черной массой домов. Авриль замечает, что вид на Москву издали, есть одно из прекрасных зрелищ, когда-либо им виденных, по величине и великолепию города. Но очарование исчезало, как только путешественник въезжал в сам город: ему представлялись здесь неправильные неопрятные улицы, маленькие церкви и множество невзрачных, бедных домиков; город, по замечанию Олеария, казавшийся издали великолепным Иерусалимом, внутри являлся бедным Вифлеемом. Улицы были широки, но неровны и большею частью немощены, только при князе Голицыне и по его указу весь город был вымощены досками. Неопрятность улиц заставляла иногда принимать меры, которые очень удивляли иностранцев: во время крестных ходов впереди духовенства и образов шло 130 человек с метлами, которые расчищали улицы и усыпали их песком. Города были грязны, не уступая в этом отношении западноевропейским и азиатским, но некоторые меры для поддержания чистоты все-таки принимались. Например, владельцы усадеб были обязаны чистить улицы перед своими дворами.

Дома казались иностранцам низкими и некрасивыми, строились обыкновенно в два жилья, из сосновых или еловых брусьев, крылись тесом или берестой. Только у вельмож, некоторых богатых купцов и немцев были каменные дома, но с маленькими окнами, к которым приделывались жестяные ставни, для защиты дома на случай пожара. Для того же они располагались на большом расстоянии друг от друга; при каждом был обширный сад и двор.

Украшением улиц и всего города были церкви. Во второй половине XVII века, если верить Рейтенфельсу, почти все церкви были каменные. Каменные церкви были все круглые, пятиголовые с широкими куполами, покрытые жестью. Иностранцев изумляло множество церквей в Москве. По свидетельству Олеария, на каждые 5 домов приходилось по церкви. Также он говорит о том, что город состоял из пяти главных частей, три из которых имели вид особых городов, огибавших один другой: Китай-город с кремлем, Белгород, Земляной город или Скородом. Китай-город занимал середину и был окружен толстой каменной стеной, которая называлась Красной стеной. Белгород огибал Китай-город в виде полумесяца и окружен был высокой и толстой каменной стеной, которая называлась Белой. Третьей частью был Скородом – эта часть огибала Белгород.

Эти части находились в прямой связи между собой и составляли собственно город. К ним примыкали еще две части, расположенные отдельно. Это были слободы Стрелецкая и Немецкая. Основанием стрелецкой слободы послужила слобода Наливки, построенная великим князем Василием Ивановичем для иностранных солдат. В версте от Скородома находилось другое предместье, составлявшее пятую часть Москвы и называвшееся Немецкой слободой. Эта слобода отделялась от Скородома небольшим полем и состояла из деревянных домов немецкой архитектуры.

Первое место после столицы в XVI веке принадлежало Новгороду Великому. Ланнуа застал его еще таким, каким он был в лучшее время своей жизни и так описывает его наружный вид: «Город необыкновенно обширен, расположен на прекрасной равнине, окруженной лесами, но огорожен плохими стенами, состоящими из плетней и земли, хотя башни на них каменные. На берегу протекающей среди города реки расположена крепость, в которой находится главная в городе церковь св. Софии».

Иностранцы говорят об огромных богатствах Новгорода, бывших следствием его обширной торговли. О наружном виде в XVI веке иностранцы сообщают не много сведений. По словам Иовия, Новгород славился бесчисленным множеством зданий: в нем было много богатых и великолепных монастырей, и изящно разукрашенных церквей. Здания, впрочем, почти все деревянные. Англичане доносили, что он значительно превосходил обширность Москвы.

Новгородский кремль имел почти круглый вид и был окружен высокими стенами с башнями, кроме собора и зданий подле него, в которых жил архиепископ с духовенством, в нем почти ничего не было. Посевин насчитывает в Новгороде в мирное время не более 20 тысяч жителей.

