Знаменитая православная святая - преподобная Ефросинья Полоцкая

Более того, Климент отстаивает право русского книжника на использование не только богословия, но и философии —  светской, даже языческой науки.

Климент вообще показывает, что себя знатоком античной философии, вспоминая, что "излагал" в своих сочинениях Гомера, Аристотеля и Платона, "прославленных в  греческих странах" философов.

Своеобразное  продолжение "линии Илариона" можно заметить и в других рассуждениях Климента Смолятича. Так, в истории человеческого общества он выделяет три состояния, которые соответствуют этапам утверждения Божественной истины в людских сердцах — "Завет", "Закон" и "Благодать". "Завет" — это пророчество будущей Благодати, которое Господь даровал праотцу Аврааму, а в его лице и всем язычникам. "Закон" (Ветхий завет) — это пророчество истины, данное Моисею для иудеев. "Благодать" (Новый завет) — это и есть истина, дарующая вечное спасение уже всем людям.

Климент Смолятич совсем неслучайно столь много времени  уделяет внимательнейшему прочтению  Библии. Ведь, по его мнению, в познании Божиего Промысла и в посмертном спасении заключается высшая цель человеческой жизни. Даже признавая, что Господь, в принципе, непознаваем, Климент стремится к осмыслению сути сотворенного Господом мира. Познание же "божественной твари" может способствовать и познанию Божиих тайн.

Возможность постижения Божиего Промысла дает право Клименту защищать еще один важный для него тезис — право человека на свободную волю. Вообще, человек, по мнению русского мыслителя, — это не просто Божие творение, а любимое и опекаемое Господом создание. "Нас же деля что не имать сътворити преславно, яко по образу Божию и по подобию быхом!" — восклицает Климент. Поэтому человек имеет возможность свободно распоряжаться всеми данными ему Богом вещами, ибо эта свобода предопределена Самим Богом.

Однако свобода  имеет и свои пределы, установленные  опять же свыше. "Да аще мы убо, тварь суще Божиа, от него сотвореною тварию действуемъ, якоже хощем, то что ны есть, возлюбленнии, паче наипаче помышляти о Бозе, Его же совета и премудрости нашь умъ ни худе достигнути не можеть, не токмо нашь умъ, но и ти святии ангели и архангели и вся чиноначалиа", — пишет Климент Смолятич. Следовательно, человек не должен противиться божественному "смотрению", но должен только славить Господа и благодарить. Более того, все свои аллегорические рассуждения Климент подчиняет одной цели — научить людей искать спасения, не уклоняясь от Божиего Промысла "ни на шую, ни на десно". Даже в жизни животных, пусть и мифических, видит Климент поучительные для людей сюжеты: "Се бо есть и намъ на поучение, иже просити что от Бога добрых делъ и полезных и спасение когда улучити и снабдети, имже Богъ о бесловесных промышляеть и устанавливаеть", — такими нравоучительными словами заканчивает Климент рассуждение о некой птице Алкионе.

И спасения, по убеждению Климента, достойны все, уверовавшие в Бога и искренне служащие ему. В ответ и Господь  никого не оставит и каждому дарует спасение и жизнь вечную: "Ничто  же бо преобидно от Господа, все видить безсонное Его око, то все смотрить, у всего стоить, даа комуждо спасение… Устрааеть и промышляеть премудрено спасение наше и повелевает комуждо, якоже хощеть".

В этом понимании  сущности спасения опять же можно  видеть продолжение "линии Илариона", а, вернее, традиций раннего русского христианства.

С идеей свободы  Климент напрямую связывает и  идею нестяжательства. Возражая на обвинения в тщеславии, он пишет: "Да скажу ти сущих славы хотящих, иже прилагают домъ к дому, и села к селомъ, изгои же и сябры, и бърти, и пожни, ляда же, и старины, от нихже окааный Климъ зело свободен. Нъ за домы, и села, и борти, и пожни, сябръ же и изгои — землю 4 лакти, идеже гроб копати, емуже гробу самовидци мнози".

Основываясь на собственном опыте, он подчеркивает, что истинная свобода возможна лишь тогда, когда человек полностью  отказывается от имущества, бремя которого мешает направить все силы на духовное самосовершенствование. Климент Смолятич — первый в истории отечественной  религиозной философии мыслитель, который сформулировал идею нестяжательства, ставшую столь популярной в России в более поздние времена.

