Судьба семьи Романовых после событий 1917 года

Автономная некоммерческая образовательная организация

высшего профессионального  образования

«Международный славянский институт»

Петрозаводский филиал

 

факультет менеджмент

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Контрольная работа

«Судьба семьи Романовых после событий 1917 года»

 

 

 

 

 

Выполнил студент 1 курса

заочной формы обучения

Комаров Е.А.

 

Проверил преподаватель

Дианова К.С.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Петрозаводск

2013 

Содержание

 

Введение ………………………………………..………… стр. 3

О престолонаследии……………………………………… стр. 4

Романовы после событий 1917-1918 годов…….…..…… стр. 6

Романовы в современной  России…………………………стр. 10

Представители рода на сегодняшний  день……………… стр. 12

Используемая литература………………………………… стр. 16

 

Введение

 

За последние 20 лет в  жизнь России вернулись многие традиции и ценности нашей многовековой истории. Существовавший долгое время перекос  в общественном сознании, заставлявший относиться ко всему более чем  тысячелетнему дореволюционному периоду  в лучшем случае снисходительно, а  чаще – пренебрежительно, безвозвратно ушел в прошлое. Более того, стало  ясно, что традиции никогда и не умирали в народном сознании. Как  только появилась большая свобода  для самовыражения личности, резко  и стремительно возрос интерес к  истории, и в особенности, к тем  институциям, которые связывают  нас с ней живыми нитями, которые  не утратили преемственности. На первом месте среди них стоит Русская православная церковь и Российский императорский дом.

Но если церковную историю  от древности до наших дней, пусть  и ограниченно, исключительно с  марксистской точки зрения, но все-таки продолжали изучать и при коммунистическом режиме, то на новейшую историю дома Романовых было наложено табу. Официально считалось, что расстрелом Николая II и его родных с Романовыми покончено  раз и навсегда. О наличии законных наследников династии можно было узнать только случайно, из фраз сатирических романов, вроде «Вы, я надеюсь, кирилловец?», и фельетонов в журнале «Крокодил». Даже в научных монографиях по истории эмиграции о членах императорского дома содержалось не более двух-трех скупых фраз.

Отчасти, это табу по инерции  продолжает иметь место в наши дни. Конечно, теперь мы знаем о судьбе Романовых в изгнании гораздо  больше. И, тем не менее, как правило, и в учебниках, и в научно-популярных изданиях история дома Романовых  заканчивается на казни царской  семьи в 1918 году.

Между тем, Российский императорский  дом как институция - носительница определенных идеалов и ценностей - продолжает существовать на своих  исторических правовых основаниях. Более  того, в течение последних 16 лет  династия медленно, но верно, возвращается в общественную и культурную жизнь  современной России.

 

О престолонаследии

 

Юридически члены царской, а затем императорской, семьи  не носили вообще никаких фамилий («царевич Иван Алексеевич», «великий князь Николай  Николаевич» и т. п.). Кроме того, с 1761 года в России царствовали потомки  сына Анны Петровны и герцога Гольштейн-Готторпского Карла-Фридриха, которые по мужской линии происходили уже не от Романовых, а от Гольштейн-Готторпов (младшая ветвь Ольденбургской династии, известной с XII века). В генеалогической литературе представители династии начиная с Петра III носят название Голштейн-Готторп-Романовы. Несмотря на это, названия «Романовы» и «Дом Романовых» практически общепринято употреблялись для неофициального обозначения Российского Императорского Дома, герб бояр Романовых был включён в официальное законодательство, а в 1913 году широко отмечалось трёхсотлетие дома Романовых.

Романовы правили Россией 304 года. Первый царь этой династии был  призван народными представителями  на Земском соборе 1613 года на основании  ближайшего родства Романовых по женской линии с угасшей династией Рюриковичей¹.

 

«Ни один Царский  Дом не начинался так необыкновенно, - писал Н.В. Гоголь, - как начался Дом Романовых. Его начало было уже подвиг любви. Последний и низший подданный в государстве принес и положил свою жизнь для того, чтобы дать нам Царя, и сею чистою жертвою связал уже неразрывно Государя с подданными. Любовь вошла в нашу кровь, и завязалось у нас всех кровное родство с Царем. И так слился и стал одно-единое с подвластным повелитель, что нам всем видится всеобщая беда – Государь ли позабудет своего подданного и отрешится от него или подданный позабудет своего Государя и от него отрешится. Как явно тоже оказывается воля Бога – избрать для этого фамилию Романовых, а не другую! Как непостижимо это возведенье на Престол никому не известного отрока!» ².

