Теодор Рузвельт в испано-американской войне

Местом формирования полка  был избран городок Сан – Антонио  в штате Техас. Первым туда отправился Вуд, его помощнику, нашему Теодору Рузвельту, надо было дождаться назначения заместителя на его место в министерстве военно – морского флота. Эти последние дни в Вашингтоне Рузвельт провел в лихорадочных сборах. Он срочно заказал для себя в Нью- Йорке военный мундир, а также дюжину пенсне в металлической оправе, больше всего на свете боясь при своей близорукости остаться без очков.

 За несколько дней  до ухода Рузвельта из министерства  пришло известие о полном разгроме  испанского флота близ Манилы  американской эскадры под командованием  адмирала Дьюи. Совершилось именно  то, на что рассчитывал Рузвельт, посылая Дьюи и отдавая приказ держать наготове корабли. Ликование охватило Рузвельта. Он считал себя причастным к первой победе американцев.

   В своей монографии А. И. Уткин о Теодоре Рузвельте так описывает это сражение: «Первая из решающих битв этой войны с заведомо означенным исходом разыгралась на рейде Манилы. Семь кораблей под командованием адмирала Парицио Мантохо – и – Пасерон обреченно встретили утром 1 мая 1898 года входящую в бухту Манилы эскадру Дьюи. Через несколько часов три испанских корабля были потоплены, четыре сожжены. С американской стороны насчитывалось семеро легко раненных матросов»¹⁶. После этой победы Вашингтон ждал известий из Атлантики. Тем временем, в гавани Сантьяго-де-Куба 19 мая адмирал У. Сэмпсон обнаружил семь кораблей испанского флота. По американскому плану их должны были взять в клещи высаженный на остров экспедиционный корпус и корабли под командованием Сэмпсона. Цель была достигнута 3 июля. Все испанские корабли сгорели, а флот США потерял одного матроса.

   Конгресс принял  решение рекрутировать кавалерийский полк в районе Скалистых гор. С 1 мая 1898 года в Сан – Антонио началась ускоренная подготовка кавалеристов. Как сообщает нам Белявская все в той же работе: «явившись в Сан – Антонио, Рузвельт с азартом окунулся в повседневную горячку спешного формирования и муштровки своих кавалеристов. Он чувствовал себя в своей стихии и только боялся, что «игра закончится до того, как он в нее вступит»¹⁷.

Ко времени прибытия Рузвельта  в  Техас полк, еще не полностью  укомплектованный, успел завоевать  среди местного населения не очень  лестную славу. За недисциплинированность, попойки, грубые выходки этих волонтеров в газетах прозвали «лихими» или  «дикими всадниками». Это прозвище соответствовало действительности: основной контингент полка состоял из ковбоев юго – западных штатов, умевших обращаться с оружием, как правило, отличных наездников, непритязательных, смелых, но грубых и необузданных. Как на это отреагировал Теодор, нам думается, если описать эту картину создавшейся обстановки, то лучше этими словами: над лагерем витал бездумно – авантюристический дух. Туда из западных штатов пожаловали любители легкой наживы, драчуны и бездельники, с восточного побережья прибыли аристократы — искатели приключений. Рузвельта мало тревожили недостатки воинской подготовки. В солдатах он видел скорее соучастников набега, чем вымуштрованных жертв устава. Это создавало ему популярность среди органически враждебных дисциплине ковбоев и авантюристов. Он быстро затмил своего начальника. Уткин дает нам  подтверждение этому, никто из главнокомандующих так не поступал, как поступал Рузвельт. «Уже на железнодорожной станции прибывавших встречал плакат – указатель: «Это путь в лагерь буйных всадников Теодора Рузвельта». Однажды Рузвельт прямо со строевых учений привел полк к курорту «Ривер-сайд парк» и разрешил выпить все имеющееся пиво за его счет»¹⁸. Так он создавал легенду о себе — «отце солдат», которому нет ничего дороже полковой дружбы.

