Возникновение Олимпийских игр

 

Наконец, в марте 1911 года в доме общества спасения на водах удалась  последняя попытка создать долгожданную олимпийскую организацию. Председательский пост занял 63-летний действительный статский советник Вячеслав Срезневский. Комитет испросил августейшего покровительства у Его Императорского Высочества Великого князя Николая Николаевича.

 

Собравшиеся на Садовой одобрили проект устава РОК, представив его затем  на утверждение правительства. В  это время в крупных городах  России изучали послание РОК ко всем спортивным организациям. В нем выражалась уверенность в том, что "при  правильной организации Россия может показать себя на Олимпийских играх 1912 года с лучшей стороны."

 

*17 мая 1912 года Совет Министров  Российской империи дал разрешение  министру внутренних дел утвердить  устав Российского олимпийского  Комитета. При рассмотрении проекта устава м российском МВД возникли политические сложности в связи с участием в Олимпийских играх финских спортсменов. Так как Финляндия входила в состав империи как Великое княжество Финляндское. А в столице княжества, Гельсингфорсе, размещался с мая 1907 года свой Национальный олимпийский комитет, который возглавлял барон Ренхельд фон Виллебрандт, член МОК.

 

Утвержденный устав РОК провозглашал: "Российский олимпийский комитет  учреждается с целью объединения  всех российских спортивных и гимнастических учреждений для подготовки и участия в Олимпийских играх".Между тем в Стокгольме уже заканчивалась вторая неделя Олимпийских игр, а россияне в неофициальном командном первенстве занимали место во второй десятке стран аутсайдеров.

 

* На Олимпиаду 1912 года многочисленную команду направила в Стокгольм Россия - 178 человек, которые выступали почти во всех номерах программы. О том, как комплектовалась российская олимпийская команда, пишет в своих воспоминаниях участник V Олимпийских игр Федор Забелин:

"О том, что мне и моим четырем товарищам по Петербургскому гимнастическому обществу придется защищать спортивную честь России на V Олимпийских играх, мы узнали только месяца за полтора до начала Олимпиады. Я тогда работал лепщиком у подрядчика, а свое свободное время отдавал спорту. Мои друзья также совмещали занятия гимнастикой с работой или учебой: П. Кушников, Ф. Ясюков и С. Куликов были служащими и А. Ахун - студентом. Все мы считались неплохими гимнастами, но почему послали именно нас - это для меня так и осталось загадкой: в Москве, Одессе, Харькове и самом Петербурге были гимнасты сильнее нас.

 

 

Причиной этого, вероятно, была организационная  неразбериха, царившая в Российском олимпийском комитете, которому впервые  в истории приходилось выставлять команды по всем видам спорта, входившим в программу Олимпиады.

 

По условиям соревнований каждая страна имела право выставить 6 участников по индивидуальной гимнастике и от 20 до 40 - по групповой. Кроме нашей  пятерки, назначенной без отборочных соревнований, в команду был включен сильный гимнаст из Харькова - Пилипейченко, но он выехать не смог. Зато по групповой гимнастике Россия посылала полную команду - 40 человек. Она была укомплектована курсантами Главной офицерской гимнастическо-фехтовальной школы. В отличие от нас, совмещавших тренировки с работой или учебой, офицеры специальную подготовку к Олимпиаде начали за полгода".

 

При формировании футбольной команды  неожиданный спор вспыхнул между  клубами Москвы и Петербурга из-за числа мест, предоставляемых каждому  городу. Естественно, спортивный принцип был забыт и в расчет принимались только вопросы престижа. Дело дошло до ультиматумов. Вот что вспоминает об этом известный футболист В. Житарев, выступавший на Олимпиаде за сборную России: "На международной футбольной арене команда России была еще новичком. Однако это еще полбеды. Беда заключалась в том, что, когда встал вопрос о формировании команды на Олимпиаду, между Петербургом и Москвою начались настоящие бои. Деятели, стоявшие во главе футбольных лиг обоих городов, стремились протащить в сборную как можно больше "своих" игроков. Отборочные матчи выявили преимущество Москвы, но и это ни к чему не привело. Спортивные интересы были отброшены, начался настоящий торг. Тогда Москва выступила с ультиматумом: "Или москвичи совсем не поедут в Стокгольм, или если поедут, то в таком количестве "своих" игроков, на которое имеют право". Примерно так же формировались и команды по другим видам спорта. В журнале "Русский спорт" один из московских спортсменов писал: "Петербургские легкоатлеты видели в нас не столько собратьев, сколько каких-то врагов, соперников: спортивные воротилы, заботясь прежде всего только о своем личном престиже, рознь между собой внесли и в ряды спортсменов".