Псков, младший брат Новгорода, в XVI веке сохранял еще большое значение в Московском государстве. В конце этого века он особенно стал известен иностранцам благодаря знаменитой осаде его Баторием и считался первой крепостью в государстве. Ланнуа говорит, что он очень хорошо укреплен каменными стенами с башнями и имеет очень большой замок, в который никто из иностранцев не смел входить, в противном случае подвергается смерти. Ульфельду сказывали в Пскове, что этот город имеет 300 церквей и 150 монастырей; и те и другие почти все каменные. По описанию Вундерера, посетившего Псков в 1589 году, город был очень многолюден, здесь жило много иностранных купцов и ремесленников. Дома простых людей в Пскове были большей частью деревянные и окружались заборами, плетнями, деревьями и огородами; над воротами каждого дома висел литой или писаный образ.

В XVII веке Псков сохранял еще значительные размеры, но в близи представлял жалкий вид: дома были по-прежнему почти все деревянные, а стены, хотя и каменные, но с плохими башнями, улицы нечистые и не мощеные, кроме главной, выходившей на торговую площадь, она была вымощена вдоль положенными бревнами.

Смоленск, по описанию Герберштейна, был расположен в долине, окруженной со всех сторон холмами и лесами. Кобенцелю он показался величиной и Рим; здания в нем все деревянные, кроме соборного храма в крепости на горе. В городе между товарами на рынке Таннер заметил больше всего горшков и деревянной, красиво выточенной посуды.

Кроме упомянутых городов в XVI веке считались важными пограничными крепостями Казань и Астрахань.

По описанию Олеария и Штрауса, Казань – довольно большой город с деревянными укреплениями и домами, но крепость окружена толстыми каменными стенами и была снабжена артиллерией и значительным гарнизоном; русло реки Казани служило для нее очень хорошим рвом. В городе живут русские и татары.

Астрахань, по описанию Олеария, расположена на песчаном острове Долгом, на реке Волге. При Алексее Михайловиче город был распространен: в нем возникла новая часть, где поселены были стрельцы, отчего она и названа Стрелецким городом. Штраус называет Астрахань одним из лучших городов Московии, как по величине, так и по красоте. Издали, с Волги, город представлял очень красивый вид, благодаря множеству каменных башен и колоколен, но вблизи впечатление переменялось, наблюдатель видел массу почти только деревянных зданий, дурно построенных.

Большая часть крепостей Московского государства и в XVII в. имела деревянные укрепления, каменные имели, кроме столицы, имели следующие города, как их перечисляют Маржерет и Мейерберг: Борисов, Смоленск, Можайск, Иван-город, Псков, Новгород Великий, Казань, Астрахань, Вологда, Тула. В эти городах в крепость помещались воеводские и архиерейские дворы, помещения городской и уездной администрации, городские соборы, военные склады, имелись осадные дворы богатейших горожан и окрестных феодалов. В малых и средних городах к крепости примыкала неукрепленная часть поселения – посад. Чем более поражал своею громадностью и многолюдством главный город Московского государства, находившийся в центральной его области, тем заметнее был недостаток городов в других областях. Если во внутренних областях было много городов, едва заслуживающих это название, то еще менее заслуживала его большая часть городов, бывших на окраинах государства. Пустозерск, по одному английскому известию, имел в XVII в. от 80 до 100 домов, в городе Печере было всего 3 церкви, другой городок Устьцильма, состоял из 60 домов, в Коле была всего одна улица, состоявшая из низких деревянных домиков, покрытых рыбьими костями.

Старые города имели нерегулярную уличную сеть, имевшую обычно более или менее определенное радиально-кольцевое построение, стихийно сложившееся при разрастании посада вдоль дорог, расходившихся от крепостных ворот. Полный план этого типа получила Москва, из небольших городов можно назвать Вязьму. Реже складывались иные формы уличной сети, например, перекрестно-рядовая в Новгороде. Однако при всех вариантах общей схемы плана даже главные улицы были обычно далеко не прямыми и не широкими, а между ними преобладали кривые, запутанные переулки и тупики. На общий облик городской застройки влияли весьма разнообразные городские усадьбы.

О действительном разнообразии усадеб даже в пределах небольших городских районов можно судить по составленным в XVII в. схематическим планам и по единственному в своем роде рисунку, очень точно изображающему часть города Суздаля в 1700году.