   Из Сан – Антонио «Буйные всадники» (так назывался полк) прибыли во Флориду. Сверхразворотливость Рузвельта позволила ему перехватить транспорт «Юкатан», уже предназначенный для двух других полков, и 13 июня они отплыли из Тампы. Случай с «Юкатаном» отражал тот общий хаос и дезорганизацию, которые царили в военных частях перед вторжением. Погрузка войск на морские суда происходила в невероятном беспорядке.

Десантный флот, перегруженный  людьми и снаряжением, проболтался в бухте у Тампы еще неделю. Все ежедневно ожидали приказа об отплытии, измученные жарой, скученностью, плохим питанием.

Рузвельт писал Лоджу в Вашингтон отчаянные письма, возмущаясь безответственностью.

   В конце концов,  Кубинских берегов достигли 22 июня. Испанцы, узнав от своей разведки о высадке американцев, отступили к Сантьяго-де-Куба. В четырех милях от побережья, у забытого богом местечка Лас - Гуазимас раздались первые выстрелы. ««Буйные всадники», спешившись, продирались сквозь джунгли. «Борцы за освобождение Кубы», как они себя называли, очутившись вне привычной обстановки с оркестрами и ежедневной выпивкой, начали роптать. Дух уныния был неведом лишь Рузвельту, спешившему к своему Аустерлицу. Он платил за пищу солдат, он торопил их, подбадривал оробевших»¹⁹.

 По истечению трех  дней после стачки под Лас – Гуасимас, Рузвельт писал Лоджу: «Ну, что бы ни случилось, я буду рад, что бросил морское министерство ради того, чтобы пойти на войну, так как наш полк участвовал в первой битве на суше и проявил себя хорошо…»²⁰. Словом, в этом описании все выглядело прекрасно. На самом деле все обстояло далеко не блестяще. Операции сухопутных американских войск на острове развивались совсем не так успешно, как ожидали в Вашингтоне. Войска были плохо обучены, не хватало обмундирования и даже боеприпасов, было мало кадровых офицеров, дисциплина – особенно в волонтерских отрядах – никуда не годилась, санитарная служба и даже разведка были поставлены из рук вон плохо. Правда, американцам удалось подтянуть свои войска и 1 июля произошел бой, в котором американские части захватили Сан – Хуанские высоты на подступах к Сантьяго. Это был тот самый бой, который принес Теодору Рузвельту славу.

Накануне боя Рузвельт был назначен командиром полка, так  как Вуду поручили командовать бригадой взамен заболевшего генерала Янга.

Битва при Сан – Хуане началась неудачно для американцев. Не было артиллерийской подготовки. Испанцы отбили атаки, но их дальнейшая пассивность принесла американцам победу. Однако она была достигнута не в результате выполнения военного плана, разработанного командованием. Первоначально сопротивление испанских войск привело к растерянности командования. Связь между отдельными частями была нарушена. Командиры действовали на свой страх и риск. В конце концов, испанцы были выбиты из траншей и Сан – Хуанские высоты оказались в руках американцев, но ценою больших потерь.

  Согласно версии Рузвельта,  его люди — с ним во главе — под бешеным огнем штурмовали форт Сан-Хуан. Этот штурм он восславил как лучший день своей жизни. Воспоминания Рузвельта об островных баталиях так пестрели местоимением «я», что обозреватель Финли Питер Данн, как сообщает нам и Белявская И. А., и Уткин А. И., посоветовал ему назвать мемуары «Один на Кубе». Между тем другие свидетельства, по данным монографии Е.Е. Юровской «Первые империалистические войны» позволяют утверждать, что американцы захватили соседний, гораздо менее укрепленный форт. В принципе, мы можем доверять этой информации, так как Юровская в достаточно большом объеме проанализировала источники и приводит их нам в качестве доказательства.