 

И вот таким образом укомплектованная команда приехала на V Олимпийские игры. Делегация России прибыла в Стокгольм на пароходе "Бирма", принадлежавшем Восточно-Азиатскому пароходному обществу. Доктор исторических наук Дмитрий Александрович Крадман, который входил в состав российской команды и плыл на этом пароходе, рассказывает: "Нас разместили в неудобных, плохо приспособленных для жилья каютах, в каждой по шесть человек. Все лучшие места были отданы офицерам и членам Олимпийского комитета. Едва на горизонте показались шведские берега, к "Бирме" подошла королевская яхта, которая забрала на свой борт высокопоставленных особ. Олимпийцев ждал другой прием. Дело в том, что нам перед отъездом не успели оформить заграничных паспортов. Мы вынуждены были жить далеко от спортивных баз, на той же "Бирме".

 

А вот воспоминания другого олимпийца:

"Мы совершенно не имели  понятия, где, в какой день  и в какой час должны принимать  участие в состязаниях. Большей  частью наши выступления были  неожиданными, и мы являлись на  старт растерянными и неподготовленными". И вот таким образом укомплектованная и подготовленная команда России, естественно, не смогла показать себя с лучшей стороны и заняла лишь 15-е место, разделив его с командой Австрии.

 

*27 августа 1913 года в Киеве  завершилась первая Всероссийская  олимпиада, около половины участников которой были офицерами. На играх обновлено 10 рекордов России только в легкой атлетике. Российские интеллектуалы по поводу новшества высказали несколько вполне "домостроевских" соображений. Газета "Новое время" о первых российских соревнованиях с участием женщин позволила такое высказывание: "Первая Всероссийская олимпиада, благодаря женским прыжкам, получает оттенок несколько забавный. С чего это русские женщины распрыгались? Во все века прыгающая женщина была бы сочтена неприличной. Не думаем, чтобы женский спорт прижился в России.".

 

*В 1920 году в Антверпене среди  олимпийцев не было посланцев  советской России. Блюстители Олимпийской  хартии, заседавшие в МОК, оставили  без внимания ходатайство Главного  управления Всевобуча о допуске  на Игры-20 восьми российских спортсменов.

Западные аристократы, гордившиеся  своей аполитичностью, примкнули  к политическому и экономическому бойкоту, который объявили Европа и  Америка молодой советской республике.

 

*23 апреля 1951 года из Москвы, из  здания в Скатертном переулке, 4, где размещался Всесоюзный комитет по делам физической культуры и спорта при Совмине СССР, в Лозанну, где на улице Кубертена в Шато де Види размещалась штаб-квартира МОК, на имя Зигфрида Эдстрёма ушла телеграмма . Ее полный текст таков:

"Сообщаем, что в СССР образован  Олимпийский комитет Олимпийский  комитет СССР согласен с Уставом  МОК и заявляет о своем присоединении  к Международному олимпийскому  комитету. Знаем, что 3-6 мая пройдет  сессия МОК, и хотим направить  нашихпредставителей. Очень просим сообщить по тел еграфу повестку дня сессии МОК. Просим утвердить наше присоединение к МОК на майской сессии. Назначьте председателя Олимпийского комитета СССР Константина Андрианова членом МОК. Адрес Олимпийского комитета СССР Москва, Скатертный, 4. От имени Олимпийского комитета СССР ответственный секретарь Соболев".

Ответ пришел незамедлительно.

 

*24 апреля 1951 года находящийся в  Стокгольме президент МОК Зигфрид  Эдстрём получил по телеграфу  сообщение из Лозанны о послании  Советского олимпийского комитета. VI незамедлительно отправил по указанному московскому адресу следующую телеграмму на имя Петра Соболева:

"Ваша телеграмма получена. Приглашаем  Андрианова и Вас 6 мая в  Большой зал Венской филармонии  на церемонию открытия сессии. Пожалуйста, позвоните мне в отель "Кранц" за один или два дня до этого. Сегодня авиапочтой высылаю в Москву повестку дня и письмо".

 

В тот же день президент Зигфрид Эдстрём  направил депешу канцлеру МОК Отто Майеру:

"Я действительно  рад, если бы Олимпийский комитет  СССР был признан. В противном случае спортивный мир окажется разделенным на два больших лагеря - Восток и Запад".

Между тем  Зигфрид Эдстрём и второе лицо в МОК - его заокеанский друг Эвери  Брендэдж - в личной переписке выражали свое настроение иначе по поводу того, что СССР может вот-вот постучаться в двери МОК.

Еще в канун  Олимпиады-48 Брендэдж писал Эдстрёму: "Эта ситуация взрывоопасна".

В ответ  Эдстрём писал Брендэджу: "Я  не склонен пойти настолько далеко, чтобы допустить сюда коммунистов".