 Конечно,  на первый взгляд "Послание  к Фоме" носит, вроде бы, чисто  богословский, отвлеченный характер. Казалось бы, чем могут привлечь современного читателя рассуждения о ехионе и алкионе, о саламандре прованском? Но за этими аллегориями, за размышлениями над текстами Библии нужно увидеть другое. Отстаивая свое право на символическое толкование Священного Писания, Климент тем самым отстаивает право Русской Церкви на самостоятельность, а значит и право Руси на независимость. И в этом смысле Климент Смолятич, несомненно, выступает духовным наследником митрополита Илариона и других русских мудрецов, близких традициям раннего русского христианства.

4. Преподобный Авраамий Смоленский.

Преподобный Авраамий Смоленский родился в середине ХII в. в Смоленске от богатых родителей, которые до него имели 12 дочерей и молили Бога о сыне. С детства он рос в страхе Божием, часто посещал церковь и имел возможность учиться по книгам. Родители надеялись, что их единственный сын вступит в брак и продолжит знатный род, но он искал другой жизни. По смерти родителей, раздав все имущество монастырям, церквам и бедным, преподобный ходил по городу в рубище, моля Бога указать путь спасения. Он принял постриг в монастыре Пресвятой Богородицы, который стоял в пяти верстах от Смоленска, на месте Селище. Проходя в нем различные послушания, преподобный усердно занимался списыванием и собиранием книг, черпая из них духовное богатство.

 Смоленский  князь Роман Ростиславич завел в городе училище, в котором учились не только по славянским, но и по греческим и латинским книгам. У самого князя было большое собрание книг, которым пользовался преподобный Авраамий. Более 30 лет подвизался он в обители, когда игумен убедил его принять в 1198 г. сан пресвитера. Каждый день он совершал Божественную литургию и исполнял послушание духовника не только для братии, но и для мирян. Вскоре преподобный стал широко известен. Это возбудило зависть братии, а затем и игумена, и через 5 лет преподобный вынужден был перейти в Крестовоздвиженский монастырь в самом Смоленске. На пожертвования богомольцев он украшал соборный храм бедного монастыря иконами, завесами и свечами. Сам он написал две иконы на темы, которые более всего занимали его: на одной изобразил Страшный Суд, а на другой – истязания на мытарствах.

Сухой и бледный  от крайних трудов, подвижник был  похож в священных одеждах  на святителя Василия Великого. Святой был строг и к себе, и к  духовным детям. Он неустанно проповедовал в церкви и приходящим в его келлию, беседуя равно с богатыми и бедными. Городская знать и духовенство требовали у епископа Игнатия предать преподобного суду, обвиняя его в прельщении женщин и переманивании духовных детей. Но страшнее были обвинения его в еретичестве и чтении запрещенных книг. За это предлагали утопить или сжечь подвижника. На суде князя и епископа преподобный отвел все лживые обвинения, но, несмотря на это, ему запретили священнодействовать и перевели в прежний монастырь в честь Пресвятой Богородицы. Страшная засуха была Божиим наказанием за неправедный суд, и лишь когда святитель Игнатий попросил прощения у преподобного Авраамия и разрешил ему служить и проповедовать, дождь напоил Смоленскую землю.

Святитель Игнатий  построил новый монастырь в честь  Положения ризы Пресвятой Богородицы и поручил в нем настоятельство преподобному Авраамию, а сам, оставив  по старости епархию, поселился в  нем. Много было желавших поступить  под руководство преподобного Авраамия, но он принимал их весьма разборчиво и  после больших испытаний, так  что в его монастыре у него было только 17 братий.

Преподобный Авраамий после смерти святителя  Игнатия, бывшего его духовным другом, более прежнего внушал братии помнить  о смерти и молиться день и ночь о том, чтобы не быть осужденными  на Суде Божием. Скончался преподобный  Авраамий до 1224 г., пожив в иночестве 50 лет. Уже в конце ХIII в. ему была составлена служба, совместная с учеником преподобным Ефремом. Страшное монголо-татарское нашествие, бывшее наказанием Божиим за грехи, не только не заглушило памяти преподобного Авраамия Смоленского, но напомнило людям его призыв к покаянию и памятованию Страшного Суда.

Заключение