 

Престолонаследие при  первых Романовых осуществлялось по-прежнему, в соответствии с порядком прямого  мужского первородства, от отца к старшему сыну, а за неимением мужского потомства  – к братьям в порядке старшинства. Петр Великий из-за конфликта с  царевичем Алексеем переменил этот порядок. Спустя 4 года после смерти сына, 5 февраля 1722 года император издал именной указ «О праве наследия престолом»³, по которому царствовавший император мог произвольно назначать своего наследника и отменять уже сделанное назначение в пользу другого. Упразднение законного порядка престолонаследия привело к череде «дворцовых переворотов» в XVIII веке.

Император Павел I, сознавая порочность подобной системы, в день своей коронации 5 апреля 1797 года обнародовал  и ввел в силу новый акт о  престолонаследии – «дабы государство не было без наследника, дабы наследник был назначен всегда законом самим, дабы не было ни малейшего сомнения, кому наследовать»⁴. Закон императора Павла I принадлежит к так называемой австрийской системе престолонаследия, то есть основан на праве мужского первородства с переходом престолонаследия в женскую линию после пресечения последней династической мужской линии.

В 1820 году император Александр I дополнил закон своего отца положением о статусе потомков членов династии от неравнородных (морганатических) браков. Отныне «если какое лицо из Императорской Фамилии вступит в брачный союз с лицом, не имеющим соответственного достоинства, то есть не принадлежащим ни к какому Царствующему или Владетельному Дому; в таком случае Лицо Императорской Фамилии не может сообщить другому прав, принадлежащих Членам Императорской Фамилии, и рождаемые от такого союза дети не имеют права на наследование Престола»⁵.

В таком виде закон о  престолонаследии, кодифицированный при  императоре Николае I, продолжает оставаться актом династического права до наших  дней. Именно наличие закона позволило  дому Романовых сохраниться и  после революции 1917 года не просто как  совокупности родственников, но как  историческому институту с законной преемственностью главенства.

 

Романовы после  событий 1917-1918 годов

 

После революции 1917 года в  Советской России были казнены двенадцать членов Российского Императорского Дома мужского пола⁶ и шесть - женского, в том числе две урожденные иностранные принцессы⁷ и четверо урожденных членов Императорского Дома⁸. Но полностью истребить Романовых большевикам не удалось.

За пределами России оказалось  девятнадцать членов Дома Романовых  мужского пола⁹ и двадцать четыре особы женского пола, в том числе семь урожденных принцесс европейских Домов, вышедших замуж за членов Императорского Дома¹⁰ и семнадцать урожденных Великих княжон и Княжон крови, вступивших в равнородные или морганатические браки¹¹. В условиях эмиграции Императорский Дом пополнился двумя особами мужского пола¹² и двумя особами женского пола¹³.

После расстрела летом 1918 года императора Николая II, наследника цесаревича и великого князя Алексея  Николаевича и великого князя  Михаила Александровича, то есть всего мужского потомства императора Александра III, права на престол (в силу ст. 29 Основных государственных законов Российской империи) перешли в род следующего сына императора Александра II - великого князя Владимира Александровича, скончавшегося в 1908 г.

Старшим представителем этого  рода был великий князь Кирилл Владимирович, выехавший со своей  семьей в Финляндию в июне 1917 года. В апреле 1920 года великий князь  переехал в Цюрих (Швейцария), а через  год - в Канны на юг Франции. В первое время своей жизни в эмиграции  великий князь Кирилл Владимирович не делал никаких заявлений, так как тогда были сильны еще надежды, что императорской семье и великому князю Михаилу Александровичу удалось спастись. Однако к 1922 году эти надежды в значительной степени угасли. Встал вопрос о дальнейшем существовании династии и о принципах, на которых это существование было бы возможно в условиях изгнания. Из династического права Российской империи проистекало, что ответственность за это лежит на старшем в династическом отношении члене императорского дома.