Но этим могучим рыцарям олимпизма пришлось подчиниться логике прогресса, 3 мая 1951 года в здании штаб-квартиры Национального олимпийского комитета Австрии состоялось заседание исполкома МОК. Его вел Зигфрид Эдстрём. Рядом с ним за столом - его друг и соратник Эвери Брендэдж (США), граф Альберто Бонакосса (Италия), полковник Питер-Вильхельмус Шарро (Голландия), Арманд Массар (Франция), канцлер МОК Отто Майер (Швейцария) и Анджело Боланаки (Греция).

Стенограмма лишь в общих чертах отразила ход  заседания олимпийского ареопага:

"Президент  зачитывает телеграмму, которую  он получил от Русского олимпийского  комитета, вновь созданного в  Москве. Он также зачитывает свой  ответ. После дискуссии г-н  Эдстрём задает следующий вопрос:

"Согласны  ли вы предложить сессии признать  Олимпийский комитет СССР?" . Ответ: "Да".

Что касается члена МОК для СССР, г-н Эдстрём  предлагает кандидатуру Константина  Андрианова, председателя Олимпийского комитета СССР.   Решение: исполком готов избрать члена МОК для  этой страны, но в настоящий момент не может назвать его имени. Выбор должен сделать МОК".

Такое консолидированное  решение исполнительный комитет  и представил через четыре дня 46-й  сессии МОК.

 

*7 мая 1951 года в здании Австрийского  земельного банка начал и пленарные  дебаты участники 46-й сессии МОК.

На утреннем заседании, в повестке которого был  поставлен вопрос о признании  МОК СССР, члены МОК еще находились под впечатлением торжественной  церемонии открытия сессии в Большом  зале Венской филармонии, где было много музыки - и утонченной, и  легкомысленной. Советские представители, привыкшие к аскетичным и топорным партсобраниям, пытались уследить за витиеваты ми речами и ходом дискуссии. Петр Соболев старался удержаться в ритме синхронного перевода. Константин Андрианов слушал, постепенно улавливая оценки.

   Общее  настроение выразил Франсуа Пьетри  из Франции, который сказал: "Конечно,  признание России происходит  не совсем в обычных условиях  и несколько поспешно. Но исходя  из миротворческого и универсального  характера деятельности МОК, необходимо принять эти внушительные многомиллионные массы спортсменов. После долгих лет отсутствия Россия выразила желание вновь стать частью олимпийского движения, и МОК должен только радоваться этому".

По окончании  обсуждения Зигфрид Эдстрём предложил  голосовать. "За" признание МОК СССР был подан 31 голос. Три члена МОК воздержались. Получив статус полноправного члена олимпийского сообщества, НОК СССР обрел право послать спортсменов на очередные Олимпийские игры: зимние - в Осло, летние - в Хельсинки.

На той  же 46-й венской сессии гтрошла предложенная президентом Эдстрёмом кандидатура советского представителя, и Константин Андрианов стал первым членом МОК для СССР.

 

*21 октября  1974 года в Вене открылась 75-я  сессия МОК. Прологом ее стала  торжественная церемония в Праздничном зале венской ратуши с участием президента Австрии Рудольфа Кирхшлегера. От ежегодного собрания олимпийский мир ждал урегулирования проблемы "любитель - нелюбитель - профессионал" и выбора городов Олимпийских игр 1980. И дело шло к тому, что Москва на выборах была обречена на победу. С этим соглашались даже те, кто не верит в приметы. Между тем именно в Вене 23 года назад МОК принял в свои ряды национальный олимпийский комитет СССР.

 

*22 октября 1974 года на венской  сессии МОК города-кандидаты сдавали  главный экзамен. Претенденты  представляли себя членам МОК  и руководителям международных  федераций. На подиуме восседала  главная экзаменационная комиссия - весь исполком МОК во главе  с президентом Килланиным:

бразилец Падилья, испанец Самаранч, немец Дауме, француз де Бомон, голландец  Карнебек, русский Андрианов, тунисец  Мзали. Председательствующий граф де Бомон  пригласил на пленарное заседание  делегацию Москвы.

 

 

Ее представил Андрианов, председатель НОК СССР. И он же сказал коллегам, что Москва второй раз предлагает провести Игры, имея на то основания и права. Сергей Павлов, председатель подготовительного комитета, уверил МОК, что советский кандидата не таит обиды на то, что его забаллотировали при первой попытке получить Игры. По его словам, все 250 миллионов граждан СССР надеются, что МОК не разочарует их. Председатель исполкома Моссовета Владимир Промыслов убеждал, что у Москвы при подготовке к Играм и при их проведении не будя проблем, в том числе финансовых. "Москва готова начать Игры хоть завтра" - этот тезис Промыслова не показался экзаменаторам слишком дерзким. Президент МОК Килланин предложил высказаться всем руководителям международных федераций. Итог таков: 12-"за", 3 - "против", четверо воздержались.