   Но не все было гладко в военных действиях под командованием Рузвельта, как может показаться на первый взгляд. В одном из писем Лоджу Рузвельт отмечал: «Мы находимся в опасной близости от ужасного военного поражения; нам нужна помощь тысяч солдат, батареи артиллерии, питание и амуниция... мы потеряли четверть наших людей... как я уцелел, сам не знаю»²¹. В тот самый момент, когда американские войска почувствовали, что их ждет медленное вымирание, адмирал Сервера вышел из бухты Сантьяго-де-Куба навстречу флоту Сэмпсона. Лишившись прикрытия с моря, и как сказано выше, испанские части на острове предпочли капитулировать. Так судьба спасла не только жизнь экспедиционному корпусу, но и их репутацию.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава II. Последствия первой империалистической войны

2.1. Анализ причин поражения испанских войск в испано – американской войне

 Ход военных событий был предопределен. С одной стороны, молодое империалистическое государство, в начале периода бурной экспансии, обладающее мощное промышленностью и финансами, и с другой — разлагающаяся, отсталая в промышленном, и слабая в политическом отношении монархическая Испания.

   Следует отметить, что США имели современный флот и пополнили его новыми суднами перед самой войной. Испанский же флот был старым, плохо оснащенным, без достаточного количества боеприпасов и угля. От баз его отделяли тысячи миль.

 Защита испанскими  войсками Кубы, Филиппин и Пуэрто-Рико была очень плохо подготовлена. Достаточно сказать, что на Филиппинах были орудия начала XIX века, которым вполне нашлось бы место в музее. Кроме того, ни само испанское правительство, ни командование не верили в победу. Испанский адмирал, Сервера, возглавлявший испанскую эскадру на Кубе, прямо говорил о том, что придется «подобно Дон Кихоту воевать с ветряными мельницами и возвратиться с разбитыми руками».

Что касается военной подготовки, то и у американцев дело обстояло не лучше. Плохая  выучка американских волонтеров (в американскую армию было призвано 62 597 человек регулярной армий и 216 500 волонтеров) поставила в трудное положение армию. Несмотря на большие возможности, снабжение американской армии было организовано плохо, военачальники были бездарными. Но у американцев было большое преимущество — у них были мощные союзники против испанцев — население Филиппин и Кубы.

   Как уже говорилось, в ночь на 1 мая 1898 г. американская эскадра адмирала Дьюи прибыла из Гонконга в Манилу и, не потеряв ни одного человека, потопила старый испанский флот под командованием генерала Монтехо. Затем, в течение двух месяцев на Филиппинах с испанскими войсками расправлялись сами филиппинцы, и только 30 июня американские солдаты вступили на Филиппины. Фактически к этому времени власть испанского правительства на Филиппинах пала.

Американское командование и правительство США создавали видимость поддержки независимости Филиппин, заигрывали с лидерами филиппинской буржуазии Агинальдо и только в конце войны, после заключения 12 августа 1898г. предварительных условий мира с Испанией, «штурмовали» Манилу, но уже без филиппинцев; их не допустили к бою, так как штурм был организован специально для того, чтобы создать видимость сражения и американской победы и тем самым подкрепить претензию США на захват Филиппин. Результаты штурма наперед были обусловлены договоренностью с Испанией.

По данным монографии Юровской Е.Е., испанцы потеряли у Сант – Яго убитыми, ранеными и пленными более двух тысяч человек, в то время как со стороны   американцев был убит один и ранено десять человек.

Следует отметить, что американцы одержали победу, потеряв так мало убитыми и ранеными потому, что им помогали кубинцы. Кубинские повстанцы были превосходными разведчиками, саперами, а также храбрыми бойцами. Они наносили удары с тыла и флангов испанской армии, обеспечивая высадку американским частям. Кубинцы всегда шли впереди американской армии  и это подтверждает С.Фонер, кстати сказать, в своей работе о испано – кубино – американской войне, он раскрывает нам эту войну со стороны кубинских данных и если их внимательно изучить, то получается, что, по сути, американцы ничего бы не смогли сделать без помощи кубинцев и филиппинцев.