О тесноте застройки в центральных районах городов говорят статьи Уложения 1649 г.: « А будет кто учнет у себя на дворе ставити хоромы блиско межи соседа своего, и ему тех своих хором на меже соседа своего не ставити…», «Также и печи и поварни на дворе к стене соседа своего никому не делати…». Владельцу высоких хором на «ниские хоромы соседа своего воды не лити и сору не метати…». Кроме этого и других юридически узаконенных положений были еще правила, носившие характер моральных норм, за исполнением которых наблюдало приходское духовенство, например, не загораживать своими постройками вид из окон соседа, не делать в своих постройках таких окон, из которых можно смотреть во двор или окна соседа и т. д.

Новые города XVI-XVII вв. отличались от старых, прежде всего, значительно большей регулярностью плана и единообразием застройки. Здесь правительственные меры в этом направлении были более успешны, чем в старых городах. Это были главным образом города, развившиеся из крепостей на засечных чертах и в Сибири. Строители не были стеснены старой уличной сетью. С конца XV в. русские крепости строились с геометрически правильными, обычно с прямоугольными планами, на относительно ровных местах. «Служилые люди», составлявшие на первых порах большинство населения таких городов, были связаны воинской дисциплиной, от них легче было требовать соблюдения регулярности в застройке.

В момент основания такого города или при восстановлении после пожара нередко целые слободы заселялись воинскими частями, перенесенными из других мест или вновь сформированными. При этом возводилась за казенный счет сразу вся жилая застройка с полной стандартизацией усадеб и строений. Видимо, именно такими случаями обусловлено появление в книжной графике изображений идеально прямых улиц с рядами совершенно одинаковых домов. Планы некоторых таких городов, например Тулы или Тюмени, достигали уже такой степени регулярности, что в конце XVII в. характерные для следующего столетия идеи регулярной планировки не могли составлять для русских строителей чего-либо неожиданного. Появившийся на рубеже столетий проект плана Таганрога с регулярностью, доведенной до полной симметрии, составляет уже переход к следующему, петербургскому этапу русского градостроительства.

ГЛАВА 3. Города западной Европы

3.1. Роль города в средневековой западноевропейской цивилизации

Большую роль в структуре и развитии западноевропейской цивилизации в эпоху средневековья сыграл город. Приблизительно с 9-11вв начался процесс массовой урбанизации, складывания городской системы, который завершится к 12-13вв.. Западный средневековый город вобрал в себя некоторые традиции античного полиса (прежде всего в плане своей автономии) и вместе с тем существенно отличался от него, т.к. сразу же стал социально отделяться от деревни.

Города представляли собой часть феодальной системы, поэтому горожане, будучи вассалами какого-либо сеньора (феодала, монастыря, короля), вынуждены были платить ренту деньгами или товарами, произвольные поборы, нередко принуждались к барщине, попадали в личную зависимость. Все это было совместимо с городскими занятиями и образом жизни. Результатом явились коммунальные движения, ставившие целью избавиться от злоупотреблений сеньора, добиться свободы рыночной деятельности и личной свободы для горожан. Наиболее полный комплекс привилегий, который получали города, включали:

1.   Самоуправление, т.е. политическая самостоятельность;

2.   Правовую автономию;

3.   Право распоряжаться налогами или большей их частью;

4.   Рыночное право, монополии в области торговли и ряда ремесел;

5.   Право на прилегающие угодья и городскую округу (обычно в радиусе 3х миль); надо заметить, что многие города сами вставали в положение сеньора по отношению к прилегающей территории;

6.   Отделение от всех, кто не являлся жителем данного города;

7.   подсудность своему суду и подвластность своей администрации.

Город–коммуна не только обеспечивал личную свободу простолюдину («гор воздух делает свободным») – в нем возникали республиканские формы правления, а это было новшеством и большим достоянием для монархического феодального общества. Город стал центром, двигателем мелкотоварного уклада – торговли, ремесел, денежного обращения. Город утвердил бытие и значение мелкой и средней собственности, основанной не на обладании землей, а на личном труде и товарном обмене. Город стал центром, средоточием наемного труда и новых категорий труда – административного, интеллектуального, обслуживающего и др.

Города были также источниками вольнодумства и свободолюбия, в них формировался тип предприимчивого, инициативного человека – будущего буржуа.

Именно города, с точки зрения многих историков, придали неповторимое своеобразие западноевропейской цивилизации.