Еще предполагая возможность  спасения хотя бы великого князя Михаила  Александровича (история гибели которого была наиболее туманной и неисследованной), великий князь Кирилл Владимирович принял решение провозгласить себя Блюстителем государева престола, что  он и сделал 22 августа 1922 года в Каннах. Этот акт предполагал, что великий  князь "соблюдает» в данный момент престол, права на который он готов  передать в любой момент кому-то из старших его в порядке престолонаследия, если они окажутся живыми. Позднее, в 1924 году, великий князь Кирилл Владимирович, ознакомившись с материалами  следствия Н. Соколова и поступившими сведениями о казни великого князя  Михаила Александровича, пришел к  окончательному убеждению, что никто  из его предшественников в очереди  престолонаследия спастись не смог. В июне Кирилл Владимирович переехал в Кобург (Германия), где 13 сентября 1924 года издал манифест о принятии титула императора всероссийского в изгнании¹⁴. Этот акт означал, что Российский императорский дом продолжает существовать в эмиграции как историческая институция, что взаимоотношения между его членами по-прежнему регулируются нормами Основных законов Российской империи о престолонаследии и что Глава императорского дома де-юре обладает всеми правами и обязанностями императора.

Манифест Кирилла Владимировича  был поддержан практически всеми  оставшимися в живых членами  императорского дома. Критически в этому акту отнеслись вдовствующая императрица Мария Феодоровна, не оспаривавшая права Кирилла Владимировича, но считавшая его акт «преждевременным», так как до конца жизни не утратила надежду на спасение кого-либо из своих сыновей или внука, и великие князья Николай и Петр Николаевичи с сыном последнего князем императорской крови Романом Петровичем, которые считали, что вопрос о монархии и личности императора должен решаться путем народного волеизъявления. Эта последняя позиция, разумеется, предполагала полный отказ от норм династического права. Ее принятие обрекло бы династию Романовых на исчезновение, так как при подобном подходе не оставалось уже никаких принципов, придающих императорскому дому статус исторической институции.

Русская православная церковь  заграницей в лице своего первоиерарха митрополита Антония (Храповицкого) поддержала Кирилла Владимировича. Безоговорочно признали его статус главы Российского императорского дома и все европейские династии. В тоже время, довольно значительная часть русской эмиграции стояла на позиции так называемого «непредрешенчества», чем было вызвано непризнание Кирилла Владимировича императором со стороны таких организаций как Российский обще-воинский союз (РОВС), Высший монархический совет (ВМС) и ряда других.

После смерти в 1938 году императора Кирилла Владимировича главой императорского дома стал его единственный сын великий  князь Владимир Кириллович. Новый  глава династии решил не принимать  титула императора, так как манифест 13 сентября 1924 года уже определил  статус и продолжение действия династического права. В существовавшей на тот момент политической ситуации великий князь Владимир Кириллович счел, что непринятие им титула императора поможет привлечь к его деятельности большее число сторонников из числа тех организаций и общественных деятелей, которые не были готовы четко заявить о своей верноподданнической позиции. О своей верности новому главе династии заявили практически все правые эмигрантские организации, в том числе РОВС и ВМС.

В 1948 году великий князь  Владимир Кириллович, единственный из членов императорского дома мужского пола в эмиграции, вступил в равнородный брак с дочерью главы грузинского царского дома князя Георгия Александровича Багратион-Мухранского Леонидой. Фактом этого брака обеспечивался переход прав главы дома к потомству великого князя (в противном случае наследование должно было бы перейти по женской линии в иностранную династию).

В 1953 году от этого брака  родилась дочь великая княжна Мария  Владимировна. Когда в 1969 году она  достигла династического совершеннолетия, великий князь издал династический акт, согласно которого его дочь провозглашалась блюстительницей престола на тот случай, если великий князь скончается ранее кого-либо из членов императорского дома мужского пола (все они были в преклонном возрасте и не имели потомства, обладающего династическими правами). Спустя еще семь лет, в 1976 году великая княжна Мария Владимировна вступила в равнородный брак с принцем Прусским Францем-Вильгельмом, который принял православие и получил русский титул великого князя Михаила Павловича. В специальном брачном договоре, заключенном накануне свадьбы и зарегистрированном во французских органах юстиции, оговаривались все условия, связанные с тем, что великая княжна является неизбежной в ближайшем будущем наследницей звания главы императорского дома¹⁵.

В 1981 году от этого брака  родился сын великий князь  Георгий Михайлович. А в 1989 году скончался  последний, помимо великого князя Владимира  Кирилловича, член Российского императорского дома мужского пола князь императорской  крови Василий Александрович. Надобность в блюстительстве престола отпала, так как согласно статье 30 Основных законов Российской Империи после кончины великого князя Владимира Кирилловича наследие престола должно было перейти в женскую линию к его дочери, что и произошло в 1992 году.