 Но вернемся к военным  действиям. Во время действий повстанцев, еще до начала испано-американской войны, к кубинскому генералу Гарсиа американский военный департамент послал лейтенанта американской   армии Эндрю   Роуэна для   контакта и координации действий против испанцев. В ответ кубинцы направили в США своего уполномоченного — Эрнандеса. 20 июня 1898 г. в Ассврадеросе (на Кубе) американские генералы Шафтер и Сэмпсон встретились с кубинским генералом Гарсиа и подробно договорились о высадке американских войск, обеспечить которую должны были кубинцы.

     3 июля 1898 г.  именно кубинцы взяли в плен  испанского адмирала Сервера и его моряков. 60 тысяч кубинцев блокировали испанские соединения. К моменту прихода американцев, Куба в сущности находилась уже в руках кубинских повстанцев.

   Некоторые американцы все – таки понимали роль повстанцев в этой войне. Так например, американская газета «Геральд» писала: «Теперь очевидно, что для американской армии будет абсолютно невозможно действовать на Кубе, как бы ни были баснословны их силы, если они не будут располагать помощью кубинцев; как разведчики они совершенны, а кроме того, обладают большой выдержкой и являются хорошими товарищами. Их солдатские качества поистине удивительны»²².

   Однако, после поражения испанских войск в Сант - Яго о ходе переговоров кубинцам даже не сообщили. Согласно тексту акта о капитуляции, кубинским войскам, участвовавшим в боях при Сант - Яго, было запрещено входить в город. В городе временно оставалась испанская власть.

Генерал Гарсиа, узнав об условиях капитуляции, писал американскому  генералу Шафтеру: «Вы оставили в Сант – Яго – де – Куба те же испанские власти, против которых я сражался три года как против врагов независимости Кубы... Циркулирует слух, столь абсурдный, что ему нельзя верить, генерал, о том, что приказ о запрещении моей армии войти в Сант-Яго-де-Куба был вызван боязнью местных репрессий с их стороны в отношении испанцев... Разрешите мне протестовать даже против попытки думать об этом... Мы являемся войском бедным и оборванным, столь же бедным и оборванным, каким оно было у ваших предшественников в их благородной войне за независимость Соединенных Штатов Америки, но, подобно героям   Саратоги и Йорктауна, мы слишком уважаем наше дело, чтобы пятнать его варварством и низостью»²³.

В ответе Гарсиа американский генерал писал, что он вел войну и переговоры от лица США,   а интересы кубинцев его не касаются.

   После разгрома  испанского флота у Сант – Яго американские войска окружили Сант – Яго и к 22 июля 1898 г. захватили почти весь остров Кубу и высадились в Пуэрто – Рико. Испанское правительство больше не могло продолжать бессмысленной войны и через французского посла в Вашингтоне Ж. Камбона запросило мира. На Кубе,  в связи с катастрофическим уменьшением состава   армии,  американское   командование также требовало отзыва американских войск с острова.

Что следует отметить, так  это то, что в связи с этим правительство США ускорило переговоры, и 12 августа, после капитуляции испанских войск, было заключено соглашение о  прекращении   военных  действий.

В итоге получается, США «защищали» интересы кубинцев и филиппинцев до тех пор, пока эти народы были нужны им в войне  против Испании. Руками этих народов велась основная борьба и только благодаря тому, что повстанцы были на стороне американцев, а не тому, что якобы американская армия была более подготовлена к войне, США одержали победу над Испанией. Мы выяснили, что военная подготовка американцев, их ведение войны оставляла желать все – таки лучшего. И это хороший повод считать, что первая империалистическая война, война несправедливая. Как только была одержана победа, интересы народов, за которых американцы вступились как защитники, для США перестали существовать. Мирный договор они готовили в интересах американского капитала.